Но в то же самое время совершенно неожиданно смертельно опасной оказалась другая угроза — пожары. Да, в свое время в боях при Ялу и Сантьяго пожары имели место, однако они не сыграли решающей роли. Бой в Желтом море в этом плане вообще не типичен, пожары имели локальный характер, и с ними справились без труда, что, похоже, успокоило русских адмиралов. Они сочли ненужным принимать какие-то особые меры предосторожности. А вот при Цусиме можно смело сказать, что именно пожары погубили «Александр III», во многом способствовали гибели «Бородино», поставили на грань гибели «Орел», и все это при том, что броня на этих кораблях не была пробита ни разу.
Судя по всему, японцы использовали в этом сражении новые снаряды. И дело не в том, что они обладали повышенной зажигательной способностью, нет. При Цусиме японские снаряды ни разу не пробили вообще никакой брони, даже самой тонкой. А в Желтом море, напомним, японские снаряды не раз пробивали броню толщиной до 102 мм, и был зафиксирован случай пробития главного пояса на броненосце «Пересвет» — 229 мм.
Цусимское сражение позволило сделать еще один важный вывод — корабли ограниченного водоизмещения имеют ограниченную боевую ценность. Это особенно четко показала судьба броненосца «Сисой Великий» и броненосца береговой обороны «Ушаков». Плюс на это наложилась совершенно отвратительная поставка службы на кораблях российского флота. «Сисой Великий» выходит из строя после взрыва одного-единственного среднего (либо 6, либо 8 дюймов, не более) снаряда в батарее, потому что команда не в состоянии справиться с возникшим пожаром. «Ушаков» обречен потому, что получил одно попадание снаряда в носовую часть, которое вызвало дифферент и потерю скорости. Справиться с затоплениями команда не может. Большой броненосец вряд ли ощутил бы последствия такого попадания.
Но главное — артиллерия эскадренного броненосца оказалась неспособной справиться с кораблями этого класса. Самый наглядный пример этому — судьба броненосца «Суворов». Его расстреливали долго и упорно, но по большей части — с малых дистанций. В результате этого повреждений в подводной части он практически не имел, и корабль пришлось добивать торпедами. Броня взяла верх над снарядом, и адмиралам пришлось искать выход из тупика, в который они забрели.
Путь к вершине
После окончания Русско-японской войны все основные державы приступили к реорганизации своих флотов. Собственно, этот процесс начался гораздо раньше, например, закон, разрешивший постройку дредноутов типа «Мичиган», американский Конгресс принял еще 3 марта 1905 года, то есть до Цусимского сражения и уж тем более до завершения анализа его результатов.
Самым главным из кораблей этой эпохи, вне всякого сомнения, является корабль Его Величества «Дредноут». Детище адмирала сэра Джона Фишера примечательно во многих отношениях. Прежде всего, потому, что это был первый корабль нового поколения линкоров. Его название стало именем нарицательным и превратилось в название целого класса кораблей. Вообще во всей истории военного кораблестроения лишь два корабля могут этим похвастаться: построенный в период Гражданской войны в США «Монитор» и «Дредноут». Однако мало кто знает, что американцы могли присвоить себе честь стать родоначальниками и этого класса кораблей, которые могли называться «Мичиганами».
Каковы же отличительные черты дредноутов, которые позволяют говорить о создании нового класса кораблей? Русско-японская война показала, что эскадренный броненосец, который являлся становым хребтом всех военных флотов, достаточно плохо приспособлен для эскадренного боя. Его основная ударная сила — 305-мм орудия — была слишком малочисленна (не более 4 стволов на корабль). Второй калибр — как правило, это были 152-мм орудия — не мог причинить серьезного вреда кораблям противника. В Цусимском сражении русские броненосцы выдержали огромное количество попаданий средних и мелких снарядов, тогда как реальные разрушения были следствием попаданий лишь тяжелых «чемоданов», как их называли русские офицеры. Третий калибр — орудия 76 мм, который продолжали рассматривать как средство нанесения повреждений крупным кораблям, превратился в средство отражения атак миноносцев. А мелкокалиберные скорострелки, которыми были утыканы все свободные мостики и марсы броненосцев, как-то неожиданно оказались не более чем архитектурным излишеством.
