Иван Иванович сел.
– Голубой туман, - сипло сказал он.
– Ну и что? - спросил Полесов.
Иван Иванович не ответил. Беркут тоже поглядел в перископ. Затем он сел и расстегнул воротник куртки. Ему стало душно. Он выпрямился и глубоко вздохнул. Удушье исчезло.
– Что будем делать? - спросил Полесов.
– Слушайте, товарищи, - сказал вдруг Беркут, - вы ничего не чувствуете?
– Ничего… - ответил Иван Иванович, уставившись на приборы. Он запнулся. - Иголочки? - сказал он тонким голосом.
Только теперь Полесов ощутил неприятное покалывание в кончиках пальцев. Словно микроскопические иглы, тонкие, как пчелиные жала. И почему-то было трудно дышать. Пальцы немели.
– Похоже… на горную болезнь, - с трудом выговорил он.
Иван Иванович вскочил, оттолкнул Полесова и снова прижался залысым лбом к нарамнику перископа. Снаружи был только туман. Киберразведчики исчезли. Иван Иванович тяжело глотнул воздух и повалился на свое кресло. Его пухлые щеки блестели от пота.
– Ваш танк и ваши киберы!… - сказал он. - Танк высшей защиты!…
– В таком танке, - медленно ответил Полесов, - я в прошлом году прошел через Горящее Плато на Меркурии.
– И ваши киберы! - продолжал Иван Иванович. - Трусят ваши киберы. В первый раз вижу киберов, которые трусят. И ваша высшая защита!
– Не надо, Иван Иванович, - сказал Беркут.
"Высшая защита не помогает, - думал Полесов. - То, что врут приборы, и трудно дышать, и колют иголочки, - это еще полбеды. Беда будет, если сдаст двигатель, нарушится настройка магнитных полей реактора, которые держат кольцо раскаленной плазмы. Стоит разладиться настройке, и `Тестудо' превратится в пар со всей своей высшей защитой. Самое лучшее - поскорее убраться отсюда".
– И нам придется возвращаться, - продолжал Иван Иванович. - И мы ничего не узнаем, потому что понадеялись на ваш танк и на ваших киберов. Надо было рискнуть и прорываться на турболете.
Иголочки кололи уже плечи и бедра.
– Хорошо, - сказал Подесов. - Пристегнитесь.
Иван Иванович замолчал. Физики пристегнулись к креслам широкими мягкими ремнями.
– Готовы? - спросил Полесов.
– Готовы…
Полесов выключил свет и положил ладони на рычаги управления. Глухо заворчал двигатель, танк качнулся. Что-то захрустело под гусеницами. Впереди был плотный, непроглядный туман. Быстрые иголки бегали теперь в спине. Омерзительное ощущение. И не хватает воздуха. "Тестудо", гудя и дрожа, становится на корму. Выше, выше… Толчок, лязгают челюсти. Впереди туман. Еще выше, к самому небу! Слепая машина выбирается по склону бесконечно высокой горы, а с той стороны - пропасть. А в реакторе с воем рвется из магнитных цепей лиловое пламя плазмы. Сейчас…
Полесов оторвался от перископа и мельком взглянул на приборы. Если показания приборов правильны, реактор "Тестудо" через секунду взорвется. Но приборы врут. Их сбивают внешние влияния, которые забираются под тройную шкуру высшей защиты.
Танк перевалил через вершину и начал спуск. Руки онемели, иголочки пляшут где-то рядом с сердцем. Скоро одна уколет - и конец. Скоро плазма лизнет стенки реактора - и конец. Рядом болтается в своих ремнях Беркут, безвольный, как кукла.
Очнувшись, Беркут увидел освещенный экран, словно окно из темной комнаты на лесную поляну. Тумана больше не было. Экран работал прекрасно, были видны мокрые кусты, и мокрая трава, и мокрые голые стволы. Неба не было видно. На поляну вышло огромное животное и остановилось, уставившись на "Тестудо". Беркут не сразу понял, что это лось. У животного было тело лося, но не было его горделивой осанки: ноги искривлены, голова гнулась к земле под чудовищной грудой роговых наростов. У лося вообще очень тяжелые рога, но у этого на голове росло целое дерево, и шея не выдерживала многопудовой тяжести.
