Кальтер кисло усмехнулся: вот так в историю вляпался он под старость лет… Уцелеть в бесчисленных заграничных командировках и дожить до седых волос только ради того, чтобы перед самой отставкой фортуна выкинула с ним такую экстравагантную шутку! Неужто в этом и заключается пресловутая ирония судьбы? Однако все складывается не слишком-то весело. Что ни говори, а плоховато у этой взбалмошной особы с чувством юмора…
– Обещаю, – проговорил майор в ответ на выдвинутое Верой условие.
– Нет, поклянитесь! – нахмурившись, ужесточила девочка свое требование, разве что ножкой при этом не топнула.
– Хорошо, клянусь, – не стал ерепениться Кальтер, поскольку не желал создавать себе на пустом месте дополнительные проблемы. Позарез хватало и тех, что ожидали интрудера впереди.
– Вы молодец, дядя Костя, – улыбнувшись, кивнула майору Верданди. – Я с самого начала поняла, что вы не собираетесь бросать меня здесь, а всего лишь пугаете. Это была такая сталкерская шутка, да?
– Ну… э-э-э… – Кальтер развел руками. – Да, наверное. Ладно, если с клятвами разобрались, тогда давай напоследок пройдемся по территории, посмотрим, чем еще здесь можно поживиться, и двинем в путь. У нас мало времени, не забывай.
То, чем интрудер предлагал заняться гимназистке из будущего, в приличных местах называлось нехорошим словом: «мародерство». Но поскольку в Зоне это определение далеко не всегда подразумевало постыдный отвратительный поступок, стало быть, никакого дурного примера Кальтер ребенку не подавал. Впрочем, Верданди все равно отказалась смотреть, как дядя Костя обыскивает трупы сектантов, и когда увидела, чем он намерен заняться, предпочла отвернуться. Но далеко от мародера не отходила – так и стояла у него за спиной, глядя в противоположную сторону, пока интрудер обшаривал карманы и подсумки мертвых врагов.
Прежде всего Кальтера интересовало продовольствие, потому что других его источников на пути у экзотической парочки скитальцев попросту не было. Обыск первого же тела дал понять, что с продуктовым обеспечением в «Монолите» дела обстоят не хуже, чем с поставками оружия. Вдобавок выяснилось, что «броненосцы» в уничтоженной делегации сектантов являлись не только главной ударной силой, но еще и ходячим «обозом», груженным всеми необходимыми в дальнем рейде вещами. В подсумках врага Кальтер нашел полный комплект провианта, который даже поставил майора перед проблемой выбора, так как захватить с собой все найденные продукты было бы невозможно. Хотя какая, к чертовой матери, это проблема! Вот бы все они решались таким же элементарным путем, каким интрудер пополнил их с Верой пищевые запасы.
Из одного снятого со вражеского экзоскелета кожаного подсумка Кальтеру удалось даже соорудить для хрупких плечиков Верданди маленький ранец. В него майор положил дополнительную фляжку с водой, немного продуктов и тонкое, но теплое армейское одеяло, найденное в вещах другого монолитовца. Обрадовавшись оказанному ей дядей Костей доверию, девочка тут же затребовала для себя и оружие. Командир экспедиции уважил желание своего единственного подчиненного, однако вместо понадобившейся малышке штурмовой винтовки выдал ей лишь штык-нож, конфискованный вместе с ножнами у последнего обысканного интрудером покойника. Верданди недовольно поворчала, но открыто протестовать не стала. Она была уже достаточно взрослой, чтобы понять: для обращения с тяжелой грохочущей пушкой из прошлого нужны более сильные руки, нежели худенькие ручонки тринадцатилетней девочки.
