Крюгер поехал к себе в офис, надеясь получить требуемые материалы по Ирине Шварц, работавшей в Калининграде и столь трагично окончившей свое вчерашнее путешествие.
К чести российской милиции, справка была уже передана в Мюнхен. Из нее следовало, чтотридцатидвухлетняя Ирина Щварц была ранее дважды судима. В городе ее знали как владелицу небольшого косметического салона, открытого два года назад. Ничего криминального за последние два года сообщить не могли, но предыдущие преступления были достаточно характерны: мошенничество и участие вубийстве банкира. Тогда двадцатисемилетняя Шварц получила пятнадцать лет тюрьмы, но по непонятным причинам уже через три года вышла на свободу, а через несколько месяцев перебралась в Калининград, где открыла свой салон. В сообщении не было данных, объясняющих, почему получившая столь большой срок Ирина Шварц была отпущена на свободу раньше времени. Даже с учетом всех амнистий три года вместо пятнадцати было слишком мало. Крюгер отметил это место в их сообщении. Он был специалистом именно по преступникам из бывшего Советского Союза и неплохо знал советское законодательство. Выйти так быстро на свободу после убийства заключенная не могла, должна быть веская причина для ее освобождения.
Пришло сообщение и из посольства Германии в Москве. По неясным причинам визу ей выдали не в Калининграде, где было германское консульство, а в Москве, в немецком посольстве, так какв Германию ее пригласила некая фрау Виммер, проживающая во Франквурте-на Майне. Но, вопреки приглашению, Ирина Шварц полетела не во Франкфурт, куда были прямые самолеты из Москвы, а в Мюнхен, сделав для этого пересадку в Венгрии. Крюгер отметил и это место, решив выяснить, где именно брала билеты убитая. И наконец, из копии анкеты, заполненной Шварц для получения визы и присланной германским посольством, было ясно, что она была в Германии за последние два года четырежды. Детей и мужа она не имела, а о родителях написала, что давно умерли.
Крюгер собрал своих помощников. Эрнс Дитц был высоким, долговязым молодым парнем, лишь недавно переведенным в его отдел. Франц Нигбур был, наоборот, полноватым, рыхлым, лысеющим человеком, сорока с лишним лет. Нигбур родился и вырос в Восточной Германии, в Лейпциге, и проработал более двадцати лет в криминальной полиции ГДР. Он хорошо знал русский язык и понимал специфику работы их отдела. После объединения обеих Германий он переехал в Мюнхен, где все эти годы жил его родной дядя, и стал работать у него в известной туристической фирме. Во время одного из расследований Крюгер узнал, что м Мюнхене живет столь ценный специалист, хорошо знавший и советское уголовное право, и русский язык. Более того, оказалось, что Нигбур учился в Бывшем Советском Союзе и знал даже особенности работы российской милиции. Несмотря на огромные трудности и традиционное недоверие местных чиновников ко всем выходцам из Восточной Германии, Крюгеру удалось доказать ценность Нигбура и взять его на работу. Так Нигбур в девяносто третьем году, спустя четыре года после своей неожиданной отставки, вызванной ликвидацией существовавших в ГДР правоохранительных органов, снова оказался в полиции уже объединенной Германии.
Дитц приехал от патологоанатомов с протоколом скрытия тела погибшей. Все было, как предпологал эксперт. Сначала две пули с расстояния более чем пять метров. И обе смертельные. Затем контрольный выстрел в уже мертвое тело с очень близкого расстояния. Никаких интимных контактов перед убийством у жертвы не было. В этом эксперт был убежден.
Нигбур, пославший запрос в Калининград, также обратил внимание на необычно короткий срок пребывания в заключении Ирины Шварц. Заметив, что этот пункт Крюгер выделил, он кивнул, ничем другим не выдавая своего одобрения.
— Вы уже слышали об убийстве Штенгеля? — мрачно спросил Крюгер.
— Конечно, шеф, — ответил Дитц, — хороший урок для самовлюбленного Мюллера. Пусть лучше осматривает место происшествия, а не дает нравоучительных советов всем вокруг себя.
— Думаю, нам нужно объединить наши усилия, — осторожно предположил Нигбур, — оба эти убийства, конечно, связаны. Сначала Штенгель заказывает убитой номер в столь роскошном отеле, затем убирает фрау Шварц. И в этот же день погибает Штенгель. Связь очевидна.
— Какая связь? — спросил Крюгер. — Я все пытаюсь понять, какая связь между дважды судимой хозяйкой косметического салона в Кенигсберге — (немцы не любили говорить этого чужого слова — Калининград, а продолжали называть старый прусский город Кенигсбергом) и руководителем местного бюро Интерпола в Мюнхене. Вообще, что общего между бывшей преступницей и полицейским с таокй безупречной репутацией, как у Штенгеля? И не могу найти ответа.
— Я запросил его досье, — сообщил Нигбур, — мне обещали послать его из Франции. Звонили из Лиона, руководство европейским сектором Интерпола, говорили о нем много хорошего. Его хотели перевести в Берлин, возглавлять все региональное отделение по всем местным бюро нашей страны.
— Пока не узнаем, что было между ними общего, не сумеем установить, почему их убили одновременно. Какую тайну они могли знать? Слушай, Нигбур, тебе придется звонить в Москву и все выяснить. Вспомни свои старые связи. Найди там кого-нибудь в руководстве их тюрем и лагерей. Как у них называется эта система?
— Управление исправительно-трудовых учреждений, — сообщил Нигбур. — Оно считается учреждением Министерства внутренних дел России и подчиняется министру.
— Раз ты так все хорошо помнишь, тем лучше. Позвони и постарайся узнать, во-первых, почему эту заключенную освободили, а во-вторых, какая могла быть связь у этой женщины с Интерполом. Может, она проходит по каким-то их данным.
— Не введенным в общий европейский компьютер? — скептически спросил Нигбур. — Этого не может быть. Это просто не в интересах русских.
— В наших компьютерах ничего нет, — сообщил Крюгер, — я попросил заместителя погибшего Штенгеля проверить все данные. Никакой информации на Ирину Шаварц в компьютерной сети Интерпола нет. Значит, концы нужно искать в Москве. Где она была осуждена?
— В Москве.
— А где отбывала срок?
— Этого нет в сообщении.
— Нужно выяснить, почему она так быстро вышла. Вообще все про нее выяснить и очень подробно. Стрелял в нее явно профессионал. Да и убийство чиновника Интерпола тоже кое о чем говорит. Нужно все рассчитать, чтобы прострелить шину автомобиля как раз в тот момент, когда машина может врезаться в идущий навстречу грузовик. Представляете, какой мастер там действовал.
— Мюллер, наверно, снова поехал туда искать место, откуда стрелял этот неизвестный убийца, — предположил Дитц.
— Вряд ли там остались какие-нибудь следы, — покачал головой Крюгер, — да и в семью Штенгеля соваться не следует. Пусть этим занимается Мюллер. Кроме того, я не думаю, что такой служака, как Штенгель, мог сообщитьчто-либо о своей работе в семье. И тем более его жена не могла знать ничего о столь красивой женщине, как Ирина Шварц.
— Может, она была просто его любовницей, — предположил Дитц.
— И приезжала из своего города специально в Мюнхен, чтобы с ним встречаться, — улыбнулся Крюгер. — В таком случае она обходилась ему очень недешево. Только номер в отеле «Рафаэль» за несколько дней мог съесть его месячнуюзарплату. Нет, подобная версия нам явно не подходит.
— Я просто подумал, что Штенгель мог и раньше знать эту фрау. Она ведь четыре раза приезжала в Германию, — пробормотал Дитц. — К кому она приезжала?
— Это уже лучше. Вот ты и выяснишь, к кому именно она приезжала. На ее документах, которые она оформляла при получении германской визы в Москве, есть адрес фрау Виммер, проживающей во Франкфурте-на Майне. Найди ее телефон и поговори. Узнай, откуда она знала фрау Шварц, сколько раз с ней встречалась, почему ее пригласила. В общем, все, что можно узнать про нее.
— Сделаю, — кивнул Дитц.
— А я поеду в отель. Мне очень не понравилось, как убийца вошел в номер убитой. Если это был ее знакомый, значит, она сама должна была открыть ему дверь, и тогда все в порядке. Но почему тогда он стрелял из другой комнаты? Боялся к ней подойти ближе? Не может быть. Потом он подошел и сделал контрольный выстрел, стоя совсем рядом. Для этого нужно иметь крепкие нервы. Если бы он был в номере достаточно долгое время, он бы успел подойти к женщине поближе и сделать выстрелы не из другой комнаты. Но характер выстрелов и местоположение трупа указывают, что он вошел в номер и, пройдя в комнату, неожиданно увидел свою жертву. А она — его, и в этот момент он дважды выстрелил, применив оружие с глушителем, после чего и сделал контрольный. Но если это так, как он сумел войти в номер? Шварц сама отдала ему свою карточку? Не похоже. Мы нашли магнитную карточку-ключ на ее тумбочке.
— Может, убийца потом положил карточку на тумбочку, — предположил Дитц.
— А как тогда вошла сама фрау Шварц? — возразил Крюгер. — Не получается. Я уже проверялвнизу. Она выходила после оформления и возвращалась снова. И не просила дать ей запасную карточку. Если бы она потеряла свою, шифр в замке был бы моментально изменен, а этого не было сделано.
— Действительно, не получается, — согласился Нигбур. — Может, кто-то успел снять копию там, где она была.
— И сделать такую карточку? — кивнул Крюгер. — Ты представляешь, какая это работа? Здесь работали настоящие профессионалы. И карточка, и убийство с контрольным выстрелом, и расчетливо пробитая шина — никаких других доказательств больше не нужно. Раз работали профессионалы, значит, им очень важно было устранить и Штенгеля, и фрау Шварц одновременно. Что-то такое знали эти двое. Это нечто было причиной их смерти. И наша задача состоит в том, чтобы найти это что-то. Иначе мы убийц никогда не обнаружим. Это заказные убийства, так, по-моему, говорят сами русские.
— Так, — кивнул Нигбур, — такие преступления, как правило, не раскрываются.
— Из какого оружия стреляли? — спросил Крюгер у Дитца. — Идентификацию провели?
— Конечно. «Вальтер», но с глушителем. Это как раз последний вариант. Такие есть на вооружении наших спец подразделений. А проверял, оружие у нас не зарегистрировано, такого оружия нет и в наших компьютерах. Может, нужно проверить в Интерполе?
— Вот и поезжай в местное бюро Интерпола, — согласился Крюгер, — там есть герр Хетгесс, он был заместителем Штенгеля. Он тебе и поможет. Но только после того, как найдешь и поговоришь с фрау Виммер. Если понадобится, свяжись с полицией Франкфурта, пусть окажут содействие.
— Сначала нужно ей позвонить, — буркнул Дитц, выходя из кабинета.
— Молодой еще, — проводил его взглядом Нигбур.
— Будешь звонить в Москву? — спросил Крюгер.
— Конечно, буду, там, правда, всех поменяли. Но постараюсь узнать про эту Шварц. Если пошлем запрос через посольство, ответ придет через год. Может, мне лучше полететь?
— Думаешь, мне дадут такие деньги? — спросил Крюгер. — Чем я объясню твою командировку?
— Особых денег не нужно. Я могу на поезде проехать через Польшу в Москву и обратно. А там за два дня постараюсь узнать, почему эта фрау так быстро вышла на свободу. Иначе не выйдет. Я с ними работал много. Если будут официальные каналы, наше расследование затянется на несколько лет. Этидипломаты будут переписываться несколько по поводу каждого слова в письмах и затянут нам все дело.
— Может, ты и прав, — согласился Крюгер, — но пока у нас нет реальных оснований для этой командировки. Вышла раньше срока. Ну и что? У них была амнистия, и ее выпустили. Это мы с тобой понимаем, что так не бывает. Знаем их правила, их законы. Никому другому этого объяснить нельзя. На основании этого тебе просто не подпишут документов и не дадут разрешение на выезд в Москву. Иди и ищи телефон Министерства внутренних дел России. Если, мы дадим официальный запрос по факсу. Хотя не думаю, чтоим очень понравится такой запрос.
— В том-то все и дело, — пробормотал Нигбур.
И в этот момент в кабинет вошел Мюллер. На него жалко было смотреть. Он, очевидно, выехав на место происшествия, лазил под дождем, ища следы неизвестного убийцы. И не скрывал своего разочарования неудачной поездкой. Мюллер прямо в плаще сел за стол.
— Начальство приказало объединить наши усилия, — пробормотал он устало, — ты уже знаешь?
— Мне никто не говорил, — равнодушно ответил Крюгер.
— Еще скажут. — Мюллер достал платок, вытер мокрый лоб. — Черт бы их всех побрал! Два часа лазил под дождем на месте аварии, и ничего. Там давно все размыло, а рядом несколько домов, и жители клянутся, что ничего не видели.
— Вполне возможно, — кивнул Крюгер, — рано утром все спешили на работу. Никто особенно не приглядывался.
— Я пойду, шеф, — сказал Нигбур.
— Как он работает? — спросил Мюллер после ухода Нигбура.
— Нормально, — сделал непроницаемое лицо Крюгер.
— Не доверяю этим коммунистам, — презрительно произнес Мюллер, — все они там, на Востоке, были советскими агентами.
— Он никогда не был членом партии Хонеккера, — возразил Крюгер, — и не все там были агентами, иначе они не стали бы рушить стену с той стороны. И, самое главное, он хороший полицейский, это важнее всего.
— Черт с ним, — махнул Мюллер, — он твой помощник, а не мой. Сейчас тебе позвонят и сообщат о решении объединить две наши группы.
— Значит, будем работать вместе, — ровным голосом произнес Крюгер, хотя подобная перспектива его не могла радовать.
— Вот именно. Они считают, что все эти убийства связаны друг с другом и с русской мафией. Поэтому тебя делают старшим группы, а меня — твоим заместителем.
— Просто на меня возлагают больше ответственности, — заметил Крюгер, взяв карандаш, — а мы до сих пор не знаем, как убийца попал в номер Ирины Шварц.
— Вообще эти преступления — гиблое дело, — оживился Мюллер, — я так и сказал прокурору. Русские приезжают к нам и сводят счеты, а гибнут хорошие немецкие парни.
— Штенгель не очень подходил под определение «хорошего парня», — улыбнулся Крюгер, вертя карандаш в правой руке, — он, по-моему, был старше нас с тобой. Ты лучше допроси еще раз того водителя, с машиной которого он столкнулся.
— Так ты действительно ничего не знаешь? — удивился Мюллер.
— Опять что-нибудь случилось? — нахмурился Крюгер.
— Полиция нашла труп Гюнтера Вайса в ста метрах от его дома. Кто-то пристрелил его сегодня утром, через полчаса после того, как он был выпущен под залог, — мрачно сообщил Мюллер, — кажется, мы потеряли последнего свидетеля.
Карандаш в руках Крюгера переломился пополам.
Глава 6
В этот вечер они не пошли в ресторан. Подполковник настояла, чтобы ужин был заказан прямо в номер. Он согласился. Не стоило устраивать демонстрацию своей раненной руки, оставляя столь характерный штрих в памяти обслуживающего персонала. Вполне возможно, что полиция уже искала незадачливых туристов, случайно оказавшихся на месте преступления и так нелепо подставившихся под выстрелы неизвестных преступников, едва не став их жертвой. Они поужинали в полном молчании, и лишь затем Миронова, пригласив своего спутника вниз, в небольшой бар, начала рассказывать все, о чем ей успел поведать связной.
С самого начала было ясно, что это крайне рискованная и авантюрная акция, из-за чего и была послана такая невероятная пара — профессиональный «ликвидатор» и бывшая разведчица, нелегал, долгие годы проработавшая на Западе. В Москве, в руководстве Службы внешней разведки, стало известно, что некий господин Халлер предлагает чудом уцелевшие документы из архивов восточногерманской разведки. При этом документы предлагаются американской разведке, которая изъявила горячее желание приобрести столь ценные манускрипты.
В Москве не нужно было гадать, чем грозит подобная акция агентуре российской разведки в Германии. Глубоко законспирированная сеть бывших восточногерманских агентов, начавших работать на Советский Союз и Россию после краха ГДР и образования единой Германии, была слишком важным стратегическим капиталом в Европе, чтобы позволить себе так просто рисковать этими людьми. Один из резидентов СВР сумел передать в Москву сообщение, что Халлер действует через своего посредника, который и убедил американцев пойти на встречу с неизвестным агентом. Срочная проверка всех имеющихся материалов не позволила установить его действительной роли в органах разведки бывшей ГДР. Из этого следовало, что данный господин скрывается под псевдонимом и, самое страшное, готов действительно передать документы ЦРУ.
В Москве не знали ни подлинного имени загадочного Халлера, ни имени его таинственного посредника, сумевшего выйти на ЦРУ и даже убедить американцев в подлинности материалов непонятно откуда взявшегося Халлера. У руководства СВР не было никаких данных по участникам столь неприятной для Москвы сделки. Известно было только одно обстоятельство — время и место встречи агентов, которая должна была состояться на далеком южном Маврикии, на самом краю Индийского океана.
И тогда было принято решение отправить сразу двух агентов. Агента — нелегала, который должен суметь вычислить Халлера и вступить с ним в контакт раньше, чем это сделают американцы, и агента — ликвидатора, который должен помешать посреднику выполнить свою миссию и при необходимости убрать и посредника, и представителя ЦРУ, прибывшего на встречу. Задача обоих была предельно четко сформулирована, за исключением того момента, что искать неизвестных должны были они сами, своими силами и возможностями. И ошибаться оба агента не имели никакого права.