— Не только предупредим, но и встретим, — улыбнулся парторг.
— Товарищ майор, люди интересуются: увольнительные когда-нибудь будут? Все-таки, чужой мир, хочется взглянуть хоть одним глазком, — закинул я удочку.
— Не знаю, Андрей, — пожал плечами парторг. — Сам хочу посмотреть, что же это за государство такое, где техника соседствует с запустением? Ты завод ихний видел?
— Нет. Дома, да улицы.
Анохин понимающе кивнул.
— Одно скажу — натуральная фантастика. Какие-то агрегаты, линии, и ни одного человека. Даже погрузка вся должна производиться автоматически. Если это все и вправду работает, нам до аборигенов еще расти и расти. Обидно будет побывать здесь, а кроме развалин и гор ни хрена не увидеть. Мне же до замены три месяца.
Если по ту стороны Врат все мы считали дни и мечтали как можно скорее оказаться за перевалом, то тут отношение стало двойственным. С одной стороны, для нас продолжалась ставшая совсем мелкой и не слишком серьезной война, с другой — хочется же посмотреть, как люди здесь живут. Тем более — по слухам, явно опередившие нас в техническом развитии. Пусть мне все больше и больше казалось, что мы попали во времена упадка. Но иной упадок со стороны может казаться взлетом. Это ведь еще с какой точки смотреть.
— Куда заменяться будете?
— В Ленинградский округ. А там — еще три с половиной года, и на пенсию. Устроюсь киоск политической литературы охранять, — улыбается собственной шутке парторг.
Мне до пенсии настолько далеко, что считать дни нелепо. Да и не представляю я себя вне армии. Пока не представляю. Что мне там делать? Сидеть дома, или устроиться на работу и отбывать время с восьми до пяти? Хочу стать генералом. Через пару лет получу четвертую звездочку, а там еще два-три года и можно будет всерьез подумать об академии.
Дело здесь не в том пресловутом солдате, который упорно не желает становиться генералом, так как спешит превратиться в дембеля. Кому-то так лучше. Но человек должен совершенствоваться, расти куда-то, а что такое наши звания, как не свидетельства определенной компетенции, той меры ответственности, которую мы можем взять на себя?
«Говорят, здесь рост немалый, может стану генералом…»
— Ладно. Мне еще всех остальных объехать надо, — Анохин карабкается на БТР, и последний сразу трогается, оставляя после себя клубы дыма.
Звук не успевает стихнуть вдали, как к нам вновь приближается шум мотора. Еще один БТР, на этот раз — явно из саперной роты.
Плужников пожаловал сам. Трезвый, серьезный, первым делом поинтересовавшийся, не обнаружили ли мы каких-нибудь сюрпризов по его части?
— Ничего. Только растяжка в одной из квартир, — с некоторым запозданием вспомнил я.
— У Пронина посреди улицы два фугаса пришлось извлечь. Мощные штуки. Причем, радиоуправляемые, — сообщил дядя Саша. — И, знаешь, что интересно… — Плужников немного помялся, что ему было вообще не свойственно. — Очень похоже, что эти игрушки — наши.
— Конечно. Не сами же аборигены их поставили, — машинально произнес я, под «нашими» подразумевая духов.
В чужой земле даже старый враг становится своим.
— Ты не понял. Такое впечатление, будто их изготовили у нас, но так, чтобы было не узнать, где и кем?
Я сразу поверил старому саперу. В своей специальности Плужников был из лучших, и не зря начальство его терпело, не взирая на все выкрутасы.
Интересные дела. Одно дело — «калаши» у моджахедов. В основном китайского производства. Если нашего — то трофей. Но нашим фугасам откуда у них взяться? Сумели снять какой-нибудь из числа на них же поставленных? Теоретически вполне возможный вариант. Но подобрать код подрыва…
Мелькнула в голове еще одна возможность, но я постарался не заострять на ней внимания.
— Такие вот дела. Мы посмотрим на всякий случай, — Плужников махнул рукой и его саперы двинулись осматривать и вынюхивать проезжую часть.
— Тут они свой сюрприз явно использовали, — заметил я, намекая на разбитые машины аборигенов.
— Я тоже так думаю, но дело есть дело, — кивает дядя Саша. — Да оно и к лучшему.
Я соглашаюсь. Пусть смысл нашего пребывания здесь отчасти ясен, лить солдатскую кровушку не хочется. В конце концов, дело местных обеспечить порядок на своих землях.