На подготовку к путешествию ушло полчаса, и когда Кальтер и Верданди выступили в путь, над Зоной уже стояла ночь. Перед выходом девочка припомнила, что последние полкилометра она двигалась вдоль железнодорожных путей, между которыми стоял приютивший ее домик. Майор строго-настрого приказал Вере шагать ему след в след, не отходить в сторону ни на шаг и выполнять все действия, какие выполняет интрудер. То есть если проводник вдруг останавливался и приседал, дабы прислушаться или присмотреться к обстановке, значит, Вера была обязана без лишних распоряжений последовать его примеру. Ну и, само собой, не болтать по пустякам и не задавать лишних вопросов. На этом нюансе Кальтер заострился особо. Но даже получив от Верданди заверение, что она все прекрасно поняла, дядя Костя сомневался, что у нее хватит терпения прошагать несколько часов кряду, ни разу не раскрыв рта или не отпросившись по нужде. Поэтому майор дал девочке дополнительный наказ, согласно которому, прежде чем обратиться к Кальтеру, Вера была обязана сначала постучать ему по спине. И только потом излагать свою просьбу, замечание или наблюдение.
Фух!.. Майор утер со лба пот. Кажется, с воспитательной работой покончено и спутница получила все необходимые наставления. Кальтер и не думал, что, оказывается, интрудером быть гораздо легче, чем вожатым скаутского отряда. Когда отвечаешь исключительно за себя, жить на белом свете значительно проще. А если под твоим надзором находится два десятка малолетних оболтусов, за каждым из которых нужен глаз да глаз, попробуй уследи за этой оравой и доставь ее обратно родителям в целости и сохранности. Воистину, надо быть большим оптимистом и иметь стальную выдержку, чтобы посвятить свою жизнь педагогическому ремеслу…
Глава 12
Разумеется, Кальтер не стал двигаться по ночной Зоне так, как позавчера это делала Верданди. Майор прибыл в Дикие Земли в сопровождении долговцев и потому сэкономил свой пополненный в Баре запас болтиков. Теперь же интрудер вернулся к оставленной практике использования этих примитивных, но надежных индикаторов аномалий. Прошагав первые полкилометра, Кальтер сделал предварительные выводы, что пока слова девочки подтверждаются. За двадцать минут пути им не встретилось ни одного аномального очага и лишь однажды где-то справа от железной дороги, за лесом послышался далекий вой мутанта – судя по всему, довольно крупного.
По прошествии следующей пары часов все обстояло по-прежнему, разве только железнодорожная ветка сузилась до двух путей. Один из них был пуст, а на втором растянулся порожний товарный состав. Широкие вагонные двери во всем поезде были распахнуты. Видимо, однажды какие-то педантичные сталкеры не поленились вскрыть каждый вагон и проверить, что товарняк действительно пуст. Наверное, в одном из этих вагонов Вера и останавливалась на свой второй привал. В каком конкретно, она сказать затруднялась – поди тут запомни, когда поезд такой длинный, а все вагоны похожи, будто выложенные в ряд куриные яйца.
Понемногу ветка начинала сворачивать в восточном направлении. Сверившись с картой, майор определил, что к рассвету они с Верданди должны добраться до того места, где девочка предположительно поднялась на железнодорожную насыпь. До сей поры помалкивающий детектор аномалий теперь начал время от времени подавать предупредительные сигналы. Но пока все обнаруженные Кальтером аномалии находились за пределами рельсового полотна, словно в их аномальном мире тоже существовали инструкции, запрещающие хождение по железнодорожным путям.
Кальтер нутром чуял, что во второй раз пройти этим же маршрутом без происшествий Верданди не удастся. И не только потому, что майор верил в странную, но свято чтимую сталкерами примету, запрещающую им возвращаться теми же маршрутами, какими они уходили в рейды. Неприятности можно было предсказать и без знания этой местной традиции, даже посредством обычной теории вероятности. Проделав на диво беспрепятственный путь от Военных Складов до Диких Земель, Вера исчерпала весь свой сталкерский лимит везения, и отныне ее нельзя было считать талисманом удачи. Скорее наоборот, теперь такая спутница гарантировала неминуемые тяготы и лишения каждому, кто возьмет ее с собой. Слишком большой кредит на жизнь выписала Зона этому ребенку, а в качестве процентов по нему она могла запросто взять жизни тех, кто осмелится связаться с Верданди, не подумав, чем это может быть чревато. Кальтер имел представление, во что ввязывается, но поскольку он и сам являл собой спорный в плане везения случай, то и в спутники Вере годился, пожалуй, как никакой другой сталкер.
Но по какой бы математической теории ни рассчитывались шансы этой экстраординарной парочки на успех, рассвет она так или иначе встретила, лежа ниц в рельсовой колее и боясь даже пошевелиться. Причина, вынудившая спутников упасть на шпалы и затаиться, расхаживала в полусотне метров севернее, у подножия левого склона железнодорожной насыпи, грузно топала, рыкала и, согласно уже другой теории, теории подлости, как нарочно, не хотела проваливать восвояси.
Псевдогигант. Едва Кальтер разглядел его, вышедшего из леса в предрассветных сумерках, то подумал, что видит оживший и разгуливающий по округе стог гнилого сена. Глаза-блюдца, ноздри и широченная пасть мутанта находились у него прямо на верхушке груди. Его бесформенная, прямоходящая и безголовая туша опиралась на пару нижних конечностей – коротких и толстых, как пивные бочонки. В отличие от них, верхние конечности псевдогиганта были раза в три длиннее его ног, поэтому доставали почти до земли и тоже использовались монстром при ходьбе в качестве опорных. Стиль его передвижения больше всего напоминал обезьяний, только, в отличие от горилл и шимпанзе, бегал исполинский мутант очень уж неуклюже. Умей слоны ходить на двух ногах, наверное, они бегали бы таким же комичным образом.
Впрочем, когда Кальтер заметил с треском вывалившуюся из леса слоноподобную тварь, у майора и в мыслях не было смеяться над ней. «Ложись!» – шепотом скомандовал он Верданди, которая тоже увидала псевдогиганта, но – умница – не закричала, а четко последовала примеру дяди Кости: мигом плюхнулась вслед за ним на шпалы и замерла, боясь поднять голову и взглянуть на жуткого топающего монстра. До Кальтера долетало лишь испуганное сопение и шмыганье носом, но, к великому облегчению майора, до плача дело все же не дошло. Хотя еще неизвестно, как отреагировала бы Вера, выскочи псевдогигант не в полусотне метрах впереди, а ближе. Уповать на выдержку ребенка, столкнувшегося с превратностями Зоны, – дело очень и очень сомнительное.
Таращась на мир огромными, как две луны, глазами, псевдогигант, однако, не отличался ни острым зрением, ни слухом, ни чутьем, да и бегал, надо сказать, не ахти как стремительно. Казалось бы, неповоротливая медлительная туша, только и всего. Но сталкеры боялись этого монстра наряду с прочими мутантами по трем причинам. Во-первых, силищи в псевдогиганте бушевало столько, что он мог шутя выдернуть с корнем толстое дерево и разнести по кирпичикам достаточно крепкий дом. Во-вторых, многотонная масса позволяла уродливому исполину попросту не обращать внимания на многие здешние аномалии вроде «Трамплина» и «Грави». А также «Жарки», поскольку псевдогигант был вдобавок нечувствителен к огню. Эти особенности компенсировали монстру недостаток скорости и позволяли гнаться за жертвой напрямик, в то время как ей требовалось внимательно смотреть себе под ноги и обегать очаги аномальной активности. Ну, и в-третьих, сталкер мог уничтожить псевдогиганта разве что кумулятивным выстрелом из гранатомета, и то без гарантии, что граната не отскочит от непрошибаемого бока огромного мутанта. Даже убойные пулеметные пули застревали у него в теле, будучи не в состоянии пробить мышцы и добраться до жизненно важных органов. Поэтому неудивительно, что, заслышав близкий рев этого чудовища, скитальцы разбегались кто куда или прятались в надежде, что могучий топотун их не заметит.
Кальтер и Верданди уповали на второе, ибо убегать от прямолинейного и неудержимого, как локомотив, псевдогиганта было бы не самым здравым выбором. Время для того, чтобы скрыться незаметно, они упустили. Если майор еще имел возможность задать стрекача от неуклюжего мутанта, слабые ножки Веры были явно не приспособлены для утомительного бегства по пересеченной местности. Спутники залегли в железнодорожной колее, полагая, что на таком расстоянии подслеповатая тварь их не обнаружит. Но псевдогигант, не иначе, успел-таки почуять неподалеку движение, поскольку не направился дальше своей дорогой, а взялся рыскать туда-сюда вдоль подножия насыпи, подобно потерявшей след гончей. Железнодорожное полотно при этом задрожало так, будто по нему проходил поезд.
Бу-бум! Бу-бум! Бу-бум!… Бу-бум! Бу-бум! Бу-бум!..
Пролежав на шпалах в неподвижности четверть часа, Кальтер укрепился в мысли, что громыхание этого «поезда» будет продолжаться бесконечно. Подниматься на насыпь, чтобы проверить свои подозрения, псевдогигант не желал. Его анатомия не благоприятствовала восхождению на крутые склоны, и, очевидно, поэтому тварь терзалась сомнениями, а нужно ли вообще напрягаться, взбираясь на гору, если столько сил будет потрачено зазря.
Вот только Кальтеру и Вере неуверенность псевдогиганта вовсе не играла на руку, пусть даже его поведение пока не причиняло им явных проблем. Чудовище могло протоптаться под откосом невесть сколько времени – хоть до вечера, хоть до завтрашнего утра, а убегать на противоположный склон, где псевдогигант не заметил бы скитальцев, было слишком рискованно. Стоило майору или девочке приподняться, чтобы даже просто переползти через рельс, это явно не ускользнуло бы от внимания монстра. Кальтер предполагал, что тварь и сейчас видит торчащие над полотном спину интрудера и ранец его спутницы, но поскольку потенциальные жертвы замерли в неподвижности, псевдогигант не придает значения этим деталям. Однако продолжает упорно маячить поблизости, сотрясая землю своим тяжелым топотом, а воздух – грозным утробным рыканьем.
Майор знал, что им не суждено выиграть это противостояние с псевдогигантом. Интрудер, разумеется, мог пролежать на шпалах сутки в неподвижности, но на выдержку девчушки в этом плане рассчитывать не приходилось. В течение ближайшего часа нужно было что-то срочно предпринимать. А иначе от длительного неподвижного лежания на холодных камнях у ребенка нарушится кровообращение и затекут мышцы. Что окажет Вере медвежью услугу, если вдруг ей и дяде Косте придется-таки уносить ноги от чудовища.
Интрудер надвинул на глаза видоискатель «Ноктюрна», но вместо режима ночного видения включил обычный, с возможностью цифрового «зума». Потом слегка приподнял голову и стал тщательно изучать впереди лежащий путь.
В двухстах метрах далее по курсу железная дорога совершала очередной поворот на восток и исчезала за густым перелеском. Но Кальтера заинтересовало не рельсовое полотно, а то, что располагалось ниже, – просматриваемый насквозь дренажный тоннель. В свое время его соорудили под насыпью для пропуска дождевых и талых вод, что бежали по перегороженной ею природной котловине. Видимо, это и был тот самый тоннель, о котором рассказывала Верданди. К тому же от тоннельного выхода до вершины насыпи шел четкий след, оставленный в устилающей склон высокой траве. Кто-то – человек или мутант – выбрался не так давно из интересующего Кальтера тоннеля на железнодорожный путь. Идущий вверх след отклонялся в восточном направлении – это означало, что путник с большей вероятностью двигался туда же, а не свернул затем резко на запад.
