Костя присвистнул.
- Не свисти. Я её устанавливал, я её и сниму...
Вика смотрела на них как на помешанных.
- Сейф там огромный, но бестолковый, остался ещё от министерского главка. Для бумаг сейф, а не для баксов. Он их наверняка пока там держит, до дележа. Валюта неучтенная, куда её ещё денешь? Нужен дубликат ключа, вот этим ты, Вика, сейчас и займешься.
- Как? Я не представляю...
- Я сейчас позвоню Маркеле и вызову его в нашу гостиницу на разговор. Скажу, без разговора не полечу. Ни в какой Краснодар. Скажу, есть важная информация. У меня действительно есть кое-что ему сказать. Днем ключ от сейфа он никогда с собой не берет, он у него в верхнем ящике стола, под бумагами. Он просто ставит сейф на сигнализацию и предупреждает дежурного...
- А я, что я? - перебила его Вика.
- Ты возьмешь пластилин и зайдешь к этой новенькой, Лизке. Оставишь заявление на отпуск. Скажешь, срочно надо в Ялту. Пусть потом поищут. Надо, чтобы она тебя на минуту впустила в его кабинет и оставила одну. Найдешь ключ и сделаешь слепки. Обе стороны и профиль. У меня есть приятель, он из заготовки за час выпилит что угодно. Только протри потом ключ, иначе допрет. Пластилин передашь мне на "Тургеневской". Я буду ждать у касс Аэрофлота часов в пять.
- А если... - начала Вика.
- Никаких "если". Я деньгу носом чую. Сегодня или никогда. Сегодня ночью. Иначе они уплывут. И Сарай то же самое говорит.
Сараем Георгий звал Саранцева.
- А если я не избавлюсь от Лизки? Или явится Маркело, в самый неподходящий момент?
- Это твоя проблема... Как хочешь, раскинь мозгой, десятилетку кончила, грамотная. Но имей в виду: это наш единственный шанс. Единственный, ты поняла? Завтра деньги могут уплыть. Костя, посмотри-ка, кто-то в дверь скребется...
Костя вскочил и бросился в прихожую.
- Не дури, - Георгий взял её за плечо. - Пока Мосла нет, я тебе вот что скажу. Хоть в постель с ним ложись, но чтоб слепок к пяти был, ясно? Это из-за твоих красивых глазок я влип в историю, имей в виду. Теперь твоя очередь. Если не сможешь до пяти, предупредишь Мосла, он будет ждать у телефона. А я ему перезвоню.
Вернулся Костя и удивленно посмотрел на Георгия:
- Мерещится? Нет там никого.
Георгий продолжал, теперь уже обращаясь к Косте:
- У них и телекамера на лестнице, и "луч" в коридоре. А в кабинете обычная охранная сигнализация на всех окнах, дверях и на сейфе. Все выведено на пульт дежурного на первом этаже. Ночью перерубить кабель на чердаке - и дело с концом. Питания не будет, пульт у дежурного без света не сработает, а аварийки там нет. Маркело денег пожалел. Десантную "кошку" я достану. Топор у меня в машине и фонарь. Вика, купи веревку, можно бельевую. Сплетешь из неё тройную.
- А сколько? - все ещё не веря в замысел, спросила она.
- Если по двадцать метров, пять мотков. И женские чулки. На всякий случай. Вдруг придется на морды натягивать.
Костя хихикнул.
- А сколько нам достанется? - спросила Вика.
- Половина. Значит, триста. Разделим по-братски: по сто на рыло.
- Выражения у тебя...
Георгий поднялся со стула и потер ладони:
- Представляете, как он будет беситься, а? Да ради такого удовольствия я на луну полезу. Даже за сто баксов. Вика, ты дождешься, когда от меня вернется Маркело. Не сразу уходи. И попросись в отпуск. Скажи, срочно надо. Матери скажешь, что поедешь в Крым, в Ялту. Пусть поищут. А ты, Костя, жми на вокзал, купи на всех билеты в Петербург, на завтра, на дневной. У меня там подруга, ещё с армии, пересидим у нее. Она вам и паспорта, и визу в Польшу сделает. Смотаемся в Европу. С такими бабками не пропадем.
