Франциска ощутила его близость, и по ее спине неожиданно пробежала дрожь. Она назвала свой отель машинально, думая в ту минуту: «Интересно, а действительно, хватится меня кто-нибудь или нет?»
Еще оставалась надежда на то, что лодочник на берегу заметит красную тряпку и вывезет ее отсюда до наступления ночи.
— Джон приедет сюда завтра, а в субботу состоится бал. Отель по этому случаю нарядили, хотя не понимаю, зачем это нужно было делать. Но я пойду туда. Наверняка будет весело.
Ее лицо зарумянилось, и она уже не чувствовала себя такой усталой.
— Вы любите танцевать?
— Да. Джон тоже хороший танцор. Я с нетерпением жду субботы. Между прочим, моему отцу подобные забавы тоже очень по душе. Я его экономка, секретарь и временами повариха… — Франциска рассмеялась, и в комнате стало уютней от ее звонкого смеха. — Он говорит, что я готовлю лучше, чем большинство женщин, но я считаю, что он выдает мне авансы — и только.
— Необязательно, — отозвался Макс, который, задавая девушке вопросы, бросал на нее быстрые взгляды. Красивые волосы Франциски почти высохли и начали завиваться на концах. В ее синих глазах исчезла настороженность. — Лично я терпеть не могу готовить, когда я один.
— В таком случае позвольте мне сделать для вас завтрак, — осторожно предложила Франциска и тут же устремила на него умоляющий взгляд: — Это… если, конечно, я останусь у вас тут до утра. Прошу вас, скажите честно: я не мешаю вам?
В ее взгляде сквозило отчаяние.
— Нет, что вы, совсем напротив, — проговорил несколько смущенно Фэйртон. — Сколько вам лет, Франциска?
Впервые он назвал ее по имени. Они оба заметили это.
— Двадцать.
— У вас, по-моему, склонность к приключениям, нет?
— Да, пора бы уже мне повзрослеть…
— Вы говорите так, будто ощущаете себя грудным младенцем, — улыбнулся Макс. — А мне двадцать девять.
— Вы чистокровный англичанин? — спросила Франциска. — Мне кажется, что нет.
— Считаю себя таковым. Мой отец был англичанином, фермером из Нортумберленда. Мать до сих пор там живет. Она испанского происхождения, и этим, вероятно, можно объяснить мою смуглость. — Макс лукаво улыбнулся. — Но не бойтесь меня, я не цыган.
— Я и не боюсь, — серьезно заверила его Франциска.
Они вышли из дома. Небо было сумрачным. Оба посмотрели в сторону бессильно трепыхавшегося на шесте красного платка. Странно, но Франциска уже не ощущала отчаяния от того, что никто не увидит сегодня этот сигнал. Она все еще надеялась на то, что лодка придет, но, если этого не случится, большой беды не будет.
— Красиво здесь, — задумчиво проговорила девушка. — Я рисую все, что привлекает мое внимание. Пишу портреты, пейзажи, в том числе и морские, цветы, деревья, — словом, все, что у меня получается. Позвольте мне как-нибудь написать ваш портрет, а? Подумайте о том, как много я на нем смогу заработать, когда вы станете знаменитостью. Надеюсь, я скоро достигну такого уровня, при котором будет не стыдно выставлять свои работы.
— С удовольствием буду вам позировать.
Их голоса заглушались наползающей на остров ночью. Франциске было приятно, что она оказалась не одна на этом быстро темнеющем берегу. До них доносился только плеск беспокойных морских волн. Они неторопливо прогуливались по пляжу. На душе у них было спокойно и радостно. Макс казался намного милее, чем в начале знакомства.
— Мне бы хотелось сделать так, чтобы из этих мест убрались все туристы, все до единого. Знаете, не очень воодушевляет, когда к твоему острову направляется лодка, до краев наполненная любопытным народом, которому невтерпеж ознакомиться с местной экзотикой. Туристы — народ известный, постоянно суют свой нос в чужую жизнь, — пылко проговорил Фэйртон.
— Как я, да?
В глазах Франциски была такая укоризна, что он поспешил подправить то впечатление, которое произвел на нее своими словами.
— Вы другая, разумеется.
— А ваша жена часто приезжает? — Франциска задала свой вопрос и тут же пожалела об этом, ибо ей показалось, что это может вновь пробудить его неудовольствие.
Макс действительно отреагировал на этот вопрос не совсем обычно. Он отвернулся в сторону и долго молчал, прежде чем наконец ответил:
— Нет… Мне следовало объяснить это раньше. Моя жена… умерла.
— О!.. — Франциска не нашлась, что сказать. Ей и в голову не могло прийти… — Простите ради Бога! Вам тяжко пришлось, наверное?..
— Да, прошлый год был… мрачным, — согласился Фэйртон и вновь погрузился в молчание.
Он не стал ничего объяснять, и Франциска поняла, какую опасную тему задела своим вопросом. Она напомнила ему, судя по всему, о трагедии и болезни.
— Я дура… — тихо проговорила Франциска.
— Нет, нет… Вы же не знали. Я уже переболел этим.
— Давайте вернемся и вымоем посуду, — предложила девушка.
На обратном пути к дому они едва перекинулись парой слов. Они убрали все со стола и вместе вымыли и вытерли тарелки.
Франциску не могла не восхитить устроенность и простота быта Макса Фэйртона.
— Впрочем, любая женщина могла бы сойти от этого с ума.
— Почему? — Макс постепенно выходил из депрессии, в которую его ввергнул бестактный вопрос Франциски. — Все, что нужно, всегда под рукой.
— Да, вы правы. Только я, например, консервы держу отдельно от всех продуктов. Для каждого вида — своя полка. Впрочем, у вас тоже по-своему аккуратно. Где вы берете питьевую воду?
— Дважды в неделю ее доставляют с материка. С хозяйством своим я справляюсь неплохо. — Макс подтолкнул девушку к двери. — Смотрите, какой вид! Можете вы представить себе что-нибудь более прекрасное?
Он ненавязчиво положил свою руку на ее плечо. Они стояли у двери и смотрели на спокойное море и удаленную береговую линию, сверкающую огнями, с освещенной таинственным светом розовато-лиловой лентой пляжей. Нижние слои облаков также были окрашены в розовые тона, и в них скользили золотистые тени, а последние лучи заходящего солнца придавали всему пейзажу волшебное великолепие.
Остров тем временем погружался в какую-то зловещую дымку, идущую с моря. Они чувствовали себя крохотными существами, светлячками посреди этой властной тьмы.
Франциска вздрогнула и отвернулась. Ею овладело чувство острого одиночества, которое усиливалось с каждой минутой. Она тайком с любопытством взглянула на Макса, стоящего рядом. Интересно, он еще надеется на то, что ее вывезут с острова до ночи?
Но, видимо, он уже не надеялся на это, так как повернулся к дому и сделал ей приглашающий жест.
— Вы можете занять сегодня мою спальню, Франциска.
— Благодарю вас. — В синих глазах девушки вдруг еще раз сверкнуло сомнение. — Макс… Это ничего, что я остаюсь? Я и в самом деле не в силах плыть сегодня обратно. Это может стоить мне жизни.
Их дружеское расположение друг к другу, на ее взгляд, уже давало ей право на такие слова.
Фэйртон вошел в дом, бросив через плечо:
— Ничего, ничего. Оставайтесь. Здесь вы будете в безопасности. Хорошенько выспитесь и приготовитесь к завтрашнему дню.
— Мне очень жаль, что я испортила вам вечер… Вы бы без меня написали очередную главу, да?
Франциска говорила так жалобно, что Макс не смог удержаться от улыбки. Он обернулся и посмотрел на девушку.
— Пожалуй, насчет главы вы правы. Но разве может книжная глава быть интереснее самой жизни, а?
— М-м… Спокойной ночи.
Франциска запахнула просторный халат, который уродовал ее фигуру, и отвернулась. Ее босые ноги зашлепали по дощатому полу. Макс наблюдал за ней с любопытством. Он услышал; как она закрыла и заперла дверь на замок.
Франциска хорошо относилась к жизни, без боязни, однако в незнакомом месте предпочитала полагаться на крепость запоров. Она легла в постель и тут же заснула, да так крепко, как будто больше не собиралась просыпаться. Тихое бормотание моря проникало в ее сознание, но она быстро перестала воспринимать этот звук и растворилась в темноте, сгущающейся вокруг нее.
Когда она проснулась на следующее утро, Макс уже возился с завтраком, тихо позвякивая посудой. Франциска потянулась всем телом и поняла, что еще не до конца восстановила свои силы.
Она показалась в дверях комнаты и небрежно произнесла:
— Доброе утро, Макс. Давайте-ка я помогу.
— Доброе утро. Хорошо спали? — Макс внимательно посмотрел на нее.
«Он неважно выглядит, — подумала Франциска, почувствовав угрызения совести. — Ну, конечно, ему ведь из-за меня пришлось провести эту ночь на стуле».
— Почти хорошо. Все еще не могу проснуться до конца. Зеваю.
Они еще не закончили завтракать, когда снаружи раздался чей-то голос.
— Лодочник! — Макс резко вскочил из-за стола. Франциску неприятно поразило его рвение. Когда он вернулся в дом, она уже закончила свои приготовления. — Я с вами.
— Лодочник! — Макс резко вскочил из-за стола. Франциску неприятно поразило его рвение. Когда он вернулся в дом, она уже закончила свои приготовления. — Я с вами.
— Со мной все будет нормально, — возразила девушка.
— Да нет же. Вы пока не снимайте халат. Я возьму его на обратном пути. Вот только не забыть бы…
Франциске показалось, что Максом владеет какое-то воодушевление. Она не могла понять, что его так забавляет. Лично у нее настроение было не лучшим.
— Ну, готовы? — спросил Фэйртон.
Девушка вышла вслед за ним из дома и увидела пожилого лодочника, который смотрел на нее с непонятным ей интересом. Только спустя минуту Франциска осознала, что лодочник может подумать о ее присутствии на острове. Она понимала, что, если бы он желал выразить свои мысли вслух, в них не было бы ничего для нее лестного.
— Я решила поплавать и не рассчитала сил… — громко сказала Франциска, глядя на лодочника.
— Боюсь, он не понимает ни слова по-английски, — пробормотал Макс.
— Так объясните же ему! — сурово потребовала девушка.
— Это будет трудно…
Франциска устремила на Макса холодный взгляд своих синих глаз.
— Я настаиваю на этом.
— Как вам будет угодно, — кивнул Макс и бегло заговорил по-французски, что глубоко поразило ее. Лодочник, судя по всему, отнесся к рассказанной ему истории с пониманием. — Я же говорил вам… Он француз.
— Почему он так улыбается? Я вижу, вы даже не пытались объяснить ему, в чем дело, — возмущенно сказала Франциска. Она была рассержена, но одновременно ею владела какая-то малопонятная ей самой веселость. Она решила, что именно эта веселость и дает этим мужчинам право поддразнивать ее. — Он не поверил ни единому вашему слову, я чувствую.
— Он добрый француз, а какой француз поверит в мои объяснения? — со смехом возразил Макс.
Франциска резко обернулась к нему и так сверкнула на него глазами, что, казалось, намеревалась испепелить его на месте. Макс шутливо закрылся руками.
— Не сердитесь, я сейчас все скажу ему. — И он снова быстро заговорил по-французски, обращаясь к загоревшему до черноты пирату, который не прекращал с ухмылкой многозначительно смотреть на Франциску.
Вдруг все трое от души расхохотались. Франциска сдалась. Она решила больше не дуться и насладиться обратной дорогой. Настроение у нее было бодрое, солнце стояло высоко, и весь мир принадлежал ей. Ей казалось, что все и впредь будет хорошо. Иначе и быть не могло.
— Который час, Макс? — спросила она, надеясь, что ей не придется возвращаться в отель на глазах у всех.
— Восьми еще нет. Все нормальные люди еще спят. Все будет хорошо…
— Почему он не приплыл за мной вчера вечером? — спросила Франциска, показывая взглядом на лодочника.
— Не посчитал это для себя обязательным. Лень-матушка. Но сейчас-то он вас вывезет, так что не беспокойтесь.
— Я и не беспокоюсь, — ответила девушка.
Ей очень хотелось проскользнуть в свой гостиничный номер, никем не замеченной. Лодка причалила к небольшому молу, принадлежавшему отелю. Франциска вышла на берег и, скинув с себя халат, осталась в одном купальнике.
— Спасибо за все, Макс. Вы спасли мне жизнь. Прощайте. — Прежде чем повернуться, она ради приличия кивнула и лодочнику. Ей было жаль, что это маленькое приключение уже подошло к концу.
Макс остался в лодке.
— Я увижу вас… — сказал он ей в спину.
Франциска быстро взглянула на него.
— Нет, Макс… Прощайте.
Спеша в отель, девушка волновалась при мысли о том, что кто-нибудь может увидеть ее. Впрочем, подходя к отелю, она успокоила себя тем, что, даже если ее заметят, ничего особенного в этом не будет. Люди решат, что она просто имеет обыкновение окунуться в утреннее море перед завтраком… Да, ей удалось успокоиться. Франциска даже замедлила шаг. Когда она проходила по саду, дыхание ее было ровным и глубоким. Девушка вошла в отель и беззаботно хлопнула дверью. Когда Франциска уже подходила к лестнице, ведущей наверх, она была обнаружена… Ее тень привлекла к себе внимание мужчины, сидящего в библиотеке, дверь в которую была открыта.
Он поднял голову. Изумлению Франциски не было предела.
— Джон?.. Я не ждала тебя так рано!
— Судя по всему, действительно не ждала. — Мужчина отбросил в сторону газету, которую до этого листал, и устремил на Франциску недобрый взгляд. — Можно узнать, где тебя носило? Я приехал вчера, и за эту ночь до смерти переволновался из-за тебя!
Он встал с кресла и подошел к двери.
— Я купалась, — слабым голосом ответила Франциска.
— Купалась? На тебе совершенно сухой купальник. Где твой отец?
Джон был не на шутку рассержен.
— Он… уехал к одному своему пациенту, — ответила Франциска, все еще не пришедшая в себя от удивления, вызванного нежданным появлением жениха. Ей и в голову не могло прийти, что подобное может случиться. Вчерашнее маленькое приключение не касалось никого, кроме нее… и Макса, конечно. И вот на тебе!.. — Я все объясню, Джон, но сначала поднимусь к себе наверх, если ты не возражаешь. Мне холодно, и я не хочу, чтобы кто-нибудь увидел меня в таком виде.
Когда она уходила, Джон не подставил щеку для поцелуя, и она поняла, что он оскорблен.
— Мы поговорим позже, — ледяным и каким-то чужим голосом проговорил Джон.
Франциске было необходимо иметь надежное алиби, чтобы хоть в чем-то убедить его. Ведь Джон был профессиональным юристом… О Боже!.. Чем больше она об этом думала, тем хуже ей становилось. Мог бы, между прочим, и предупредить о том, что приедет раньше условленного дня.
Франциска пошла в ванную и приняла душ. Затем медленно оделась. Она все еще чувствовала усталость. Мышцы до сих пор мелко пульсировали после вчерашнего сражения с волнами. Франциска рассмотрела несколько синяков на теле. Их можно показать Джону для убедительности, если он не поверит ее словам. Но он должен поверить… Ведь он любит ее, разве не так?
Франциска надела белую плиссированную юбку, голубую блузку без рукавов и белые сандалии. Она расчесала волосы, решив вымыть их позже. Все, что она делала, давалось ей с трудом. Франциска со страхом думала о том допросе, который запросто мог учинить ей Джон.
«А что это я боюсь? — спросила она себя, вдруг застигнутая этой мыслью. — Я никогда прежде не боялась Джона. Просто его приезд так неожидан, а вчерашний случай такой необычный…»
Наконец она спустилась вниз, понимая, что не может больше заставлять Джона ждать себя. Ее жених расхаживал по холлу, пребывая в великом нетерпении.
— Привет, дорогая, — сказал Джон, увидев Франциску, и натянуто улыбнулся. — Как ты долго, честное слово… С тобой все хорошо?
С этими словами он проводил ее в зал гостиничного ресторана.
Франциска села на стул, который Джон для нее отодвинул.
— А что, разве я болела?
— Ты выглядела погруженной в себя. Что случилось?
Джон сел напротив Франциски и устремил на нее вопрошающий взгляд. Ее лицо было все еще бледным, но в остальном она оставалась прежней Франциской. Она внимательно взглянула на жениха и залюбовалась им. Высокий, стройный, аккуратный, энергичный.
— Когда ты приехал? — спросила Франциска, решив для начала выяснить, на что она может рассчитывать.
— Вчера вечером, к ужину. Я был удивлен, когда не нашел ни тебя, ни твоего отца. Ты ничего не писала в последнем письме о том, что собираешься исчезнуть. Портье сказал мне, что твой отец уехал один, а вот насчет тебя…
— Да, он уехал один, — подумав, ответила Франциска.
— А вот с тобой и возникла неясность. Никто не мог сказать, где ты обретаешься. Я прождал тебя до двенадцати ночи, думая, что ты, может быть, решила пойти на вечер в какой-нибудь другой отель. Под конец я решил, что ты, должно быть, уехала вместе с отцом… И вот вижу тебя сегодня еле передвигающей ноги, возвращающейся с пляжа после того, как ты провела ночь неизвестно… Словом, вот… — Джон взял в руки меню, скользнул по нему взглядом и тут же отшвырнул листок в сторону. — Мне бы хотелось услышать от тебя объяснение.
— Если ты остановишься хоть на секунду, я представлю тебе то, чего ты просишь, — холодно проговорила Франциска. — Случилось все следующим образом. Весь вчерашний день я провела на пляже, рисуя. Под вечер я решила доплыть до одного места и… Словом, вернуться оттуда я смогла только сегодня. Это все. — Она решила, что расскажет Джону всю историю позже, когда он успокоится. — Я думала, что меня никто не хватится. Я едва не утонула, Джон… честно…
— Мне очень жаль, — проговорил Джон, искоса глядя на свою невесту.
Судя по всему, ее рассказ не произвел на него особого впечатления.
— Ты что, не веришь мне? Я правду говорю, что чуть не пошла ко дну! Возникла такая ситуация… Тут любой бы захлебнулся! — Вспомнив о страшном вчерашнем испытании, Франциска содрогнулась и побледнела. — Это… Это было страшно! Я чудом осталась жива!