Пришел мой черед морщиться. Шерьян прекрасно осведомлен, что наши семейные отношения, скорее всего, окончатся куда раньше и драматичнее.
— На самом деле я не знаю ответа на твой вопрос, — спокойно продолжил храмовник, словно не заметив моей недовольной гримасы. — Предполагаю, что мое старение произойдет достаточно внезапно и резко. Как ты верно заметила, мои бывшие собратья используют для продления жизни ритуалы и обряды, которые увеличивают человеческую продолжительность жизни практически до эльфийской. И до последнего дня они сохраняют ясный разум, отличные физические способности и превосходную память. Смерть к ним приходит внезапно. Утром они могут провести отличную тренировку на мечах, а после обеда умереть дряхлыми старцами. — Шерьян на секунду запнулся, но практически сразу продолжил с кривой ухмылкой: — Как ты верно заметила, ныне я отлучен от храма и не могу пользоваться их достижениями в плане увеличения продолжительности жизни. Рано или поздно, но действие ритуалов, через которые я прошел ранее, закончатся. И случится то же самое. Час, другой — и я умру от старости. А сколько именно мне осталось — ведают лишь боги. По моим скромным расчетам, не более десяти лет.
Я приглушенно охнула. Десять лет! Так мало. Хотя с другой стороны, если не сработает мой сумасшедший план, мне-то осталось меньше месяца.
— Интересно, кто из нас раньше овдовеет? — задумчиво прошептала я.
— Если ты намекаешь на твою клятву, то я уже высказал свое решение! — гневно воскликнул Шерьян, явно приняв мое невинное, в общем-то, высказывание за нечто другое. — Хочешь поединка — я готов прямо сейчас. Бери меч и руби мне голову! Благо Рикки пока рядом нет.
— Между прочим, я уже давно здесь, — резонно возразили из темноты, и через мгновение сам юноша вышел к нам. Насмешливо поднял бровь, обращаясь, прежде всего ко мне: — Ну и какая муха вас опять укусила? Ни на секунду одних нельзя оставить — сразу же пытаетесь друг друга на смертельный поединок вызвать.
— Не я пытаюсь. — Я снисходительно улыбнулась. — А твой отец. У меня вообще такое чувство, что ему жить надоело.
— Есть такое, — согласился Рикки, но тему продолжать не стал. Вместо этого он сел рядом с Шерьяном и довольно потянулся. — Ну вот, побывал я у дома Иркшия. Заходить, понятное дело, не стал. Но все выглядит вполне невинно. Внутри только один человек. В ближайшей округе нет никаких засад. Полагаю, мы вполне можем ворваться в дом и застать Иркшия врасплох.
— Никакого насилия, — резко оборвал его Шерьян. — Я сам. Мне не нужно сопровождения в этом деле. Я один зайду в дом и переговорю с ним. А вы следите, чтобы никто нам не помешал. Ясно?
Мы с Рикки переглянулись. Юноша выразительно закатил глаза и сокрушенно покачал головой. Мол, я же не виноват, что мой отец ведет себя настолько глупо. Я лишь переступила с лапы на лапу. Пусть будет так. Шерьян, прежде всего храмовник, а Иркший — уже старик. Пусть и бодрый для своих лет, но все же. Полагаю, особой опасности нет.
— Если что — кричи, — предупредила я.
— Тефна. — Шерьян улыбнулся настолько холодно, что по моей шкуре пробежали невольные мурашки. — Мне очень приятна твоя забота, но не забывайся. Уж с Иркшием я как-нибудь справлюсь и без вашей помощи.
— Хорошо, — нехотя протянул Рикки. — Тогда не будем терять времени. Мы и так сделали изрядный крюк, чтобы сюда попасть.
Шерьян встал и решительно сомкнул пальцы на рукояти меча. Развернулся и молча отправился к дому, окно которого неярко светилось среди густых деревьев. Последовали за ним и мы. Я — чуть впереди и сбоку, ныряя среди влажных от росы кустов, Рикки — сзади.
