— Ну как? — Эния ждала его за углом. — Он написал?
Она собрала волосы в простой хвост сзади и была в самом обычном дорожном платье, но тем не менее многие прохожие бросали длинные продолжительные взгляды. Сергей обнаружил маленький укол ревности и улыбнулся от этого.
— Да. Все в порядке.
— Не обольщайся, Сергей, граф Видом не дурак и наверняка что-то заподозрил. Он предупредит Это Доха.
— Я знаю. — Сергей медленно двинулся по улице, принцесса взяла его под руку. — Пускай. Пускай выдвигают глобальные версии и гипотезы — они никогда не додумаются до настоящего. Нам это не мешает.
— Что ты придумал, Сергей? — Он сделал непонимающий вид, но она остановилась и пальцем требовательно развернула его подбородок к себе. — Только не надо делать глупого вида. Ты прекрасно понимаешь, что Эго Дох может отказаться продавать Лауму. Из-за маркиза. Что ты придумал для этого случая? Давай раскрывайся, мне не надо изучать тебя, чтобы знать — в этих бессовестных глазах уже затаилось что-то пакостное…
Сергей от души расхохотался.
— Ладно, госпожа прокурор… Нам нужна будет карета. И нужно спросить у Юрма, как она выглядит, его Лаума…
— Кто-кто? — Двое разомлевших верзил-стражей у ворот недовольно щурились на него. Это были не те, которых он встретил прошлый раз с другой стороны усадьбы, но нахальства им всем здесь, видимо, было не занимать. Сергей терпеливо повторил, он никогда не любил конфликты, тем более из-за пустяков или самолюбия:
— Лорд Серый Ант. От графа Шер Видома.
— Подождите. Я доложу. — Один из верзил неторопливо развернулся и скрылся за воротами.
Жизнь показывала, что гордыня чаше приносит проблемы, злобу и ссоры, которых могло бы и не быть.
Он спрыгнул с коня и прошелся вдоль ворот, разминая ноги, — сонный страж вздохнул и уставился на небо, Сергей перестал его интересовать. Погода хмурилась, ставшее здесь почти привычным солнце спряталось за затянувшими все небо облаками. К обеду могло натянуть и дождь.
Второй страж распахнул ворота — он вернулся на удивление быстро.
— Проезжайте. Вас ждут.
Сергей взял коня под уздцы и пошел пешком. У крыльца его ожидал высокий пожилой господин.
— Лорд Серый Ант?
Сергей кивнул — тот развернулся и начал подниматься по ступенькам:
— Прошу за мной.
Ни дать ни взять — настоящий английский дворецкий, со всей присущей чопорностью и невозмутимостью. Другой слуга забрал лошадь и увел за дом.
Сергей поднялся по лестнице — стражник у дверей окинул его внимательным взглядом, но ничего не сказал. Он еще раз похвалил себя, что не взял с собой меч — с хорошим оружием очень не хотелось расставаться. Сколько же здесь охраны? Хозяин всего этого явно живет не спокойно.
— Подождите немного. — В просторном холле дворецкий его оставил и, высоко подняв подбородок, неторопливо удалился. В лучших традициях благородного английского дома.
Сергей оглянулся вокруг, осматриваясь, — кресла, диваны, картины, большой камин, широкая лестница на второй этаж, застеленная красным ковром, слева — стеклянные двери на террасу. Судя по всему — над рекой. Он толкнул узорчатые створки, медленно прогулялся по мозаичному полу и облокотился о перила, глубоко вдыхая свежий воздух и рассматривая неторопливую темную воду внизу. Кажется, в хороших домах это позволяется — чувствовать себя естественно и не скованно.
— Лорд… Ант, кажется? Чем могу быть полезен?
Сергей обернулся — в дверях стоял крепкий, но заметно потолстевший и абсолютно лысый человек средних лет, глаза выдавали полное отсутствие юмора и доброжелательности. Господин Эго Дох. С ним почему-то совсем не хотелось шутить или обмениваться любезностями.
— Здравствуйте, — серьезно сказал Сергей, доставая из кармана письмо городского главы, тот кивнул в ответ. — Вот поручительное письмо. От графа Шер Видома.
— Хорошо. — Он мельком просмотрел бумагу и спрятал в карман. — Что же могло заинтересовать Ангору в наших местах?
— Женщины. — Сергей решил говорить прямо. С этим господином не было места для предисловий и предварительной пустой болтовни.
— Женщины? — Он явно удивился.
— Да. Рабыни. Наложницы. Я слышал, вы — один из самых крупных владельцев на побережье.
— Вот как? — Он был озадачен и о чем-то размышлял. — Королю Ангурду понадобились наложницы?
— Можете не беспокоиться по поводу пристрастий короля Ангурда. Наложницы нужны совсем для других причин. Возможно, в Ассане просто входят в моду прекрасные подарки отличившимся.
— Понимаю. — Вряд ли он чему-то поверил. — Зачем же такие сложности? Можно было просто явиться ко мне в контору в городе и выбрать все, что пожелает ваша душа.
«За наложницами? — сверлили его глаза. — На другую сторону полуострова? Вокруг Роха, чуть ли не через все королевства Шеола?»
— Вы меня не совсем понимаете. — Сергей начал входить в роль. — Меня послал Королевский Дом Ассаны. Далеко послал. То, что есть в вашей конторе, — есть на всем побережье. Мне не нужен ширпотреб… простите, то — что для всех. Мне нужен особый, штучный товар. То, что может быть от короля.
— Ясно. — Он продолжал размышлять, но судя по всему — предложение ему нравилось. К тому же ведь он ничем не рисковал, здесь присутствовала только чистая прибыль. А остальное его могло не касаться. — И когда вы хотите посмотреть?
— Прямо сейчас. То, что есть в этом доме.
— Кое-что есть. Я думаю, вам понравится. Скольких штук вы хотите приобрести?
— Немного. Несколько. Но я не буду торговаться, — затаив дыхание, сказал Сергей, постаравшись не заметить это кольнувшее — «штук», и добавил, чтобы его не повели смотреть куда-то: — Отличный вид на реку…
Уловка удалась, Эго Дох выглянул за дверь и неожиданно кому-то рявкнул — Сергей даже вздрогнул. Вряд ли он имел какое-нибудь отношение к аристократии. Необычайно быстро возникший медлительный дворецкий что-то внимательно выслушал и, кивнув головой, так же быстро исчез.
— И вина сюда! С фруктами, — еще раз рявкнул ему вслед лысый хозяин и обернулся к Сергею: — Не отказывайтесь. У меня очень хорошие вина.
— Конечно, — усмехнулся Сергей. Вино — обязательный атрибут подобных сделок, к тому же подвыпивший покупатель — лучший покупатель. — С удовольствием.
Через минуту двое слуг внесли и поставили низенький столик, еще один — в белом колпаке — мигом уставил пузатыми темными бутылками и в завершение водрузил огромную вазу с грушами и виноградом.
— Попробуйте. — Хозяин протянул ему наполненный бокал. — Это из моих личных виноградников.
— Благодарю вас. — Сергей помотал жидкость и посмотрел на просвет — надо было играть роль до конца. К тому же это была для него уже и не роль…
Еще через несколько минут на террасу вышла вереница девушек, закутанных в покрывала, — Сергей отступил на шаг и задержал дыхание…
Вот и встретились. Сколько он когда-то читал об этом, сколько смотрел фильмов. Рабство, неприкрытое, незавуалированное, самое настоящее рабство. Когда один, слюнявя денежные купюры… хотя нет, отсчитывая медяки или пробуя на зуб золотые монеты — какая разница, — может открыто и не скрываясь купить другого человека и делать с ним все что захочет. Самая гнилая часть человеческой истории, хотя и в современном мире Сергея подобное имело место — просто под другим именем. Бедные вы мои, бедные…
Эго Дох поднял руки и хлопнул в ладоши — девушки одним движением скинули покрывала на пол и остались почти полностью обнаженными. Так сказать, товар лицом. Сергей незаметно вздохнул.
Все они были, конечно, красивы — каждая по-своему. Безупречные линии бедер и высокие полные груди, стройные ноги и ровные плечи, и лица… Над металлическим ошейником. Конечно, Эго Дох был знатоком своего дела и знал, кого отбирать. Но до Энии им все равно далеко.
Надо было продолжать играть — Сергей заложил руки за спину и прошелся вдоль шеренги невольниц, останавливаясь и рассматривая каждую. Все они имели какую-то свою жемчужину, каждая в чем-то своем замечательна, но все же присутствовало что-то, что делало их не до конца желанными. Сергей сделал шаг назад — и вдруг понял. Отрешенность и безучастность глаз, вот что. Они давно смирились со своей участью и не ждали от жизни перемен, они стали рабынями — значит, таков удел. Женская покорность замечательна, очень замечательна — так как довольно редка, но покорность должна переплетаться с любовью и с личным желанием быть покорной — тому единственному, которому само подчиняется сердце и душа. Покорность хозяйки, любящей нежной жены и матери, где светятся мягким светом глаза и улыбаются добрые милые губы, не сравнить с боязливой подчиненностью невольницы. Страх всегда некрасив.
Конечно, некоторые исподтишка бросали осторожные взгляды, кое-где блестели любопытные глаза — кто будет их новый хозяин? Но все равно здесь равнодушия присутствовало больше, чем на любых житейских смотринах. Кто бы он ни был, их новый хозяин, добрый или не очень, — он все равно останется хозяином. А их жизнь — удел рабыни. Бедные вы, бедные…
Конечно, некоторые исподтишка бросали осторожные взгляды, кое-где блестели любопытные глаза — кто будет их новый хозяин? Но все равно здесь равнодушия присутствовало больше, чем на любых житейских смотринах. Кто бы он ни был, их новый хозяин, добрый или не очень, — он все равно останется хозяином. А их жизнь — удел рабыни. Бедные вы, бедные…
— Ну как? — Эго Дох был явно доволен и сам не отрывал от них жадного взора. Ого, да ты еще и кобель, оказывается. Девчонки вы несчастные…
— Скажите, — Сергей сделал равнодушный вид и еще плеснул себе вина, — а они все… давно у вас? Мне нужны характеристики: свойства характера, желания, потребности, привычки, склонности, отношение к… гм… непорочности. Были ли раньше свободными и если да — то кем, и сколько лет в неволе. В общем — все. О каждой.
— Естественно. — Хозяин оторвался от девушек. — На каждую составляется купчая — там все указано.
— И еще… — Сергей сделал паузу, стараясь выглядеть как можно более равнодушным. Теперь начиналось главное. То — из-за чего и был затеян весь этот сыр-бор. — Недавно вы приобрели девушку, молодую женщину. Кажется, ее зовут Лаума, и она из Тариды…
На террасе на миг повисло молчание, Эго Дох нахмурился:
— Я не знаю, откуда у вас эта информация, но… Она не продается. К тому же у меня ее уже нет.
— Я заплачу больше, чем за всех остальных.
— Понимаю. — Лысый хозяин опять задумался. — Теперь понимаю. Принцесса Эния собирает доказательства на маркиза Ар-Роза… Не знаю, зачем ей это нужно, но я ничем не могу помочь. Сожалею.
— Подумайте. — Сергей не отрывал от него взгляда, прелюдия и шутки кончились. — Я могу оплатить даже не золотом. Эмацеей. И мерить — не каплями. Только за нее одну.
Это было много. Это было очень много, и было хорошо заметно, как алчность боролась со страхом. Но маркиз, даже не присутствуя, был здесь слишком силен.
— Сожалею, — сказал Эго Дох. — Ее все равно уже нет.
Это был окончательно решенный ответ. Сергей неторопливо прошелся к перилам и развернулся, облокотившись о них спиной.
— Ладно. Пускай так. Тогда у меня маленькая просьба. Тут вы не можете отказать, просто потому что абсолютно ничего не теряете.
— Слушаю вас. — Голос хозяина дома был напряженным, как будто он ждал какой-то подвох.
— Позвольте мне просто с ней поговорить. Ровно одну минуту. Здесь, на глазах у вас и вашей охраны. Но с глазу на глаз. И все. Только одна минута, у всех на виду. Я очень хорошо заплачу. Маркиз никогда ничего не узнает.
Над террасой вновь повисло молчание. Сергея здесь приняли, приняли за серьезного и высокого покупателя — он видел это, ему поверили. Эта часть действий — психологическая — ему удалась. Теперь дело за Эго Дохом, за надеждой на то, что с маркизом его связывают только отношения выгоды, а не преданности. И он, как купец и коммерсант, не сможет отказаться от дохода там, где не надо ничего терять.
— Вы собираетесь покупать остальных? — спросил наконец хозяин дома. — Или это было просто так, ширма, чтобы добыть эту…
— Да. Я куплю их всех. Всех — которые здесь, — серьезно сказал Сергей. — Но только если вы позволите мне то, что я прошу.
— Зачем это вам? — Он был слишком подозрителен, это естественно — иначе никогда не стал бы тем, кем был. И не мог не размышлять. — Слова никогда не принимаются ни одним советом — всегда нужны свидетели. Да и о чем она может свидетельствовать…
— Тем более. Тогда почему вы противитесь?
— Хорошо. — Тот наклонил голову, что-то окончательно отметив для себя, повернулся и вполголоса сказал два слова своему английскому дворецкому — тот кивнул в ответ и исчез за дверью.
Девушки продолжали стоять, поглядывая на Сергея и зябко поеживаясь — на свежем воздухе было прохладно для нагого тела. Сергей отвернулся — он не мог сейчас показывать слабость, ему нужна полная убежденность Доха в его холодной расчетливости и деловом снобизме. Вы уж простите меня, милые, за все…
— Выпьете? — Эго Дох наполнил бокал, вопросительно поглядывая на него. — За удачную сделку для обоих.
— С удовольствием. — Сергей принял бокал. — Конечно, было бы более удачно, если бы вы решились продать.
— Я не могу, поймите. — У хозяина дома явно поднималось настроение. — Это не мой товар. Я честный торговец и не могу торговать не своим.
Еще через минуту открылись двери и на террасу вывели девушку или молодую женщину — Сергей сотворил сонное лицо, одновременно невзначай разглядывая ее. Похоже, это была она, несчастная Лаума, жена такого же несчастного Юрма — судя по его описаниям. Светлые волосы — в длинной косе поверх головы, серые глаза в виде лепестков, правда, уже без блеска, маленькое пятнышко над виском и слегка раздвоенная левая бровь. Вроде бы все так, если издали.
И плюс ко всему — тусклый взгляд безразличных ко всему глаз, глубокие тени под глазами, понурые плечи и безвольно опущенные руки — она только мельком глянула на вереницу обнаженных девушек и потушенно опустила голову. Как и большинство женщин, она не была Жанной д'Арк, несгибаемым бойцом с закаленной волей — она была просто обычной женщиной, боящейся стражников маркиза, мышей и простуды у детей, хорошей хозяйкой, умницей женой и заботливой матерью. Похоже, она тоже давно смирилась со своей участью и больше ничего не ждала от жизни. Рабыня — значит, таков удел, простым не привыкать к унижениям, вот только как там будут Юрм и доченька…
— Она в вашем распоряжении, — махнул рукой Эго Дох, сделал два шага к двери и начал о чем-то выспрашивать своего управляющего, кивнув ей по пути: — Поговори с этим господином…
Она послушно подошла к Сергею и остановилась, понуро отвернувшись в сторону.
— Тебя зовут Лаума, так? — Он хотел взять ее за руку, чтобы отвести подальше, к перилам, но она вздрогнула — на коже темнели грубые синяки. Сергей сжал зубы. — Отойдем немного в сторону, Лаума.
Он облокотился об ограждение, она остановилась напротив и безучастно уставилась в воду.
— Простите, меня, господин. Вряд ли я смогу вам помочь. Я ничего не знаю о маркизе… плохого.
С ходу — и о маркизе. Святое простодушие. Похоже, она была здорово проинструктирована только что этим французским, тьфу — британским дворецким или еще кем-то там…
— Меня не интересует маркиз, Лаума.
Она молчала, не отрывая равнодушного взгляда от реки.
— Я пришел не выспрашивать тебя, а рассказывать. — Сергей внимательно смотрел на ее лицо — должна быть реакция, и он не должен ее пропустить. — А-валь-мира. Такая замечательная девочка, такая доверчивая…
— Как? — Она вздрогнула всем телом, резко повернувшись к нему — его взгляд искали расширенные глаза. — Как вы… Откуда вы…
— Тихо, тихо, Лаума, успокойся, не показывай виду. — Сергей сжал ее руку, бросив быстрый взгляд на террасу. — Теперь вижу, что это точно ты, без обмана.
Эго Дох слушал в чем-то отсчитывающегося англичанина, стражник у дверей не отрывал ухмыляющийся взор от шеренги девушек. Сергей отвернулся к реке.
— Повернись к воде, Лаума, а то на твои глаза сейчас сбежится вся охрана. — Она послушно повернулась, однако продолжая косить на него взволнованным взглядом. — Извини, что я на «ты», мне нужно держать марку.
— Боже… Что с Юрмом и Авалей? — Ее шепот, наверное, можно было услышать на том берегу. — Вы их схватили, да? Они ни в чем не виноваты, я оплатила все сполна…
— Остановись, Лаума, я твой друг, а не враг, — прервал ее Сергей. — И пришел тебя выручать. Все будет хорошо, дорогая моя, все будет очень и очень хорошо. — Он успокаивал больше себя, а не ее, потому что начинал переходить к действиям, и начало колотиться сердце — как всегда, когда не до конца просчитан результат и вообще нужно делать что-то рискованное. — Ты просто доверься мне, полностью доверься, без оглядки…
Она что-то почувствовала, что-то такое — непредвиденное и очень опасное, что сейчас что-то произойдет такое, какое не происходило никогда, и он совсем непонятный и очень странный — этот господин, и что-то задумал… Она испуганно замолчала, тревожно всматриваясь в него и пытаясь угомонить начинавшее почему-то бухать как ненормальное сердце…
— Ты, главное, не волнуйся, хорошая моя, все будет наилучше… — Он еще раз окинул взглядом террасу — на террасе уже что-то почувствовали, и все смотрели на него, и лысый хозяин даже сделал шаг… Так, все. Песни кончились. Вперед.
Он подался вперед и крепко обхватил ее правой рукой, с силой прижав к своей груди — она только успела вдохнуть, выкатив от удивления глаза. И опершись на ограждение — кувыркнулся вниз, прямо в глубокую темную воду…
Все наверху бросились вперед, наложницы подняли истошный визг — вверх взметнулись каскады брызг, обдав мелкой водяной моросью выпученные от изумления лица… Первым опомнился Эго Дох: