После 8-го класса Никита бросил спецшколу и перешел учиться в обычную среднюю школу. Одновременно с этим он поступил в театральную студию при драматическом Театре имени Станиславского. Когда ему исполнилось 14 лет, он впервые попал на съемочную площадку. Причем привел его туда старший брат Андрей. Он тогда только поступил во ВГИК (мастерская М. Ромма) и снимал свою первую курсовую работу. В одном из эпизодов нужно было снять кадр женщины, уходящей от камеры. Но съемка была ранняя — в пять часов утра. Поэтому, не надеясь на себя, Андрей пришел к Никите и попросил его завести будильник и разбудить его в половине пятого. За это старший брат обещал взять младшего на съемку.
Однако в назначенный час будильник прозвенел, но Никита его не услышал — утренний сон его был настолько крепким, что его не разбудили бы и пушки. Единственное, что смогло его поднять, — пинки старшего брата, который проснулся по своему внутреннему «будильнику», но уже в половине шестого. Естественно, гневу его не было предела. Никиту стали сотрясать рыдания, которые в конце концов и привели Андрея в чувство. Вручив младшему брату шубу своей жены и туфли, он приказал ему ехать вместе с ним на съемку.
Как и следовало ожидать, актриса, напрасно прождавшая режиссера более часа у Никитских ворот, благополучно укатила домой, и на съемочной площадке был лишь один оператор. Вот тут-то и пригодился взятый Андреем из дома женский реквизит. «Актрисой сегодня будешь ты! — твердо произнес Андрей, поворачивая свое красное от гнева лицо ц Никите. — Одевайся».
И тому ничего не оставалось, как покориться воле брата. Закатав брюки до колен, он одел на ноги туфли на высоких каблуках, накинул на плечи шубу и в таком виде вынужден был фланировать по улице, изображая уходящую вдаль женщину. Так состоялась первая съемка Михалкова в кино.
После этого случая отношения двух братьев стали намного теснее, чем они были раньше. И что важно — они стали теплее.
Поводом к сближению послужил случай, который произошел вскоре после той злополучной съемки. Произошел он зимой, в жуткий холод. В тот день к Андрею должна была прийти девушка, поэтому он попросил Никиту уйти из дома, подождать на улице. Через какое-то время Андрей обещал захватить его на машине, после чего их путь лежал на дачу. Никита, естественно, перечить не стал и, как верный оруженосец, встал на углу возле дома. Однако минул час, начал отсчитывать минуты второй, а старший брат не появлялся. Устав прыгать на морозе, Никита заскочил в ближайшую телефонную будку и стал наблюдать за улицей оттуда. Но все было напрасно — брата не было. Вконец окоченевший и уставший, Никита сел на корточки, облокотился на стенку будки и… уснул. А что же Андрей? Как оказалось, едва оказавшись с девушкой наедине, тот совершенно забыл про родного брата и вспомнил про него только через два часа (к тому времени они уже успели с девушкой уехать в кафе). Примчавшись домой, Андрей несколько минут безуспешно искал брата на углу, думал, что уже не найдет, но тут скользнул взглядом по телефонной будке и заметил там чье-то скрюченное тело. Никита спал сном младенца, завязав ушанку на подбородке и глубоко засунув руки в карманы пальто.
После этого случая Андрей настолько растрогался, что решил допустить Никиту в свою взрослую компанию, которая состояла сплошь из будущих звезд советского кино. В ней были: Андрей Тарковский, Евгений Урбанский, Геннадий Шпаликов, Инна Гулая, Эрнст Неизвестный и другие деятели, делавшие тогда свои первые шаги в искусстве. Они собирались в роскошной квартире Андрея (у него была своя отдельная комната) и проводили время за разговорами, выпивкой. Когда случалось последнее, за водкой обычно посылали Никиту и его приятеля Володю Грамматикова (он с родителями жил в квартире напротив). Они также стояли на «шухере», когда Андрей приводил в дом женщин.
Столкнувшись с миром кино еще в школьные годы, Никита к окончанию десятилетки представлял свое будущее только в одной ипостаси — киноактера. Ни о чем ином он не думал. И его мечта сбылась. Снявшись в 1960 году в крохотном эпизодике в фильме Василия Ордынского «Тучи над Борском», он уже через год получил серьезную роль своего сверстника в молодежной комедии Генриха Оганесяна «Приключения Кроша» (это он через год снимет по пьесе С. Михалкова «Дикари» фильм «Три плюс два»).
Н. Михалков вспоминает: «Помню случай, от которого до сих пор краснею. Я только снялся в одной из своих первых картин «Приключения Кроша», и фотограф сделал бессчетное количество моих снимков. Я заклеил ими всю свою комнату и был чрезвычайно доволен: я приближался к искусству, к брату. Но когда я вошел однажды в комнату, увидел развешанные повсюду стрелки. Повел по ним глазами и наткнулся на скромную фотографию своего прадеда Сурикова. Под снимком я прочел надпись: «Стыдись. Бери пример с предков». По сей день у меня в доме нет ни одной собственной фотографии».
Окончив среднюю школу и студию при Театре имени Станиславского, Михалков какое-то время числился в труппе этого театра. Правда, роли ему доставались из разряда «кушать подано». Но он и этому был рад. Тогда ему очень хотелось, чтобы его игру посмотрел старший брат, и однажды такой случай произошел. Правда, после него у Никиты остался горький осадок. Он играл в пьесе А. Крона «Винтовка 392116», несколько раз выходил на сцену и каждый раз пытался поймать взгляд Андрея, сидевшего в первых рядах партера. Наконец ему это удалось, и он… ужаснулся. У брата было мрачное, презрительное выражение лица, не сулившее ничего хорошего. Игра младшего брата ему откровенно не нравилась, и он не считал нужным прятать свои чувства внутрь.
Доказать себе самому и другим, что он чего-то стоит, Михалков сумел в 1963 году, когда на экраны страны вышел фильм Георгия Данелия «Я шагаю по Москве». Сыграв в нем молодого обаятельного паренька Колю (на эту роль его «сосватал» Г. Шпаликов), наш герой мгновенно стал знаменитым. И хотя кое-кто из критиков ругал этот фильм за бесконфликтность (тогда всякого рода конфликты — производственные, любовные и т. д. — были в большой моде), однако простому зрителю картина пришлась по душе.
Между тем в год выхода фильма на экран Михалков поступил в Театральное училище имени Щукина. Причем сделал это тайком от отца, чтобы тот не дай Бог не вздумал звонить кому-нибудь и хлопотать об устройстве его туда по блату. Вместе с ним тогда поступила в училище и 19-летняя восходящая звезда советского кино Анастасия Вертинская. Через два года они поженились, и вскоре на свет появился мальчик — Степан Михалков. Правда, рождение ребенка не уберегло молодую семью от скорого развода. Степан так объясняет случившееся с его родителями: «Я бы не сказал про своих родителей, что это была идеальная пара. Оба — властные. Очень властные. В семье должен быть один кто-то главный. Двух главных в семье не бывает…»
Разлад в личной жизни оказался не единственным огорчением для Михалкова в те годы — в 1966 году его отчислили из Щукинского училища. Поводом к этому послужило то, что Михалков снимался в кино, а студентам училища это делать строго воспрещалось. Михалкова предупреждали несколько раз, он давал слово исправиться, но ни разу своих обещаний не сдержал. В 1966 году на экраны страны вышел очередной фильм с его участием — «Перекличка», и терпение педагогов лопнуло — его отчислили.
Между тем сам Михалков не слишком сильно переживал по этому поводу и довольно быстро нашел для себя новое место — он поступил на 2-й курс режиссерского факультета ВГИКа (руководитель М. Ромм). В те же годы там учился студент из Мексики Гонсало Ортега (сейчас он снимает «мыльные оперы»), который числился в приятелях Никиты. Ортега вспоминает: «Однажды я, Никита Михалков и Николай Губенко угодили в милицию. Рядом со ВГИКом была гостиница «Турист», в которой селили граждан из соцстран. В середине лекции Никита вошел в аудиторию и сказал, что мне звонят из мексиканского посольства. Когда я вышел, он мне объяснил, что в «Туристе» «обнаружены» три красивые девушки из Венгрии и что Николай уже там. Я спросил, как же мы с ними будем разговаривать: ведь языка никто из нас не знал. Никита сказал, что разберемся на месте. А девушки оказались женами венгерских офицеров. В результате вместо развлечения мы подрались и угодили в отделение. Вытащил нас из милиции под свое поручительство ректор ВГИКа Грошев. Весь институт слышал, как громко он нас ругал…
В последствии наша дружба расстроилась. В 1977 году на кинофестивале в Москве в ресторане гостиницы я встретил Никиту Михалкова. Мы обнялись и выпили за встречу. Я предложил Никите позвонить Коле Губенко, чтобы встретиться втроем и посидеть, как раньше. А он говорит: «Никак нельзя — жена ему не позволяет».
Параллельно с учебой во ВГИКе Михалков продолжал сниматься в кино. Назову лишь некоторые из фильмов с его участием: «Не самый удачный день», «Перекличка» (оба — 1966), «Дворянское гнездо» (1969), «Красная палатка», «Песнь о Маншук» (оба-1970).
В последствии наша дружба расстроилась. В 1977 году на кинофестивале в Москве в ресторане гостиницы я встретил Никиту Михалкова. Мы обнялись и выпили за встречу. Я предложил Никите позвонить Коле Губенко, чтобы встретиться втроем и посидеть, как раньше. А он говорит: «Никак нельзя — жена ему не позволяет».
Параллельно с учебой во ВГИКе Михалков продолжал сниматься в кино. Назову лишь некоторые из фильмов с его участием: «Не самый удачный день», «Перекличка» (оба — 1966), «Дворянское гнездо» (1969), «Красная палатка», «Песнь о Маншук» (оба-1970).
В 1971 году Н. Михалков окончил ВГИК. Его дипломной работой стала короткометражная картина «Спокойный день в конце войны», где снялись актеры С. Никоненко, Н. Аринбасарова и Ю. Богатырев.
В начале того же года в его жизнь вошла женщина, которой вскоре предстоит стать его женой, — молодая манекенщица Общесоюзного дома моделей Татьяна Соловьева. Послушаем ее рассказ: «С Никитой мы познакомились в Доме кино. Нас представила друг другу тогдашняя жена Андрона Вивьен. Свою активность Никита проявил сразу, пригласив меня на другой день в ресторан. Помню, как в Доме моделей меня собирали на свидание. Гримировали, рисовали какие-то фиолетовые тени, синие стрелки, по-вурдалацки красный рот. На голове соорудили «бабетту». И когда я подошла вечером в таком виде к Дому кино, Никита буквально был в шоке — такую диву я собой представляла.
Потом он молча взял меня за шкирку, в туалетной комнате засунул под кран, умыл, и только после этого повел в ресторан. Такой, с белесыми ресницами и еще не высохшей на лице водой, я и сидела за столиком, боясь что-либо заказать. Почему боялась? Я в то время по ресторанам не ходила, пропадая все время на работе. И совершенно не знала Никиту. На то свидание он пришел в потертых джинсах, какой-то курточке, кепочке. Ну я и подумала: может, у него денег нет? Чего ж тогда выбирать деликатесы? Я и предоставила выбор ему…
Когда на экраны вышел фильм «Я шагаю по Москве», мне больше нравился Стеблов. Но когда нас с Никитой познакомили, все, конечно, изменилось. Его уверенность, властность сразу же покорили меня. То, что Никита был женихом номер один, тогда я еще не знала. А он уже жил отдельно, в однокомнатной квартире. Но что она из себя представляла! Склад ненужных вещей: разбитые стаканы, патефон, по которому, чтобы завести, надо было стучать кулаком, разломанное кресло, в которое нельзя сесть… Вообще он всегда был вне быта. Главное для него — дело, творчество, а все остальное — не важно…»
Никита и Татьяна встречались несколько месяцев, после чего он вдруг совершил неожиданный поступок — ушел в армию.
Для многих это было удивительно, так как при таком влиятельном отце он мог или вообще туда не идти, либо устроиться на теплое место — в конный полк «Мосфильма» или в Театр Советской Армии. Но Никита отправился служить на Камчатку в атомный подводный флот. Служил сначала на берегу, затем матросом на тральщике. В составе группы из четырех человек он совершил 117-дневный поход по Камчатке на собаках.
Стоит отметить, что после этого случая в киношной среде началась паника, и все, у кого не было брони, бросились ее получать или побыстрее поступать в вузы, где была военная кафедра.
Вспоминает Т. Михалкова: «Я ждала Никиту все два года. Писала на Камчатку письма. Никита тоже часто писал, причем очень серьезные письма: с цитатами Толстого, разных философов. Я показывала их подругам и недоумевала: а где же про любовь? Любит он меня или нет?
А накануне возвращения Никиты из армии я поменяла квартиру. Но адрес ему не успела сообщить. Так вот Никита вместе с Сережей Соловьевым сел на такси и стал объезжать все новые дома на проспекте Вернадского. Об этом переезде разговор шел давно, поэтому район Никита знал. Ходил по подъездам и узнавал, не живет ли здесь манекенщица. Так ему показали мою квартиру. Я открываю дверь, а там он, в морской форме. Мы сразу поехали в Дом кино, с которым тогда были связаны все события. Предложение, кстати, он мне тоже сделал в Доме кино. Собрал там всех самых близких своих друзей и торжественно при них предложил мне выйти за него замуж. Я очень смутилась, но, конечно, ответила «да»…»
Свадьбу они сыграли через несколько месяцев после этого, причем не в Москве. Произошло это в Грозном, где Михалков снимал свою первую картину — «Свой среди чужих, чужой среди своих». Чтобы не тянуть до Москвы, Никита договорился с властями города о регистрации, и молодых расписали в тот же день. Без белого платья, черного костюма… Праздновали всей съемочной группой, что называется, по-студенчески.
Первый самостоятельный фильм Н. Михалкова получился на удивление необычным и новаторским. Когда в печати промелькнули сообщения о том, что Михалков-младший снимает фильм о событиях времен гражданской войны, многие удивились и подумали: «Что нового можно снять об этом времени?» Действительно, количество картин о подвигах красных перевалило тогда всякие разумные пределы, и львиная доля этих картин была откровенно халтурной. Поэтому мнение о том, что и Никита снимет нечто подобное, в кинематографической среде было преобладающим. Однако он снял фильм совершенно бесподобный и нестандартный.
Вспоминает Н. Михалков: «Этой картине предшествовала повесть «Красное золото», которую мы написали вместе с Э. Володарским. Сюжет ее был навеян небольшой заметкой в одном из журналов, рассказывавшей историю путешествия из Сибири в Москву поезда с золотом, реквизированным у буржуазии, о том, как оно было захвачено белог вардейской бандой, переходило из рук в руки, пока, наконец, не было отбито чекистами…»
А вот как вспоминает об этом же Э. Володарский: «Наш с Н. Михалковым сценарий тоже был поначалу вполне банальным, хотя построили мы его грамотно, по всем правилам. Все, что я видел прежде о гражданской войне, в этом сценарии присутствовало. И Никиту Михалкова сценарий устраивал. Но потом один умный человек сказал нам, что так гражданскую войну уже много раз показывали. И тогда мы стали искать драматургические решения, которых раньше в нашем кино не было. Многое просто придумывали, не зная, было ли это, могли ли быть такие люди, такие отношения между ними. Кстати, если придуманное удавалось драматургически, то мы что-то угадывали верно и с точки зрения истории».
Глядя с высоты сегодняшнего дня на этот фильм, не перестаешь вновь и вновь им восхищаться. А ведь в год его выхода на широкий экран (1974) он имел скромный прием у публики и тнял в прокате всего лишь 22-е место (23,7 млн. зрителей). Тогда его обогнали такие фильмы, как «Неисправимый лгун», «Пятьдесят на пятьдесят», «Океан», которые сегодня практически мало кто помнит. Однако время все расставило по своим местам.
В начале 1975 года в журнале «Советский экран» разгорелась полемика вокруг этой картины. Пересказывать ее полностью нет смысла, поэтому приведу лишь несколько откликов на фильм.
А. Невинный из Киева пишет: «К сожалению, мелкие постановочные оплошности лишают фильм исторической достоверности. А как хотелось бы верить, что именно так все и было…
Вот пример: 500 тысяч рублей золотом, которые герои фильма таскают с собой, весят 260–280 кг. По объему это золото ни в какой саквояж не влезет.
Вызывает недоумение и применение в начале 20-х годов дискового ручного пулемета».
Л. Димова из Таллина: «Режиссер, наверное, очень хотел сделать необычный, оригинальный фильм, но подчас ему изменяет чувство меры: оригинальность нередко превращается в оригинальничание, фильм движется скачками, остросюжетные эпизоды перемежаются с длиннотами…»
В. Дорошевич из Гомеля: «Не все мои товарищи в таком восторге от фильма, как я. Некоторые говорят: «Ну, детектив, как бандиты ограбили вагон с золотом в первые годы Советской власти; ничего, мол, смотреть можно». Мне кажется, товарищи не поняли, не почувствовали идею картины. Ведь фильм о том, «как закалялась сталь» человеческих характеров в пламени революции, о том, как жить, как поступать, «если хочешь быть счастливым» с большой буквы, наконец, о том, как «любить человека».
В год выхода этого фильма на экраны страны в семье Н. Михалкова случилось прибавление — родилась девочка, которую назвали Анной. Вспоминает Т. Михалкова: «Анну я вынашивала на подиуме. Более легкой работы для меня найти не могли, и я должна была до семи месяцев показывать модели. Брюки уже не застегивались, я их придерживала рукой и ходила по «языку» в распашонках… Иногда, правда, Никита увозил меня на съемки, а потом писал в Дом моделей объяснительные. Необычные, в форме заявки на сценарий. Он так там красиво описывал причину моего отсутствия, что все манекенщицы заслушивались…
Аню я рожала в роддоме на Шаболовке. Привез, помню, меня туда Никита, а нянечки и говорят: все делай сама, залезай и рожай. Да я не знаю, как, говорю. Никакой реакции. Пришлось пообещать им книжку стихов Михалкова. После этого помогли…