– Что это? - нехорошим голосом спросил Иван Иванович.
Беркут понял, что. Иван Иванович тоже был в обмороке.
– Лось, - сказал он и позвал: - Петр Владимирович!
– Я, товарищ Беркут, - отозвался Полесов.
У него тоже был нехороший голос.
– Выбрались, кажется?
– Кажется… Неужели это лось?
– Это лось с той стороны, - сказал Иван Иванович голосом биолога. Он удивительно хорошо умел подражать голосам других людей.
– Как вы себя чувствуете, товарищи? - спросил Беркут.
– Прекрасно, - ответил Иван Иванович.
– У меня болит щека, - ответил Полесов. - Но приборы опять в порядке.
Лось понуро подошел почти вплотную и теперь стоял, шевеля ноздрями.
– У него нет глаз, - сказал вдруг Полесов ровным голосом.
У лося не было глаз. Вместо глаз белела скользкая плесень.
– Спугните его, Петр Владимирович, - прошептал Беркут. - Пожалуйста!
Полесов включил сирену. Лось постоял, шевеля ноздрями, повернулся и медленно, судорожно переставляя ноги, побрел прочь. Он шагал мучительно неуверенно, как будто вместо полного шага каждый раз делал только половину. Голова его была придавлена к земле, впалые бока влажно блестели.
– Как бог черепаху… - пробормотал Иван Иванович.
Они смотрели на лося, как он бредет, путаясь в высокой мокрой траве. Потом лось скрылся за деревьями. Беркут сказал:
– Петр Владимирович, вы просто молодец!
– Что такое? - спросил Полесов.
– Вы нас вытащили из такого мешка…
– Чепуха, - сказал Полесов спокойно.
– Нет, в самом деле, я просто не представляю, вам это удалось. Я, например, лежал без памяти, как девчонка.
Полесов промолчал. Он включил двигатель и выпустил разведчиков. Киберы выскочили, осмотрелись и поспешили вперед. Теперь они ничего не боялись. "Тестудо" с гулом покатился вслед за ними.
4
Поздним утром "Тестудо" разбросал последний завал и выкарабкался на край гигантской котловины. Тайга была позади - темно-зеленая, мокрая после ночного дождя, тихая и строгая под ослепительным солнцем. Там, где прошел танк, осталась широкая просека, по сторонам которой валялись обугленные, заляпанные белой плесенью стволы.
Внизу, в котловине, лежали развалины старинной лаборатории. Земля была голая и черная, от нее шел пар. Пар искажал перспективу, черные руины дрожали и расплывались в струях теплого воздуха.
– Боже мой! - дребезжащим голосом проговорил Иван Иванович. - Бож-же мой!
Он хорошо помнил это место, хотя прошло уже полвека. На обширной, залитой белым бетоном площади сверкало под солнцем великолепное чудовище - двухкилометровое кольцо мезонного генератора, окруженное стеклянными башнями регулирующих устройств. И в один день, в одну стомиллионную долю секунды всего этого не стало. Зарево видели на сотни километров, а удар отметили все сейсмостанции Сибири.
– Все-таки разрушения не так уж велики, - сказал Беркут, словно утешая. - Я думал, здесь ничего нет, только голая земля.
– Бож-же мой, - повторил Иван Иванович. Он потер пальцами небритый, скрипящий подбородок и сказал: - Вон там была релейная станция, я ее строил. Там - хозяйство Чебоксарова, светлая ему память… Ничего не осталось.
– Вот что, - сказал Полесов. - Я не знаю, где и что вы здесь собираетесь искать, но сейчас я пущу киберов. Вам все равно потребуется информация. Пусть киберы разведают, что и как.