- Я не поеду, - сказала Вика.
- Нельзя оставаться. Они тебя быстро вычислят и так прижмут, что пожалеешь. А потом пришьют.
- За что?
- Из принципа. Они хозяева... пока. Вот так: наворовал - и хозяин жизни. А мы должны уходить в подполье. Это вон Костя может остаться. Он темная лошадка, о нем никто не знает. А нам с тобой жизни здесь не будет...
- Нет, нет, я тоже еду, - вмешался Костя.
- Да не стони ты. - Георгий повернулся к Вике: - Через год вернемся... Закатимся в Петербург, откроем свое дело. Сарай обещал помочь. У него там огромный филиал. Он говорит, официального следствия не будет, оно никому не нужно. В органы они не пойдут. Будут разбираться свои. Пусть попробуют. А свои - это в основном ребята Сарая. У Маркелы одни торгаши, профессионалов нет. И вообще. Сарай обещал прикрыть.
- А зачем ему это все?
- У него свои счеты. Нам-то какая разница?
- А он сам-то тебя не шлепнет? Деньги - себе, концы - в воду. Очень мило выйдет, - заметила Вика.
- Не должен. Да и когда? Просто не сможет. Мы с ним встретимся утром, когда светло. Я передам бабки, и привет... - Георгий щелкнул пальцами и продолжал: - Собираемся в двенадцать ночи за домом. Костя, под куртку надень чего-нибудь тонкое, в чем в трубу полезешь. Вика, оденься по-мужски, гриву спрячь. Ничего, не дрейфь, гвардейцы. Через годик вернемся и тогда
посмотрим...
- А что изменится через год? - безнадежным
тоном спросила Вика.
- Свою фирму создадим, не хуже маркеловской. И тогда уж либо договоримся, либо повоюем на равных. Он силу уважает.
- И что мы с ними там будем делать? - спросила Вика.
- Оптовой торговлей займемся. Да не трясись ты, полно там наших, никто не пропал. Новую жизнь начнем. Языков вот ни хрена не знаем - ни польского, ни немецкого. Темнота. Плохо, но не смертельно. Изучим на месте. Машину жалко, придется бросать, хорошая была тачка, - вздохнул Георгий.
* * *
В кромешной тьме они остановились у задней стены здания. Георгий достал из вещмешка стальную десантную "кошку" с патроном и на ощупь продел сквозь кольцо веревку.
- Держи конец, - прошептал он и отошел от стены.
Костя услышал, как громыхнула "кошка" по кровельному железу, и замер. Все было тихо. Он встал ногами на короткую палку, привязанную к концу, и крепко ухватился за веревку обеими руками. Всю эту процедуру они дважды репетировали дома. Но там не было подъема. Костя тоскливо посмотрел вверх, метров пятнадцать, не меньше, мелькнуло у него.
- Думаешь, зацепилась? - прошептал он.
- Зацепилась, зацепилась, не боись. Даже если только за водосток, тебя он выдержит.
Костя почувствовал, как ноги его оторвались от земли и он медленно поехал вверх. Левой рукой Георгий осторожно выбирал веревку, наматывая её на правую руку. Костя медленно поднимался вдоль стены. У края он не выдержал, перехватился руками за желоб и, подтянувшись, перевалился на крышу. Железо было новое, после ремонта, и скользкое. "Кошка" едва держалась за край желоба. Спокойно мог загреметь, мелькнула мысль. Он отцепил крючковатую "кошку" и на четвереньках мелкими шажками добрался до слухового окна. Здесь можно было выпрямиться. Он попытался открыть дверь на чердак, бесполезно. Забита. Без Жорика не открыть.
- Ну что? - послышался тихий голос Георгия.
- Сейчас закреплю.
Косте удалось нащупать подходящий выступ внизу у двери, это был толстый брусок - порожек, он зацепил за него коготь "кошки" и для верности встал на неё ногой.
- Давай, - прошипел он.
Веревка напряглась как струна, снизу доносилось тяжелое дыхание Георгия. Наконец он перевалился через край и почти без сил растянулся на крыше.
Отдышавшись, Георгий добрался до слухового окна и достал из-за пазухи монтировку. Раздался треск отдираемой доски. Костя похолодел.
- Потише нельзя?
- Можно.
Георгий навалился плечом на дверь, снова раздался треск, и они ввалились на чердак. Костя поднялся и закрыл дверцу.
- Вот где им надо было, козлам, сигнализацию-то ставить, - сказал Георгий и включил фонарь. Пучок света, ударивший из его огромного кулака, заметался под ногами. Он отыскал широкую балку перекрытия и медленно двинулся по ней. Костя осторожно последовал за ним. Пахло пылью и шлаком. По крыше зашуршал дождь. Вика промокнет теперь. Костя представил себе, как она стоит под деревьями среди кустов одна-одинешенька и всматривается в этот проклятый дом.
Наконец Георгий обнаружил стояк, уходящий через перекрытие вниз, на третий этаж.
- Держи, - Георгий втиснул ему в ладонь фонарь, теплый от его руки, вытащил из-за пояса топорик и примерился.
- Кабель перерубим перед тем, как тебе спускаться, - прошептал он, - а пока поищем трубу.
Трубу, а точнее её остатки, разыскали быстро:
Костя просто налетел на неё и с шумом повалился на колени.
- Тихо ты. Ослеп? - Георгий прислушался и достал из-за пазухи короткий ломик. Ходячий инструментальный шкаф, подумал Костя. Труба, прикрытая стальной плитой, слегка возвышалась над полом. Георгий наклонился, расковырял ломиком цемент и просунул его под угол. Костя стоял рядом и светил фонарем. Плита не поддавалась.
- Помочь? - спросил Костя.
- Возьми топор, поддень, - прохрипел Георгий. Наконец удалось просунуть ломик под угол и слегка сдвинуть плиту. Георгий, сняв перчатки, ухватился за край и рванул плиту, как штангу, вверх. Посыпались кирпичи, и плита съехала набок, открыв черную квадратную дыру. Костя наклонился и направил вниз луч света. Перед ним открылся жутковатый черный колодец. Он отшатнулся:
- Я не пролезу, Жора, клянусь... Не пролезу.
- Пролезешь, только руки держи вверх, едрена мать. Раздевайся. Выдох, руки вверх и не дыши. Сажи нет, пожарники вычистить заставили.
- Сколько там метров, как думаешь, а? - Костя торопливо начал раздеваться.
- Шесть метров по Цельсию. Не дрейфь, все рассчитано.
Костя остался в тренировочной хлопчатобумажной футболке и черном трико.
- Слушай сюда. - Георгий достал из куртки мешок, веревку, второй фонарь и тяжелый газовый пистолет. Щелкнул выключателем, фонарь моргнул. Слушай внимательно. Видишь, все кладу в мешок. Мешок спустим на отдельной веревке, раньше, а за ним - ты. В руке - только ключ. На, держи. На морду натяни чулок...
Костя послушно, как автомат, натянул на лицо капроновый чулок с прорезями для носа и глаз.
- Совсем другое дело, - похвалил Георгий. - Встанешь в камине, прислушайся. Если тихо, достань из мешка пистоль и фонарь и тогда выходи. Если кто-то там есть, мало ли что, стреляй прямо в морду, патроны там паралитические. И грохот такой, что любой обалдеет. И бросайся к сейфу. Открываешь, как я говорил. Понял?
Костя кивнул, его трясло - и от холода, и от страха.
- А теперь перерубим кабель. Без питания сигнализация - ничто. Аварийки у них нет. Все будет о'кэй. Лишь бы они не поперлись в кабинет. Тогда открывай стрельбу. Их там всего-то двое. Жаль, дырка маловата, я бы им там показал...
Они вернулись к стояку, по которому шел кабель. Георгий примерился, в свете фонаря блеснул топор, раздался металлический удар, посыпались искры. Костя от неожиданности выключил фонарь.