— Что-то духи чувствуют себя здесь, как дома, — не удержавшись, вставляю я. — Если это вообще духи.
— Сомневаешься, Андрюша? Я вот тоже…
— Просто не думаю, будто их здесь так уж много. И вступать в открытый конфликт с властями вроде бы особого смысла нет. Из города все вывезено в незапамятные времена, поживиться им здесь нечем, устраиваться здесь не в их характере. Я понимаю, обустроить кишлак…
— Все верно, — выслушав мой перечень, кивает Плужников. — Врата перекрыты, помощи ждать неоткуда, с боеприпасами напряженка, и просто так тратить имеющиеся запасы… Одно дело — напасть на нашу колонну, и совсем другое — пытаться завоевать здешнее государство. Не замечал в духах такого. Темнят местные. Откровенно темнят. Даже начальство разобраться не может.
Полкач явно сообщает нам все, что знает сам и в тех объемах, которые надлежит знать, учитывая секретность положения. А вот с послом уже настолько однозначно не скажешь.
Но мины свои и это оставляет лишь две возможности. Кто бы еще не обитал в здешних краях, наших сюрпризов им было бы взять негде.
— Зато смотри, что мы нашли! — отвлекает от раздумий Плужников, протягивая мне плоский узкий пенальчик.
Я верчу предмет в руках. На обоих концах видны какие-то отверстия, но зачем они, понять не могу.
— Мы пробовали разобрать, а там внутри — какая-то фигня, — сообщает дядя Саша. — Думали, що це таке, и решили: скорее всего, какое-то связное устройство. Но как работает — абсолютно непонятно.
Если у меня в ладони мечта фантастов, то остается только снять шляпу. Шляпы у меня нет, только панама, и я мысленно снимаю перед творцами головной убор. И в то же время впервые понимаю — между нашими достижениями лежит такое расстояние, что вопрос вопросов: сумеем ли мы ее преодолеть? Это ведь даже не пресловутые овраги, это — пропасть.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
68— Мы отбились! — президент штаба Губай едва не подпрыгивал на месте от возбуждения.
— Вы имеете в виду — у заставы? — уточнила Месед у своего ближайшего помощника.
Словно была хотя бы еще одна победа!
Да и трудно сообщить новость тому, у кого одинаковый с тобой допуск, и потому электронный мозг выдает вам обоим совершенно одинаковую информацию.
— Конечно! Если же сказать более точно — мы имеем дело с полным разгромом противника, — уточнил Губай.
— Я лишь мельком ознакомилась с полученными кадрами, — призналась Мессед. — Но по ним ясно — банда была не настолько велика.
— Скорее всего — часть тех, кому удалось вторгнуться на Благодатные Земли, — с готовностью согласился штабист. — Тем не менее, это была наиболее мобильная их часть, и, почти наверняка, наиболее подготовленная и лучше всего вооруженная. Единственной возможной их целью было нападение на заставу, пока там не предприняты какие-либо защитные меры. Другой причины быть просто не может. А кого посылают в таком случае? Ясно же — самых из самых умелых. Не удивлюсь, если там же был накрыт их предводитель. Дикари до сих пор считают, что место главного — впереди. То есть, с высокой долей вероятности мы можем предположить, что оставшиеся обезглавлены и потому не представляют прежней опасности. Надо как можно быстрее сообщить о том нашим гражданам. В соответствующем, так сказать, ключе.
— Не надо.
— Как? — Губай не смог скрыть удивления.
— Неужели ты до сих пор не понял, что наши сограждане выбрали нас с единственной целью — никогда не слышать плохих новостей, хоть в чем-то угрожающих их спокойному существованию? Уверяю — большинство простых людей давно и старательно забыло о существовании враждебных нам народов. Зачем же им об этом напоминать? Мы тщательно проанализировали всю ситуацию на самом высоком уровне, и пришли к выводу не сообщать вообще ничего о последних событиях. Победа — победой, однако у кого-то возникнет вопрос: как вообще дикари оказались на нашей территории, и не нападут ли они еще раз, более успешно? Нам это надо? Пора готовиться к следующим выборам.
Губай подумал и согласился. Стоит ли волновать проблемами тех, кто всячески старается их избегать?
— Потому принят пункт номер десять, — подвела итог Месед. — Никакой информации с места событий. Для граждан никакой войны мы не ведем. Да и война практически уже выиграна. После превентивного удара по одной из столиц никаких подкреплений дикарям не поступит, и вся наша задача заключается лишь в уничтожении прорвавшейся банды. И, разумеется, в восстановлении нерушимой границы. Какие будут варианты?