– Ах да, информация… - Иван Иванович насмешливо выпятил нижнюю губу. - Как же…
– Хорошо, - согласился Беркут. - А мы тем временем позавтракаем.
Иван Иванович ерзал на месте и глядел на экран. Глазки его блестели. Полесов поиграл переключателями. На экране было видно, как разведчики соскочили на землю, побежали по склону котлована и скрылись в развалинах. Тогда Полесов вытащил консервы и хлеб в непроницаемой упаковке. Все трое принялись за еду, прихлебывая горячий кофе из термосов.
– Ты где был во время взрыва, Иван Иванович? - спросил Беркут.
– В Лантаниде.
– Тебе повезло.
– Ну, не одному мне, к счастью, - сказал Иван Иванович. - Людей здесь почти и не было. Ведь лаборатория была телемеханическая… Зато теперь все ядерные лаборатории перенесли на Луну и на спутники… Гляди-ка, водитель наш…
Беркут обернулся. Полесов спал, положив голову на пульт управления и зажав между коленями термос с кофе.
– Вымотался наш водитель, - сказал Иван Иванович.
Полесов проснулся, убрал тарелки, откинулся на спинку кресла и снова заснул. Через несколько минут Иван Иванович радостно заорал:
– Разведчики возвращаются!
Среди развалин показались блестящие живые точки. Полесов протер глаза, с хрустом потянулся. Затем он нагнулся над пультом и стал читать запись.
– Радиация не очень высокая: двадцать - двадцать пять рентген. Температура… Давление. Влажность… Все в обычных пределах… Так, белок. Бактерии…
– Молодцы бактерии, - сказал Иван Иванович. - Дальше!
– Дальше… Вот опять запретная зона. Площадь - около гектара. Киберы покрутились вокруг и отошли. И, конечно, опять засвечена пленка.
– Это что, опять голубой туман?
– Молодцы бактерии, - сказал Иван Иванович. - Дальше!
– Дальше… Вот опять запретная зона. Площадь - около гектара. Киберы покрутились вокруг и отошли. И, конечно, опять засвечена пленка.
– Это что, опять голубой туман?
– Нет. То есть не знаю. Просто запретная зона.
– Дайте координаты, Петр Владимирович, - попросил Беркут и поглядел на Ивана Ивановича.
Иван Иванович поспешно достал и развернул на коленях схему. Полесов стал диктовать.
– Точно, - сказал Иван Иванович. - Она. К югу от башни фазировки. Там был маленький бетонный домик. Будочка. Совершенно точно.
Некоторое время Иван Иванович и Беркут молча смотрели друг на друга. Полесов видел, как дрожащие пальцы Ивана Ивановича мяли и разглаживали плотную бумагу схемы. Наконец Беркут спросил:
– Приступим?
Иван Иванович встал, стукнувшись макушкой о низкий потолок кабины, мотнул головой и полез в шкафчик, где лежали защитные костюмы.
– Погоди, куда ты? - остановил его Беркут. - Петр Владимирович, пожалуйста, подведите машину к этой… запретной зоне.
– К запретной зоне? - медленно переспросил Полесов.
Он поглядел на экран. Развалины лежали под высоким солнцем, молчаливые и черные, противоположный край котловины трясся в жарком мареве. Никаких признаков жизни, никаких признаков движения, только неуловимые токи горячего воздуха. Почему-то Полесов вдруг вспомнил скользкую белую плесень на глазах у лося.
– Надо же кому-то начинать, - сказал Беркут. - Начнем мы.
Через час "Тестудо" остановился в сотне метров к югу от башни фазировки - груды оплавленного камня с торчащими прутьями стальной арматуры. Экран работал прекрасно. На обугленной земле была видна каждая песчинка. Земля поднималась невысоким валом, окружавшим обнаженный свод какого-то подземного сооружения. Свод был серый, шершавый, и в центре его зияло круглое черное отверстие.
