Но я всё же решила подыграть Вадиму. Чем черт не шутит, вдруг мне и впрямь удастся вырваться отсюда посредством этого самовлюбленного жеребца?
– Похоже, что так. А ты кто?
Красавчик поиграл накаченными мускулами, видимо, обещая мне неземное блаженство.
– Аркадий.
Я даже умилилась. Это ж надо, как его имя соответствует поставленной задаче. Аркадий – житель Аркадии – вечно счастливой страны. Интересно, много ли счастья он мне может дать?
Аркадий считал, что много. Придвинувшись мне почти вплотную, обольстительно предложил:
– Может, познакомимся поближе? Не пожалеешь, обещаю!
Насчет последнего у меня были серьезные сомнения, но свет заманчивой свободы пересилил мою брезгливость, и я согласилась:
– Давай проверим.
Парень явно не ожидал столь быстрой победы, потому что как-то неуверенно обернулся, ожидая подсказки. Я мысленно попеняла Вадиму: почему он выдал исполнителю неполную инструкцию?
Немного помявшись, парень что-то сообразил и предложил:
– У меня комната на первом этаже. Вместе нам туда идти нельзя. Я пойду сейчас, а ты немного попозже, минут через десять. Дверь будет открыта, и ты сразу поймешь, куда заходить. Договорились?
Еще бы! Оптимальный вариант, чтобы Аркаша успел предупредить своего босса, а тот, в свою очередь, своего. Меня это полностью устраивало, и я, неумело изображая из себя секс-бомбу, старательно растянула губы в фальшивой улыбке. И, видимо, перестаралась.
Парень с явным сожалением остановил масляный взгляд сначала на моих губах, потом на груди, затем, становясь всё более и более сальным, взгляд пополз еще ниже.
Не дожидаясь конца, я кивнула Аркаше и пошла дальше, тихонько посмеиваясь про себя и утешаясь банальной мыслью, что вполне могу остановить его до определенного момента. Как говорится в не очень приличной пословице, «сучка не захочет, кобель не вскочит».
В кинозал я не пошла, а нырнула в гостиную, где включила телевизор и минут десять погоняла по экрану программы. Решив, что дала недалекому Аполлону достаточно времени для консультации с начальником, отправилась вниз.
На первом этаже, в том крыле, где я еще ни разу не была, в самом начале коридора увидела приглашающе распахнутую дверь в небольшую комнату, в которой виднелся полураздетый Аркадий. Его мускулатура завораживала – под загорелой, почти бронзовой, кожей, перекатывались огромные бугры, способные впечатлить любую нормальную женщину.
И я, зайдя в комнату и плотно прикрыв за собой дверь, охотно впечатлилась. Подойдя к нему и мягко проведя пальчиками по его гладким плечам, увидела, как под моими руками он покрывается мелкой гусиной дрожью, шепчет:
– А, пропади всё пропадом! – и хватает меня в медвежьи объятия.
Его поцелуи были мне противны, но я, пересиливая себя, старательно на них отвечала, молясь про себя, чтобы Роман с Вадимом пришли как можно скорее. Если дело дойдет до постели, мне этого бугая не остановить.
Но вот, напрягшись до предела и задрожав злой крупной дрожью, он поднял меня на руки и в два шага донес до дивана, стоявшего у окна. Подняв глаза, я посмотрела на противоположную стену, где, по моему разумению, должна была стоять камера слежения. А для чего бы тогда устраивать этот балаган?
Но ее не было, и я внезапно испугалась. А если я ошиблась, и Аркадий затеял этот спектакль исключительно для собственного удовольствия? От этой мысли меня пробрал нервный озноб, и я попыталась оторваться от ищущих рук ухажера.
Не тут-то было. Я и раньше предполагала, что это проблематично, но теперь полностью убедилась в неосуществимости подобных желаний. Он был как скала и только посильнее налег на меня, уже полностью готовый к продолжению. Шустренько стянул с меня блузку, расстегнул лифчик и принялся легонько покусывать мою шею, напомнив мне фильм про графа Дракулу.
Мне оставалось одно – идти в этом неприятном деле до конца, а потом как-нибудь изящненько довести это безобразие до сведения Пронина. Хотя никакой гарантии, что он мне поверит, возмутится и отправит восвояси, у меня не было.
Тут, к моему вящему облегчению, дверь распахнулась, и в комнату влетел гневный Роман. Схватив меня за руку, рывком вытащил из объятий возбужденного парня. Тот вскочил и, схватив за другую руку, потянул меня обратно. Я взвизгнула, чувствуя, что еще немного, и меня станет двое.
Испугавшийся за мою целостность Роман тут же меня выпустил, и я шлепнулась на Аркадия, который, в свою очередь, не удержался на ногах и упал обратно на диван, не выпуская, однако, меня из своих загребущих лап.