Стоило нам подойти чуть ближе, как за околицей зашлась в хриплом лае собака. Впрочем, практически сразу же сорвалась на приглушенный вой и затихла вовсе, а около меня уже стоял чуть запыхавшийся Рикки, явно только что совершивший молниеносный бросок.
— Припугнул, — ответил он на мой невысказанный вопрос, застывший в глазах. — До утра в конуре продрожит.
Шерьян недовольно хмыкнул, но ничего не сказал по поводу самодеятельности сына. Зачем-то одернув довольно грязный после перехода по Пустоши камзол, он с протяжным скрипом отворил калитку, подошел к дому и на удивление вежливо постучался. Не дожидаясь разрешения, распахнул рассохшуюся от старости дверь и скрылся в сенях.
— Стучаться-то зачем было? — негромко фыркнула я себе под нос.
— Мой отец часто совершает странные поступки. — Рикки пожал плечами. Косо глянул на меня. — Не обижайся, но во многом только из-за этого ты еще жива.
Раньше, без сомнения, меня бы возмутил подобный недвусмысленный намек на мое несчастливое прошлое и лишения, перенесенные в застенках храмовников в том числе и по вине Шерьяна. Но сейчас слова Рикки ничего не затронули в душе. Ни гнева, ни ярости, ни жгучего желания отомстить. Я просто смирилась с этим знанием.
— А я слишком терпелива и всепрощающа, — больше по привычке все же огрызнулась я. — И во многом из-за моей былой слабости твой отец еще жив.
Рикки скривил губы, но не стал продолжать пустые пререкания. Вместо этого он приник к забору, как можно ближе подобравшись к чуть освещенному окну, и поманил меня пальцем.
— Иди сюда, Тефна, — прошептал он. — Неужели не любопытно, о чем они разговаривают?
Если честно, куда больше меня интересовал запах близкого курятника и негромкое квохтанье сонных наседок. Эх, залезть бы туда! Уж парочку жирных птиц я бы точно в пасти унесла. Ведь мы сегодня толком не ели. Да и вчера не ели. Боги, если хорошенько напрячь память, мы в последний раз сытно ужинали только на Пустоши, когда я выгнала на Рикки ригона.
— Тефна, даже не думай! — осадил меня юноша, каким-то чудом угадав мои недостойные мысли. А может быть, я просто слишком красноречиво облизнулась и кинула вожделенный взгляд в ту сторону.
— Но почему? — обиженно вопросила я, делая крошечный шаг по направлению к курятнику. — Иркший предал нас. Выдал храмовникам, прекрасно осознавая, что те убьют нас. Парочка куриц — не столь уж великая цена за такое мерзкое преступление. Право слово, раньше за подобные деяния сожгли бы весь дом, а самого изменника повесили на ближайшем дереве.
— Тихо! — шикнул Рикки, обрывая мою прочувственную речь. — Из-за тебя никак не расслышу, что отец говорит Иркшию.
— Н-да? — невольно заинтересовалась я. Встала на задние лапы, опершись передними на забор. Положила голову на штакетник, устремив все свое внимание на окно.
На кухне горела лишь небольшая свечка, но ее света вполне хватало, чтобы вся картина предстала перед нами, как на ладони. По всей видимости, Шерьян застал Иркшия во время позднего ужина. Перед стариком стояла сковородка с жареным мясом, от вида которого у меня слегка помутилось в голове. В нос опять залез навязчивый запах съестного.
— Тефна, теперь я не слышу ничего, кроме бурчания твоего желудка, — прошипел Рикки. — Хоть на миг заткнись.
Я смущенно фыркнула. Как, хотелось бы знать? Вот что-что, а приказывать своим внутренностям я не умею.
