На беднягу было уже страшно смотреть. От холода посинели губы, а нижняя челюсть тряслась так, что стучали зубы.
— Не твое собачье, вернее, рыбье дело, — поправился Матвей.
Вода до половины заполнила ванну и накрыла уже подбородок Тунца.
— Воду выключи! — взмолился тот. — Утону.
— Ты сначала скажешь, кто заказал Вику и кому нужна Падакова.
— Захар! — взревел Тунец. — Заместитель префекта, курирующий ЖКХ округа.
Вода все же попала бандиту в рот. Он стал хрипеть и кашлять. В обезумевшем взгляде снова пропало осмысленное выражение, его сменили ужас и отчаяние.
Матвей подошел и перекрыл воду. Закатав рукав свитера, дотянулся до сливной пробки и выдернул ее.
Когда вода до половины ушла, снова заткнул:
— Продолжим разговор. Начнешь врать, наполню ванну до краев. Потом вывезу тебя в лес, где воткну в снег. За ночь превратишься в ледяную статую. Как тебе такая перспектива?
— Чего ты хочешь? — отрешенно спросил Тунец.
— Сам посуди, Захар заказывает доктора, которая увидела у тебя пистолет и обозвала бандитом. А твой непосредственный начальник Костыль, к примеру, вовсе в институте Склифосовского. Там точно все его данные перепишут, и поверь, обязательно, когда он придет в сознание, этого горемыку навестят представители следственных органов. Ваш Захар не собирается весь персонал Склифа перестрелять?
— Не собирается, — глухим голосом ответил Тунец. — Костыль в себя уже точно не придет.
— Значит, его не сегодня, так завтра кончат? — уверенный в том, что именно так и будет, все же спросил Матвей.
— Господи! — Вика прижала ладошки к щекам. — Какой ужас!
— Вика, я за тобой приехал! Поверь, больше никогда ни в какие грязные дела не полезу. Денег у меня много. Уедем за Урал. Хоть во Владивосток. Там нас никто не найдет. Официально женимся… Я тебе могу даже частную клинику купить, — скороговоркой, словно опасаясь, что ему сейчас заткнут рот, залепетал Тунец. — Ты мне сразу понравилась…
— Так вот где собака зарыта! — Матвей насмешливо посмотрел на Вику: — Считай, он сделал тебе предложение. Это уже личное. Принимай решение. Я пойду разогрею тебе обед…
— Нет, постой. — Вика вцепилась ему в рукав. — Сначала выгони его из дома.
— Вика! — взвыл Тунец. — Тебя сегодня вечером будут здесь ждать.
— С этого места поподробнее, — нахмурился Кораблев.
* * *С трудом дождавшись время приема посетителей, Шаталова Ирина поднялась на этаж, где располагалось отделение интенсивной терапии. Сегодня сюда из реанимации перевели Костыля. По телефону Стасу удалось узнать, что пациент пришел в себя и его состояние не вызывает опасений.
Ирина была блондинкой, но сейчас парик сделал ее брюнеткой. Черные с отливом волосы ей шли больше. Хотя она и так была красива. Именно красотой Ирина добилась в жизни многого. Как-то во время выступления в средней руки стриптиз-баре, под сценическим псевдонимом Ирэн, на нее обратил внимание невысокий и немолодой мужчина. Он щедро сунул ей в трусики пятьсот баксов. Потом, в гримерке, пересчитывая гонорар, она обнаружила на этих купюрах номер его телефона. Немного поразмыслив, Ирина переписала его в записную книжку, но звонить не стала. Уж очень не хотелось обнадеживать этого уродца. Прошел месяц. В один из летних дней всех стриптизерш собрал хозяин и сказал, что из кассы пропала крупная сумма денег. Охрана тут же стала осматривать содержимое сумочек девушек, и, к глубокому удивлению Ирины, у нее обнаружили связку дубликатов ключей от кабинета и сейфа директора заведения. Ее долго били. Она пыталась убедить хозяина, что эти ключи ей подкинули, но тот не верил. Потом бедняжку повезли домой. Там перевернули все вверх дном. Нашли честно заработанные три тысячи долларов и забрали, поставив условие вернуть в течение трех суток двести пятьдесят тысяч. С этого дня у подъезда бессменно стояла машина, в которой сидел человек. Сутки прорыдав, девушка вдруг вспомнила про плюгавого и позвонила ему. Он пообещал решить проблему. К вечеру машина исчезла, а потом позвонил хозяин и очень долго извинялся. При этом голос его был плаксивым, и он постоянно всхлипывал.
