– Занятная дама.
– Еще бы. О том, как она ведет дела, ходят легенды. В прошлом году у нее возникли проблемы с налоговой, но и здесь благодаря связям и, конечно, деньгам серьезных неприятностей избежала.
– Меня вот что интересует, – поглядывая в окно, произнесла я. – Деньги переводили на карточку, каждый месяц Ольга приезжала сюда, чтобы снять их в банкомате, а потом несла в сберкассу в своем райцентре. Не проще было переводить их сразу на счет, оставляя некоторую сумму на проживание?
– Наверное, проще. Не пришлось бы ездить. Да и возить в автобусе такие деньги довольно неосмотрительно.
– Вот именно, – кивнула я.
– И что ты по этому поводу думаешь? – спросил Славка заинтересованно.
– Все эти сложности нужны ей были для того, чтобы в родном краю не узнали, откуда поступают бабки. Город маленький, кто-то мог заинтересоваться источником ее богатства.
– Она кого-то шантажировала?
– Хоть убей, а Ольгу в роли шантажистки я представить не могу. Скорее всего, это отец ребенка, он ежемесячно переводил деньги, а Ольга их усердно копила. Дочь вырастет, понадобятся средства на образование, да и вообще… Она очень любила дочь.
– Отец вряд ли отказался бы заплатить за обучение, если исправно платил алименты.
– Сегодня платит, завтра – нет, – пожала я плечами. – Должно быть, Ольга рассуждала именно так. На эти деньги две женщины и ребенок вполне могли бы прожить, забот не зная. Но Ольга моет полы в чужих квартирах, а деньги откладывает.
– Думаешь, отец ребенка Пронягин?
– Если нет, с какой стати ему платить?
– А какое отношение это имеет к убийству Ольги?
– Чем, по-твоему, я занята? Пытаюсь выяснить. Кстати, тебе самому не смешно, что они везде за нами таскаются? – задала я вопрос, в очередной раз заметив «Хонду», которая пристроилась сзади.
– Ну… береженого бог бережет. Слова этого типа все-таки произвели впечатление, – покаянно ответил Славка.
– Ты взрослый мальчик и вполне можешь жить своим умом.
– Не понимаю, чем тебе ребята мешают? К тому же по голове ты все-таки схлопотала.
– Они не мешают, они раздражают. Ты б меня расконвоировал, а я взамен обязуюсь вести себя смирно, по ночам не ездить и в темных переулках не болтаться. Ну, как? Идет?
– Ладно, – буркнул Славка с большой неохотой.
Мы решили перекусить и заехали в ресторан. Пока ждали заказ, я позвонила Агатке.
– По-моему, отыскался папаша. Деньги Ольге переводили по поручению Пронягина.
– Какого Пронягина? Неужто сынка Жанны Викторовны?
– А ты ее откуда знаешь?
– Еще бы мне ее не знать. Она наша соседка по даче. К предкам давно в друзья набивается. К матушке все лето бегает то с вареньем из черешни, то с пирогами. И все своими руками… Врет, конечно. Знает характер нашей маменьки. Приди с чем другим – погонит, а варенье – это очень по-соседски. Приличные люди непременно пригласят чай пить. В общем, обольщение идет полным ходом, но без особого успеха. Уж очень две дамы характерами схожи.
– А что сын?
– Сын? Ни рыба ни мясо. Мамашу до судорог боится.
– Он женат?
– Женат. Сноху Жанна терпеть не может, она из «простых», а Жанна хоть и считает сынка малахольным, но женить его планировала на принцессе, и вдруг… Парень, видно, не совсем тюфяк, или влюбился по самое не могу, но проявил завидную стойкость. Мамаша уступила, но теперь шпыняет сноху в свое удовольствие, та платит ей большой любовью. Живут они вместе, тут Олег ничего поделать не смог, маменька считает: раз уж он настоял на своем, она не должна лишать себя удовольствия каждый день напоминать снохе, что ее на помойке нашли. Не думаю, что девушке сладко живется. Кстати, у Жанны неделю назад был день рождения. Предки, сославшись на дела, ограничились кратким визитом. Мы можем съездить к старой ведьме, заодно поздравить. Если повезет, задашь сынку пару вопросов.
