Майкл не спешил. Он покусывал и сжимал губами соски, гладил живот и бедра, затем подсунул ладони под крепкие ягодицы и шире раздвинул ее ноги. Пальцы его на секунду замерли на чувствительном бугорке плоти, изнывавшем по его прикосновению… и решительно устремились внутрь.
Мэгги вскрикнула и забилась, напрягая связанные руки. Майкл подвинул ее выше и, погрузив два пальца во влажный жар лона, большим пальцем теребил набухший гладкий бугорок. Мэгги извивалась на постели, и все ее тело, придавленное его тяжестью, дрожало в исступленном предвкушении.
— Развяжи меня, будь ты проклят! Я хочу касаться тебя!
— Потерпи, cara. Я еще недостаточно насладился своей фантазией.
Мэгги грязно выругалась. Майкл рассмеялся, резко опустил голову — и приник губами и ртом к ее лону.
Взрыв наслаждения сотряс Мэгги. Пронзительный крик сорвался с ее губ, и Майкл замер, дожидаясь, когда стихнут сладостные волны, завладевшие ее телом. Наконец Мэгги обмякла, разгоряченная, обессиленно трепещущая под ним. Майкл развел ее бедра и одним резким ударом вошел в нее.
И стиснул зубы, молясь о том, чтобы сохранить самообладание. Жаркая сокровенная плоть туго сомкнулась вокруг него, дрожь пробегала волнами по телу Мэгги. Майкл заполнил ее целиком, упиваясь пронзительной сладостью этого ощущения. Медленно опустившись на Мэгги, он прижал ее к кровати тяжестью своего тела.
— Майкл! — В глазах Мэгги, затуманенных страстью, внезапно вспыхнула паника, и она забилась под ним, неистово дергая путы. — Майкл… не надо!
Неприкрытый ужас, обуявший ее, вынудил Майкла остановиться.
— Посмотри на меня, mia amore. Загляни в мои глаза, в мою душу.
Мэгги подчинилась. Она неотрывно смотрела в глаза Майкла, и взгляд ее прояснился, зрачки расширились, узнавая его. Постепенно, шаг за шагом ее тело расслабилось, обмякло, больше не противясь его проникновению. В глазах Мэгги заблестели слезы. Майкл нежно поцеловал ее, стерев большим пальцем слезинку, которая покатилась по щеке.
— Я люблю тебя, Мэгги. Тебя, а не Алексу. Я всегда любил и люблю только тебя.
Он опять начал двигаться, каждым толчком утверждая нежную власть над ее телом, раз за разом словно говоря о своей любви и силе своего желания. Остатки сопротивления испарились бесследно, и Мэгги подхватила напористый ритм его движений, обвила ногами талию Майкла, вместе с ним поднимаясь к вершинам наслаждения. Почувствовав, как ее тело содрогнулось в упоительном взрыве, Майкл наконец позволил себе последовать за ней. Нестерпимо острое блаженство захлестнуло его, подхватило и швырнуло в сверкающую пропасть. И когда исступление стихло, Майкл осознал, что отныне его жизнь изменилась окончательно и бесповоротно.
Да он и не хотел, чтобы было иначе.
* * *Он любит ее.
Эти слова звучали в сознании Мэгги вновь и вновь. Иногда ангельски прекрасным пением, иногда развеселым издевательским гоготом. Так или иначе, с этим необходимо разобраться… но сейчас, видит Бог, она слишком выбита из колеи.
Мэгги пошевелила уже освобожденными запястьями. Майкл обнимал ее так нежно, как никогда не был нежен с ней ни один мужчина. И когда они занимались любовью, он не столько тешил свои прихоти, сколько старался дать ей все мыслимое наслаждение и ожидал от нее того же.
Мэгги удержала слова, готовые сорваться с губ, и смолчала. Всего три слова… Но произнести их было труднее всего. Влажное тело Майкла, прижимавшееся к ней, было таким неоспоримо настоящим. Он одарил ее воистину бесценным подарком. Доверием. Непостижимым образом Мэгги, оказавшись связанной и принужденной к безоговорочному подчинению, научилась доверять другому человеку.
— Спасибо, что доверилась мне. — Майкл бережно коснулся губами ее спутанных волос. — Я хочу знать о тебе все, cara, но я подожду.
Его терпеливость потрясала самые основы ее мира. Почему Майклу нужно не только ее тело? Он сказал, что никогда не любил Алексу, и не солгал. Наверное, Мэгги в глубине души всегда чуяла правду, но не хотела лишиться последнего препятствия на пути к нему. Теперь ей некуда бежать, нечем прикрываться. И все же она не в силах произнести те самые три слова, в которых так нуждается Майкл.
Мэгги прикрыла глаза и отдала ему единственное — кроме этих слов, — что у нее еще осталось. Свою тайну.