- Вику посмотри, забыл? - прошипел Георгий. Костя включил фонарь и бросился к слуховому окну.
Внизу, за дорогой в кустах, где они её оставили, три раза вспыхнула зажигалка. Костя радостно кивнул головой. Ах, Вика, Вика, разве не ради неё он все это делает? Сейчас она заберется в Жорину машину, включит печку, закурит и будет ждать их. А когда они вернутся, она бросится им на шею и начнет целовать.
- Ты что там, уснул? - недовольно пробурчал Георгий.
- Все нормально, она просигналила...
- Значит, свет вырубился. Вперед, вся Европа дыхание затаила. Вперед! - скомандовал Георгий.
Костя взял ключ, натянул перчатки, поправил маску и сел на край трубы. Георгий протянул ему веревку.
- Наступи ногами на узел.
Костя выдохнул и стал осторожно съезжать в черную дыру.
Дальнейшее происходило с ним будто во сне. Он не чувствовал ни боли от ударов о стенки, ни жуткого запаха. Он не помнил потом, как выбрался из камина и оказался у сейфа. Верхняя секция легко открылась, он нашарил под бумагами ещё один ключ и открыл нижнюю секцию. Этот момент ему не забыть никогда. В глубине металлического ящика лежали два белых пластиковых пакета, битком набитых пачками банкнот. Он сгреб их в свой мешок и охнул: килограммов пять, не меньше. Дальше он действовал быстро и осознанно, словно наконец проснулся. Осторожно, без грохота замкнул одну за другой обе секции, пристроил колодки для опечатывания, замазал их пластилином. Теперь он слышал, как со стороны дежурки раздавались чьи-то крикливые голоса. В углу у раковины он нашел полотенце, намочил его и протер за собой все следы до самого камина, протер каминную решетку, сунул полотенце в мешок и аккуратно шагнул в топку. Захрустели под ногами декоративные поленья. Наверху, в просвете трубы, желтело пятно света. Он сложил все в один мешок и только теперь заметил, что револьвер так и пролежал в нем. Проверив веревку, он подергал её и проследил глазами, как она медленно уплыла наверх. Потом вытянул руки вверх, встал ногами на веревочный узел и рывками, тяжело пополз вверх.
- Ты, оказывается, тяжелый, черт. - Георгий подхватил его под мышки и бережно извлек из трубы. Костя повалился на спину и закрыл глаза. Неужели все кончилось, весь этот безумный бред?
- На, хлебни, - Георгий поднес к его губам горлышко фляги. - Маркело любит говорить, что мужик без денег - просто самец. Теперь прочувствует на собственной шкуре, - пробормотал он.
Костя отхлебнул из фляги несколько глотков, его обожгло ароматным коньяком, теплым, бодрящим. Он сел и вдруг бросился Георгию на шею.
- Жора, я... мы сделали это. Мы их наказали. Наказали гадов. Жорик, рвем, рвем отсюда... Скорее.
- Все о'кэй, не суетись. Быстро одевайся. Все в сумку: мешок, веревки - все... И - вперед.
Первым спустился Георгий, поставил сумку на землю и дернул за веревку. Через несколько секунд рядом приземлился Костя. Дождь прекратился, их обступила непроглядная тьма.
- Что будем делать с веревкой? - прошептал Костя.
- А что с ней сделаешь? Хотя... Дай-ка я конец закину на крышу. Георгий наклонился, поднял узел и метнул его вверх. Раздался глухой стук. Все равно найдут. К десяти явится Маркело: проверит сейф, начнется паника, и к одиннадцати все будет ясно. А мы в тринадцать уже будем в купе...
Они пересекли задний двор, перемахнули через забор, вышли на соседнюю улицу и направились к скверу, где их ждала в машине Вика. Плечо Георгия оттягивала увесистая сумка, застежки её поблескивали в свете уличного фонаря, и Костя вдруг вспомнил, как он мчался под выстрелами с какой-то несчастной единственной пачкой. А если бы тот парень не промазал? Но ведь промазал, значит, он, Костя, везучий.
Вика ждала их в машине. Салон был полон табачного дыма.
- Мальчики, ну где вы пропали? Я чуть с ума не сошла.
- Нормально. Мосол молодец. Космонавт. - И Георгий впервые за последнее время загоготал.
Машина завелась сразу. Георгий вырулил на пустынную ночную улицу, едва освещенную редкими фонарями, включил дальний свет. Разбрызгивая осенние огромные лужи, машина, как белый катер, понеслась прочь от опасного места.
Вику трясло, то ли от холода, то ли от страха, она прижалась к Косте, он обхватил её за плечи и нашел горячие, пахнущие сигаретами губы. Так они и пересекли ночную Москву, в теплом, дремотном забытьи.
В Черемушках Георгий остановил машину и повернулся к заднему сиденью.
- Кончай лизаться, бандюги, - пробурчал он.
- Приехали? - Костя пришел в себя и посмотрел сквозь стекло.
- Займемся делом, - начал Георгий. - Время - три часа, расходимся по домам. Вика, утром соберешь все, что надо, для отпуска, скажешь, едешь в Ялту, будешь ждать Костю. Я до поезда посижу у приятеля, в центре, недалеко от вокзала. Баксы будут у меня. Но не все. Костя, часть возьми ты, мало ли что... - Георгий достал из мешка белый пластиковый пакет, порылся и вынул плотную пачку банкнот. - На, держи. Десять тысяч. Тебя никто искать не будет. Обежишь иксчейнджи и продашь тысяч пять. Рубли нужны. Больше тысячи в одном месте не меняй... Чтоб не возбуждать любопытство. Вернешься, половину денег отдашь Вике. Встретимся в вагоне. Я приду не через вокзал, а со стороны багажной платформы, пройду по путям. Вопросы?
"Странно как, - подумал Костя, прощаясь. - Мы - и вдруг с деньгами. Эх, не уезжать бы..."
Глава 15. ПОДОЗРЕНИЕ
У входа в метро Уланов купил газету и, пока ехал на эскалаторе, начал её просматривать. На второй странице взгляд его натолкнулся на крупный заголовок: "Ассоциация современных технологий и подпольная торговля военной техникой". В вагоне он пробежал статью глазами. Упоминались и Капитонов, и Бурмистров, и Камовский, и "таинственная генеральская пассия, которая теперь оказывает лингвистические услуги Капитонову...". Он доехал до Фрунзенской и бросился на Большую Пироговку. Из головы не выходили хлесткие фразы: "Одна из самых темных, а возможно, и кровавых сделок... Не с этих ли вертолетов обстреляли деревню... Основанный недавно социально-экономический фонд - прикрытие для миллиардных махинаций... Когда наконец заработает эта легендарная комиссия по борьбе с коррупцией..."
Бурмистров был один. Он рылся в своем огромном письменном столе и удивленно посмотрел на ворвавшегося Уланова:
- За тобой погоня?
- Вы что, продавали туда вертолеты?
- Ты о газете? Собирались, один, грузовой...
- Там же бандиты!
- Подожди, подожди. Во-первых, мы ещё ничего не продали. Пока идут переговоры. Капитонов говорил, что они получили только аванс. Он у Камовского. И вообще, в статье девяносто процентов вранья. Но кто станет теперь разбираться? Видишь, даже ты клюнул, ясновидец. Можешь поздравить, мне уже звонили из министерства, срочно отправляюсь в госпиталь на комиссию. Приказ уже подписан. Никто ничего не хочет слушать или разбираться. Все задерганы. Но ты-то! Ты же знаешь, что мы собирались сделать это ради Козиной. Это был самый быстрый вариант. Все это не случайно. Когда так много совпадений, это уже напоминает хороший план. Кто-то нас подставил, и очень крепко. Но разве разберешь в этом хаосе? То ли конкуренты Капитонова, то ли политики, то ли мафия... Попробуй в этом бардаке разбери. И потом, хочешь честно? Да пусть любители стрельбы перестреляют друг друга. И чем быстрее, тем лучше, нормальным людям только легче станет.
- Михаил Иванович, сеют зло одни, а урожай ждет всех, страшный урожай.