Из полученного опыта следовало сделать выводы, и они были сделаны. Правда, каждый из флотов интерпретировал опыт Русско-японской войны по-своему, что мы еще увидим. Впрочем, еще попытки усиления артиллерийской мощи кораблей предпринимались и ранее, но при этом усиливался второй калибр, который иногда превращался даже в третий, так как на кораблях появлялись «полутяжелые» орудия. Немцы вооружили свои броненосцы 170-мм орудиями. В 1905 году в состав Королевского флота вошли броненосцы типа «Кинг Эдвард VII», вооруженные вдобавок к 305-мм орудиям еще и 4 орудиями калибра 234 мм, установленными в броневых башнях. Такой же шаг предприняли американцы, поставив на своих броненосцах 203-мм орудия, вдобавок заменив 152-мм на 178-мм. Англичане всегда являлись законодателями моды в области строительства линкоров, и пример подали заразительный. С лихорадочной поспешностью все флоты начали обзаводиться броненосцами данного типа, названного переходным броненосцем или полудредноутом. Сказав «А», следовало сказать «Б», и на британских стапелях были заложены корпуса броненосцев типа «Лорд Нельсон», которые в качестве второго калибра имели уже 12 234-мм орудий. Все остальные флоты дружно прозрели и с криком «А я раньше всех знал!» немедленно заложили то же самое. Так появились «Дантон» (Франция), «Радецкий» (Австрия), «Аки» (Япония). Немного в стороне оказались США, Россия и Италия, которые предпочли резко усилить среднюю артиллерию, установив на своих броненосцах большое количество 203-мм орудий. Но, так или иначе, повысить огневую мощь броненосцев стремились все. И лишь Германия пошла не в ногу, она холодно игнорировала британские изыски. Адмирал фон Тирпиц предпочитал делать собственные ошибки, а не повторять чужие.
Поэтому нельзя говорить, что появление «Дредноута» стало внезапной революцией в области строительства линейных кораблей. К нему приближались долго и не спеша. Наверное, последним толчком стали учебные стрельбы 1904–1905 годов, проведенные английским флотом. До сих пор 234-мм орудие пользовалось любовью британских моряков и действительно было неплохой артиллерийской системой. Но выяснилось, что действенность огня 234-мм орудия чуть ли не в 10 раз меньше, чем 305-мм. Зато корректировать стрельбу главного калибра всплески этих орудий мешали изрядно. Про средний калибр уже никто не говорил. Сразу вспомнили написанную еще в 1903 году статью итальянского инженера Витторио Куниберти «Идеальный броненосец для британского флота». Вспомнили отвергнутое, как слишком радикальное, предложение адмирала Мэя построить броненосец с 12 орудиями калибра 305 мм. И вспомнили идею Фишера «All-big-gun» — корабля, который будет нести самые тяжелые из крупных и самые легкие из мелких орудий. Так появился проект «Дредноута». Проект во многом противоречивый и ущербный. Чего стоит линейно-ромбическое расположение башен «для сосредоточения максимального огня по носу». Но ведь корабль-то предназначался для линейного боя в составе кильватерной колонны, а не для смелых рейдов в одиночку!
А теперь вернемся в Америку. Проект «Мичигана» был составлен раньше, чем проект «Дредноута». Американский Конгресс утвердил постройку двух таких кораблей раньше англичан. Но в начале века Соединенные Штаты представляли собой сонное захолустье со своим темпом жизни. В результате «Мичиган» был заложен на 2 месяца позже «Дредноута», а вошел в строй и вовсе на 3 года позже. Все лавры первооткрывателей достались британцам, и в частности адмиралу Фишеру. Для ускорения постройки он приказал уже готовые башни броненосцев «Лорд Нельсон» и «Агамемнон» установить на «Дредноуте». Линкор был заложен 2 октября 1905 года и вышел на приемные испытания 3 октября 1906 года.
«Дредноут» стал первым крупным кораблем, на котором в качестве двигателя была установлена не паровая машина, а турбина. «Дредноут» стал единственным из британских линкоров, не сделавшим ни одного выстрела по врагу. «Дредноут» оказался единственным британским линкором, не получившим систему центральной наводки орудий главного калибра. В то же время он оказался единственным из британских линкоров, в одиночку потопившим корабль противника. Да еще какого противника! 8 марта 1915 года под форштевень «Дредноута» попала германская подводная лодка U-29 капитан-лейтенанта Отто Веддингена, злого гения Королевского флота, потопившего 4 британских крейсера. И под занавес — «Дредноут» оказался единственным из британских линкоров, выведенным из состава действующего флота еще до окончания Первой мировой войны.