Что с ним сделал Захар, неизвестно, но с тех пор она стала его наложницей и терпела близость с этим коротышкой сначала за двухкомнатную квартиру, потом за машину… Но Захар не только занимался с ней сексом. Иногда она выполняла разного рода поручения. Вот и сейчас нужно было накормить Костыля его любимыми мандаринами, в каждый из которых шприцом был введен яд. Он действовал не сразу. Ирина уже будет дома, когда Костыль умрет от сердечного приступа. Но для этого нужно, чтобы он съел хотя бы с десяток долек. Она боялась, что после перенесенной травмы и операции он не захочет есть.
— Приветик! — усаживаясь на стул рядом с кроватью Костыля, она бегло оглядела палату. Здесь было четыре кровати, одна из которых пустовала. Двое мужчин, слегка похрапывая, спали.
— Ты чего перекрасилась? — спросил он.
— Мне черный цвет идет больше. — Ирина тронула ладонью волосы и положила пакет с мандаринами на тумбочку: — Твои любимые.
— Ты, вообще, зачем приперлась? — подозрительно глядя на гостью, нахмурил брови Костыль. — Захар узнает, ноги выдернет.
— Это почему?
— Подумает, что у нас что-то было…
— Точно на пользу тебе ушиб головного мозга не пошел, — усмехнулась она. — Это он меня и отправил.
— Зачем? — заволновался Костыль.
— Приказал отравленными мандаринами тебя накормить, — улыбнулась Ирэн.
— А если серьезно?
— Узнать, как дела, когда примерно выпишут и через какое время сможешь начать работу.
— Да как швы снимут, уйду, — заверил девушку Костыль. — Так и передай, через пару дней предстану пред его очами.
Ирина склонила голову набок, разглядывая Костыля:
— Ты такой бледный.
— Зато живой. — Он улыбнулся.
— Чтобы быстрее выздоравливал, ешь мандарины.
— Почисти мне один, — попросил он.
Ирэн достала оранжевый плод, содрала шкурку и по одной дольке стала подносить ко рту Костыля. Он хватал их сухими губами и начинал чмокать. При этом смешно жмурился от удовольствия. Потом она подносила ему ко рту салфетку, куда он сплевывал косточки.
— Может, еще? — девушка выжидающе уставилась на него.
— Давай, — согласился он.
— Видишь, как организм требует фруктов для восстановления, — сказала она, когда он покончил со вторым плодом.
— Ты мне еще один почисти и на тумбочке оставь. Я попозже съем.
С чувством выполненного долга спустя полчаса Ирина уселась на заднее сиденье «Форда».
— Накормила? — зачем-то спросил сидевший за рулем Стас.
— А то, — стягивая парик, усмехнулась она. — Сам попросил ему почистить. Сразу два слопал.
Ирина достала косметичку и, глядя в зеркало, стала протирать лицо влажной салфеткой, убирая макияж.
Отъехав от больницы, Стас, не отрывая взгляда от дороги, протянул ей конверт:
— Это твой гонорар.
— Спасибо.
Она открыла конверт. Поход в больницу был оценен в три тысячи долларов. Она знала, что ее не обманут. Но так хотелось лишний раз взглянуть на завораживающие взгляд банкноты…
* * *Сидя на табурете, завернутый в простыню, Тунец зачерпнул ложкой из вазочки малинового варенья, сунул его в рот, отхлебнул чаю и устало откинулся на спинку стула. Он уже допивал третью кружку. Одновременно рассказывал Матвею все, что знал о деятельности Захара и его правой руки, Костыля. Поведал и о подвигах команды, в составе которой проработал уже много лет.
Вика некоторое время сидела у окна, задумчиво глядя на своего «принца», но потом не выдержала подробности его рассказа и вышла. А поведал Тунец страшные вещи. Как затыкаются рты журналистам, разного рода инициативным квартиросъемщикам, пытающимся организовать людей на массовые выступления против непомерно высокой платы за коммунальные услуги, некачественный или непроведенный ремонт.
Так Матвей узнал о новом способе отъема квартир у одиноких стариков. Кроме спаивания и принуждения подписать документы существовал и более «гуманный». В квартиру просто подселялся кто-то из бандитов в качестве опекуна. Оформлялся договор и все необходимые документы, на основании которых после смерти собственника полноправным хозяином жилья становился совершенно посторонний человек.
— А если человек не собирается умирать? — напрямую спросил Матвей.
— Таких другими методами принуждают подписать документы, — уклончиво ответил Тунец. — Просто частое исчезновение людей в округе может насторожить правоохранительные органы.
— А как вы определяете жертв? — брезгливо разглядывая сидящего перед ним парня, спросил Матвей.
— В поликлиниках узнаем адреса смертельно больных, состоящих на учете у наркологов. Если повезет, можно и участкового за определенное вознаграждение уболтать оказывать содействие. У того полномочия шире. Он может навести справки о родственниках…
— За себя можешь не говорить. — Матей перевел взгляд в окно: — Сколько, по твоему мнению, в столице убивают людей в целях завладения жильем?
— Вот ты часто в полиции бываешь? — спросил Тунец и отпил чаю.
— Пару раз приходилось, — уклончиво ответил Кораблев.
— Так видел, наверное, напротив каждого отделения огромные щиты с фотографиями преступников. Но кроме них там есть пропавшие без вести…
— Я понял, ушел из дома и не вернулся. — Матвей сложил на груди руки.
— По моему мнению, там лишь небольшой процент от реально исчезнувших. В большинстве случаев устраняются те, кого не хватятся.
— Как это? — не понял Матвей.
— Разыскные дела, как правило, открываются по заявлению близких. — Тунец шмыгнул носом. — Ну, а если их нет… — Он развел руками. — Так и человека никто не хватится.
— М-да, — Кораблев с шумом перевел дыхание.
— Люди просто так не пропадают, — со знанием дела продолжал Тунец. — Вот на нашей территории есть такие, кто тому же Захару дорогу перешел. Материал на него собирал, организовывал коллективные письма.
— По какому поводу? — Матвей положил руки на стол.
— Ну, например, в одном из дворов забита ливневая канализация. Один пенсионер лужу сфотографировал, разрушенный водой фундамент, трещины в стенах комнат. — Тунец краем простыни вытер испачканные вареньем губы. — Потом подъезд, который со времен Хрущева не ремонтировался. Обошел соседей, собрал деньги, нанял адвоката, а тот составил исковое заявление в суд.
— И где этот пенсионер сейчас? — не мигая глядя на Тунца, спросил Матвей.
— Его вывезли куда-то в Костромскую область, грохнули и закопали в лесу. — Бандит неожиданно улыбнулся. Ему словно доставляло удовольствие рассказывать о своих подвигах. Он допил остатки чая и закончил: — Пока из машины тащили, все кричал, что ничего не боится. Всю войну прошел, поэтому умирать нестрашно…
— Так он еще и фронтовик был? — опешил от такого беспредела Матвей.
— Ну и что? — удивился Тунец. — Захару по барабану, кто он.
— Да ты понимаешь, сволочь, что если бы не такие, как этот старик, ты бы не родился?! — медленно поднимаясь с табурета, процедил сквозь зубы Матвей. Он твердо решил порвать этого негодяя. Однако в этот момент из коридора раздался голос Вики:
— У меня перерыв заканчивается, я пошла.
— Но ведь ты на обед приходила! — растерялся Матвей и посмотрел на газовую плиту. Там стояла кастрюля с разогретым борщом и картошка пюре с котлетами. Вика ни к чему не притронулась. Он вышел следом.
Вика надевала сапоги.
— Да что-то расхотелось есть, — призналась она. — Подумать только, а мне эта мразь поначалу принцем показалась.
Услышав ее слова, Тунец выскочил из кухни. Завернутый в простыню, словно одетый в тунику, он походил на древнего римлянина. В глазах горел огонь. Матвей интуитивно закрыл Вику собой. Но Тунец не собирался нападать. Он рухнул на колени, сложил лодочкой на уровне груди руки.
— Я ничего плохого не сделал! — быстро заговорил он. — Поверь мне.
— Ух, ты! — Матвей отошел к стене. — Мне пора книги писать. Лихо закручен сюжет…
— Все, что хочешь, — продолжал бандит, не обратив внимания на реплику Кораблева. — На руках буду носить.
— Может, ради Вики ты и Захара замочишь? — прищурился Матвей.
— Замочу. — Тунец перевел взгляд на него и затряс головой. — У него охраны неофициальной человек семь, но мне они не препятствие. Всех кончу!
— Матвей, что вы такое говорите? — испуганно спросила Вика. — Просто надо сообщить обо всем в ФСБ, и они Захара арестуют!
— В том-то и дело, что арестуют, а суд вынесет приговор — пять лет условно. По моим подсчетам, Захар на десяток расстрельных статей заработал. Даже если случится чудо и его по всем этим эпизодам признают виновным, он все равно останется жить, причем на наши с вами деньги. Ведь на смертную казнь у нас мораторий. Можно сказать, ее вовсе отменили. Зато вот такие вот ублюдки, — он показал взглядом на Тунца, — в отличие от гуманных законотворцев, не церемонятся. Больше скажу, отмена высшей меры наказания развязала руки гадам, которые при ее существовании никогда бы не решились на убийства и изнасилования детей и крупные кражи. В период существования СССР директора ГУМа расстреляли за взятки… А сейчас… — Он с шумом перевел дыхание. — Миллиарды воруют, потом едут в ту же Англию и преспокойно живут. Сбивают на машине в пьяном угаре нескольких человек, получают год условно… Зато уборщицу детского сада сажают на четыре года за повторную кражу пары буханок хлеба и килограмм риса. Да что это за страна такая?
— Я не ублюдок, — поднимаясь с колен, тусклым голосом сказал Тунец. — Хуже…
— У тебя стандартные листы бумаги есть? — спросил Матвей Вику.
— На работе.
— Пусть медсестра принесет, — попросил он.
— Зачем?
— Тунец явку с повинной будет писать. — Кораблев перевел взгляд на бандита.
— Ты уверен? — вспылил Тунец.
— Если я сказал, что напишешь, то напишешь, — заявил Матвей. — Иначе водные процедуры тебе покажутся просто мелочью по сравнению с тем, что я с тобой буду делать в случае отказа.
Вика наконец вышла.
— Хорошо, — неожиданно согласился Тунец. — Только разреши до утра здесь остаться.
— Это еще зачем?
— Как стемнеет, за тачкой приедут, Вику точно кончат, — он вдруг всхлипнул. — Тебе одному не справиться.
— За меня не беспокойся, тем более ты такой арсенал привез, что с полком можно воевать.
— Хорошо, — сказал Тунец. — Только давай в заявлении о явке с повинной я о деньгах ничего писать не буду.
— Это те, что у тебя в багажнике лежали? — догадался Матвей.
Вместо ответа Тунец кивнул.
— Ты хочешь их спрятать на безбедную старость? — попытался угадать Кораблев.
— Нет. — Он грустно улыбнулся. — Оставлю их Вике. Пусть на себя тратит.
— А выйдешь, на что будешь жить? — удивился Матвей.
— Есть еще резерв, — уклончиво ответил Тунец.
— Явка с повинной, активное сотрудничество со следствием и рассмотрение дела в особом порядке дают тебе шанс выйти на свободу еще относительно молодым, — задумчиво заговорил Матвей. — Будешь вести себя хорошо, и вовсе выйдешь по УДО.
Отчего-то Матвею стало жалко этого парня. Не просто так в бандиты попадают. В большинстве случаев низкие зарплаты на производстве, безработица, отсутствие образования.
— А ты что, мент? — неожиданно спросил Тунец.
— Почему ты так решил?
— Законы знаешь, — пожал плечами Тунец. — Да и борзый…
— На заочном в юридическом учусь, — зачем-то признался Матвей. — Память у меня хорошая. Кое-какие знания и навыки в другой конторе получил.
— Как ты думаешь, я могу на что-то надеяться? — Тунец взглядом показал на двери, за которыми скрылась Вика.
— Надежда умирает последней, — едва сдерживая смех, ответил Матвей.
Он представить себе не мог, что отмороженный на всю голову бандюга может так измениться за какие-то сутки. Ведь лишь накануне вечером он сидел в машине в ожидании того момента, когда в доме погаснет свет, чтобы убить находившихся там людей, среди которых был и он, Матвей Кораблев.
* * *Накрапывал дождь со снегом, и Захар приказал Стасу пересесть к нему в машину.
— Вопрос с эвакуатором решили?
— Конечно, — кивнул Стас.
— А с Костылем?
— Возможно, в эти минуты он как раз перешагнул порог чистилища, — грустно пошутил Стас. — Накормили его заряженными мандаринами.
— С Иришкой рассчитался?
— Как только села в машину, сразу вручил конверт, — кивнул Стас.
— Ее сегодня вечером ко мне в загородный дом привезете. — Захар на секунду задумался и поднял мясистый палец вверх. — Чуть не забыл, еще одну пусть прихватит. Там у меня гость будет. Запоминай параметры, возраст не старше двадцати, обязательно брюнетка. Рост средний. И смотри, с фигурой или мордашкой не подкачай.
— Сделаем, — размышляя, кому поручить это дело, кивнул Стас.
— Валяй! — тихо сказал Захар, словно разговор его утомил.
Стас выскользнул из машины и тут же решил, что отправит за женщинами Тунца. Они в это время заберут машину и разберутся с докторшей.
Усевшись за руль, он сразу достал из держателя сотовый телефон. Странно, но Тунец не ответил ни по первому, ни по второму номеру. Время поджимало. Если Иришке можно просто сбросить на мобильник СМС, и она явится куда угодно и в точно указанное время, то брюнетку не старше двадцати еще поискать надо. Плюс дорога. Вечером будут пробки. Но и главное — ледяной дождь. Сейчас и в ночных клубах из-за этого людей меньше, да и шлюхи на панель неохотно выходят. Может, Иришка подружку какую подтянет? — трогая машину с места, размышлял он.
— Куда сейчас? — раздался сзади заспанный голос Монгола.