Джонни тяжело дышал, и Игорь увидел, что у него мокрые глаза.
— Не реви, — сказал Игорь. — Ты не врешь?
— Клянусь самым святым, — быстро зашептал Джонни, — здоровьем мамы!
— Значит, твой отец узнал какую-то тайну?
— Да, с помощью меча.
— Тогда нужно пойти и заставить его во всем признаться.
— А как?
— Пойти и сказать: вот Джонни слышал ваш разговор, и мы хотим знать всю правду.
— Я ничего не слышал, — вдруг сказал Джонни. — Я ничего не слышал, ничего не было.
— Ты же только что говорил!
— Я ничего не скажу. Он меня убьет. А сам ни в чем не сознается. Он же хитрый.
Игорь понимал, что Джонни прав. Надо идти к Евгению. Нет, тоже нельзя: тогда придется признаться, что он его обманул. Даже дал честное слово, а сам обманул.
— Может, все написано на мече? — спросил Игорь.
— Надо перевести надпись.
— Пойдем ко мне и посмотрим. Ты хорошо читаешь по-бирмански?
— Конечно, — сказал Джонни, — я второй в классе по бирманскому языку.
— Тогда пошли, ты переведешь мне надпись. Может быть, мы обойдемся сами, без твоего отца.
В комнате Игорь в который уже раз за последние дни развернул меч и положил перед Джонни.
— Читай, — сказал он.
— «Этот меч выкован для славного Маха Бандулы, да хранят его духи в бою и походе», — медленно прочел Джонни. — Вот и все.
3 Роджерс хочет учить русский язык
— Да, не очень много, — сказал Игорь, расхаживая по комнате.
— Тут больше ничего нет, — сказал Джонни.
— Значит, что-то еще было.
Джонни повернул шишечку.
— Смотри, она двигается.
— Ага, — сказал Игорь, — там пустое место… — И тут он вспомнил пальцы мистера Роджерса, отворачивающие шишечку. И стало ясно: вот где, наверно, хранилась тайна меча!
— Он мог вынуть отсюда какую-то вещь или записку!
— Интересно, что это могло быть? Ведь никогда не догадаться.
— Нам надо прочесть дневники, — сказал вдруг Джонни.
— Их придется брать потихоньку. Не хочется мне связываться, — сказал Игорь, — но придется. Мы должны узнать правду.
В самом-то деле ему хотелось увидеть дневники старого Роджерса. Он ужасно любил тайны, хотя никогда еще не встречался с настоящей тайной.
— А как мы с тобой договоримся?
— Ты не спи ночью, — сказал Джонни. — Я в двенадцать часов выйду в сад и прокричу, как черная жаба. Вот так: «Мы-ы-ы-ы!» И ты подойдешь к забору.
— А вдруг это буду не я? Надо пароль. Я спрошу: «Генерал Бандула?»
— Ладно, — сказал Джонни.
— Нет, еще не все. А вдруг это будешь не ты? Ты тоже должен сказать мне пароль. Например: «Матрос Исаев». Запомнил?
— Конечно. Но кто, кроме меня, может подойти к забору?
— Не знаю. Но нужна осторожность. Повтори пароль.
— Генерал Бандула.
— А отзыв?
— Матрос Исаев.
— Теперь давай как ни в чем не бывало делать ракету.
— Хорошо.
— Ты не боишься?
— Боюсь.
— Не бойся. Ничего не случится.
Они спустились в сад, где Зеленко с Мишей уже заклеили весь шар. Они даже забыли, что это не занятие для взрослых, и не пускали Наташу помогать им. Джонни и Игорь делали вид, что ничего не произошло, да, впрочем, никто и не обращал на них внимания.
Примерно через полчаса вернулся домой мистер Роджерс. Игорь хотел спросить у него про дневник, но мистер Роджерс сам подошел к забору.
— Здравствуйте, — сказал он. — Моего сына у вас нет?
