Кстати, пора было уже в ту чащу сворачивать. Вон справа виднеются следы от колес «шестерки», ведущие в лес, — моя явная недоработка в плане маскировки по причине отсутствия лишнего времени.
Я свернул в лес, дошел до машины, сунул руку в карман за ключами — и замер, прислушиваясь к собственным ощущениям. После чего медленно вынул ее обратно, так и не зацепив пальцами стального колечка, на который те ключи были нанизаны. Потом взялся правой рукой за рукав левой и, положив больную конечность на крышу машины, разместил рядом здоровую.
Их было четверо.
Откуда я это знал? Без понятия. Ну, наверно, опыт, который не пропивается, — тренированное расфокусированное зрение схватило надломанную веточку куста с той стороны, где я не проходил и которую не могла зацепить машина, въезжающая в лес. Но данный факт мог свидетельствовать лишь о том, что вокруг машины ошивался как минимум один человек. А откуда такая уверенность насчет именно четверых?
Я повел носом из стороны в сторону, анализируя новые для себя ощущения.
Ну конечно, запах! Похоже, после того как я хлебнул Мангустовой крови, у меня обострился не только слух, но и зрение с нюхом. Мой нос отчетливо уловил оставшиеся в воздухе еле различимые шлейфы знакомых ароматов ружейного масла и дорогого сапожного крема, которым продвинутая спецура полирует свои берцы.
Правда, в данной комбинации отсутствовал основной запах крепкого человеческого пота. Что меня немного удивило — вроде девчонка обещала выпустить меня с территории без проблем, не посылая за мной серого «хвоста» с приказом доесть обидчика. И, судя по тому, как пах Мангуст и во время боя, и после трансформации, в случае если оборотни передумали и решили все-таки меня замочить, шлейф их запахов должен был непременно содержать в себе ароматы собачьего вольера. Получается, сейчас вокруг машины, невидимые глазу, держали меня на прицеле не люди. И не оборотни. Значит…
— Только полегче, кровососы, — громко сказал я. — Раненый я, дергаться не буду. Оружие под курткой.
Они поступили грамотно — из лесу вышли двое, держа меня на прицеле. Остальные занимались тем же — держали на мушке мою голову, но пока скрытно, страхуя показавшуюся пару на случай, если я окажусь коварным и излишне активным обманщиком.
В руках у пятнистых бойцов были «валы» — бесшумные спецназовские автоматы, которые я так любил во времена недалекие и памятные наравне со сто седьмым АК. Однако в случае если требовалось выполнить задачу тихо, как говорится, «без шума и пыли», лучше «вала» может быть только снайперский «винторез», и то лишь если цель нужно отработать с расстояния, а не при непосредственном контакте.
На бойцах была надета осенняя камуфла и шерстяные маски-«балаклавы», оставляющие открытыми только глаза и в мирной обстановке превращающиеся как в осенние шапочки, так и в шейные шарфы. Сейчас маски использовались по основному назначению, закрывая лица автоматчиков.
Пока один держал меня на прицеле, второй зашел сзади и весьма профессионально снял с меня все оружие и снаряжение. Кстати, кинжал из зидероксилона он извлек особенно осторожно, словно ненароком опасаясь порезаться о деревяшку. Я покривился немного, пока он охлопывал мои многострадальные конечности, но не возникал, понимая, что степень возбухания объекта задержания прямо пропорциональна степени жесткости силового воздействия на него.
Краем глаза я отметил, что боец весьма аккуратно разместил снятое снаряжение в моем раскрытом чемоданчике, изъятом из машины. После, прикинув, чего недостает в пазах, охлопал меня более тщательно и из-за подкладки куртки в области воротника изъял разряженный НРС-2, а из чехла на поясе — деревянный кинжал. Я мысленно похвалил парня за профессионализм. Только в следующее мгновение уже был готов забить его ногами — боец неожиданно быстро и ловко протянул обе руки вперед и синхронно нажал пальцами на мои локтевые нервы. Я дернулся от боли и неожиданности, но мои руки уже были заведены за спину и скованы наручниками.
— Извините, — глухо прозвучало из-под маски, — но это для вашей же пользы.
Ишь ты, поганец, «извините»! Да я… да мне…
Но все эти рефлексии я проорал мысленно, мощно прогоняя воздух через легкие, что, как известно, способствует насыщению мозга кислородом и самоуспокоению — конечно, для тех, у кого имеется в наличии мозг, а не межушный ганглий. Только те, у кого с мозгами проблемы, при таком джентльменском обращении проводящих задержание спецназовцев озвучивают претензии. Не учитывая, что после озвучки претензий при силовом задержании обычно следует удар прикладом в почку, что не способствует здоровью и долголетию. На то оно и силовое, что не слушать объект люди посланы и не отвлекаться на его вопли, а задерживать. И делать это полагается в кратчайшие сроки, пока на крики задерживаемого не подоспела возможная подмога. Такая вот проза жизни.