– Я тебя обожаю.
– Чего не сделаешь ради сестры.
– Хозяину «Бордо» звонила?
– Вот тут ничем не порадую. Звонить звонила, но девки, как выяснилось, в клубе подолгу не держатся. Из тех, кто работал четыре года назад, никого не осталось.
– Попроси список тех, кто в то время работал, и узнай, где они сейчас. Мне нужны девушки, которые вместе с Ольгой снимали квартиру.
– Зачем? Ты и так знаешь, кто предполагаемый папаша.
– Все надо доводить до конца, – мудро рассудила я, а Агатка хихикнула:
– А ты не безнадежна. Может, все-таки стоит взять тебя в помощницы?
– Без моих ежедневных усилий город погибнет от грязи.
Закончив разговор с Агаткой, я тут же позвонила Витьке.
– Фенька, – сказал он со вздохом. – Ты в меня часом не влюбилась? То и дело звонишь.
– Ты бы радовался. Не каждый день красотки вроде меня предлагают свою нежную дружбу.
– Уже радуюсь. Что еще нарыла?
– Ответ из банка получил?
– Скоро сказка сказывается…
– Значит, я опять впереди на лихом коне.
– Скорее уж на БТРе. Вот что значит папа-генерал.
Фамилия Пронягина на Витьку никакого впечатления не произвела, пришлось объяснять, кто он такой и чем знаменит.
– Придет официальный ответ из банка, потолкуем.
– Когда с Ломакиным встречаться собираешься?
– Имел с ним беседу по телефону, – степенно ответил Витька. – С Ольгой он знаком с тех пор, как она работала в клубе «Бордо». Был в нашем городе по делам, вот и решил узнать, как живется знакомой. От города до поселка всего ничего, позвонил ей, Ольга старому знакомому обрадовалась, но в гости к себе не звала, боялась пересудов соседей. Посидели в машине, поболтали за жизнь, он уехал.
– А что у него за дела в райцентре?
– На аукцион выставили бывшие торговые ряды, приехал взглянуть. Похоже на правду.
– Знакомство у них должно быть близким, если через четыре года он решил ее навестить.
– Выходит, так. В любом случае прижать его пока нечем, раз он был в поселке за сутки до убийства и из его машины Ольга выпорхнула живой и здоровой.
– Чего-то он от нее хотел.
– Ага. Но нам вряд ли скажет.
– Ты будешь есть или болтать? – недовольно заметил Славка, и я с сожалением отложила телефон.
Вечером мы с Агаткой отправились к Пронягиной поздравлять ее с прошедшим днем рождения. Я выразила сомнение, что мадам мне обрадуется, но Агатка была убеждена: примут нас, как родных, и лишних вопросов не зададут. Принадлежность к известной в городе фамилии, которую носит сестрица и когда-то носила я, поистине творит чудеса.
Дверь нам открыла деваха лет двадцати семи в белом фартучке и кружевной наколке. Увидев ее, я едва не икнула от неожиданности.
– Проходите, пожалуйста, – сказала она. – Жанна Викторовна вас ждет.
Квартира оказалась огромной. Малость оглядевшись, я поняла: без девахи с кружевной наколкой здесь никак.
Перед тем как отправиться к Пронягиным, мы заскочили в магазин, где торговали итальянским фарфором. Агатка выбрала вазу, которая доставала мне до груди, с нелепыми вензелями из сусального золота.
– И как мы ее потащим? – с тоской спросила я.
– Придется напрячься. Для мадам такое страшилище в самый раз.
Теперь я смогла убедиться: сестрица оказалась права. Наш презент здесь весьма кстати. Не квартира, а Эрмитаж в переводе гоблина. Колонны, расписные потолки с амурами, наборный паркет, от золота рябит в глазах. Сама мадам оказалась высокой худой теткой без возраста. Лицо от бесконечных подтяжек потеряло всякое выражение. Взгляд бультерьера, острые, неестественно белые зубы сходство с бойцовской собакой лишь усиливали. Агата всучила ей вазу, которую мы едва доволокли, а я – букет цветов.
– Спасибо, спасибо, дорогие мои, – пела бультерьерша. – Можно я взгляну?
Она принялась распаковывать подарок, то и дело взвизгивая от восторга, что выглядело довольно забавно. Увидела фарфорового монстра и едва не прослезилась от счастья.
– Какая прелесть… но ведь это очень дорого.
Агатка витиевато высказалась в том смысле, что на уважаемую именинницу не грех и потратиться.
– А вы Фенечка? – метнулась ко мне хозяйка. – Давно хотела с вами познакомиться. Матушка ваша рассказывала, вы человек типично городской, дачу не жалуете. А вот я, признаться, люблю деревенскую жизнь. Идемте к столу, выпьем, посплетничаем.
Тетка изо всех сил старалась выглядеть светской дамой, милой и обходительной. Чужие усилия я оценила, заподозрив, что радость общения дается ей нелегко. Мы устроились за огромным столом. Тарелки, кольца для салфеток и сами салфетки украшали две золотые буквы «П. Ж.» с гирляндами цветов по кругу. Количество вилок возле моей тарелки рождало в душе смятение, я терялась в догадках, что с ними делать.
– Катя, – позвала Жанна Викторовна деваху в кружевах. – Позови Олега с его женушкой. Мы долго будем ждать?
Деваха скрылась в глубинах квартиры и продолжительное время не появлялась. Развлекая нас беседой, Жанна Викторовна то и дело поглядывала в том направлении, ладонь ее непроизвольно сжималась в кулак, а взгляд способен был прожечь дыру в стене напротив.
– Катя, – позвала Жанна Викторовна деваху в кружевах. – Позови Олега с его женушкой. Мы долго будем ждать?
Деваха скрылась в глубинах квартиры и продолжительное время не появлялась. Развлекая нас беседой, Жанна Викторовна то и дело поглядывала в том направлении, ладонь ее непроизвольно сжималась в кулак, а взгляд способен был прожечь дыру в стене напротив.
Наконец вернулась деваха, вслед за ней с видом каторжан на этапе появились мужчина и женщина. Мужчине было лет тридцать пять, женщина выглядела куда моложе. Пронягина можно было назвать красавцем. Высокий, подтянутый, светлые, очень густые волосы, которым позавидует любая девушка, темные брови и карие глаза. Сочетание необычное и интригующее. Впечатление портили безвольный подбородок и тусклый взгляд. А еще привычка постоянно оглядываться, точно парню везде враги мерещились. С родительницей он старался взглядом не встречаться. Утверждение, что Пронягин боится матушку до судорог, пожалуй, небезосновательно.
Женщина, худенькая брюнетка с хорошей фигурой и милым личиком, была бледна и казалась человеком, перенесшим серьезную болезнь. За все время, что мы провели за столом, она не сказала ни слова. На колкости свекрови не обращала внимания, полностью погруженная в свои мысли. Счастьем в семействе не пахло.
– Вот, Фенечка, знакомьтесь, мой сын Олег. А это его женушка. – Имя она не произнесла, Олег вздохнул и назвал его сам:
– Мою жену зовут Марина.
– Это Фенечка, дочка Константина Викторовича. С Агатой вы знакомы.
– Очень приятно, – сказал Олег, пожимая мне руку.
– Вот, пришли поздравить меня. Счастье, что много друзей, в родном доме мне внимания не уделяют.
– Мама, – укоризненно пробормотал Олег.
– Когда сыновья женятся, родная мать перестает их интересовать. Даже если она для единственного сына готова в лепешку расшибиться. Только кому это надо?
– Мама, я тебе очень благодарен.
– Не везет мне с мужиками. Муж был полным неудачником, вечно на моей шее сидел, да и сынок готов чем угодно заниматься, лишь бы не работать. Стихи пишет. Издал на свои деньги тощую такую книжонку, без денег бы ее никто не напечатал. Жене посвятил. Конечно, такой жене только и посвящать стихи, которые никто читать не будет. Жена у него танцами занималась. Где ты, милочка, танцевала, я успела забыть?
Марина замерла, уткнувшись в тарелку, а Олег пошел пятнами, но на этот раз тоже промолчал. «С какой стати взрослый мужик терпит издевательства этой ведьмы? – терялась я в догадках. – Ну, не даст она ему денег, что с того? Или это сыновья любовь, моему разуму недоступная?»
– Иногда думаю: для кого я работаю? – продолжала ораторствовать бультерьерша. – Умру, все по ветру пустят. Может, стоит создать благотворительный фонд? Будет обо мне светлая память, наследнички-то, пожалуй, на могилу и то не придут ни разу.
– Что ты такое говоришь, мама? – вскинул голову Олег.
– Говорю, надо бы тебя наследства лишить, да сердце у меня доброе.
Подозреваю, еда у наследников встала поперек горла. Убедившись, что ее слова произвели впечатление, Жанна Викторовна переключилась на меня.
– Я слышала, Фенечка, с вами несчастье произошло?
– Что вы имеете в виду?
– Как же, говорят, погибла ваша подруга, и вы стали свидетелем кошмара.
Тетке следовало сказать спасибо за то, как ловко она переключила разговор на нужную мне тему, а я-то все это время голову ломала…
– Да, – кивнула я с большой радостью. – Если быть точной, погибли две мои подруги. Одна всего два дня назад. Овчинникова Ольга.
– Да вы что? Это не Петра Аркадьевича дочка?
– Нет. Моя подруга жила в поселке Красногвардейский. Кто-то напал на нее, когда она возвращалась из города.
При этих словах Олег заметно дернулся и быстро взглянул на жену. Та, казалось, моих слов вовсе не слышала.
– Да что вы говорите? Какой ужас! Скоро на улицу без охраны не выйдешь.
Мадам продолжила разглагольствования, а я наблюдала за Олегом. Находиться за столом ему явно в тягость. Конечно, известие о гибели Ольги могло на него произвести впечатление, хотя для скверного самочувствия и присутствия мамаши за глаза.
Через полчаса Олег вдруг поднялся и сказал:
– Извини, мама, нас с Мариной ждут Кудрявцевы. Я не знал, что у нас будут гости, и не успел их предупредить. – И, не слушая, что на это скажет мать, потянул жену за руку. Та покорно встала из-за стола, и они поспешно удалились.
– Вот скажите, что он в ней нашел? – возмущенно заметила Жанна Викторовна. – Ни кожи ни рожи, дворняжка без роду без племени, а он с нее пылинки сдувает. Эта сучка родить ребенка и то не может. Скоро пять лет, как женаты, а она все по врачам бегает. Где ее только ни лечили, сколько денег ухнули – все без толку. Вот ведь дрянь, чего замуж-то лезть, если родилка не работает.
Очень хотелось встать и нахлобучить ей на голову супницу. Угадав мои желания, Агатка поспешила сократить визит. Рассыпаясь в благодарностях, мы направились к выходу.
– Странно, что ее до сих пор никто мышьяком не отравил, – заметила сестрица уже на лестничной клетке.
– Мышьяком ее не возьмешь, она его сожрет и не поморщится.
– Парень с нашей Ольгой был знаком, – сменила Агатка тему. – Но то, что ее убили, для него, похоже, новость.
– Похоже, – не стала я спорить.
– Фимка, мы пустышку тянем. Ребенок, конечно, его, но он к убийствам отношения не имеет. С какой стати ему Ольгу убивать? Боялся, что жена узнает или мамаша? Так ведь следакам выйти на него будет проще простого, раз он деньги переводил со счетов фирмы.
– Меня больше интересует, как в эту компанию Димка затесался. Что у него за интерес к Ольге?
Немного порассуждав на эту тему, мы простились с Агатой возле моего подъезда. Поднявшись в квартиру, я устроилась на балконе и продолжила размышлять уже в одиночестве.
Во двор въехала машина и замерла под моим балконом, а вслед за этим раздался телефонный звонок.
– Ефимия Константиновна, прошу меня извинить, это Олег Пронягин беспокоит. Я звонил вашим родителям и попросил номер вашего телефона. Набрался смелости…
– Так я свой номер в секрете не держу, – ответила я, прикидывая, что ему от меня надо. Впрочем, догадаться нетрудно.
– Я проезжал мимо вашего дома и подумал… могу я к вам зайти?
– Заходите. – Значит, он не только номером обзавелся, но и адресом. Интересно, что такого он наплел моей матушке, если она так расщедрилась.
Распахнув входную дверь, я ждала, когда Пронягин поднимется по лестнице.
– Еще раз извините, – сказал он, входя в квартиру, и с недоумением огляделся.
– Это коммуналка, – поспешила объяснить я, чтоб он зря не мучился.
– Вы живете в коммуналке? – По-моему, это у него в голове не укладывалось.
– Ага. Правда, соседи временно отсутствуют. Без них, конечно, скучно, но я справляюсь.
Слегка ошарашенный, он прошел за мной в комнату. После маминой позолоты здесь он чувствовал себя неуютно. Устроился на краешке кресла, точно боялся, что оно развалится. Зря, между прочим. Кресло практически антиквариат и довольно крепкое.
– Вы, наверное, удивлены, – начал Пронягин и на меня уставился.
– Не очень. Ко мне разные люди ходят.
– Давайте откровенно. Вы ведь сегодня не просто так появились в нашем доме.
– Не просто так, а с подарком, маменьку вашу поздравляла.
– Я и так чувствую себя скверно и ваших издевок не заслужил.
– Вы хотели откровенно, ну так валяйте.
Он взглянул исподлобья и после недолгой паузы продолжил:
– Ольга была вашей подругой? Значит, вы… знаете?
– Дочь Ольги – ваш ребенок? – вопросом на вопрос ответила я.
Он вздохнул с облегчением.
– Да. Вы правы. Это мой ребенок. О том, что случилось с Ольгой, я не знал. Ужасное несчастье. – Он потер пальцами глаза. – Что теперь будет с девочкой?
– У нее осталась бабушка, которой о вас ничего не известно.
– Ефимия Константиновна, мою мать вы видели. Если она узнает… трудно вообразить, что она может сделать. Я уверен, ребенку с матерью Ольги будет куда лучше, чем в моем доме. – «С этим не поспоришь», – подумала я и кивнула. – А мне будет трудно объяснить своей жене… В общем, я не хочу, чтобы кто-то знал… Вам Оля все рассказала?
– Нет. Я случайно узнала о денежных переводах.
– Вот как, – нахмурился он. – Когда произошла трагедия?
Я ответила, а он вновь вздохнул с облегчением.
– Мать в тот вечер устроила фуршет по случаю своего дня рождения, она его всю неделю отмечала. Так вот, мы с супругой присутствовали, там было множество людей, разошлись в первом часу ночи. Говорю на всякий случай, хотя вы понимаете: Оле я зла не желал.
– Но вы ведь не хотели, чтобы о существовании вашей дочери узнали…
– Не хотел и не хочу. Но это не повод убить мать своего ребенка. Четыре года назад мы обо всем договорились. И за это время никто из нас договоренность не нарушил. Мы ни разу не встречались, я исправно переводил деньги.