— Он здесь, мы делаем ракету, — сказал Игорь.
— Ну хорошо, а то я уже волнуюсь, куда делся мой мальчик. Кстати, мистер Исаев, у меня к вам будет просьба.
— Какая? — спросил Игорь.
Он старался делать вид, что ничего не знает, но ему было очень трудно, потому что так и хотелось сказать: «Что вы нашли в мече? Признавайтесь!»
— Дорогой коллега, — сказал мистер Роджерс, — я подумываю, не заняться ли мне изучением русского языка. Это необходимо в наши дни для каждого культурного человека. Не так ли?
— Да, — согласился Игорь.
— В таком случае вы мне, без сомнения, поможете. Нет ли у вас учебника русского языка для англичан? Или у вашего уважаемого отца?
— А зачем?
— Я бы учился. Может быть, у меня появится возможность побывать когда-нибудь в вашей прекрасной стране. Я, правда, бедный человек, но не оставляю надежды съездить за границу.
«Еще притворяется!» — подумал Игорь.
— А если нет учебника, напишите на бумажке русский алфавит и у каждой буквы — ее английское произношение. Ведь у вас такой странный шрифт, он не похож на английский.
— Я постараюсь, — сказал Игорь. Он чувствовал себя разведчиком.
— Вот и отлично! Чем скорее вы это сделаете, тем скорее я усядусь за изучение русского алфавита.
«Интересно, — думал Игорь. — Ему нужен пока только алфавит. И даже не слова. Странно!»
— А вы обещали мне дать почитать дневники своего предка, — сказал Игорь, — который был начальником разведки у генерала Бандулы. Мне это тоже очень интересно.
— Разумеется, дам, — сказал мистер Роджерс и широко улыбнулся. — С удовольствием дам. Вот только они сейчас не дома. Я их послал в одно американское издательство. Как только они вернутся, вы будете первым человеком, который их прочтет. Даю вам слово.
— Спасибо, — сказал Игорь. Теперь он окончательно не сомневался, что мистер Роджерс замыслил какую-то пакость. И, конечно, он врет про дневники. Они дома, только сегодня он показывал их отцу Франциску. Игорю так и хотелось сказать: «Я все знаю», но вместо этого он сказал: — Простите, меня ждут.
И пошел обратно к Зеленке с Мишей, не оглядываясь, чтобы не видеть жалких, робких, как у Джонни, голубых глаз мистера Роджерса.
4 Тайна переводчика Роджерса
Весь вечер Игорь не находил себе места. Он даже пельменей съел только полтарелки. Мама забеспокоилась и сказала:
— Ты уж не заболел ли?
Ей вечно казалось, что Игорь вот-вот заболеет.
Вечер тянулся еле-еле. Как ни посмотришь на часы, они стоят почти на том же месте. Игорь с Зеленкой ходили в сад и пробовали зажигать лампочки. Лампочки горели очень красиво, казалось, что на дереве растут сказочные разноцветные яблоки.
Наконец наступило десять часов, и Игорь сам, без напоминания, пошел спать. Он слышал, как мама говорила отцу:
— Что-то неладно с Игорем.
— Температуры нет?
— Нет.
— Может, чуть-чуть перегрелся на солнце.
Игорь лежал, открыв глаза, и очень боялся нечаянно уснуть. Он не надеялся на Джонни. Хилый парень, робкий, может и подвести. А вдруг ему не удастся достать дневник? Или в дневнике не будет ничего интересного? Что же мистер Роджерс нашел в мече? Что-то, что написано русскими буквами, а то бы он не просил словарь у отца Франциска и алфавит — у Игоря. Наверно, Исаев написал какую-то важную записку и спрятал ее в мече.
Отец с матерью все не ложились спать. Игорь поставил будильник со светящимся циферблатом у самой кровати и часто смотрел на него. Уже без четверти одиннадцать, а они все разговаривают. Ну конечно, завтра на работу не идти.
Вот завтра Бригитта удивится, когда узнает, какие приключения он пережил! Только бы Джонни не испугался. А то начнет молиться своему богу, решит, что нельзя обманывать отца, и во всем признается. И тогда мистер Роджерс так все повернет, что Игорь окажется шпионом. Зря он не сказал сразу обо всем Евгению…
Без четверти двенадцать. За стеной все тихо. Наверно, мама с папой заснули. Игорь подождал еще несколько минут и осторожно спустил ноги с кровати. Он нащупал в темноте тапочки, зашнуровал их, надел рубашку. Без десяти двенадцать. Тихонько открыл дверь в коридор. И надо же — мама услышала.
— Ты что там? — сонным голосом спросила она.
— Мне надо, — прошептал Игорь.
— Тапочки надел?
— Надел, надел.
Теперь лестница. Надо сначала наступать на носок, а потом на пятку — так лестница меньше скрипит.
Игорь на цыпочках прошел холл. Он долго, по сантиметру, открывал дверь, чтобы она скрипом не выдала его. Дверь отодвинулась почти бесшумно. Игорь прошел вдоль стены, чтобы Аппалсвами, если не спит, не увидел его, потом осторожно скользнул за угол. Теперь он в безопасности. Еще десять шагов — и забор. Такая тишина, что, если бы у термитов были каблуки, их было бы слышно за сто метров.
Игорь ждал довольно долго. Даже ноги устали. Где-то далеко пробили часы, и сторожа начали отбивать колотушками удары. Двенадцать. Удары колотушек прокатывались по спящему городу, доносились то близко, то издалека, еле слышно. Потом опять наступила тишина. Так и есть, он не придет. Все погибло. И в тот же момент над самым ухом раздалось:
— Мы-ы-ы-ы…
Так кричит толстая черная жаба.
Игорь подкрался к забору и сказал шепотом:
— Генерал Бандула.
Но никакого ответа не последовало. Игорь старался разглядеть в темноте Джонни. Никого.
— Генерал Бандула, — повторил Игорь.
За забором кто-то вздохнул, и потом голос Джонни ответил:
— Я забыл пароль.
— Ничего, — обрадовался Игорь. — Ты вспомни. Матрос…
— А! Матрос Исаев.
— Принес? — спросил Игорь.
— Это так трудно было! Отец в любую минуту мог проснуться.
— Принес?
— Да, держи.
И Джонни перелез через забор и протянул Игорю толстую тетрадь в кожаном переплете.
— Это все? — спросил Игорь.
— А что еще?
— Я думал, что ты найдешь то, что твой отец вынул из меча.
— Может, он ничего и не вынул.
— Тогда зачем ему русский словарь?
— Не знаю, — сказал Джонни. — Я и так рисковал.
— Пойдем к свету, — сказал Игорь.
— Нас может заметить садовник.
— Он спит. Только говори шепотом.
— А вдруг мой отец проснется и увидит нас?
— Мы сядем на корточки, и ему нас не увидеть. Только скорее. Ты, Джонни, будешь читать, а то я могу не понять.
Мальчики прокрались ко входу в дом и сели под лампой, отмахиваясь от летающих вокруг нее насекомых. Ступенька была теплой, еще не успела остыть за ночь.
— Как же мы все прочтем? — подумал вслух Игорь. — Так и до утра не успеем.
— Здесь одна страница заложена, — сказал Джонни. — Может быть, на ней и есть тайна.
— Тогда читай. Начинай оттуда.
Джонни раскрыл тетрадь на заложенной странице.
— «Восьмое декабря тысяча восемьсот двадцать четвертого года», — прочел он. — Отсюда читать?
— Давай, только шепотом.
— «Сегодняшний день отмечен ужасным событием. На нашего генерала совершено покушение. Бедный У. Он погиб от руки канонира Ивана…»
— Стой! — сказал Игорь. — Прочти еще раз.
— «Бедный У. Он погиб от руки канонира Ивана». А что?
— Ты понимаешь, что это значит?
— Это про твоего деда? Он убил какого-то У. Наверно, Роджерс-первый был знаком с У.
— Ну вот! Твой отец сказал, что Роджерс не мог знать Исаева. А ведь он читал этот дневник. Значит, твой отец еще раз сказал неправду.
— Наверно, моего отца накажет Господь, — сказал Джонни. — Я помолюсь за него. Но папе так нужны деньги!
— Читай дальше, — сказал Игорь. — Здесь должны быть важные для нас сведения.
— «…от руки канонира Ивана… Я думал, что не переживу этой ночи. Слава богу, подозрение на меня не пало. Если бы генерал Бандула знал, что я провел в лагерь У., мне бы не миновать страшной смерти. Я уповаю только на Господа, что гроза пронесется мимо меня. Завтра все-таки будет бой. Сейчас я пошлю моего верного слугу Раджа, чтобы он положил записку с докладом обо всех событиях сегодняшнего вечера в дупло дерева у холма. Мои друзья найдут ее. Они должны узнать, что Бандула с утра перейдет в наступление. Девятое декабря. Я пишу дневник, лежа на земле неподалеку от палатки Бандулы. Я могу ему понадобиться в любую минуту. Мое послание достигло цели. Воины его величества были готовы к бою и отразили бирманскую атаку. Надеюсь, что мои скромные услуги не будут забыты правительством его величества».
— Постой! Воины его величества — это англичане? — спросил Игорь.
— Наверно, — сказал Джонни. — А то зачем бы им отражать бирманскую атаку.
— Значит, твой прапрадедушка был предателем?
— Не знаю, — сказал Джонни. — Я сейчас заплачу и больше не смогу читать.
— Ты же не виноват.
— А может, мой дедушка Роджерс был английским разведчиком и никого не предавал?
— И устроился к генералу Бандуле переводчиком? Ты ведь говорил, что он был переводчиком.
— Я слышал от папы, очень давно еще.
— Ну, давай читать дальше.
— «Разгром бирманской армии был бы очевиднее и полнее, если бы не стойкость батареи русского Ивана. Не зря, видно, бирманский генерал наградил его своим мечом, вещью драгоценной, изящной работы, которую я неоднократно имел счастье лицезреть на стене в его походной резиденции. Я полагаю, что меч был вручен за злодейское убийство бедного У.».
— Что это он все о своем бедном У.? — спросил Игорь.
— Зато теперь мы точно знаем, что твоего предка наградил сам Бандула.
— Я в этом и не сомневался, — сказал Игорь. — А твой отец и здесь соврал. Он знал, что меч подарен генералом, а мне говорил — обыкновенный меч, у каждого офицера был такой. Думал, я совсем маленький, поверю…
— А ты не поверил?
— Сначала поверил, а потом не поверил. Читай. Дальше должно быть самое важное.
— «Сегодня вечером, уже после окончания ужасной битвы, я стал свидетелем странного разговора. Я подошел к палатке генерала, сопровождая английского пленного, но мне велели подождать, а в палатку, не заметив меня в темноте, прошел Иван. Он имел с генералом долгий разговор. Стенки палатки пропускали звуки голосов, и я не мог не подслушивать, хотя и не все слова долетали до меня. Уже то, что я узнал, наполнило мое сердце подозрением и тревогой. Генерал приказал Ивану выехать на север, в Амарапуру, а оттуда отправиться за помощью в Россию. Он поручает Исаеву какой-то весьма важный груз. Настолько важный, что охранять его будет, кроме Исаева, личный адъютант генерала. Отъезд должен быть обставлен в полной тайне».
— Ага, вот что важно — груз, — сказал Игорь. — Понимаешь?
— Ничего не понимаю. Я буду читать дальше. «Что за груз мог доверить генерал Ивану и своему адъютанту? Я не могу заснуть, тревожась и беспокоясь. Десятое декабря. Эти страницы я пишу уже в лагере полковника Кемпбелла. Полковник встретил меня тепло и лично выслушал. Но перед тем как рассказывать о жизни моей в английском лагере, я должен изложить для своих потомков обстоятельства, вынудившие меня покинуть армию Бандулы и сменить окончательно сторону в этой войне.
После того как я закончил описание вчерашнего дня и закрыл дневник, я долго не мог заснуть. В это время мимо меня прошло несколько солдат из личной стражи генерала. Они осторожно вынесли из палатки Бандулы какие-то сундуки. Наверно, предположил я, на завтра готовится отступление и генерал хочет к нему подготовиться.
Я встал и, закутавшись в одеяло, дабы меня не мог отличить от бирманца любопытный взгляд, последовал за солдатами. Солдаты принесли сундуки к повозке, спрятанной в ложбине, погрузили их на повозку, затянули сверху полотном и стали вокруг в караул. Однако при всем моем желании приблизиться к повозке я не смог.
Утро принесло мне новую неожиданность. С рассветом мимо меня проехали Иван и адъютант генерала Бандулы. Они отправлялись выполнять поручение генерала. Мне удалось завязать с ними разговор. Они сказали мне, что едут в разведку на север. Я позволил себе усомниться, не показав при этом виду, так как накануне слышал у палатки генерала совсем другое. Удача сопутствовала мне. Я увидел, расставшись с ними, повозку, к которой они направлялись. Это была та же самая повозка, которую я заметил ночью. Без сомнения, именно в повозке находились сундуки Бандулы, секретный груз, который надо было направить на север, из опасения, что он достанется английским войскам. Уж не казна ли это?
Я видел, как казначей войска передал им какие-то бумаги, которые они подписали, и потом, сопровождаемые небольшим конвоем, отправились в путь по дороге, ведущей к городу Пром. Эта дорога неизбежно выведет путников к Иравади.
Мне удалось увидеть казначея, и я пустился на небольшую хитрость. Подойдя к нему, я спросил, почему для охраны воинской казны дан такой малый конвой. Я задал этот вопрос самым естественным тоном, будто я хорошо осведомлен о поклаже. Казначей, ничего не подозревая, ответил, что это сделано именно потому, что не следует привлекать внимания к столь ценному грузу…»
— Он сказал — воинскую казну? — спросил Игорь.
— Да. Казну. — Джонни отложил в сторону тетрадь и задумался. — Значит, там было золото, — сказал он наконец. — Много золота.
— Ну, что дальше было?
— «Очевидно, я не смог сдержать понятной радости при столь интересной для меня новости, и казначей спросил подозрительно, откуда ведомо мне об этой тайне. Я сослался на самого генерала и поспешил уйти. Тут же я увидел, как казначей отправился к палатке начальника разведки Мьозы Шве У Дауна, и понял, что мне надобно покинуть бирманский лагерь, если я хочу сохранить свою жизнь…»
— Ага, старик мне и говорил, что начальником разведки был Шве У Даун, а вовсе не Роджерс. А твой отец говорил, что Роджерс.
Джонни ничего не ответил, а подождал, пока Игорь кончит, и продолжал чтение.
— «Одиннадцатое декабря. Сегодня мы направились вверх по Иравади. Мы миновали бирманские посты на рассвете, в тумане, соблюдая тишину. Нас в лодке тридцать пять человек, славный груз для такого судна. Настроение у меня весьма хорошее, ибо я наконец-то веду настоящий английский отряд. Даже лейтенант, командующий им, во всем со мной советуется. Отправляя нас, полковник сказал, что в случае удачи нашего дерзкого рейда мы будем достойно награждены. И каждый солдат стремится сделать все для удачи экспедиции. Утром выпала сильная роса. Я спал, по своему обыкновению, в шерстяном ночном колпаке, и тот пропитывался сыростью так, что его постоянно приходилось выжимать…»