Дверь снова распахнулась, и в проеме нарисовался Вадим. Вид у него был предовольный. Он даже и скрыть этого не пытался. Еще бы – такая наглядная картинка! Снизу до предела возбужденный голый парень, сверху я, почти полностью обнаженная, с одной узкой полоской короткой юбки на бедрах, и рядом злющий до потери пульса босс.
– Ну что, убедился, что она из себя представляет? – голос Вадима был скучающе-ленивым. Он был уверен, что расправа Пронина будет стремительной и наглядной.
После этих слов Аркадий должен был бы опомниться и изобразить из себя невинного агнца Божия, обольщенного недостойной сиреной, то бишь мною, но он, похоже, перевозбудился.
Не обращая внимания на свидетелей, он прижал мою голову рукой и впился в мои губы болезненно-страстным поцелуем, явно намереваясь довести начатое дело до конца. Рассвирепевший Роман схватил меня за талию и попытался поднять, но я вкупе с уцепившимся за меня парнем оказалась для него непосильной ношей.
В действие вступил Вадим. Отеческим тоном воззвал к разуму подчиненного:
– Аркадий! Опомнись! Отпусти ее!
Но, к его искреннему изумлению, разума у того не оказалось. Вместо раскаяния тот рявкнул:
– Да пошли вы!
Шустро перевернувшись, оказался сверху и, невзирая на свидетелей, принялся нахраписто задирать на мне юбку.
Этого Роман перенести уже не смог. Он схватил парня за волосы и оттянул от меня, заставив-таки выпустить добычу из своих медвежьих объятий.
Тот ему этого так просто не спустил. Попытался двинуть в челюсть, защищая свое право на свободную любовь. Роман ловко ушел из-под удара, и, чуть изогнувшись, поймал конкурента за руку и перебросил через бедро.
Аркадий довольно сильно шмякнулся об пол, но боевого духа не растерял. Вскочив, снова двинулся на собственного работодателя, но тут в драку включился наконец-то вышедший из ступора Вадим. Заломив руку подчиненному, он рявкнул другу:
– Да уведи же ты ее отсюда!
Мне очень хотелось остаться и досмотреть весь фарс до конца, ведь из-за меня еще никто друг другу носы не разбивал, но разозленный Роман, даже не дав одеться, схватил меня за руку и молча выволок из комнаты. Протащив меня до моих комнат на втором этаже, запихнул внутрь и захлопнул двери.
Я тихо вздохнула. Вот и окончилось мое приключение. Ни один нормальный мужик не станет терпеть рядом с собой откровенную шлюшку, готовую переспать с первым встречным. Мне хотелось и смеяться и плакать одновременно. Неужели всё так легко?
Прошла в ванную и принялась не спеша смывать с себя противные мне поцелуи. Да уж, секс-бомбы из меня не выйдет, это точно. Вымывшись, завернулась в полотенце и вышла в комнату. Там стоял Роман и смотрел в окно, засунув руки в задние карманы черных джинсов. Я напряглась в ожидании оскорблений.
– И для чего ты это устроила? – его голос звучал устало, но вовсе не обвиняюще.
Я была так настроена на скандал, что от неожиданности смогла лишь что-то невнятно проблеять.
– Понятно. Ты считала, что я, как последний простак, тут же выгоню тебя за ворота и ты с чистой совестью вернешься к своему муженьку? – он повернулся ко мне и в упор посмотрел в мое растерянное лицо.
Боюсь, он стал разбираться в моих устремлениях гораздо лучше, чем в свое время Георгий, потому что безошибочно увидел на моем лице подтверждение своим мыслям.
– Ну конечно! Так оно и есть! И не смотри на меня, как на смертельного врага. Я вообще не понимаю, чем ты недовольна!
– Чем я недовольна? Ты держишь меня тут как наложницу, и еще не понимаешь, чем я недовольна?
Поморщившись от моего истерического тона, он примирительно сказал:
– Ну, что тебе стоит развестись с мужем и стать моей законной женой? И дать мне слово, что никогда меня не покинешь? Тогда ты могла бы ездить одна куда угодно, хоть за границу. – И торопливо добавил, сомневаясь в своей способности провести без меня достаточно долгое время: – В разумных пределах, конечно!
Эх, если бы я была авантюристкой и могла обещать то, что выполнять не собиралась, насколько легче бы мне жилось. Но врать я не могла. Открыла было рот, чтобы сказать Роману о тщетности его надежд, но он уже смотрел на мои голые плечи всё более и более мутнеющим взглядом.
– Ладно, разберемся с нашими проблемами завтра! А сейчас я хочу закончить то, что не закончил тот гаденыш, который у меня, кстати, больше не работает.
По его разраженному тону я поняла, что моя вполне возможная измена задела его куда больше, чем он хотел мне это показать. Эх, столько стараний, и всё зря!
И в самом деле, в эту ночь Роман спать мне практически не дал, и под утро я уже не знала, что это было – ночь страстной любви или ночь сексуального наказания. Во всяком случае, когда мы с Романом появились за завтраком, пришедший о чем-то доложить Вадим с каким-то даже отчаянием взглянул на мое бледное зацелованное лицо. Увидев его растерянность, я нагловато ему подмигнула, и он потемнел, поняв, что его авантюра с треском провалилась.
Его афронт меня искренне огорчил, но стоило ли ему об этом говорить? А если всё-таки признаться ему, что цель у нас одна, и предложить объединить усилия? Что он сделает?
Сохранит лояльность старой дружбе и примется сторожить меня куда крепче, чем прежде, или поддастся соблазну и поможет сбежать, рискуя при этом потерей друга и приличным заработком? Мне его предательство показалось нереальным, и я решила не рисковать.
После завтрака заявила Роману, что хочу съездить в аптеку и прошвырнуться по магазинам. Чувствуя себя несколько виноватым за слишком уж бурную ночь, он тотчас выразил согласие меня сопровождать, хотя об этом его никто не просил.
Уповая на то, что в аптеке мне как-нибудь удастся незаметно купить стетоскоп, я мило поблагодарила его за заботу, чем только насторожила еще больше, и пошла переодеваться.
Уже полностью готовая к отъезду, пошла вниз, и тут судьба продемонстрировала мне, что еще не вовсе от меня отвернулась. У ворот стояла незнакомая мне машина. Но вот выходил из нее известный мне министр. У меня даже сердце зашлось от восторга. Вот это да! Теперь Роман не сможет отправиться со мной по магазинам и остановить меня не сможет тоже!
Мне не удалось спрятать довольный блеск глаз, и Пронин, вышедший за мной следом, с досадой закусил губу. Вышло это у него так откровенно, что министр посмотрел на нас с интересом.
– Извини, дружище, что без предупреждения, но дело неотложное. Может, всё-таки уделишь мне пару минут?
Роман кивком головы подозвал к себе Вадима и что-то ему сказал. Тот ответил согласием, и я вместо одного надзирателя получила сразу двух. Со мной отправились Вадим с Мариной.
После вчерашней неудачи мой охранник посматривал на меня уже с нескрываемой озабоченностью и даже некоторой опаской. Еще бы – Пронин застал меня в таком положении, при котором никаких домыслов не нужно, и ничего не произошло! Ни-че-го!
Это было настолько странным, что Вадим не знал, что и думать. В любовь он явно не верил, или, возможно, и верил, но не со стороны Пронина, который многократно доказывал ему, что на серьезную привязанность не способен органически.
Первым делом мы приехали в аптеку, где я непререкаемым тоном заявила своему стражнику, что покупать лекарства буду без его назойливого пригляда. Язвительно усмехаясь, он заверил, что и не думает контролировать меня в этом вопросе, и что мне можно покупать всё.
Кроме контрацептивов, разумеется. На это босс наложил строжайший запрет. Сказал он это с издевательским смешком, и, боюсь, мои ручонки сами потянулись к нему, чтобы влепить увесистую затрещину. Если б не Марина, я это свое желание реализовала. С огромным наслаждением, надо признаться.
Она утянула меня в аптеку, поглядывая на меня с сердитым намеком, поскольку соответствующих таблеток принесла мне на полгода вперед. Конечно, шум поднимать было глупо, но возмущение било через край. С трудом совладав с внезапно прорезавшимся африканским темпераментом, я, низко склонившись к провизору, попросила:
– Мне нужен стетоскоп, самый простенький, но в чеке отбейте его, пожалуйста, какими-нибудь таблетками. – И выдала на гора еще целый перечень таблеток от ангины, кашля, диареи и много другого, причем просила всё самое качественное, а, следовательно, и дорогое.
Когда мне выдали увесистый пакет, я осторожно вытащила из него стетоскоп и перепрятала в сумочку, старательно отворачиваясь от входа. Марина мои манипуляции, естественно, видела, но промолчала. Мне оставалось лишь надеяться, что она ничего не скажет мужу. Между ними были какие-то странные отношения. Скорее деловые, чем любовные.
Денег у меня, естественно, не было, и мои покупки оплатила Марина. Чек она передала мужу, который его тут же внимательнейшим образом изучил, спрашивая у жены назначение неизвестных ему названий, и я порадовалась, что стетоскоп там не значился. Вряд ли бы мне удалось убедить этого профессионального шпиона, что на сон грядущий я люблю послушать биение собственного сердца.
Дальше мы поехали по бутикам. Больше всего мне понравился огромный торговый центр на Тверской, где вполне можно было заблудиться. Я набрала много всякой ерунды, за что с каменной миной расплачивался Вадим, давая мне чудненький повод для недовольства.
Приехав домой, на добродушный вопрос Романа:
– Что ты купила, дорогая?
Ответила совершенно, на его взгляд, неадекватно:
– Меня еще никто так не унижал!
Пронин всполошился, готовый немедленно вцепиться в глотку тому, что посмел это сделать:
– Кто тебя унизил?
Ответ оказался для него неожиданным:
– Ты!
Ошеломленно похлопав ресницами, он осторожно уточнил:
– Чем?
Ответила я в духе лучших трагедий Шекспира, с удовольствием внимая драматическим модуляциям дрожащего от оскорбления голоса:
– У меня нет ни копейки денег! Ты что, считаешь, что это приятно – когда за тебя расплачивается кто-то там? Во всех магазинах меня считали содержанкой Вадима!
Это последнее его доконало. Если бы содержанкой его, Пронина, он пережил бы мой демарш более-менее спокойно, поскольку это было сущей правдой, но Вадима…
Посчитав мое требование совершенно законным, извинился:
– Рита, не сердись, я просто не подумал, что тебе и в самом деле нужны деньги. Но я сейчас же всё исправлю!
Вызвал по телефону своего бухгалтера и отдал распоряжение:
– Переведите на счет Маргариты… – тут он кинул на меня вопросительный взгляд. – Сколько тебе нужно на булавки, дорогая?
Решив не мелочиться, я сердито отрезала:
– Миллион!
Согласно кивнув, он подтвердил:
– Миллион долларов. Думаю, на первое время этого хватит.
У меня аж дух захватило. Я и забыла, что рублями Пронин не считает. Ура! С такой суммой я наконец-то смогу всерьез планировать побег.
В очередную субботу, я, как обычно, позвонила мальчишкам. Мне очень хотелось их увидеть, но выяснилось, что на новогодние праздники они уехали в Палангу. Георгий тоже был там, и парни передали ему трубку, но я и слова не успела ему сказать. Слушавший по громкой связи мой разговор Роман позеленел и тотчас отключил телефон.
– Что ты себе позволяешь, в конце-то концов? – я орала, как базарная торговка на укравшего у нее пирожок бомжа и нисколько не стыдилась этого.
Роман с непроницаемым выражением лица заявил:
– С бывшим мужем ты разговаривать не станешь!
Муж и в самом деле был бывший, но Пронину я об этом и под пытками бы не призналась.
– Это ты мне никто! Понимаешь – никто!
У него на скулах появились темные пятна, но он упрямо повторил:
– Ты не будешь разговаривать с Абрамовым, и не упорствуй! Это всё равно ничего не даст. Кстати, если бы он хотел тебя разыскать, то давно бы уже нашел. Наши фотографии не раз появлялись в прессе.
Это было правдой, но я упорно старалась обелить хрустальный образ Георгия:
– Он ученый и не читает всякую дрянь!
– Но его знакомые и родственники-то что-то да читают? Телевизор смотрят? Неужели ему никто о нас не сказал?
Он так пытался навязать мне свое мнение, что мне захотелось его осадить:
– По тем фотографиям не понятно, где мы. Если появятся сообщения, что я в Москве, тогда он обязательно меня найдет!
Успокоенный долгим отсутствием соперника и в связи с этим несколько расслабившийся любовник воспринял мое заявление как подлый удар ножом в спину. Подобравшись, будто готовясь встретить противника лицом к лицу на поле боя, Роман чуть принахмурился и протянул:
– Что ж, придется принять дополнительные меры безопасности.
Я чуть не выругала себя вслух. Эх, болтливый мой язык! Я не рассчитывала, что Георгий попытается что-то предпринять, но эти самые дополнительные меры вполне могут помешать удрать мне! Но что-либо исправлять было уже поздно, и я замкнулась в горделивом молчании.
Новый год мы поехали отмечать в один из самых модных ресторанов Москвы. Там была масса известного народу. Разодеты все были в пух и прах, но я от них ничуть не отставала. Перед этим знаменательным событием Роман самолично провез меня по московским магазинам и я долго подбирала себе элегантное вечернее платье, пренебрежительно не обращая внимания на ценники.
Это было, пожалуй, одним из немногих завлекательных моментов моей теперешней жизни. Живя с Георгием, я хотя никогда и не бедствовала, но позволить купить себе подобный нарядец не могла. Хотя в ту пору он мне были не нужен – поражать своей изысканностью в Нижнем мне было некого. Круг моего общения ограничивался институтскими коллегами Георгия да моими деловыми знакомствами.