Я попыталась дышать ртом, чтобы больше не чувствовать божественного аромата еды. Это помогло, однако Шерьян говорил так тихо, что до нас не доносилось ни звука. Я видела, как Иркший сидел на своем месте, понурив голову и не смея взглянуть на названого брата, как храмовник что-то выговаривал ему, глядя куда-то поверх его головы. Со стороны все выглядело вполне невинно. Однако почему-то на мгновение мне показалось, что фигура Иркшия подернулась непроницаемым черным саваном скорой гибели. Впрочем, дымка тут же растаяла, словно ее и не было никогда.
Бросив еще несколько слов, Шерьян развернулся и вышел. Мы с Рикки метнулись к калитке, пытаясь сделать вид, будто все время стояли здесь и даже не думали подслушивать и подглядывать. Стукнула дверь, и храмовник вышел. Непривычно мрачный и неразговорчивый.
— Идемте, — буркнул он. — Я узнал все, что хотел. И сказал все, что намеревался.
— А деньги? — упрямо напомнила я. — Что насчет тайника?
— По-твоему, я стал бы его устраивать в доме? — Шерьян криво ухмыльнулся. — Не беспокойся, Тефна. Именно к нему я вас сейчас и отведу. Радуйтесь, вы оказались правы. Из-за него Иркший выдал нас храмовникам. Думал, что сумеет самостоятельно отыскать его и поживиться на славу.
Я с настоящей мукой обернулась к дому, позволив в последний раз волнующему аромату жаркого потревожить мне ноздри. Затем с сожалением покосилась на такой близкий и желанный курятник.
— Не стоит, — предупредил меня Рикки. — Не порть отцу столь драматический момент переполохом и украденными курицами.
Шерьян не услышал нашего тихого обмена репликами. Не дожидаясь нас, он первым углубился в лес, безошибочно выбирая направление в полной темноте. Ничего не оставалось, как поспешить за ним.
Вскоре пахнуло тиной, и раздался чуть слышный плеск. Теперь тропинка шла явно под уклон. Ага, стало быть, мы спускаемся к озеру. Надеюсь, Шерьян не заставит нас плыть на другой берег. У меня остались не очень хорошие воспоминания о нашей прошлой переправе.
— Здесь. — Неожиданно Шерьян остановился и присел на корточки. Закрыл глаза, сосредотачиваясь, простер ладонь над осокой. Его пальцы окутало серебристое свечение поискового заклинания. Оно быстро набрало силу, указывая отвесно вниз.
— Да, именно здесь. — Шерьян встал и с ядовитой усмешкой обернулся к нам. — Ну что, мои дорогие? Вы так долго высмеивали мое решение создать тайник вблизи от дома Иркшия. Быть может, рискнете сами достать деньги?
Я бросила настороженный взгляд на Рикки. Тот поколебался секунду, затем широко мне улыбнулся.
— Уступаю эту честь Тефне, — проговорил он. — В конце концов, это ее добыча. Пусть сама достает.
Шерьян выжидательно посмотрел на меня. Скрестил на груди руки, молчаливо предлагая приступить к делу.
— Только поторопись, — предупредил он, прислушиваясь к чему-то, ведомому только ему. — Скоро тут будет не протолкнуться от народа.
Я изумленно хмыкнула. Интересно, это он о чем? И тут же испуганно присела на все четыре лапы, когда вдруг раздался громкий хлопок, и из-за стены деревьев взметнулся яркий оранжевый язык пламени. Ого! Никак, это дом Иркшия загорелся. Но как полыхает!
— Отец? — Рикки взволнованно обернулся к Шерьяну. Схватил его за рукав камзола. — Это ты?..
— Нет. — Тот покачал головой. — Не я. Честное слово, Иркший сам решил, что это будет самым верным выходом из сложившейся ситуации.
Я ничего не поняла из туманных объяснений Шерьяна. По всей видимости, Рикки тоже. Но он не стал настаивать на немедленном разговоре. Времени у нас было очень мало. Дом Иркшия стоит в миле от деревни. Значит, через полчаса максимум мы обязаны уйти, если не хотим столкнуться с ненужными свидетелями.
Я недовольно рыкнула, осознав эту неприятную истину. Ну что же, тогда не будем медлить.
Я положила лапу на влажную землю, куда уходил тоненький отросток заклинания. Тут же отдернула ее, почувствовав глухое рокотание силы совсем близко от поверхности. Ого! Тайник действительно неплохо охраняется. Интересно, какие чары наложил на него Шерьян?
— Отец, ты уверен? — с сомнением протянул Рикки, тоже почувствовав пробудившуюся пульсацию тайника, и невольно попятившись. — Это может быть опасно.
— Я справлюсь, — кратко обронила я. — А теперь заткнитесь оба! Дайте мне сосредоточиться.
— Понадобится помощь — зови, — с нескрываемым сарказмом отозвался храмовник. По-видимому, он был, настолько уверен в безупречности своего творения, что не допускал и мысли о возможности поражения.
Я опять положила обе лапы на землю. Закрыла глаза, выравнивая дыхание и успокаиваясь. Браслет, откликнувшись на мой зов, ощутимо нагрелся, а в ушах вновь зазвучал едкий сухой смешок: «Что, кошка, вспомнила обо мне?»
Я никак не отреагировала на вопрос, почти не дыша от напряжения. Перед внутренним взором вставала сложная и в то же время на удивление изящная структура заклинания. В нем просто не было слабого места. Все нити были одинаково напряжены. Тронешь одну — неминуемо порвешь и остальные. Отдача, наверное, будет ужасающей.
— Тефна, пошутили и хватит, — из какого-то невообразимого далека донесся до меня голос Шерьяна. — Посторонись. Я сам открою тайник.
— Тсс… — прошипела я. — Брысь!
Подушечки лап засвербели от странной щекотки. Я была так близко от разгадки.
«Не существует идеальных чар, — шепнул мне на ухо невидимый собеседник. — Точнее, существуют, но вам, смертным, они неподвластны. Поэтому смотри во все глаза, кошка, и ты обязательно увидишь. А заодно вспомни, какой магией обычно пользуется храмовник».
«Магия огня, — вспыхнуло в голове. — Но при чем тут это?»
«Думай, кошка. — Внутренний голос негромко рассмеялся. — Думай. Я сказал тебе достаточно для разгадки».
— Тефна, право слово. — Это заговорил уже Рикки. — Мы сильно рискуем. С минуты на минуту сюда явятся крестьяне.
— Поняла! — радостно взвизгнула я, перебив его. — Самое яркое пламя холоднее всего.
— Что? — ошарашенно переспросил Рикки, не поняв меня. — О чем ты?
Я, не снисходя до объяснений, еще раз лихорадочно просматривала четкую структуру заклинания, выискивая то место, где нить горела бы сильнее всего. Бог-сын прав. Там, где огонь ярче всего, нить почти исчерпала возможности самоподдержания. Так всегда бывает. Самое веселое и безжалостное пламя требует для себя больше всего энергии. А значит, это и есть наиболее слабое место.
— Нашла! — выдохнула я, заметив всполох, отличающийся от остальных лишь чуть более активной пульсацией. Он был искусно спрятан под переплетением других нитей, но меня обмануть не мог.
— Тефна!
В едином восклицании слились встревоженные голоса Рикки и Шерьяна. Но я не слушала. Призвав на подмогу всю свою смелость, я резко разорвала паутину заклинания. Тут же упала на землю, ожидая разъяренного рева потревоженного колдовства. Но ничего не произошло. Чары еще несколько секунд мерцали всеми цветами радуги, затем без следа сгинули, открыв мне путь к тайнику.
— Тоже мне мастер, — проворчала я, быстро разрывая лапами рыхлую почву.
Следовало поторопиться. Среди деревьев уже мелькали отсветы многочисленных факелов идущих от ближайшей деревни крестьян, потревоженных пожаром. Чуть погодя ко мне присоединились Рикки и Шерьян. Все верно — тайник уже разрушен и надо убегать. Не кидать же деньги без защиты.
Мои когти неожиданно зацепились за какую-то материю. Я удвоила усилия, и достаточно быстро осторожно освободила от земли темный сверток из плотной промасленной ткани. Долгое лежание во влажной почве нисколько не нарушило ее целостность. Я осторожно сомкнула зубы на горловине мешка и вытащила его из ямы. Ого! А подарочек-то увесистый. Пожалуй, прав Шерьян. С таким-то грузом тяжело будет бегать по Тририону.
— Довольна? — выдохнул Рикки, рукой вытирая испарину и оставляя на коже грязные разводы. — А теперь ноги в руки — и вперед. Нас вот-вот засекут.
Повторять приглашение не понадобилось. Факелы приблизились настолько, что уже роняли огненные всполохи в опасной близи от нас. Миг-другой, и нас раскроют. Очень некстати, учитывая, что рядом жарко полыхает дом Иркшия, в котором, я уверена, бедный старик и встретил свою смерть.
— Быстро! — Рикки приплясывал на месте от нетерпения. — Отец, бежать сможешь?
— Да уж как-нибудь, — ворчливо отозвался тот. — Не такая уж я дряхлая развалина.
И мы в очередной раз помчались, уходя от предполагаемой погони. Тяжелый мешок бил меня по груди, путался под ногами, но я скорее откусила бы язык, чем бросила его. Ну уж нет! Я так долго пыталась выбить из Шерьяна долг, что теперь не брошу золото даже под угрозой смерти. Точнее, совсем уж в безвыходной ситуации брошу, конечно, но сперва дам за добычу знатный бой.
И опять бег. Через темный лес, по опавшим листьям, не разбирая дороги. Лишь бы дальше, дальше от света и людей. Такова, видимо, моя доля отныне — постоянно скрываться, прячась от чужих любопытных глаз.
Остановились мы только под утро. Точнее, это Шерьян взмолился о пощаде, держась за левый бок, в котором, видимо, поселилась колота после бурной ночи.
— Довольно, — пробормотал он, жадно хватая открытым ртом воздух. Не дожидаясь, когда мы остановимся, рухнул на ближайший пень, обмахивая руками потное, красное от перенапряжения лицо.
— Довольно, — повторил он, когда Рикки возмущенно фыркнул, а я затанцевала на месте, недовольная остановкой. — Мы уже достаточно удалились от дома Иркшия. Если крестьяне и сподобятся на поиски, то сюда не доберутся. Хотя вряд ли им эта идея вообще придет в голову. Иркший… Нет никаких причин подозревать, что Иркший стал жертвой убийства.
— Ну да, конечно, — с сарказмом протянул Рикки. — Знаешь, отец, я тебя, конечно, ни в чем не обвиняю, но обычно деревенские дома не взрываются и не сгорают так быстро.
— У него весь чердак был забит сеном, — упрямо возразил Шерьян. — Просушивал по старой привычке. Ему уже давно говорили, что это не дело. Вот и… Вот и заполыхало.
— Предположим, — недоверчиво протянул Рикки. — Но все равно надеюсь, что в деревне не оказалось какого-нибудь служителя божьего, способного почувствовать витающего над домом аромата огненной магии.
Шерьян промолчал. Опустил голову, разглядывая что-то у себя под ногами. Я недоуменно махнула хвостом. Положила мешок с деньгами, с трудом разжав сцепленные намертво зубы, наклонила голову, пристально рассматривая храмовника. Алые отблески нарождающейся зари неровными пятнами ложились на его щеки, подчеркивали черные круги под глазами, со всей жестокостью выделяли глубокие морщины, пролегшие от крыльев носа к уголкам губ и пробороздившие лоб. Странно, раньше они казались мне куда незаметнее.