Конечно, нельзя было делать такие уверенные выводы на основе одних лишь косвенных улик. Но даже если интрудер обнаружил не тот тоннель, существовало два убедительных довода в пользу того, что этот проход мог сослужить Кальтеру и Вере хорошую службу. Первый: след на травяном склоне явственно указывал, что тот, кто вышел из тоннеля, беспрепятственно пересек его. Стало быть, шанс наткнуться там на аномалию низок. И второй аргумент: майор и Верданди могли воспользоваться тем же следом для быстрого и безопасного спуска в тоннель. Заложникам псевдогиганта следовало лишь пробежать по шпалам пару сотен метров, прежде чем тварь взберется на склон и пустится в погоню. Ну а дальше как повезет. Протиснуться в узкую бетонную щель слоноподобный мутант вряд ли сможет, и хоть при этом он обнаружит своих жертв, добраться до них будет уже не так-то легко.
Выяснив все, что необходимо, Кальтер выключил «Ноктюрн», после чего обернулся к уткнувшейся лицом в ладошки дрожащей Верданди, громким шепотом привлек ее внимание и, стараясь говорить кратко и доходчиво, объяснил девочке, что ей нужно делать.
– Я боюсь, дядя Костя, – также шепотом призналась Вера. Голос ее, однако, звучал достаточно твердо, а значит, пока она еще была в силах обуздывать свой страх.
– Не бойся, – успокоил спутницу майор. – Я побегу сразу же за тобой. Только ни в коем случае не оглядывайся и не сходи с примятой травы на склоне.
– А можно, я закричу? Так мне будет легче бежать, – попросила девочка.
– Даже не вздумай! – погрозил ей пальцем интрудер. Он был не против того, чтобы облегчить Вере ее нелегкую задачу, но слишком уж пронзительно кричал этот ребенок в страхе. Того и гляди, вся окрестная псевдофауна сбежится на девчоночий визг, а тоннель способен дать более-менее надежную защиту лишь от одной разновидности мутантов. – Зажми рот рукой или прикуси ремешок от ранца, но чтобы никаких криков, ясно?
– Ясно, дядя Костя… – ответила Верданди и обреченно вздохнула. Затем немного поразмыслила и воспользовалась советом старшего, сунув в рот кончик ранцевого ремня и стиснув его зубами. Ноздри ребенка раздувались от волнения, а руки тряслись, но настроена Вера была решительно. Майор невольно подумал, что надо бы поблагодарить судьбу, всучившую ему эту синеглазую обузу, хотя бы за то, что Верданди оказалась для своих юных лет достаточно храброй и не впадала в панику даже тогда, когда для ребенка это было бы, в общем-то, простительно.
– Вот и молодец. Я знаю, ты справишься, – подбодрил интрудер спутницу. – Главное, делай все в точности как я сказал, и чудовище тебя не догонит. Ты мне веришь?
– Угу, – промычала девочка, не вынимая из зубов ремешок.
– Тогда приготовься, – наказал ей Кальтер и, выждав, когда псевдогигант в очередной раз протопает к отдаленному от насыпи краю своего цикличного маршрута, скомандовал: – А теперь бегом марш! Пошла-пошла-пошла!
Верданди вскочила и стремглав кинулась к противоположному склону – туда, где дядя Костя приказал ей искать примятую траву и спускаться по этой узенькой тропке в тоннель. Как далеко находится та тропка, девочка не знала. Но Кальтер не солгал: он и впрямь верил, что, поскольку Вера не запаниковала и адекватно реагирует на приказы, значит, на нее можно положиться. Перед тем как девочка убежала, майор успел расслышать пытающийся вырваться наружу ее крик, но крепко стиснутые Верданди зубы мешали этому крику разлететься по округе.