— Мне было шестнадцать. Я была влюблена по уши, и предмет моей страсти был самый что ни на есть банальный — защитник футбольной команды школы. Само собой, он меня почти не замечал, но я прибегла ко всем обычным девчоночьим приемам, чтобы обратить на себя его внимание. Однажды он подошел и заговорил со мной. А через пару дней пригласил на свидание. Я была вне себя от восторга и верила, что он наконец-то станет моим парнем.
Рука Майкла, гладившая волосы Мэгги, замерла. Майкл медленно повернулся к ней лицом. Она чувствовала на себе его ласковый взгляд, но сама упорно смотрела в потолок, и перед ее мысленным взором разворачивались картины давнего прошлого.
— Я накрасилась, изведя гору косметики. Надела короткую юбку, блузку с декольте, которое выставляло напоказ мои девичьи прелести. За мной тогда никто не присматривал, и я ходила куда хотела и когда хотела. Он повел меня в кино, а потом мы ушли на футбольное поле за школой. Мы сидели на траве и любовались луной. Я была так счастлива! До тех пор, пока он не повалил меня на землю и засунул руку мне под блузку. Понимаешь, на самом деле я была совсем неопытной. Я ни разу еще не ходила на свидание с парнем, ни с кем даже не обнималась и не целовалась. Я позволила ему это, потому что думала, что так и надо. А потом он стянул с меня юбку. — Мэгги судорожно вздохнула, и Майкл сжал ее руку. Он молчал, глядя, как она борется с собой, но тепло его пожатия постепенно придало ей сил. — Он изнасиловал меня. Потом встал и сказал, что разочарован. Что я сама напросилась: так вырядилась и бесстыдно себя вела. А если я кому-нибудь расскажу об этом, надо мной будет потешаться вся школа. Я оделась, и он проводил меня. Мы доехали до моего дома, он поблагодарил меня за приятно проведенное время и предложил как-нибудь встретиться снова. Когда я вошла в дом, моя мать сидела в гостиной и смотрела телевизор. Я бросилась прямо к ней и обо всем рассказала. — События той страшной ночи снова захлестнули Мэгги с головой. Вот только на сей раз она была не одна. На сей раз рядом с ней был человек, готовый ее выслушать. — Мать посмеялась и сказала, что я сама виновата. Велела позаботиться о контрацепции, поумнеть и самой во всем разобраться. А потом ушла, бросив меня одну. — Мэгги оторвала взгляд от пустого потолка и повернулась к Майклу. — Я не знала, что делать. Мне казалось, что я сойду с ума. Пару дней я просидела дома, потом пошла в школу. И когда он встретился мне в коридоре, я только кивнула в знак приветствия. Тест на беременность оказался отрицательным. Я начала принимать противозачаточные таблетки. И вдруг осознала, что передо мной два пути и я должна выбрать один из них. Я могла спрятать свою сексуальность под мешковатой одеждой и шарахаться от физической близости с парнями. Или же могла отбросить произошедшее и жить так, как считаю нужным. Я поняла, что смогу получать удовольствие от секса, но только на своих условиях. Я должна была знать наверняка, что такое больше не повторится. — Сердце Мэгги стучало так неистово, что, казалось, вот-вот разорвется. — Я решила, что не позволю этому мерзавцу искалечить мою жизнь. Я одевалась так, как мне нравилось, и с тех пор неизменно держала под контролем все, что касалось секса. Я сама выбирала когда, где и как. Вот только порой, когда мужчина оказывается сверху, память переносит меня в ту ночь, и я ударяюсь в панику. Это отвратительно, но я не могу справиться с этим воспоминанием. По крайней мере так было до сих пор.
Майкл протянул руку и прижал голову Мэгги к своей груди. Чувство силы, тепла, надежности пронизало все ее существо таким цельным светом, что у нее перехватило дыхание.
— Cara, мне так жаль. Я и представить не мог… иначе не стал бы так на тебя давить.
Мэгги с силой замотала головой:
— Нет, я рада, что ты поступил именно так. Теперь мне больше не страшно.
Майкл шумно втянул воздух, и лишь тогда Мэгги осознала, что его бьет дрожь. Медленно подняв голову, она взглянула на Майкла.
Исступленная гордость и неприкрытый гнев сверкали в его глазах. Ладонью он отвел волосы с ее лица, и этот жест был нежен и невесом, как прикосновение крыльев бабочки.
— То, что в мире нашелся человек, способный причинить тебе такую боль, заставляет меня усомниться в справедливости всего сущего. И все же ты, mia amore, сумела выдержать этот удар и обрести силу. Ты построила свою жизнь самостоятельно, без чьей-либо помощи и на своих условиях. Я преклоняюсь перед тобой.
— То, что в мире нашелся человек, способный причинить тебе такую боль, заставляет меня усомниться в справедливости всего сущего. И все же ты, mia amore, сумела выдержать этот удар и обрести силу. Ты построила свою жизнь самостоятельно, без чьей-либо помощи и на своих условиях. Я преклоняюсь перед тобой.
Мэгги прикусила губу и снова опустила голову на грудь Майкла. Слова его эхом отдались в тишине спальни, разметав жалкие остатки защитной стены, которой она окружила свое сердце. Майкл словно и не заметил одинокой слезинки, которая упала на его грудь.
И за это Мэгги любила его еще сильнее.
ГЛАВА 12
Два дня спустя Мэгги отдыхала на задней террасе, потягивая вино из бокала и поглаживая Данте. Кот возлежал на столике, нежась в лучах солнца, и негромко урчал. Перевернувшись на спину, он подставил Мэгги обширное черное брюхо — свое излюбленное местечко для почесывания. Всякий раз, когда уставала рука, Мэгги останавливалась, и тогда Данте злобно шипел на нее. Впрочем, она уже знала, что это чистой воды притворство.
— Экий ты лицедей, — упрекнула она.
Огромные зеленые глаза уставились на нее с раздражением и непреклонной требовательностью. Мэгги досадливо вздохнула и отставила бокал. Она принялась ногтями легонько почесывать кошачье брюхо, и Данте снова заурчал — так громко, словно внутри него пряталась небольшая бензопила.
— Ну вот, получай. Теперь ты счастлив?
Господи, она ненавидит кошек.
Впрочем, это такое же притворство, как у Данте. Этот кошак ухитрился пролезть к ней в душу. Нечестивый восторг охватил Мэгги при мысли, что Данте никому, кроме нее, не дозволяет до себя дотронуться. Глупо, но ей казалось, что они с котом — родственные души. Пара злобных бродячих одиночек, не умеющих ладить с людьми.
Что же ей теперь делать?
Майкл любит ее. После его ошеломляющего признания и ее не менее ошеломляющей исповеди они молчаливо согласились пока что не касаться этой темы. Мэгги очень хотела верить Майклу, мечтала о том, чтобы ответить ему такими же словами… но что-то удерживало ее.
Прошлое.
Солнечный лучик насмешливо заискрился на бриллианте обручального кольца.
Скоро ей предстоит принять решение. Мэгги согласилась остаться еще на пару дней, удостовериться, что синьоре Конте не станет хуже, и упрочить свадебные планы Венеции.
Никому, кроме матери, она так и не рассказала о том изнасиловании. Предательство матери убило в ее душе способность доверять — способность, которую возродил к жизни Майкл. Мэгги бросило в дрожь при воспоминании о том, как он руками, губами, языком ласкал ее всю и ей ничего не оставалось, как только покорно принимать его ласки. Черт, теперь она понимала, почему садомазохистские романы столь популярны!
Данте зыркнул на Мэгги так, словно прочел ее мысли, лапой оттолкнул ее руку и, потянувшись, переменил позу.
— О да, — заметила она, — могу побиться об заклад, что ты самый настоящий кошачий Казанова и перепортил в округе немало кошек. Вот только не думай, дружок, что тебе все сойдет с рук. Иначе мне придется отвезти тебя к ветеринару и кое-что подправить в твоем устройстве.
— Ты разговариваешь с котом?
Мэгги резко обернулась, изо всех сил стараясь не покраснеть. Карина, скрестив на груди руки, смотрела на нее и смеялась.
— Нет, конечно же нет! — горячо возразила она. — Тебе послышалось.
— Ну да, конечно, — хихикнула Карина. — Привет, Данте. — Она шагнула ближе, протянула руку и тихо, ласково забормотала, обращаясь к коту.
Данте пристально следил за ее приближением. Мэгги и Карина затаили дыхание. Возмущенно зашипев, кот вскочил, хлестнул себя хвостом по бокам и скрылся в зарослях. У Карины отвисла челюсть. Мэгги, тщательно скрыв удовлетворение, отхлебнула вина.
— Ну почему он так ко мне относится? — жалобно спросила Карина. — Я люблю животных. Я кормлю его. Ты говоришь ему гадости, а он тебя обожает.
— Мужчины так непостоянны, — пожала плечами Мэгги. — Что нового?
— Мы отправляемся в город выбирать цветы. Поедешь с нами?
— Вот скука! — сморщила нос Мэгги. — Спасибо, я пас.
— Еще бы! — захихикала Карина. — Я и сама не больно-то люблю возиться с цветами, но поскольку ты лишь недавно вошла в семью, тебе полагаются привилегии. — Девушка выразительно вздохнула. — Ладно, бездельничай. Увидимся попозже. Мама сейчас отдыхает, но чувствует себя хорошо. — На лице Карины промелькнуло смятение. — Вот еще одна странность. Стоило вам с Майклом уехать, она сразу воспряла духом и стала такой, как всегда. Приходил доктор, сказал, что, по всей видимости, это была ложная тревога.
— Хм, действительно странно. Что ж, по крайней мере ей лучше.
— О да, ты права. До встречи!
Карина ушла. Мэгги посидела еще немного, наслаждаясь солнечным теплом и тишиной. Надо отыскать Майкла. Когда все уедут, дом опустеет и им нужно будет поговорить. Мэгги залпом допила вино, чтобы алкоголь прибавил ей храбрости, и вернулась в дом.
Она заглянула в одну комнату, затем в другую и тут услышала низкий голос Майкла, доносившийся из кабинета. Мэгги направилась к двери и остановилась, не решаясь постучать. Может быть, ей лучше подождать, пока он не…
— Нет, Макс, Мэгги вышла за меня не из-за денег. Она вполне способна себя обеспечить. Mia amico, [37]ты ведешь себя как чрезмерно заботливая мамаша. — Майкл сделал паузу и снова заговорил ледяным тоном, по спине Мэгги пробежал озноб. — Что ты сделал? Нанял частного детектива, чтобы изучить ее досье? Это совершенно недопустимо! Да, мне все известно о ее прошлом. Мэгги совсем не похожа на своих родителей. Merda, меня не интересует твое мнение! Мэгги — моя жена. — Снова пауза. — Нет, думаю, что дети у нас появятся не скоро. Ей нужно время, чтобы освоиться. Возможно, Мэгги не такая, какой я хотел бы видеть свою жену… но все меняется. Я подожду. — Мэгги услышала, как он заходил по кабинету. — Таково мое решение, и я больше не желаю его обсуждать. Я сам со всем справлюсь.
Разговор продолжался. Мэгги, сжавшись в комок, затаилась в коридоре. Жаркий стыд полыхал в ней с такой силой, что, казалось, кожа вот-вот покроется волдырями. Макс посчитал ее недостойной своего лучшего друга. Что рассказал ему детектив? Что у нее не было настоящих родителей и настоящего детства и она поэтому неспособна создать здоровую семью? В первые же минуты знакомства Макс разглядел истину, которую Мэгги так отчаянно пыталась скрыть от себя самой.
Она не женщина, а лишь подобие женщины. Майкл достоин лучшего. Ему нужна жена с открытой душой и здоровой психикой. Женщина, которую его родным не придется ничему обучать, которая любит кошек, детей и возню на кухне.
Не такая, как Мэгги, — с сомнительным прошлым, разбитым сердцем и неспособностью любить.
Мэгги медленно попятилась, чувствуя зловещее приближение приступа паники. Повернулась. И услышала голос Майкла:
— La mia tigrotta, не хочешь ли прогуляться со мной? Вечер просто дивный. — Мелодичный звук его низкого голоса ласкал слух, искушая обо всем забыть.
Страшная правда обрушилась на Мэгги, точно удар молнии.
Она больше не может лгать. Ни ему, ни себе самой.
Мэгги в упор взглянула на своего мужа и приняла единственное решение, на какое была способна.
— Майкл, я уезжаю.
Майкл вздрогнул, протянул было руку, но она отпрянула. Он недоуменно нахмурился:
— В чем дело, Мэгги? Что случилось?
— Я хочу уехать одна.
— Так дело в нас? — Майкл схватил ее за руку и подался к ней. — Ты хочешь сбежать из-за того, что я признался в своих чувствах? Знаю, мы так толком и не поговорили об этом, но мне подумалось, что тебе требуется время.
Мэгги выдернула руку и презрительно усмехнулась:
— Не надо делать мне одолжений, Граф. Скажем так: мне обрыдло лгать, и я хочу вернуться к нормальной жизни. Нормальной, а не поддельной, как этот брак. — Она выразительным жестом раскинула руки. — Все это ложь! Мы играли свои роли, притворяясь мужем и женой, а потом нам пришлось пожениться по-настоящему, хотя ясно, что смысла в этом нет. Мы слишком разные. Мне все это не нужно! — сорвалась она на крик. — Ни настырные сестры, ни бродячие коты, ни принудительные уроки кулинарии! Я не желаю все время задыхаться под гнетом ответственности за других! Мне нравится быть свободной и самой принимать решения. Словом, пора нам обоим прийти в себя. Хватит изображать персонажей еженедельного сериала!
У Майкла задергалась щека. К ярости, закипавшей в его глазах, примешивалась боль, но это лишь подхлестнуло Мэгги.
— Разве мои слова для тебя ничего не значат? — гневно спросил он. — Я сказал, что люблю тебя. Тебе это безразлично?