- Вы не имеете на это никакого права, - уже охрипшим голосом сказал начальник исследовательского центра.
- У меня здесь слишком много прав. Через три дня я опять у вас. В могильник ничего пока не сбрасывать. Пойдемте подполковник, покажите мне все остальное хозяйство.
- Вы ко мне зайдете? - спросил Фролов.
- Да.
- Здесь у нас исследование новейшей техники и вооружения, - объяснял мне подполковник.
Мы шли по подземному коридору и уперлись в громадный зал. По центру стоял необычный танк, без пушки, но со спаренной ракетной установкой, он был обработан непонятным серебристым составом. Вокруг него ползало несколько человек в халатах.
- Танки, бронетранспортеры, всех новейших разработок, проходят здесь. За тем бетонным люком мощные нейтронные пушки, занимают почти целую подземную галерею, создавая имитацию потоков при атомном взрыве. Здесь, например, вот этот танк готовят, а потом отправляют туда. Там он облучается некоторое время, а потом его прямым ходом, который, к стати, с другой стороны, отправляют в могильник.
- Какова цель исследования?
- Добиться уменьшение проникающей радиации путем усовершенствование сплавов или дополнительного покрытия брони спец материалами. Определить работоспособность экипажа при ядерном взрыве. Создается имитация облучения от 500 до 5000 метров от эпицентра.
- Экипаж набирают из зеков?
- Да, тех кого государство приговорило к смертной казни. Их обвешивают датчиками в танке, а после эксперимента вытаскивают и еще дополнительно обследуют.
- Живые остаются?
- Практически нет.
В этот момент появилось под охраной солдат четыре человека в наручниках с поникшими головами. Их тут же начали по одиночке заталкивать в люк танка. У экрана телевизора, скопилось несколько человек, мы подошли и увидели внутренности танка. Заключенных прикручивали к сиденьям и обвешивали датчиками. Я решил подождать и стал смотреть на эту подготовку. Вот прикручен и обработан последний зек, люк танка задраивается и сигнал сирены раздается в зале. Нас просят удалиться в защитный пост, где несколько телевизоров показывают зал с танком и внутренности танка.
- Начали, - сказал высокий человек в белом халате.
Люк стал медленно сдвигаться вдоль стены обнажив черное отверстие. Танк вдруг приподнялся и стал на невидимой платформе передвигаться к воротам. Вот он вошел в темноту и люк пошел в обратную сторону.
- Включить моечные системы и вентиляторы, - приказал тот же голос.
В уже пустом зале ударил фонтаны воды и обрушились на стены и потолок.
- Почему в танк заталкивают по четыре человека, а не одного или двух? -спросил я высокого человека, по-видимому руководителя.
- По ГОСТу.
Я обалдело уставился на него.
- Да у нас есть ГОСТ на эти испытания и масса ОСТов и инструкций. Для среднестатистической обработки данных требуется не менее четырех человек и потом толщина стенок танка различна и мы так рассаживаем людей, чтобы все они оказались в разных источниках проникающей радиации.
- А дегазацией техники вы не занимаетесь?
- Только тех экспериментов, когда предполагаем, что танк от эпицентра стоит слишком далеко и еще не успел стать источником излучения.
- Люди при этом остаются живы?
- Некоторые остаются.
- Сколько вам нужно танков одного типа для проведения работ?
- По ГОСТу не больше трех.
- И эта масса техники и денег потом уничтожается?
- Естественно. Но наши данные помогают конструкторам разрабатывать новые машины с противоатомной защитой, поэтому-то мы перегнали США и другие западные страны на лет двадцать вперед. У нас уже пущены в серийное производство танки с высокой противоатомной защитой.
- А нельзя ли было придумать, хорошие защитные костюмы или мощные скафандры предохраняющие людей от радиации?
- Ну, во-первых, любой, даже свинцовый скафандр не совсем надежен, он предохраняет человека при низкой радиации и кратковременно при высокой. Во-вторых, ни один танкист в люк или на свое рабочее место сесть и быстро работать в скафандре не сможет.
Я поблагодарил за полученную информацию руководителя работ и мы с подполковником пошли дальше. Где-то остались на экранах телевизора четыре унылые фигуры отбывать свое время смерти.
- Эта лаборатория по облучению вооружения и после того когда оно становиться источником облучения, исследуется степень работоспособности людей в боевых условиях. Например, пушка стоит на исходной позиции, а расчет в укрытии. После атомного взрыва, пушка получила какую-то дозу радиации, расчет нет, но неприятель начинает движение и расчет работает у орудия, которое имеет большой фон.
- Здесь учитывается скоротечность боя и степень радиоактивности оружия?
- Естественно.
- И так же зеки прикручиваются к пушке?
- Не совсем. Вот смотрите. Видите, зек стреляет из автомата холостыми патронами. Он не привязан, просто если повернется, его пристрелят. Автомат его дышит сотнями рентген, он не знает этого и поэтому рад, что жив.
- Но здесь-то живых остается больше?
- Нет. Они только в больнице дольше живут.
- Неужели для них нельзя было придумать скафандр?
- Извините, товарищ майор, чего вы привязались к этим скафандрам. Мы за счет этих смертников, вырабатываем формы выживания других бойцов.
- Так может быть дать этим бойцам скафандр и они будут дольше жить.
- Что бы им что-то дать, надо кого-то принести в жертву. Вы что думаете, что мы и другие институты не занимаются этой проблемой. Да полно. Нам присылают десятки скафандров на испытание, большинство их в могильнике. Есть предел, когда в них еще можно работать, а мы проводим исследования выше предела и как раз в проклятом могильнике у нас такая обстановка.
Пришло время обеда и мы пошли в столовую. Подполковник, проводив меня до дверей, извинился и попросил удалиться для переговоров с Фроловым. Я разрешил. В столовой было немного народа и я получив свой поднос с едой, уселся за свободный столик.
- Можно к вам.
Передо мной стояла с подносом Ира.
- Пожалуйста.
- Ну вы и навели шорох среди наших. Там главный с ума сходит. Подняты все конструктора и рабочие мастерских с поселка. Сейчас дополнительный поезд привезет их сюда.
- А чем вы занимаетесь вечером?
- Как это? Вы про наш досуг? Да ничего не делаем. Кто дома, телевизор смотрит, кто в доме культуры, а большинство в основном пьет.
- А вы?
- Я... Я читаю. Читаю книги. Телевизора у меня нет, а в дом культуры не тянет.
- Там что, пристают здорово?
- Конечно, особенно солдаты и офицеры. Хочешь жениха на одну ночь, пожалуйста, иди в клуб.
- Так вы не за мужем?
-... Я была за мужем, но муж умер здесь, получив большую дозу радиации.
- А дети?
- О каких вы детях говорите, когда здесь больше половины импотенты. Мой муж тоже был болен.
- Вам можно доверять, Ира?
Она заколебалась.
- Наверно, да.
- Тогда можете мне сказать, кто это написал?
Я вытащил из кармана лист бумаги и протянул ей.
- Что это?
- Анонимное письмо.
Она схватила его и пробежала глазами.
- Я знаю, кто это написал. Они понимаете, считают, что здесь можно сделать чуть ли не революцию. Что их притесняют, расстреливают и вообще топчут в грязь.
- Да кто же это?
- Новый рабочий комитет.
- Убийство начальника гарнизона, это их работа?
- Я вам этого не скажу и хотя не поддерживаю их многих программ, но во многом солидарна. Это командир, которого убили, был зверь.
- Неужели они не понимают безумия этого проекта? Мы же в государстве, которое не позволит покушения на ее власть. Если здесь, что-то и произойдет, то придут войска, самолеты и будет все затоплено в крови.
- А как бы вы поступили, если бы вас загнали в эту смертоносную дыру или расстреляли за отказ жить.
- Проблему можно решить по другому. Всех рабочих выслать от сюда в другие районы страны.
- Майор, вы очень наивны. Больше половины рабочих здесь, бывшие заключенные, которых освободили, но не дали прав. Самого важного им не дали, это право на перемещение, жить в другом районе, городе, области нашей земли. Эта та же самая для них колония, тот же лагерь, но с фикцией на свободу.
- А вы? Кто вы в этой колонии?
- Я бывшая жена офицера.
- Так чего же вы не уедете, у вас же все права есть?
- Куда? Вы думаете я сейчас сорвусь и поеду, но к кому. Матери нет, отца я никогда не видела, родственников не знаю. Если бы был муж, я бы чувствовала себя как за каменной стеной и наверняка мы бы укатили куда-нибудь.
- Но тысячи девчат и парней свободно разъезжают по стране...
- Поймите...
- Зовите меня Игорь.
- Поймите, Игорь, я уже не девчонка, что бы так свободно без материальной поддержки ринуться на край света.
В это время в столовую вошел подполковник. Ира быстро передала мне бумагу.
- Возьмите. При нем не говорите о нашем разговоре и не показывайте эту бумагу.
- Возьмите. При нем не говорите о нашем разговоре и не показывайте эту бумагу.
- Может мы сегодня вечером встретимся и продолжим разговор.
- Вы же закатили работу нашему главному, теперь мы три дня и три ночи будем сидеть и делать ваш скафандр и быстроходные лебедки.
Подполковник подошел к нам.
- Товарищ майор, я был в штабе, там на проводе поселок, просят вас.
Я откланялся Ире и пошел в сопровождении подполковника в штаб.
- Что там происходит?
- Рабочие волнуются. Главный приказал им ехать сюда, они не хотят, собираются бастовать. Просят, чтобы вы прибыли для переговоров.
Комендант поселка слезно просил прибыть меня. По его данным члены рабочего комитета приобрели оружие и он боится, что в поселке могут возникнуть беспорядки.
- Откуда у них появилось оружие? - спросил я в трубку.
- Это испытательное оружие, с третьей площадки. Несколько автоматов АК, по всей видимости, облученных, а вот патроны наверно им передали солдаты гарнизона.
- Где начальник особого отдела?
- Третий день на второй площадке, там расследует дело о пролитых радиоактивных отходах.
- Срочно свяжитесь с ним и пусть прилетает в поселок, я тоже сейчас отправляюсь к вам.
Я положил трубку и посмотрел на подполковника.
- Скажите, подполковник, вы сами знаете, что твориться в поселке и кто управляет этими беспорядками.
- Что твориться я знаю, а вот кто главный нет.
- Как оружие от сюда, с этой площадки, попало рабочим?
- Не знаю.
- Так. Мне сейчас нужен транспорт, что бы прибыть в поселок.
- Я вызову вертолет.
- Вы со мной летите или остаетесь?
Он заколебался.
- Пожалуй я полечу с вами.
Полковник заказал вертолет и вскоре он зашумел у домика штаба. Мы сели в него и полетели обратно, в поселок.
- Я осмотрел две площадки, - начал я разговор в пассажирском салоне вертолета, - а чем отличается первая площадка от второй, которую я еще не посетил?
- На первой, скидывают твердые радиоактивные отходы, а на второй -небольшой цех по переработке жидких радиоактивных отходов в твердые, с последующим захоронением.
- Как это?
- Цемент замешивают на этих жидких отходах и потом эти глыбы сбрасывают в могильник
- Вы знаете, почему там особист?
- Да. Там не все жидкости можно сразу замешивать в бетон. Дело в том, что есть жидкости, которые надо либо нейтрализовать, либо разбавить. Одному рабочему поручили заняться нейтрализацией, но бочка фонила, здорово фонила и он просто выбил пробку и вылил все на землю.
- Нарочно?
- Боюсь, что да. Так он выразил протест, в связи с гибелью рабочих первой площадки.
- Что с ним будет?
- Суд или трибунал.
В поселке было тревожно. В комендатуре собрались все свободные от службы офицеры, когда я появился, все они за мной набились в кабинет коменданта.
- Сколько у нас сейчас в наличии солдат, на которых можно положиться и какая техника готова к действию? - задал первый вопрос я коменданту.
- Вертолетный полк, охраняет два взвода солдат, один можно прислать сюда. Из самого полка можно выделить человек 50 обслуживающего персонала. Это самая надежная часть. Из полка охраны, раскиданного по объектам, можно выделить один батальон, но надежность его невелика. После расстрела рабочих, некоторые солдаты предпочитают нейтралитет.
- Не понял? Отказываются выполнять приказания?
- Так точно. Еще можно набрать взвод из тюрьмы. Эти надежны.
- И эти огромные силы против 250 рабочих? Неужели с ними невозможно справиться? Кто старший у мятежников?
- Дело в том, что охрана здесь разложилась. Они превратились в обыкновенных пьянчуг и развратников. В течении года зафиксировано 26 бандитских нападений и 17 изнасилований только самой охраной, не считая воровства, хулиганства и бесконечного пьянства, даже в карауле. Я боюсь, что за водку они отдали патроны мятежникам. Кто у них старший, я не знаю.
- А что вы скажите? - обратился я к офицерам.
Старый майор, который стоял впереди всех вышел вперед.
- Сейчас на кого-то нападать бесполезно. Нас никто не поддержит. Даже моя семья была против расстрела рабочих, тоже и в других семьях. 250 рабочих могут вылиться в 500 или не дай бог в 1000 человек и оружие они получат от сочувствующих из третей площадки, а может быть даже из охранных частей. Я считаю, нам надо идти на переговоры.
- С кем? Мы даже не знаем кто у них главный.
- На первых порах, хотя бы с рабочим комитетом.
- Хорошо. Мы поведем переговоры, но... Начальник штаба, приведите в боевую готовность вертолетчиков и охрану тюрьмы. Далее, всем офицерам не связанным с дежурством на площадках, получить оружие, патроны и организовать охрану комендатуры и продовольственных магазинов. Создать резерв для защиты гражданского населения поселка. Помогите мне, майор, связаться с комитетом.
Комитетчики пришли втроем. Похожие больше на уголовников, чем на рабочих, они подсели к моему столу и, не спросив разрешения, закурили.
- Чего надобно, начальник? - начал мордастый со шрамом на лице.
- Сейчас на третей площадке авария, нужно срочно изготовить различные приспособления, оборудование и скафандры для ликвидации аварии.
- Хрен с ней, с площадкой . Вы с нами как со скотом, а мы вольные. Не имейте право...
- Стоп. Я тебе говорю про серьезные вещи. Там авария, там может радиация прорваться к реке и эта махина проходящая через половину нашего государства наделает массу бед всему населению.
- А у нас что, не серьезные вещи. Нам плевать на эту реку. Нам нужно человеческое отношение. Что бы мы могли свободно перемещаться по России, что бы нам выдали паспорта, чтобы нам платили по вредности, по высокой ставке.
В это время открылась дверь и вошел военный в плаще.
- А, Егоров, - обратился он к мордастому, - все бузишь.
- Я ничего, гражданин начальник. Я только представляю рабочий комитет.
Военный скинул плащ и я увидел капитанские погоны.
- Рад с вами познакомиться, товарищ майор. Начальник особого отдела, капитан Вавилов.
Он пожал мне руку и сел на свободный стул.
- Так что, Егоров, - продолжил капитан, - может поделишься как прошла сходка и кого предложил Кашка на руководящий пост?
Рабочие сразу бросили курить и заволновались.
- Да не было ничего, собрались, поговорили и решили, что я должен вот с ними, - Егоров ткнул рукой в сопровождавших, - обговорить с начальником гарнизона вопросы самоуправления поселка.
- Значит, власти захотелось Кашке?
- Да нет, Кашка не причем. Так сходка решила.
- Но сходка-то была четыре дня назад, а тебя на переговоры толкнули сегодня. Темнишь все Егоров.
- Зуб даю, что нет, гражданин начальник. Еще тогда наметили, как их... парламентеров.
-Зуб мне твой не нужен. Так что хочет сход?
- Я уже говорил гражданину майору, что хотим свободы перемещения по стране, зарплаты, но не успел здесь сказать еще о самоуправлении поселка. Что бы в поселке, как в других городах России, было гражданское управление.
- И ты конечно будешь в этом управлении. А кто же будет глава этого управления? Неужели Кашка сядет с начальником гарнизона за одним столом?
- Нет. Сход решил, что глава обязательно должен быть военный, поселок как-никак военных, но не обязательно начальник гарнизона, а человек нейтральный и не запятнанный кровью рабочих.
- И что, есть кандидатура?
- Им может быть каждый, он будет избираться путем свободных выборов.
- Очень занятно. Что скажите, товарищ майор?
- Откровенно говоря, меня больше беспокоит авария на первой площадке. Эти все переговоры и прочая кутерьма затягивают время и если в могильнике появиться проточная вода, то заражение реки и местности может быть непредсказуемым. Я предлагаю комитету срочно собраться и выслать дополнительную рабочую силу на ту площадку. Переговоры отложить до окончания аварии.
- Ты слышишь, что тебе говорят, Егоров?
- Да, слышал.
- Так не переври при разговоре с Кашкой, требования майора. И скажи еще, кукушка тронется по расписанию, через полтора часа. Надеюсь, запомнил, что я сказал?
- Запомнил, гражданин начальник.
Они ушли.
- Поедут? - спросил я капитана.
- Да у них там есть умные люди, слышали как он сказал про поселок, он-то все равно военный и хотят не гражданского во главе, а военного. Все они связаны работой с площадками и понимают опасность работ. Думаю поедут.
Прошел час. В комендатуре раздался звонок.
- Гражданин начальник, это Егоров, мы поедем на третью площадку. В пяти вагончиках, не уместимся. Пошлите кукушку на второй проход.
- Хорошо, пришлю.
Через несколько минут позвонил мой заместитель.
- Товарищ майор, разрешите мне поехать на третью, хочу помочь Генералову.
- Поезжайте.
Я положил трубку и тут раздался голос Вавилова, который сидел с бумагами за соседним столом.
- Это вам подполковник звонил?
- Да.
- Просился на третью площадку?