Поскольку валяться измочаленным полутрупом у колес «шестерки» в мои планы не входило, я лишь продышался, поумерил гнев и, повинуясь легкому толчку в шею, проследовал в указанном направлении. Краем глаза отметив, как позади меня из-за деревьев появились еще два силуэта с оружием на изготовку. Что ж, ребята действительно неплохо знают свое дело.
— Не оборачиваться, — буркнул из-под маски профессионал по розыску холодного оружия.
«А то и так не ясно, — проворчал я мысленно. — Да и больно ты мне нужен тебя рассматривать, насмотрелся в свое время на таких как ты по самые „не хочу“».
Мы вышли из чащи и прошли вдоль шоссе метров пятьдесят, пока на жухлой траве не обозначился широкий след протектора. Ага, и машину мы с ними маскируем одинаково. Что-то мне все это напоминает до боли знакомое. Готов поспорить, что сейчас у меня за спиной двое. Один остался возле «шестерки» — то ли отгонять будет, то ли маскировать, то ли жечь, если совсем безбашенный. Второй только что нырнул в лес за своим внедорожником. Третий мне в позвоночник «валом» целит, четвертый в сторону КПП смотрит, поводя стволом, сектора перекрывает. Хммм… Спинным мозгом чую, что ребята в этом лесу чувствуют себя очень неуютно.
Как там у классика? «Если б был я не калека и слезал с кровати вниз, я б тому, который слева просто глотку перегрыз». В моем случае — тому, кто сзади. До глотки, ясное дело, я бы не дотянулся. Но даже со скованными руками разворот с одновременным ударом внешним ребром правой ноги по стволу автомата и сразу последующий удар левой пыром ботинка в висок. Или нежнее — за ухо, в сосцевидный отросток, что в отличие от виска не смертельно — в больнице откачают. А после — мухой в лес, пока тот, что спиной ко мне стоит, не очухался.
Только сейчас мне не до кульбитов. Крутанешься — и того гляди сам носом в землю зароешься. Вот смеху-то будет на удивление деликатной спецуры.
Кстати, факт интересный. «Принимать» вооруженный объект положено гораздо жестче. Надо будет поинтересоваться у кого-нибудь, с чего это клыкастый спецназ со мной такой вежливый и обходительный. Особенно после того, как я минимум одного их собрата на Васькиной квартире в «двухсотые» оформил… Ладно, похоже, ждать по-любому недолго осталось, через три часа мне все равно крышка. Если, конечно, не повезет смыться от этих кровососов и отыскать Грогги. Хотя…
Новая мысль пришла мне в голову.
Если моё предположение верно и под масками-«балаклавами» скрываются вампиры, то и везти они меня должны как минимум на свою базу. Потому как, если б хотели грохнуть — уже бы грохнули. Не факт, конечно, что на той базе окажется Грогги, но зачем-то же я нужен клыкастым, причем живым! Стало быть, если нужен, то они не заинтересованы в моей смерти через пару часов после доставки. А значит, не дергаемся, ведем себя хорошо и ждем чем кончится спецоперация по транспортировке драгоценного груза в точку В. Которая теоретически вполне может оказаться тем самым местом, куда мне до зарезу нужно добраться.
Тем временем, тихо порыкивая движком, из чащи выполз мордатый черный «Land Rover» с такими номерами, что я невольно присвистнул. Да уж, этим ребятам в камуфле можно не только «валы» в открытую носить, им и за тюнинг в виде отрубленной вражьей головы на капоте ничего не будет.
Двое конвоиров в лучших традициях плохих боевиков загрузили меня на заднее сиденье и уселись справа-слева от меня. Открылась передняя дверь, и на место рядом с водителем плюхнулся слегка запыхавшийся четвертый член группы — не иначе, бегал куда-то, из чего я сделал вывод, что больше никогда не увижу Васькину «шестерку».
Тяжелый автомобиль плавно тронулся, набрал скорость — а я закрыл глаза и расслабился.
Кстати, спасибо камуфлированным, что, следуя вышеупомянутым традициям, конспирации ради не стали натягивать мне на голову «балаклаву» задом наперед — чтоб опасный подопечный дорогу не запомнил. Если потребуется, любой тип моей квалификации или близкой к ней легко воспроизведет путь, по которому когда-то проехал с завязанными глазами, по выбоинам, кочкам и поворотам, фиксируемым мозгом чисто автоматически. Это название улицы могу не запомнить, а уж дорогу, по которой однажды проехал, найду хоть с завязанными глазами, хоть на автопилоте после празднования второго августа[4]. Так что натягивание несвежей тряпки на морду подопечного в моем случае действие необязательное, хотя и положенное по инструкции. И то, что старший группы то действие проигнорировал, свидетельствует не столько о широте его души, сколько о понимании того, что за типа он везет. Значит, получил соответствующие инструкции. Так-так, все интереснее и интереснее становится, кому это моя персона так сильно понадобилась…
Кстати, спасибо камуфлированным, что, следуя вышеупомянутым традициям, конспирации ради не стали натягивать мне на голову «балаклаву» задом наперед — чтоб опасный подопечный дорогу не запомнил. Если потребуется, любой тип моей квалификации или близкой к ней легко воспроизведет путь, по которому когда-то проехал с завязанными глазами, по выбоинам, кочкам и поворотам, фиксируемым мозгом чисто автоматически. Это название улицы могу не запомнить, а уж дорогу, по которой однажды проехал, найду хоть с завязанными глазами, хоть на автопилоте после празднования второго августа[4]. Так что натягивание несвежей тряпки на морду подопечного в моем случае действие необязательное, хотя и положенное по инструкции. И то, что старший группы то действие проигнорировал, свидетельствует не столько о широте его души, сколько о понимании того, что за типа он везет. Значит, получил соответствующие инструкции. Так-так, все интереснее и интереснее становится, кому это моя персона так сильно понадобилась…
Но дальше ломать голову было лениво, и я, наплевав на анализ кочек и выбоин, на которых машину мягко подбрасывало, незаметно для себя задремал. Видать, сказалось напряжение сегодняшнего дня. И, как это часто бывает во сне, показалось мне, что не успел я закрыть глаза, как тип в маске тут же похлопал меня по плечу и пробубнил:
— Просыпайся, коллега, выходим.
Я зевнул, потянулся, встряхнул головой, со сна экстренно приводя в порядок бортовой компьютер, порадовался, что, пока я спал, пятнистые сняли с меня стальные браслеты, и послушно вылез из машины. Вылез — и подивился в который раз уже за сегодняшний день. Живут же люди!
Конечно, трехэтажный особнячок оборотней производил впечатление, как и сходные по конфигурации дома их соседей по поселку. Но это был далеко не предел мечтаний российского олигарха.
Здесь, на обширной территории, окруженной лесом и огороженной высоченным глухим забором, расположился настоящий замок, сложенный то ли из дикого камня, то ли облицованный заказными плитами «под старину». Башенки с зубцами, стены с контрфорсами, узкие бойницы, ворота в старинном стиле, обитые стальными полосами, ров, подъемный мост — в общем, все атрибуты небольшой старинной крепости.
Впечатление несколько портили некоторые современные штрихи, которые я просто не мог не заметить. А именно не особо и маскируемые стволы крупнокалиберных пулеметов и иного менее серьезного стрелкового оружия, наблюдаемые на стенах и башенках. А самую высокую башню, так называемый донжон, возвышавшийся над стенами метров на пять, венчал самый натуральный бронеколпак, правда выполненный в виде средневековой остроконечной крыши. Из-под которой тоже выглядывало что-то крупнокалиберное, но отсюда было не разглядеть, что именно.
— Не слабо, — сказал я. — И это в черте Москвы, как я понимаю?
— Все вопросы там задашь, — кивнул на замок один из пятнистых.
Теперь со мной остались только двое конвоиров, один из которых держал в руке мой чемоданчик. Остальные на своем «Ровере» укатили к группе строений, расположенных немного в стороне. Небось хозчасть с гаражами и прочими службами — любое фортификационное сооружение такого плана требует соответствующего штата обслуги, которую вовсе не обязательно размещать на территории замка… Не, в самом деле — натуральный средневековый замок! Обалдеть можно.
Хотя чему удивляться? Может, немногим меньшие частные комплексы, доступные для обозрения москвичей и гостей столицы, возвышались справа от шоссе, с которого я свернул, когда ехал к городку оборотней. Так что же странного в том, что где-то неподалеку в густом лесу, которых вокруг Москвы просто зеленое море, на огороженном участке в паре гектаров отстроили этакое чудо? Пожалуй, странно только то, что мной, Андреем Краевым, могли заинтересоваться те, кто живут в таком месте.
Мы миновали подъемный мост, открытые ворота и вступили на территорию замка. Здесь тоже все было выдержано в тяжеловесном средневековом стиле — явно жилые коттеджи, избыточно массивные, отделанные искусственным камнем, перемежались со строгими административными зданиями. К одному из которых мы сейчас и направлялись.
Четырехэтажный особняк был сложен из того же материала, что и стены замка. Теперь я явственно мог разглядеть — вряд ли это была декоративная отделка. Плотно пригнанные камни разных размеров были явно обработаны вручную и несли ощутимый след седой древности, который не объяснить — его чувствуешь кожей. Над величественным входом высотой в два этажа имелся тяжелый каменный портик треугольной формы, который поддерживали четыре колонны из черного мрамора. На внутреннем поле портика имелось изображение летучей мыши, раскинувшей крылья над пирогом, который несли на себе три слона…
«Стоп-стоп, — сказал я сам себе. — Какой пирог? Это ж древнее изображение земли. Таким образом они хотят сказать, что их зубастая культура древнее выводов Пифагора и Фомы Аквинского».
Тут я обалдел окончательно.
То, что древние считали землю плоской, а потом одумались и пересмотрели свои взгляды, знает каждый. Но кто именно высказался на эту тему первым, вряд ли вспомнит обычный спецназовец — как говорится, в школе услышали и благополучно забыли.
Нет, я, конечно, книжки умные почитываю эпизодически. Но то, что в моей голове имелись такие сведения, даже не подозревал. Получается, имелись. И всплыли вдруг сами собой при виде соответствующего изображения. Как там у Джека Лондона? «Белый Клык, ты умнее, чем я думал». Ну вот, опять…
Но долго восхищаться собственным интеллектом мне не дали, слегка похлопав по плечу, мол, не тормози, двигай дальше.
Я и двинул — мимо входных дверей в три человеческих роста высотой в величественный холл с двумя статуями крылатых воинов в средневековых доспехах по полу, выложенному зеркальными плитами из черного мрамора размером два на два метра. Много там еще чего было в том холле.
По углам и нишам раскорячились старинные кресла из черного дерева с подлокотниками и спинками, вырезанными в виде фантастических чудовищ. Над креслами висели картины в черных рамах с кровавыми сюжетами битв и жутких жертвоприношений. Между картинами из стен торчали потемневшие от времени светильники в виде металлических рук, сжимающих факелы, которые горели ровно и бездымно, что указывало на современную доработку антиквариата. Словом, понятно, что вкупе интерьерчик в багровых тонах производил гнетуще-удручающее впечатление, по сравнению с которым внутреннее убранство коттеджа оборотней казалось верхом позитива.
На второй этаж вела широкая лестница с темно-красным ворсистым ковром, прижатым к основанию ступеней то ли золочеными, то ли реально золотыми прутками. Цвет ковра был подобран мастерски — казалось, будто я поднимаюсь вверх по реке запекшейся крови. Ну да ладно, с другой стороны, чего еще можно ждать в вампирском замке?
Я как-то уже свыкся с мыслью, что оборотни и вампиры не есть персонажи фантастических фильмов, а вполне объективная реальность, данная нам в не особенно приятном ощущении направленных в спину стволов бесшумных автоматов. Двое конвоиров по-прежнему следовали за мной, и один из них, наверное старший группы захвата, эпизодически командовал: «Поднимаемся», «Дальше», «Направо», «Дальше…»
Таким вот макаром мы поднялись на третий этаж, прошли по правому коридору вдоль ряда дверей из красного дерева с золотыми ручками, пока у одной из них, наиболее высокой и презентабельной с виду, старший пятнистый не скомандовал:
— Стой!
Ну, «стой» так «стой». Я остановился, понаблюдал, как пятнистый, чуть ссутулившись от осознания важности момента, деликатно постучался и, дождавшись властного «Да!» с той стороны, открыл дверь и доложился, не переступая порога и вытянув руки по швам:
— Приветствую тебя, командор! Объект доставлен!
— Заводи, — отрывисто бросил невидимый мне «командор». — И — свободны.
— Но, командор, он был вооружен. Здесь, в чемодане, изъятое у него оружие и снаряжение. Думаю, он и сейчас опасен… — с сомнением в голосе начал было старший группы захвата.
— Для меня? — хмыкнул странно знакомый голос из глубины кабинета. — Спасибо за заботу, Рассел, но я уверен, что уж как-нибудь с ним справлюсь. А изъятое давай сюда, я разберусь.
Командир группы захвата внес в кабинет мой чемоданчик. Когда пятнистый вампир проходил мимо меня, мне показалось, что через плотную ткань его «балаклавы» я расслышал его недовольное сопение, порожденное вполне понятной заботой преданного подчиненного о безопасности командира. Именно преданного подчиненного, которому не по барабану, жив ли его командир или списан в «двухсотые».
Что ж, плюс такому командиру, который смог правильно воспитать своих подопечных. Хотя за то, что не научил их придерживать свои сомнения при себе, вышестоящему командованию стоило бы наложить на него взыскание. О чем я и сказал, переступая порог, который без команды не решился перешагнуть старший спецгруппы, вместе с напарником нарочито неспешно удаляющийся по коридору: