- Для начала надо прочесать город, - вернул его к обсуждению дел генерал, - Административные здания, конторы проектных институтов, военные комендатуры. Чувствую, придется от души порыться по "секреткам". Взломщик у нас есть, - он указал на одного из спецназовцев - мужика, похожего на маленького кабана-секача.
Тот вежливо кивнул Демьянову. Взломщик он ясное дело был не по компьютерной защите - на хакера не похож, но майор не сомневался, что ломать придется обычные сейфы из металла. Хотя неизвестно еще, что сложнее.
- Не думаю, что мы найдем бумагу, где крестиком обозначен вход, - продолжал Савельев. - Но по косвенным сведениям можно понять многое.
- Будем, значит, как шпионы выуживать информацию между строк.
- Да. А еще рыться по заброшенным зданиям среди гор трупов. Думаю, в этом у ваших людей больше опыта. Мои больше на противодиверсионную работу натасканы.
- Понятно, - хмыкнул Демьянов. - Ваши, выходит, солдаты, а мои - мародеры?
Генерал, похоже, именно это и имел в виду, так как знал историю их злоключений в Новосибирске.
- Прежде чем ехать в город, предлагаю поискать еще в одном месте, - вместо ответа сказал он.
*****
Автомобили остановились, не заезжая на территорию того, что раньше было воинской частью. Демьянов и генерал с сопровождающими шли первыми, остальные за ними. Все были с надвинутыми капюшонами и в противопылевых респираторах. Хоть и негерметично, но работать не так мешает.
Дозиметрист, пошаманив над прибором, доложил, что уровень радиации не отличается от того, который он замерил в городе. Наземный взрыв годичной давности по сравнению со свежей утечкой из хранилища отработанного ядерного топлива значил не так много.
- Сюда! - генерал Савельев остановился перед поваленным забором и остатками железных ворот с кованной красной звездой, которую почему-то не сменили на орла. Вдалеке виднелись развалины нескольких корпусов. На бетонке, которая одна не пострадала от близкого взрыва, виднелись следы грязи от шин. Кто-то уже наведывался сюда после войны.
- Мы провели тут наверху поверхностный осмотр, - объяснил генерал, - Еще в том октябре, тогда тут еще был неслабый фон. Ничего ценного для нашей миссии там, скорее всего, нет, но заглянуть вниз нужно.
Они прошли мимо неприметного "сарайчика" в основании холма, на который гражданский человек обратил бы внимание в последнюю очередь, приняв за туалет. Здание было когда-то выкрашено в камуфляжную расцветку - остатки краски сохранились на квадрате стены, который в момент взрыва прикрывала открытая дверь. Гермодверь.
"Сооружение N1" - гласила табличка.
Внутри была каморка, действительно похожая на сельский М-Ж. Прелые листья, клочья размякшей бумаги, в закрытом от ветра углу - паутина без паука. Довершая сходство, в полу темнел прямоугольный люк. Деревянная крышка, обугленная и почерневшая, была приоткрыта и под ней виднелась круглая металлическая. Один из людей генерала дернул ее. На шее вздулись жилы, но люк не сдвинулся. Похоже, близкая взрывная волна перекосила сооружение.
Они вышли на свет и двинулись дальше, периодически проваливаясь в грязь по щиколотку.
- Осторожнее, тут вентиляционные шахты!
На территории части действительно было полно технологических колодцев и вентшахт, и не все из них были прикрыты. Демьянов не рискнул бы соваться сюда ночью или зимой.
Они поднялись на холм. Отсюда было видно, что внизу посреди серой бетонированной площадки размером с футбольное поле зияет пролом диаметром около двадцати метров, с загнутыми кверху вздыбленными краями.
- Противобункерным ударили.
Они прошли мимо простого деревянного креста.
- Это не мы сделали, - продолжал Савельев. - Когда мы пришли, тут живых не было, а он уже стоял.
Говорят, в окопах атеистов не бывает. Похоже в ракетных войсках тоже. Но то, что у них была возможность по-человечески похоронить погибших, говорило, что уцелело довольно много народу. Уж точно не один расчет, который находился под землей.
"Сооружение номер 2" оказалось зданием побольше. Здесь располагалась кухня, казармы, караулка, гауптвахта и еще какие-то хозяйственные помещения. Они прошли полуразрушенное здание насквозь, мимо комнат, где когда-то жили ракетчики. В конце коридора оказалась неприметная деревянная дверь с лаконичной табличкой "Потерна N1" и лестницей вниз.
- Здесь кратчайший путь, но там воды по грудь. Вот блин, стихами заговорил. Сейчас только пневмонии не хватало. Нам дальше.
Они вышли из здания с противоположной стороны. Следующее на очереди - сооружение N3, "комната оператора". Домик без дверей, одни лишь узкие окна. В потолке по центру был люк на крышу, в уголке вниз уходили бетонные ступеньки.
- В УКП можно было попасть из нескольких точек, - объяснил генерал. - Одна из них здесь.
Попрощавшись с естественным освещением, они зажгли фонари и начали спускаться. Внизу их ждала гермодверь, за ней оказался коридор, разветвившийся еще на четыре. В конце второго слева, куда они повернули по знаку генерала, была еще одна гермодверь. И никаких табличек, указывающих направление. Демьянов, который было подумал, что диверсанту не составило бы труда пройти здесь, взял свои слова назад. Попади сюда иностранный saboteur, он бы хорошо поплутал.
На створке надпись светящейся краской: "расчет задачу выполнил".
Сквозь дыру в потолке пробивался тусклый свет. На полу стояли лужи, поверхность воды была раскрашена во все цвета радуги. Переступая через завалы, они попали в коридор с кафельным полом. В конце его оказалась вторая герма, куда более мощная, которая, похоже, когда-то запиралась сервоприводами. Краска пузырилась от высокой температуры. Как и предыдущие, она была распахнута настежь. За этой гермой, образуя шлюз, находилась третья, такая же внушительная, а после нее - металлический "мостик", протянувшийся над пропастью. Все как один бойцы из Подгорного, проходя, смотрели сквозь решетчатый пол, но не видели дна.
- Осторожнее, не поскользнитесь. Ну, вот мы и на крышке, - объявил Савельев. - Дальше мы не спускались. Под нами находится шедевр советской науки и техники. Когда-нибудь поставим наверху монумент, а пока надо все там осмотреть.
Демьянов кивнул и тоже глянул вниз, посветив фонарем себе под ноги. Где-то очень далеко стояла темная неподвижная вода. Если бы Сергей Борисович боялся высоты, его бы замутило. Ограждения - одно название.
- Сейчас мы на "крыше" капсулы, - тоном экскурсовода продолжал генерал. - Командный пункт контролировал десять установок межконтинентальных баллистических ракет Тополь-М. Раньше тут стояли 15А35, по НАТОвской классификации СС-19 "Стилет", но их заменили четыре года назад. Точка была связана кабелями еще с несколькими, входящими в состав дивизии. Связь с округом и Москвой осуществлялась при помощи хорошо защищенных антенн. Запуск ракет можно было сделать отсюда, из округа или из Москвы. По ситуации. Но в нашем случае его сделали отсюда. Чтоб не изобретать велосипед, сам УКП построен как стандартная ракетная шахта метров сорок глубиной, внутри нее на амортизаторах подвешена двенадцатиэтажная металлическая капсула, тоже очень похожая на ракету.
На ракету из "Незнайки на луне" Носова, уточнил Сергей Борисович для себя, когда генерал протянул ему план. Демьянов не удивился, он знал, что на территории СНГ было минимум несколько заброшенных объектов такого типа. Тайны тут не было - все это давно облазили диггеры, в музеях стояли стенды с макетами таких командных пунктов. Но интуиция и память подсказывали ему, что этот от них чем-то отличается. Но чем? Он не был специалистом, но размещение оборудования показалось ему странным. Слишком много электроники. Слишком сложная система охлаждения. Слишком высокая секретность. Слишком много "слишком".
На стенах висели лестницы, одни стационарные, другие с крючками. Переносные. Ясно, это чтоб в случае обрушения стационарных, у личного состава оставалась возможность выбраться на поверхность через люк аварийного выхода. Рядом виднелись десятки ниш, там были технологические шахты, некоторые из них тоже служили для связи с внешним миром.
Под ними были двенадцать этажей, уходящих под землю.
- Конструкция способна выдержать прямое попадание ядреной боеголовки, - продолжал генерал. - Каждый уровень - круглая комната с оборудованием повышенной надежности. Три расчета дежурили в нем, сменяя друг друга, круглосуточно. Люди могли находиться под землей полтора месяца. Для этого тут был запас продуктов и всего необходимого. Собственно, не "был", а лежит на нижнем уровне. Его тоже можно взять, не оставлять же для археологов. Сдается мне, что он может оказаться единственной ценностью, которую мы тут найдем.
Снаружи по стенам тянулись километры проводов. Демьянову подумалось, что когда-нибудь в далеком будущем этот цветной металл, среди которого явно были и вкрапления драгметаллов - золото, серебро, платина - еще будет использован человечеством.
Снаружи по стенам тянулись километры проводов. Демьянову подумалось, что когда-нибудь в далеком будущем этот цветной металл, среди которого явно были и вкрапления драгметаллов - золото, серебро, платина - еще будет использован человечеством.
Справа от кричаще желтой лестницы на стене крепились направляющие - тут был лифт, с помощью которого раньше можно было попасть на любой этаж капсулы. Но теперь лифта не было, и его предчувствие трансформировалось в уверенность.
- Считайте это маленькой тренировкой, - Савельев повернулся к нему, остальные не слышали их разговор. - Наша задача найти любые сведения, относящиеся к Большому Ямантау. Но попутно каждый может принести килограмм 10-15 полезного груза со склада НЗ. На рыло, так сказать. И польза, и испытание.
"Конечно, я предпочел бы взять более подготовленных, - говорил его взгляд, - но негде".
Демьянов оставил это высокомерие и безапелляционный тон на его совести. Сейчас было не до выяснения отношений. Главное было освоиться, обкатать действия отряда в обстановке, приближенной к боевой. Конечно, то Ямантау, которое они ищут, имеет с этим бункером мало общего, но сходство все же было. И там наверняка двигаться по вертикали придется не меньше, чем по горизонтали. Да и иного света, кроме их фонарей, там тоже не будет.
- Вы говорили, что из ваших людей три человека работали монтажниками-высотниками, - напомнил генерал.
- Так точно. И один занимался альпинизмом, - подтвердил Демьянов. - Не промышленным, спортивным.
- Это пригодится. Лифт, как видите, заклинило на нижнем уровне, придется карабкаться по лесенкам, как мураши. Но и это еще не все. Лестницы ниже первого уровня, то ли обвалены, то ли срезаны, чтоб защитить матчасть от расхитителей. Поэтому первым спускаться придется, используя альпинистское снаряжение. И наводить, так сказать, переправу для остальных.
Майор был и к этому готов. Прежде чем придти сюда, они прошлись по магазинам снаряжения для активного отдыха Межгорья. В городе их оказалось неожиданно много, с ассортиментом не беднее, чем в областном центре. Но кое-что они захватили с собой и из Подгорного.
- Зачет по последнему человеку? - спросил Демьянов. - А если кто-нибудь сорвется и сломает шею?
"Почему я ему верю, черт возьми? - подумал он. - А если они перестреляют нас по одному как куропаток на выходе? Может нет никакого супер-убежища, и или есть, но эта синица в руках для генерала важнее, чем журавль в небе?".
- Запишем в боевые потери, - ответил генерал. - Все ценное, что вы там найдете, вы можете оставить себе. Само собой, то что герметично.
"Не учите ученого. И не лепите горбатого, господин генерал. Дешево же вы нас цените. Мы что, по-вашему, наемники, или таджики-гастарбайтеры, которые работают "за жрать"?
- Даже оборудование? - вслух спросил он.
- А вы что, музей военной техники хотите открыть? - генерал усмехнулся. - Там электроника, но она совсем не нано, и даже не микро. С собой не унести, да и незачем.
- Так она все-таки сработала? - внезапно спросил Сергей Борисович. - Система "Периметр", да?
Генерал замолчал, и Демьянову почудилось в его глазах подозрение.
- Выходит, именно отсюда был запущен ответный удар?
- Больше неоткуда, - ответил Савельев, наконец. - Командную ракету... ту самую, у которой грубо говоря вместо боеголовки передатчик, они запустить сумели, это точно. А уже она, пролетая над районом боевого дежурства какого-то из подводных ракетоносцев, могла подать сигнал. Но это только моя версия. Что касается "Периметра" и его автоматики... Она была отключена в том году, это точно, но не демонтирована до конца. Тут наверху ей целый институт занимался. Ее включить, конечно, не пять минут. Тут дело в том, в руководстве страны давно было две фракции... Реальные, не имеющие отношения к опереточным партиям. Условно "пораженцы" и "оборонцы". Причем отдельные члены: и пешки, и даже крупные фигуры, перебегали из одного лагеря в другой, как крысы, в зависимости от погоды на Олимпе. Доктрина "realpolitik" во всей красе. В тот момент брали верх первые. Либералишки называли систему "Мертвая рука" безнравственной, но только она могла заставить противника отказаться от сокрушительного удара. И заставила бы, если бы была в строю. Ведь даже если бы все, кто мог отдать приказ об ответном, были ударе мертвы, она могла нанести удар. Когда осознаешь, сколько ума, сил и денег вложено в ее создание, кажется, что мы пигмеи. Начнем, вы не против?
- Давайте. Нам еще надо успеть в Ямантау.
Через минуту Демьянов уже отдавал приказы командирам звеньев. Ему тоже хотелось посмотреть на то, что располагалось внизу, но в этот раз он должен был остаться на поверхности хотя бы с десятком бойцов для подстраховки.
*****
Александр спускался, стараясь выдерживать общий темп, чтобы не мешать ни тем, что двигался впереди, ни спускающимся следом. Только эта мысль - как бы не подвести товарищей - позволяла ему отвлекаться.
С детства боязнь быть запертым там, откуда нет выхода, соперничала у него в душе только со страхом высоты, не доходя до уровня фобии, конечно. А здесь было и то, и другое. Он чувствовал спиной сквозняки даже через ткань костюма Л-1. Почему-то ему вспомнились свои ощущения в погребе с мертвецами, где на него напала крыса. Правда, сам он с тех пор сильно изменился. Страха не было, только азарт от ждущей впереди неизвестности.
Металлические перекладины даже не чувствовали его вес, и, похоже, легко выдержали бы вдвое больший. Они были прочными и неподвластными ржавчине. Какая-то особая сталь? Титан? Он не знал. Теперь, спускаясь в темную яму, все свое внимание Данилов усилием воли сконцентрировал на уходящих вниз ступенях и ярком пятне от налобного фонаря, плясавшем на гладких бетонных стенах огромного колодца и отражавшемся от металлических труб, проводов и штуковин, назначения которых он не знал. Он представил, как видели окружающий мир обитатели капсулы - если смотреть изнутри, за дверью была только узкая металлическая дорожка, ведущая вдоль окружности шахты. Каждый "этаж" - круглая комнатенка, не больше, чем купе поезда. Есть много американских фильмов про то, как пилот стратегического бомбардировщика или офицер на командном пункте сходит с ума и начинает третью мировую. Хотя, это, конечно, художественное преувеличение. Сюда подбирали тех, кто не сломался бы от этой ноши и не дрогнул в нужный момент.
Эти и не дрогнули.
Но полностью освободить голову не получилось. Чем больше он смотрел на это чудо, тем больше изумлялся: как эту здоровую дуру держат в воздухе толстенные тросы-амортизаторы, пусть и как две его руки каждый. Некоторые, из них были порваны и висят, как дохлые змеи. Должно быть боеприпас, проделавший такую дыру в бетонной крышке, хорошо тряхнул эту конструкцию.
Сама "ракета" отклонилась от вертикали градусов на десять, но и это бьет по нервам - даже на этажах безопасность обманчива, все неприкрепленные к полу предметы лежат, того и гляди споткнешься и вылетишь через дверь, за борт.
Стоит ли говорить, как страшновато было на кольцевых площадках.
Чтобы заглушить страх, он думал о чем-то отстраненном. В Сашиной голове восторг перед инженерным гением его народа мешался с неприятием чего-то фундаментального в человеческой природе. Эти бы средства, да вложить в народное хозяйство... А если вообще все армии распустить, сколько освободилось бы и сырья, и рабочих рук, и денег, и умов. Сколько сбереглось бы жизней даже в "мирное" время, когда не было крупных войн, только локальные заварушки. Можно было десять Африк накормить так, что лопнут, на четверть военного бюджета сверхдержав.
В самом существовании оружия массового поражения есть что-то дьявольски неправильное. Однако он давил этого стихийного пацифиста в себе, как клопа, как прыщ на лице. Заставлял того вспомнить, у кого первым появилась атомная бомба и кто не долго думая ее применил. И что единственная альтернатива такому неприятному и грязному делу как драка - это добровольно пойти в рабство.
На шестом уровне, где уже не погуляли так, как верхних пяти, огонь и взрывная волна, Данилов споткнулся о металлический ящик, похожий на первую ЭВМ, лежащий поперек комнаты, и повалился на его. Чертыхаясь, вскочил. Что-то хрустнуло у него под ногой. Платы, похожие на старые видеокарты лежали на грязном полу, где до него пробежали уже десять человек. Пожал плечами, глядя на расколотые транзисторы в паутине проводков... или резисторы, леший их разберет. Здесь уже все было осмотрено до него, надо было идти дальше.
Когда они выбрались на поверхность, небо было пасмурным. Была страшная холодрыга, но с них катил градом пот.
В рюкзаках у каждого было по несколько запакованных рационов неприкосновенного запаса - они были не в том положении, чтоб игнорировать даже такие трофеи.
Как и говорил генерал, на нижнем уровне, где трое офицеров 23-го августа сумели запустить многоступенчатый механизм ответного удара, не оказалось ни клочка бумаги, не говоря уже об электронных носителях. Если что-то и было, это уничтожили.