Собственно, главная обязанность хорошего штабного работника в том и заключается, чтобы постоянно думать о всевозможных ходах и операциях на все случаи жизни. Губай, работник опытный, просто обязан был заранее перебрать вероятности, и определить оптимальные линии поведения.
— Мы с мозгом поработали над этим вопросом, — важно заявил штабист. — Наиболее предпочтительным шагом явилось бы привлечение к операции наших новых союзников. У них большой опыт операций подобного рода. Оружие, техника, организация — все имеется в наличие, так пусть покажут, на что они годны. Кроме того, они заинтересованы в сотрудничестве. Мозг вообще рекомендует включить в договор пункт, по которому союзники непосредственно возьмут на себя охрану наших границ и зачистку территории от всех нежелательных элементов. Сейчас их здесь порядка трех тысяч человек с соответствующей техникой, надо же минимум на порядок, а лучше — на два больше.
— Мы пытались включить в договор подобный пункт, однако пока этого сделать не удалось, — вздохнула Месед. — Они объясняют это сложностью политической обстановки в их мире. Пока они полностью берут на себя безопасность в прилегающем к их расположению районе, включая операцию по зачистке Кантерлоста, а остальное — дело будущего. Но переговоры будут продолжены, просто на все необходимо время и усилия.
— Жаль, — Губай был искренне огорчен.
— Что поделаешь? — повторно вздохнула Месед. — Нам без того повезло, что удалось наладить контакт. Так что, на этот раз придется выкручиваться самим.
— Тогда необходимо определить приоритет. Что мы хотим достигнуть? Вытеснения остатков банды, или ее полное уничтожение? Последнее более убедительно для прочих дикарей, да и, наверняка, более реально. Проще нанести пару ударов, чем проводить затяжную операцию.
— Уничтожение, — немедленно вставила Месед.
— В таком случае мозг рекомендует прибегнуть к удару с воздуха. Примерный район нам известен. Остается провести разведку, и затем направить туда штурмовики.
— Но мозг же перед этим предупреждал о том, что летательных аппаратов осталось немного!
— Тем не менее, придется рискнуть. На базе рядом с Хитханом на консервации находятся четыре эскадрильи. Проведенное тестирование показало, что две трети машин, точнее — семьдесят два процента, находятся в полной исправности. Этого должно полностью хватить для уничтожения банды. Но мозг предупреждает — учитывая наличие у противника зенитных средств, потери могут составить до половины машин. Восстановление утраченного вооружения при нынешних средствах может занять до трех лет. Кроме того, помимо вышеуказанных эскадрилий у нас в неприкосновенности останется последняя. Та, что расположена у столицы. Тем не менее, вероятность нового нападения в указанный срок ничтожна, и мозг предложил рискнуть. Любые иные меры с нашей стороны потребуют еще больших затрат. Больше ничего отправить из Хитхана мы не можем. Альтернатива — воссоздание армии, только времени на подобное уйдет больше, и банда либо уберется восвояси, или так и будет шляться по Благодатным Землям. Как известно, наши ракеты не предназначались для удара по нашим же территориям, и использованы здесь быть не могут. Так что, выбора в сущности нет.
— Но потери… — Месед подумала, будут ли средства, чтобы вновь сделать штурмовики при нынешнем сложном положении? Как бы три года не переросли в тридцать лет! — Не лучше ли оставить имеющиеся аппараты на самый плохой случай?
В свое время Губая выбрали на его высокий пост из-за решимости и умения мыслить в самых разных категориях. Теперь он доказывал, что выбор был правильным.
— Ты уверена, что стоит ждать этого случая? Гораздо лучше и надежнее не допустить до него. Дикари очень долго не получали от нас урока. Вдобавок, стоило ли наносить удар по их городу, и после этого продемонстрировать нерешительность на собственной территории? Они же не смогут узнать о цене акции. Напротив, подумают, будто у нас в запасе есть еще много опасных сюрпризов. Таким образом, удастся выиграть еще несколько свободных лет, а там мы или сумеем хотя бы частично восстановить арсеналы, или переложим охранные функции на союзников. Время работает на нас, а не на противников. А вот самого плохого случая мы просто можем не выдержать. Довольно много техники успело прийти в негодность, и в случае действительно крупного прорыва у нас элементарно не хватит сил.
Месед задумалась. Определенный резон в словах президента штаба был. Может быть, действительно лучше проявить решимость и закрыть тему вторжения на долгие годы? Во всяком случае, до конца правления, а там пусть новое правительство решает, как поступить в случае повторного нападения?
— Для нас без того явилось неприятным сюрпризом наличие у дикарей довольно совершенных переносных зенитных комплексов и большого количества ракетометов. Очевидно — из арсеналов павших ранее Благодатных Земель, той же Мидии, если на то пошло. Поэтому выбить у них оружие сейчас — элементарная необходимость. По любым оценкам, производить сами они его не могут, — продолжал излагать аргументы Губай.
— Даже ракетометы?
— Ну, ракетомет слишком элементарен. А вот боеголовки с тепловым наведением — это точно. Без них потери в воздухе у нас снизятся на порядок, соответственно, и летательных аппаратов понадобится меньше.
Месед было трудно принять решение, но и устоять против настойчивости своего главного помощника она не смогла.
— Хорошо. Сколько потребуется времени на подготовку?
— Двое суток. Может, чуть меньше, — сразу произнес Губай.
— Действуй.
Президент штаба улыбнулся и, уже поднявшись, сказал словно невзначай:
— Было бы крайне желательно восстановить спутники. Тогда картинка происходящего будет полной, а аппараты-разведчики не понадобятся вообще.
— Об этом пока не мечтай, — честно предупредила Мессед. — Свободных средств нет. Нам бы хотя бы починить солнечные батареи, чтобы получать энергию в прежнем объеме.
Губай чуть развел руками. Он и так одержал маленькую победу. Люди бывают разные. У президента штаба была мечта — хоть раз проверить на практике собственные наработки. И вот теперь она начинала сбываться.
Ничего. Дойдет очередь и до прочего. Не последний день живем.
69Бхан привык решать все сам. Иначе он бы не стал тем, кем являлся в данный момент. Кабинетные стратеги не в состоянии вести людей за собой. Надо разделять все лишения и опасности, уметь направлять подчиненных, отвечать за свои решения, а сверх того — иметь немалую толику удачи, и тогда настоящие воины, те, в чьих жилах течет горячая кровь, охотно признают твое главенство.
Удача отвернулась от Бхана, но люди пока продолжали верить в него, и предводитель постоянно и напряженно думал, как оправдать эту веру. Пока человек жив, в его силах бороться с судьбой, тем более — когда человек — воин, а не размазня.
Крохотный отряд уцелевших уверенно двигался на соединение с основными силами. Один раз на горизонте мелькнула леталка, и Бхан немедленно приказал всем залечь, замаскироваться, стать невидимыми с воздуха. Благо, рядом как раз оказалась небольшая рощица, и выполнить приказ было нетрудно.
— Не надо, чтобы знали, где мы, — пояснил Бхан своим ближайшим помощникам.
Те согласно кивнули. Скрытность — основа военного дела. Тем более — после разгрома при остатках авангарда остался лишь один зенитный ракетомет, а АБК предназначался лишь для борьбы с наземными целями.
— Они не попытаются пойти по нашему следу? — запоздало спросил Джан. — Какие бы они не были воины, но успех кружит головы, и почему бы не попытаться добить уцелевших?
Все невольно посмотрели на Бореса. Кому, как не бывшему здешнему уроженцу, знать о возможностях былых соплеменников?
— Люди — нет, — ухмыльнулся тот. — Но появление какой-либо техники исключить совсем нельзя. Или с этой заставы, или с центральной. Но возможность мала. Очень уж наши враги отвыкли от войн, и берегут доставшиеся им по наследству машины. Тем более — ничего нового давно не производится.
— Можно заминировать дорогу за нами, — немедленно предложил Стет. — У меня есть пара мин.
— Не факт, что нас будут преследовать, — не согласился Бхан. — Лучше сделаем так. Днем будем укрываться, а передвигаться исключительно по ночам. Пока не встретимся с нашими. Да и потом тоже. Вообще, может быть лучше рассредоточиться, и повторить нападение на заставу с разных сторон?
Однако до этого необходимо было собраться вместе, и окончательное решение принято не было. Люди располагались на отдых, старательно маскировали АБК, да терпеливо ждали ночи. Настоящие воины всегда сумеют устроиться в любом месте, а уж когда двигаться — при свете солнца, или в темноте, особой роли не играет. Дорога — вот она, совсем рядом, и оставшиеся позади товарищи двигаются именно по ней как раз навстречу своему предводителю.