– Здесь? - спросил Беркут.
– Здесь, - сипло отозвался Иван Иванович.
Они торопливо натянули защитные костюмы. Перед тем как опустить спектролитовый наличник шлема, Беркут сказал Полесову:
– Сидите в машине и держите с нами радиосвязь. Если связи не будет, не паникуйте и не вздумайте лезть за нами.
Он сказал это очень жестким голосом, странно было слышать его. Беркут всегда казался Полесову немножко мямлей. Но на этот раз он сказал как надо.
– И еще… Если все-таки удастся связаться с Лемингом, расскажите ему, как идут дела. Скажите, что дела идут хорошо. До свидания.
Они вылезли из танка, впереди Беркут, за ним Иван Иванович с мотком троса через плечо. Полесов видел, как они перебрались через земляной вал, прошли по бетону и остановились над черным отверстием. Они были похожи на водолазов в желтых сморщенных спецкостюмах и головастых шлемах. Иван Иванович сбросил трос и заделал его конец в бетон. Беркут спросил:
– Как слышите меня, Петр Владимирович?
Полесов ответил, что слышит хорошо.
– Вы, Петр Владимирович, только не беспокойтесь! Все будет в порядке. Мы осмотрим внизу помещения и сразу вернемся.
– Пошли, пошли! - заторопил Иван Иванович.
Он полез первым, и Полесов слышал, как он кряхтит и бормочет вполголоса. Беркут стоял нагнувшись, уперев руки в колени.
– Есть! - послышался в наушниках голос Ивана Ивановича. - Я на полу. Спускайся, Беркут.
Беркут махнул рукой и тоже исчез в отверстии. Минут пять все было тихо. Потом голос Беркута спросил:
– Что это?
– Обыкновенный трансформатор, - ответил Иван Иванович. - Только очень старый.
– Такое впечатление, будто его жевали…
Физики замолчали. Полесову показалось, что кто-то тяжело дышит в микрофон. Он потрогал верньер. Кто-то с хрипом, словно астматик, равномерно втягивал и выпускал воздух.
– Как дела? - на всякий случай спросил Полесов.
Голос Беркута донесся глухо, как из-под подушки:
– Все хорошо, Петр Владимирович. Мы идем дальше.
В приемнике щелкнуло, и наступила тишина. Полесов достал из кармана тюбик со спорамином, проглотил таблетку и посмотрел на экран. По ту сторону земляного вала, недалеко от опушки тайги, валялись исковерканные обломки. Изломы металлопласта ярко искрились на солнце. Это была "Галатея" - автоматический турболет, высланный в эпицентр для разведки месяц назад. "Галатея" взорвалась над эпицентром по неизвестным причинам, и с тех пор Леминг запретил воздушные разведки. Полесов проговорил в микрофон:
– Товарищ Беркут, вы меня слышите? Иван Иванович!
Ему не ответили, и он подумал, что пора, пожалуй, вылезать. Но сначала он решил еще раз попробовать соединиться с Лантанидом. Он нажал клавишу настройки и был буквально отброшен от аппарата громоподобным рыком:
– "Тестудо"! "Тестудо"! Отвечай, "Тестудо"!
– "Тестудо" слушает, - сердито сказал Полесов.
– "Тестудо"? Я - Леминг. Куда вы запропастились? Почему не отвечали?
Полесов сказал, что не было связи.
– Где вы находитесь?
– В эпицентре.
Последовало короткое молчание, затем Леминг уже значительно спокойнее осведомился:
– Нашли?
– Что именно? - спросил Полесов.
– Как - что? Двигатель времени, конечно. Это ты, Беркут?
Полесов сказал, что он не Беркут и что Беркут и Иван Иванович спустились в какое-то подземелье.
– Значит, спустились все-таки, поросята? - сказал Леминг. - Так. Ну, с ними я еще поговорю. Слушайте, водитель. Немедленно отведите машину подальше от этого… подземелья и ждите. Понятно? Отвести и ждать!
– Понял, - сказал Полесов. - Отвести машину и ждать.
– Действуйте. Связи с Беркутом нет?
Полесов подумал и выключил передатчик.
– Двигатель времени, - сказал он вслух. - Ладно…
Он встал, надел спецкостюм и вылез из машины. Ноги по щиколотку ушли в черный прах. Он перебрался на бетонный купол и подошел к люку. Тонкий трос уходил в кромешную темноту. Полесов оглянулся. "Тестудо" стоял за земляной насыпью и следил за ним блестящими выпуклыми глазами прожекторов. Полесов присел на корточки и полез в люк, напрягая все мышцы.
Внизу было совершенно темно. Полесов включил нашлемную фару. Пятно света скользнуло по изрытым стенам, по остаткам развороченных приборов, по полу, покрытому слоем пыли, тонкой, как пудра. Затем Полесов увидел следы в пыли и быстро пошел, обходя нагромождения обломков, цепляясь ногами за оборванные провода. И он опять услышал, как кто-то хрипло и равномерно дышит в радиофоне.
Поворот. Длинный узкий коридор. Еще поворот. Полесов кубарем скатился по металлической лестнице. В кончиках пальцев появилось знакомое ощущение: сотни крошечных иголочек вонзаются под кожу. Полесов побежал. Еще одна лестница, еще один коридор. Ритмичный хрип в наушниках вырос в мощный свирепый рев.!О-о-о… А-а-а… О-о-о… А-а-а".
Пот заливал глаза, резало в груди. Иголочки кололи локти и колени. Еще один поворот. Полесов остановился. Яркий голубой свет на секунду ослепил его. Затем он разглядел на голубом фоне две черные тени. Беркут стоял, склонившись над Иваном Ивановичем, а Иван Иванович сидел, по-турецки скрестив ноги и упираясь ладонями в голубой пол.
Полесов подбежал к ним и схватил Ивана Ивановича под мышки. Иван Иванович был необычайно тяжел. Ноги его волочились, и он то и дело выскальзывал из рук Полесова. Но Полесов подтащил его к двери, взвалил на спину и оглянулся на Беркута. Беркут неторопливо шел следом, и руки его болтались по сторонам тела, как рукава пальто, надетого внакидку. Позади него Полесов увидел две прозрачные колонны. В колоннах билось, медленно пульсируя, голубое пламя, и рев в радиофоне пульсировал вместе с ним.
5
Иван Иванович, багровый и благожелательный от стаканчика коньяка, сказал:
– Да, это было здорово, доложу я вам!
– Еще? - спросил Полесов.
– Нет, хватит.
– А вам, товарищ Беркут?
Беркут улыбнулся:
– Спасибо, Петр Владимирович, не хочу. Свяжитесь с Лемингом, если вам не трудно.
Полесов завинтил флягу и подсел к передатчику. Беркут откинулся на спинку сиденья, продолжая улыбаться. Тело было легким, свежим, даже следа не осталось от томительного бессилия, свалившего его на обратном пути из подземных коридоров. Иван Иванович блаженно пыхтел и поглаживал себя по животу. Должно быть, он тоже был доволен.
– Есть связь, - сообщил Полесов.
– Леминг! - крикнул Беркут в микрофон.
– Леминг, я Беркут.
– Беркут? - рявкнуло в ответ. - Почему ты нарушил мои инструкции?
– Спокойно, Леминг. - Беркут попытался согнать с лица улыбку, но это ему не удалось. - Мы целы и невредимы. Леминг, мы не ошиблись. Слышишь, Леминг? Двигатель времени уцелел и работает вовсю. Двигатель времени работает, слышишь?
После паузы Леминг сказал:
– Слышу.
– Срочно доставь сюда энергоснимающее устройство, - продолжал Беркут. - Совершенно срочно. Миллионы киловатт уходят в воздух и заражают воздух, слышишь, Леминг?
– Слышу. Немедленно убирайтесь оттуда.