Тем временем облако нанопыли постепенно снижалось и рассеивалось, теперь даже включившиеся после удара электромагнитного импульса фантом-генераторы не могли постностью скрыть сигнатуры вражеской техники.
Стволы самоходных штурмовых орудий поползли вверх.
Батарея установок залпового огня уже встала на позицию.
— Внимание Сегмент, даю телеметрию, фиксируйте координаты целей! — Раздался в коммуникаторе голос Туманова.
Сергунин не растерялся, все батареи укрепрайона открыли беглый огонь, упреждая удар противника, пустошь мгновенно превратилась в кромешный ад, — вал земли в тридцати километрах от передовых рубежей встал сплошной стеной разрывов; в ответ по невидимому за барьером сегменту огрызнулись установки залпового огня… нет не по сегменту, по СВЧ-генераторам и тяжелым бульдозерам, пытавшимся расчистить каналы испарителей, от наполнивших их трупов псоранов.
Проклятье. Вот зачем им нужна была бесноватая лавина мутантов. Микроволновое излучение при резком увеличении мощности способно подорвать снаряд или ракету на подступах к Сегменту, а теперь…
Теперь придется туго. Ой, как туго, — второй залп, произведенный по данным снижающихся наномашин, накрыл батарею «Смерчей», но в ответ издалека, фактически от горизонта тяжело ухнули приглушенные, сливающиеся в рокот хлопки и, спустя несколько секунд, над передовыми укреплениями пронесся вой: гаусс-снаряды, против которых бессильны противоракетные и зенитные комплексы ударили непосредственно по Сегменту, заставив почву содрогнуться, как при землетрясении…
— Сергунин, ты живой?! — Не выдержав, выкрикнул Мелех.
Секунда тишины.
— Живой… Только что на минуту восстановилась связь с округом. Я доложил. Нас прикроют штурмовики.
— Продержишься?
— А мне что остается? Сегмент им одним залпом не разбить. Тут им гауссы не помогут.
— Надо восстанавливать СВЧ! — Вмешался в их диалог Туманов. — Повреждения сильные?
— Одна секция — обрыв питания. Послал технических сервов. Два бульдозера в куски разнесло. Остальные чистят. Еще километр, как минимум.
— Включай посекционно! Как только штурмовики пройдут, сразу включай!
В этот момент опять заговорили орудия с Пустоши.
* * *В первые минуты боя Вадим ощутил внутри себя пустоту, граничащую со злым недоумением.
Неужели все, что им говорили — ложь?
Ну не могли так ошибаться в генеральном штабе, когда говорили, нет — утверждали, в своем докладе, что в мире нет по-настоящему боеспособных армий, а уж на евразийском пространстве — тем более.
Исходя из данного постулата выстраивалась и колониальная политика, и все остальное, вплоть до конструкции Барьера, являющегося препятствием для радиации, зараженных опасными выбросами воздушных масс, микроорганизмов, а Сегменты, расположенные на сопрягающихся участках, создавались как пункты технического обеспечения Барьера и лишь во вторую очередь, как рубежи обороны против мутантов и остаточной боевой техники…
Он ведь сам лично много раз ходил с разведывательными заданиям в Пустоши, бывал даже на территории бывшего Китая, и ни разу (кроме последнего выхода) не сталкивался ни с таким количеством псоранов, ни уж тем более со скоплениями исправной боевой техники.
Как будто кто-то ждал пока девяносто процентов населения России будет доставлено на борт колониальных транспортов и те стартуют к далекой Проксиме Центавра, и не просто ждал, а тайно, не привлекая внимания, собирал боевую технику плодил псоранов, чтобы ударить в самый неподходящий момент, когда большинство людей покинет Землю…
Прошла минута или две тягостного бездействия — не мог же он схватить табельное оружие и бежать туда, откуда по сегменту били тяжелые штурмовые орудия…
Бред. Безумие. Мысль о самоорганизовавшейся боевой технике он отмел сразу, наверное, сила инерции мышления не позволяла ему представить, что за атакой на Барьер стоят не конкретные люди, а некая абстрактная в его понимании сила.
Мысли оборвал сокрушительный удар — очередной снаряд, не долетев до Барьера, разорвался на рубеже передовых укреплений.
Контрольные мониторы моргнули, на мгновенье погасли, но потом заработали вновь, хотя толку от них было мало, наномашины уже опустились почти до самой земли и передавали неактуальные данные, кабельная связь по-прежнему работала, — вслед за разрывом начали поступать доклады с огневых точек, — ни один из бойцов не пострадал, больше досталось псоранам, которые все еще крутились на рубеже, чувствуя, что близко есть пожива, но не в силах добраться до людей.
— Наши летят. — Раздался в коммуникаторе неестественно-спокойный голос Мелеха.
Действительно высоко над Барьером промелькнули три оставляющие за собой инверсионный след точки.
Всего три штурмовика… Почему так мало? Где же наша техника, авиация?
Ответ на свои вопросы Туманов узнает много позже. Его недоумение было оправдано, но после атаки на спутниковую группировку командование не решилось задействовать механизмы управляемые киберпилотами. Никто не мог понять откуда пришел удар по спутникам, как неведомой силе удалось перехватить управление орбитальной группировкой, поэтому по всем военным базам и гарнизонам прошел срочный приказ: отключить от источников питания все кибернетические системы, смонтированные на борту мобильных ударных единиц.
В сложившемся положении вся надежда была только на людей, но среди оставшихся на Земле оказалось слишком мало пилотов, чтобы эффективно задействовать авиацию.
Конечно Туманов, как и большинство защищавших сегменты Барьера офицеров, не обладал всей полнотой информации, он лишь мог догадываться о причинах случившегося, да наблюдать, как исчезают среди хмурых облаков три точки штурмовиков, мысленно желая им удачи.
Работающие от горизонта тяжелые штурмовые орудия успела произвести еще два залпа, прежде чем замолчали навсегда, один из снарядов расколол стену сегмента, другой вырвал несколько кубометров бетона в районе расположения ракетной батареи, два других, попав почти в одно и то же место, пробили перекрытие верхнего яруса, где располагались ракетно-зенитные комплексы.
Туманов буквально сатанел оттого, что приходится быть статистом событий, он смотрел на экраны, где разворачивались эпизоды бесконтактного боя, — часть нанопыли ветром отнесло километров на пятьдесят, и он видел, как огрызается огнем соседний сегмент, значит, атака шла на широком участке границы…
Кто и зачем?
Два вопроса мучили его, от ответа, казалось, зависит очень многое.
— Дима?
— На связи. — Тут же откликнулся Мелех.
— Ты что-нибудь понимаешь?
— Думаю, не больше чем ты, Вадим. Но предчувствия меня не подвели. Утренний взрыв на складах РТВ, отказ спутниковой группировки, атака на сегменты, сложи все вместе…
— Да складываю. Не получается. Нас атакуют причем на широком фронте границы. Но кто? Заявляли же во всеуслышание — в мире нет более боеспособных армий…
— А против нас действует не армия. Ты же видел — пестрое сборище различной техники.
— Ладно. Видел. Допустим. Но кто ее собрал и двинул к границе?
— Знаешь, Вадим теряться в догадках нет смысла. Вторжение готовилось — это факт. Не обнаружь ты вовремя подмены нейромодулей у наших серийных андроидов, сейчас бы отбивались вкруговую и с фронта и с тыла. А кто за всем стоит, увидим, когда подползут поближе. Ясно одно — кто бы нас не атаковал — им необходимо жизненное пространство. Наш клочок биосферы, защищенный Барьером.
В этот момент раздался тяжкий удар разрыва, связь внезапно прервалась и вдруг события, развивавшиеся так невыносимо медленно, сорвались лавиной танковой атаки.
Передовые датчики, уцелевшие после прохождения сонмища псоранов, начали, наконец, передавать реальную информацию: на рубеже тридцати километров от линии границы разворачивалось в боевые порядки танковое соединение, усиленное двумя десятками БПМ китайского производства.
— Саша, принимай координаты, даю телеметрию с датчиков. Рубеж тридцати километров — танковое соединение противника!
Сегмент молчал. Очевидно несколько разрывов все же повредили бронированный кабель.
Проклятье…
— Долматов?
— Здесь.
— Срочно пошли кибермеханизмы, пусть тянут новый кабель. Что «куда»? К Сегменту!
* * *Для старшего лейтенанта Сергунина происходящее выглядело кошмаром.
Все, чему его учили, исчезло. Где то самое «цифровое пространство боя» исходя из которого строилась система обороны границы?
Спутниковая система связи и раннего оповещения отказывалась работать. Вместо указаний на численность и состав противника по запросу автоматики Сегмента в ответ через каналы связи передавался программный вирус.
Для старшего лейтенанта Сергунина происходящее выглядело кошмаром.
Все, чему его учили, исчезло. Где то самое «цифровое пространство боя» исходя из которого строилась система обороны границы?
Спутниковая система связи и раннего оповещения отказывалась работать. Вместо указаний на численность и состав противника по запросу автоматики Сегмента в ответ через каналы связи передавался программный вирус.
Отдельные модули кибернетической системы уже перешли на резервные цепи, изолировав неизвестный вирус отключением пораженных подсистем. Информационная атака с орбиты провалилась, но легче не стало. Сергунина учили стратегии и тактике бесконтактного боя, когда огонь по противнику возможен задолго до того, как тот появится в поле прямого зрения, но собственные датчики сегмента бессильны — слишком велико расстояние и их работе мешает Барьер, а те, что вынесены вперед, практически уничтожены бесноватой волной псоранов.
Что оставалось в сухом остатке?
Был он, немая аппаратура, ждущая его распоряжений в режиме жесткой автономии, и обязанность защитить участок границы, не допустить отключения Барьера.
Он находился на грани паники. Какие приказы отдавать? Как противодействовать невидимым соединениям, ведущим огонь по Сегменту, находясь при этом за пределами видимости?
Очередной удар потряс стены.
Связи с передовыми укреплениями не было уже пять минут. Единственной доступной для Александра информацией являлись сведения, переданные наномашинами, но опираться на них уже поздно — подразделения противника после нанесения удара сменили позиции — того требовала элементарная тактика боя.
Единственно, что удалось сделать Сергунину — ценой потери четырех автономных кибермеханизмов очистить каналы испарителей, возобновив тем самым непрерывный конвекционный обмен воздушных масс.
Стаи псоранов не отступили, но теперь животные опасались приближаться к СВЧ-излучателям, они ушли за зону осадков, к передовым позициям сегмента.
Сергунин чувствовал, что начинает ненавидеть себя. Вокруг происходили события, а он как будто не хотел становиться участником своего первого настоящего боя.
Нет связи, нет координат целей, нет информации о судьбе двух подразделений на передовых рубежах, — все заслонил Барьер.
Ну, так чего я жду? Пусть стопроцентный отказ спутниковой группировки и систем связи не рассматривался ни в одном из наставлений по тактике современных боев, что же теперь? Сергунин понимал: или он сейчас найдет выход из создавшегося положения либо ему придется признать, что человек — ничто в мире высоких технологий, даже не винтик, а лишь статист, сторонний наблюдатель…
От мыслей стало холодно и страшно. Где-то далеко в пустошах за сотни, а может уже десятки километров отсюда, движется непонятная сила, приговорившая его и остальных ребят к смерти.
Он представлял ту мощь вооружений сегмента, что в автономном режиме ждала лишь указания на цели и его непосредственного приказа, а он медлил в нерешительности, мысленно оставаясь рабом высоких технологий, которые до сегодняшнего дня составляли основу его жизни…
Стены вновь содрогнулись — на этот раз попадания пришлись в самый край верхней части укреплений, вырвав и обрушив вниз несколько кубометров металла и бетона.
Все пережитое Александром заняло не более нескольких минут, вибрация, словно дрожь, прокатившаяся по уровням сегмента, вернула ему способность здраво мыслить, основой нового внезапного мироощущения стала злость, но рассудок вырвался из ступора и заработал, нервно болезненно, найдя, наконец, выход из положения.
Специальные средства, которыми оснащался Барьер, включали в себя рассеиваемые датчики, предназначенные для работы в условиях повышенной радиации и прочих помех. Раньше с их помощью осуществлялся мониторинг Пустошей, — ракеты, выпущенные из-за Барьера, летели параллельно земле, высеивая на поверхность десятки тысяч комплексных сканеров, — упав на грунт, те мгновенно активировались, образовывали сеть, передавая данные от прибора к прибору. В первые годы после ядерного конфликта, когда над Пустошами клубились радиоактивные облака, подобный способ являлся единственной возможностью передачи данных из регионов, удаленных на сотни километров от Сегмента.
Затем по мере исчезновения радиоактивных облаков от подобного метода отказались, но огромные многотонные ракеты, не обладающие собственными системами наведения, оснащенные лишь реактивным двигателем и снаряженные датчиками, по-прежнему хранились в артпогребах.
Им не смогут повредить разряды ЭМИ и установщики помех, траектория полета задавалась поворотом пусковой шахты, пусть они пролетят пятьдесят или сто километров, рассеивая датчики — это позволит контролировать все пространство перед Сегментом.
Руки Сергунина легли на покрытую текстоглифами сенсорную клавиатуру, вводя последовательности команд.
В ответ в недрах Сегмента гулко заработали боевые эскалаторы, подавая полуторатонные реактивные снаряды к зевам пусковых шахт.
* * *Когда из стены дождя, взрывая ее облаками пара, вырвались выпущенные залпом два десятка полуторатонных ракет, ни Туманов, ни Мелех не поняли, куда направлен удар.
Первая мысль: Сергунин отчаялся получить данные по точной дислокации противника и приказал бить по площадям.
Однако минутой позже оба поняли, что недооценили смекалку старшего лейтенанта, ракеты шли прямыми курсами, расходясь «веером» от точки запуска, они практически стлались над землей, роняя комплексные датчики мониторинга зараженных территорий. Года два назад, когда над Пустошами постоянно клубились радиоактивные облака, такие приборы были незаменимы, потом радиация пошла на убыль, и к контролю подключили спутники. С тех пор практика рассеивания датчиков не применялась.
Первые сигнатуры появились в пятидесяти километрах от Сегмента.
Лавина боевой техники приближалась, четко проявилось деление машин на подразделения, которые постоянно маневрировали, постепенно сокращая дистанцию до Барьера.
Связь. Связь с сегментом!
В томительном ожидании пока технический сервомеханизм дотянет кабель (радиочастоты по-прежнему глушил противник), Вадим и Дмитрий рассматривали изображения, которые транслировали микрокамеры комплексных датчиков.
От техники, что приближалась к Сегменту не просто «фонило» — дозиметры фиксировали убийственное для человека количество рентген. Механизмы (в основном китайского производства) двигались неуверенно, часто ломая строй, по всему было видно, что управляющие ими кибернетические системы испытывают пагубное воздействие радиации, но, не смотря на частые остановки и сбои в управлении, армада бронетехники медленно, но неуклонно приближалась к рубежам российской границы.
Ракеты, выпущенные сегментом, отработали ресурс и упали в семидесяти километрах от передовых рубежей, но свое предназначение они исполнили: теперь вся площадь Пустоши перед фронтом границы была усеяна датчиками, передающими столь необходимые сведения.
* * *Связь с Сергуниным восстановилась только спустя пять минут после запуска ракет.
За это время кибернетические системы передовых укреплений обработали полученные данные, и батареи, расположенные за Барьером, получили, наконец, точные целеуказания.
— Давай, Саша!
Орудийно-ракетный залп 743-го сегмента потряс землю, казалось, что позади передовых укреплений за зоной ливневых осадков начал извергаться вулкан, через несколько секунд суммирующий сигнал от сотен датчиков начал распадаться на отдельные каналы, разом включились все резервные мониторы, передавая калейдоскопические картины: стена огня поднялась над Пустошью, как будто мертвое пространство пересек огненный плуг, выворачивая в небеса тонны земли, перемешанной с обломками наступающих механизмов, дым упругими смерчами рвался к небесам, неистовый шквалистый ветер рвал дымные вихри, рассеивал плотно-оранжевые сгустки пламени, пыль поднимало концентрическими кругами и гнало вдоль земли упругими зримыми волнами.
Батареи Сегмента перезаряжались, когда от горизонта ударил ответный залп, за ним второй, третий…
— Пять батарей, как минимум! — Раздался по связи голос Мелеха. — Есть приблизительная дистанция по звуку и сейсмодатчикам!
— Саша, принимай данные! Второй залп по полученным координатам! Бей по площади!..
Последняя фраза потонула в грохоте: на этот раз по сегменту ударили не гаусс-снаряды, а ракеты с разделяющимися боевыми частями. Системы ПРО, расположенные на границе передовых рубежей, сбили часть из них, но процентов шестьдесят разделившихся боеголовок преодолели защитный рубеж; Туманов и Мелех ждали разрывов в зоне СВЧ-излучения, но их не последовало, — разделившиеся боевые части ракет шли на большой высоте и только оказавшись за Барьером, задействовали собственные реактивные двигатели, резко уходя вниз, по четким целеуказаниям с орбиты.