Постройка «Дредноута» еще не стала революцией в области морской войны. Частенько говорят, что после появления нового класса кораблей все существующие броненосцы мгновенно устарели. Слишком смелое заявление, один дредноут не мог противостоять флоту броненосцев. Первая мировая война это ясно доказала, в частности русский Черноморский флот вполне успешно нейтрализовал активность линейного крейсера «Гебен». Броненосец как класс устарел, лишь когда появился флот дредноутов. И все основные морские державы спешно приступили к строительству флота дредноутов, хотя каждая руководствовалась при этом своими собственными соображениями. Началась гонка морских вооружений, которая, между прочим, стала одним из поводов к началу Первой мировой войны. Но вот что оказалось совершенно неожиданно: строили все страны один и тот же корабль, но получились линкоры настолько разные, что даже непонятно, как их объединять в единый класс.
Англичане, не мудрствуя лукаво, построили океанский броненосец. Они увеличили водоизмещение, улучшили мореходность, усилили вооружение. Немцы двинулись в направлении чуть ли не противоположном. В гордом и совершенно фальшивом названии германского флота периода Первой мировой войны пропущено только одно слово. Если его добавить, все становится на свои места. Адмирал фон Тирпиц построил Флот Открытого <Северного> Моря. Их кораблям не хватало дальности плавания, да и мореходностью они тоже не отличались. Зато их проектировали для боя на относительно небольших дистанциях, ведь условия видимости в пределах Северного моря не предполагают возможности артиллерийской дуэли на дистанциях более 100 кабельтовых, но чаще всего горизонт еще уже. Отсюда малый (по линкорным меркам) калибр орудий — ведь на малых дистанциях легкий снаряд с высокой начальной скоростью обладает достаточно высокой бронепробиваемостью, а меткость таких орудий при настильной траектории выше. Специфически немецкой чертой было более толстое бронирование. Однако здесь преимущество немцев не столь велико, как принято думать. Как-то неявно подразумевается, что броня любого изготовителя имеет примерно одно качество. А уж прославленный Крупп, как и жена Цезаря, выше любых подозрений. Увы и увы. Послевоенные исследования и опыты показали, что броня фирмы Виккерс в этот период была лучшей в мире. Более того, по прочности английская броня равной толщины примерно на 10–15 % превосходила немецкую.
Американцы совершенно хладнокровно относились к обвинениям в малой скорости своих дредноутов. «Мы собираемся сражаться, а не удирать от противника». Логично, хотя не очень понятно, как навязать бой более быстроходному противнику. Зато американский флот первым начал использовать новую систему бронирования, так называемую «все или ничего». Англичане и немцы пытались забронировать по возможности максимальную площадь борта, дифференцируя толщину брони в зависимости от важности прикрываемого отсека. Американцы защитили жизненно важные части корабля (машины, погреба) броней максимальной толщины, ничего не выделив для менее важных отсеков. Идея была простой. Под шквал средних снарядов линкор не попадет, а тяжелый снаряд броня толщиной 100 мм все равно не остановит. Если рассчитывать на дуэль линкоров, то следует проектировать защиту против единичных попаданий крупных снарядов. При этом американцы сразу начали располагать башни главного калибра только в диаметральной плоскости, до чего не сразу дошли даже просвещенные мореплаватели.
Совершенно специфический корабль спроектировали русские. При первом взгляде на «достижение технической мысли» в виде линкора «Севастополь» он производит впечатление. Особенно если сравнить его с «Дредноутом», построенным в 1906 году. Но если сравнить «Севастополь» с построенным практически день в день «Эмперор оф Индиа», то картина будет совсем иной. Какие явные минусы имеет проект русского дредноута? Низкий борт и, как следствие, отвратительная мореходность, недостаточная даже для Балтики. Эти корабли хорошо плавали только в пределах Маркизовой лужи. Малый калибр тяжелых орудий. Отсутствие системы центральной наводки. Малая толщина брони. Все знают, что британские линейные крейсера были бронированы плохо. Толщина пояса на «Куин Мэри» равнялась всего лишь 229 мм, и это было очень мало. Зато «Севастополь» с его 225 мм был забронирован просто отлично. Русские кораблестроители слишком буквально восприняли уроки Цусимы и построили дредноут, совершенно неуязвимый для огня среднекалиберных скорострелок. В целом проект «Севастополя» больше всего напоминает бронированную самоходную артиллерийскую баржу. Впрочем, для боя на центральной минно-артиллерийской позиции иного и не требовалось.
Малый калибр орудий «Севастополя» здесь тоже упомянут неспроста. После первого припадка кораблестроительной лихорадки примерно в 1910 году началась гонка калибров. 305-мм орудия уже не удовлетворяли никого, англичане перешли на 343-мм орудия. Американцы и японцы ответили калибром 356 мм. Талантливый авантюрист Уинстон Черчилль сыграл ва-банк и вооружил линкоры типа «Куин Элизабет» 381-мм орудиями. Эти корабли уже носили титул «супердредноутов». Но никто почему-то не решился сказать, что они моментально сделали устаревшими сами классические дредноуты. Ведь у какого-нибудь «Нассау» или «Делавара» в бою против «Уорспайта» или «Фусо» шансов было гораздо меньше, чем у броненосца в бою с «Дредноутом». Дальше — больше. На чертежных досках уже появились проекты линкоров с 406-мм орудиями, англичане спускают легкий линейный крейсер «Фьюриес» с орудиями калибра 457 мм. Слава богу, война закончилась, и военно-морская гонка взяла перерыв.
Другим не менее противоречивым классом военных кораблей стали линейные крейсера. Дело в том, что еще лет 10 назад класс броненосных крейсеров совершенно отчетливо распался на две ветви. Первая — это океанские крейсера, такие, как русские «Громобой» и «Россия» и британские «Кресси» и «Гуд Хоуп». Высокий борт, хорошая мореходность, большая дальность плавания и довольно скромное вооружение. Справиться с рейдером, в роли которого будет выступать скорее всего вспомогательный крейсер, эти корабли могли без проблем. Другая ветвь — это семейство японских броненосных крейсеров, итальянские крейсера, британский «Уорриор» и ряд других. Их отличает мощное бронирование, сильное вооружение и ограниченный радиус действия. Они предназначаются для участия в эскадренном бою и должны иметь возможность сражаться с броненосцами. Недаром в итальянском флоте эти корабли и числятся как броненосцы второго класса. Однако их главный калибр гораздо меньше, чем у броненосцев, — всего лишь 203–210 мм против 305 мм, а это означает, что снаряд крейсера весит в 3 раза меньше чем снаряд броненосца.
И тогда сэр Джон Фишер выдвигает очередную революционную идею. Вслед за «Дредноутом» он строит «Инвинзибл», корабль, который не сразу удается классифицировать. Он имеет приличную скорость 25 узлов, вооружен 305-мм орудиями, но вот броня… Она имеет толщину всего лишь 152 мм, то есть даже меньше, чем у большинства броненосных крейсеров. «Яичная скорлупа, вооруженная тяжелыми молотками» — так характеризовали эти корабли язвительные журналисты. А вот как назвать их официально, не знал никто.
Приклеившийся к ним ярлык «линейные крейсера» противоречил самой первоначальной концепции Фишера. Эти корабли не предназначались для линейного боя. Фишер рассматривал «Инвинзибл» как некий универсальный боевой корабль, однако ничто не ново под луной. Историки предпочли забыть о довольно многочисленном подклассе военных кораблей конца прошлого века. Мы говорим об эльсвикских крейсерах, точнее, о той их группе, которая была вооружена крупными орудиями. Они одно время также считались универсальными кораблями, способными решать любые задачи. В своей книге «Рассуждения по вопросам морской тактики» адмирал Макаров тоже отдал дань этому поветрию. Он даже предвосхитил ошибку британских адмиралов, приписав своим безбронным крейсерам способность сражаться в одной линии с броненосцами. Чем мог закончиться такой эксперимент с участием, например, чилийского крейсера «Эсмеральда» (2500 тонн, 2 — 254 мм; будущий японский «Идзуми»), представить легко. На создании универсального броненосного крейсера настаивал французский адмирал Фурнье, со статьями которого был знаком Фишер. Он полагал, что новые корабли, используя превосходство в калибре орудий и новые системы управления огнем, будут просто расстреливать противника издали, не подвергая себя никакой опасности. Между прочим, после закладки одного «Дредноута» Фишер заложил сразу три крейсера типа «Инвинзибл», считая именно его идеальным кораблем для британского флота.
Британский комитет по созданию «All-big-gun» кораблей определил задачи нового крейсера следующим образом: