Десантура разминается - Сергей Алтынов 6 стр.


– Лихо у тебя все, Иван. Не боишься, что «каратели» доберутся до тебя?

– Нет. И тебе, полковничек ты наш, не советую кого-либо или чего-либо бояться.

«Тебя бы в твоем костюмчике, с гладкой рожей в Чечню, на боевую операцию... Узнал бы тогда, кого и чего бояться!» – Казаков уже откровенно злился.

– Покойный Хозяин и Юрий Генрихович развели в нашей фирме демократию пополам с анархией, – продолжал Ширман. – В итоге в фирме имеются агенты противника, и, боюсь, не в единственном числе. С ними никто не боролся, в результате «каратели» скорее всего знают об операции «Амнистия»... Ну ничего, как говорится, кто нам мешает, тот нам и поможет!

– Об агентах ты не для красного словца?

– Ни в коем случае.

– Подозреваешь кого?

– Подозревать – твоя профессия, Игорек. А я... Уверен на все сто! Сейчас ты одного из агентов увидишь! Ирочка! – произнес Ширман по внутренней связи. – Кофе мне, пожалуйста. Без пирожка... И без Шпазмы!

Не прошло и трех минут, как в кабинет вошла длинноногая Ирочка с подносом. Казаков переглянулся с Ширманом, но ничем другим не выдал своего удивления.

– Дело непростое, Игорь, но вполне поправимое, – проговорил Иван Эмильевич, беря чашку кофе, – заменим Максима Рыбакова на госпожу Семенцову. Да, да, на Татьяну Борисовну. Надо заказать ей железнодорожные билеты.

Ирочка забрала пустой поднос и удалилась из кабинета.

– Сугубо интуитивно, Игорек. Сугубо интуитивно! – произнес Ширман, предвосхищая вопросы Казакова. – Только интуиция меня еще ни разу не подводила.

Полковник в ответ лишь пожал плечами. Дескать, хорошо кабы так.


– Семенцова Татьяна Борисовна, стало быть, – произнес Шварц-младший, рассматривая фотографию, только что скачанную из Интернета. – Вот кем решили заменить Макса. Ну что ж, вполне достойный полномочный представитель фирмы Ивана Эмильевича.

На фотографии была изображена худая женщина неопределенного возраста с распущенными волосами. Черты лица ничем не примечательные – обычный нос, обычные глаза, губы. Ничего выдающегося и ничего уродливого. Отталкивающими были лишь ранние морщины, избороздившие все лицо Семенцовой, хотя, по данным командира, ей было всего тридцать шесть лет.

– Миллионерша, а одета, как бомжиха, – обратил внимание Петр на более чем скромное одеяние Татьяны Борисовны. – И волосы слипшиеся, явно не мытые, – отметил он, щелкнув ногтем указательного пальца по фотоизображению.

– У каждого свой вкус и свой стиль, – резюмировал Шварц-младший.

– А чем занимается ее фирма в качестве прикрытия? – спросил Петр.

– Так называемое дочернее предприятие, точнее, филиал антинаркотического молодежного союза, который ныне возглавил господин Ширман. Занимаясь реабилитацией все тех же юных наркоманов, – развел руками командир, – Татьяна Борисовна извлекает двойную выгоду. А еще у нее в офисе сидят четыре инвалида, которые играют в компьютерные игры, чтобы убить время. В связи с тем, что Семенцова предоставляет им работу, ее фирма имеет немалые налоговые льготы. Ко всему прочему, Семенцова – известная меценатка, само милосердие, правда, с немытыми волосами.

– Служба безопасности? Личная охрана? – перешел к делу Петр.

– Бывшие офицеры, – чуть поморщившись, сообщил Шварц-младший, – из разных ведомств, но все профи. Этих «власовцев» валим нещадно. Ну а с самой госпожой Семенцовой для начала побеседуем.

– Само собой, – кивнул Петр, но тут же уточнил: – И многих придется?

– В «личке» – всего двое, включая шофера.

– Крафта и Вагина отозвать?

– Нет, пусть ждут в Солнцедарске и готовятся к активным действиям. А мадам Семенцову удобнее перехватить в дороге. Она ведь отправится поездом.

Шварц-младший и Петр уже в который раз традиционно ударили по рукам. Командир и подчиненный понимали друг друга с полуслова и пока еще ни разу не подводили друг друга.

– А как же концерт? – вдруг спросил Петр.

– А что концерт? Концерт завтра, а мадам Семенцова отбывает в Солнцедарск послезавтра. Так что концерт состоится при любой погоде!

Спустя полчаса Шварц-младший окончил доклад человеку, которого в лицо знал только он как командир группы. Человек этот, уже немолодой, седоголовый с вдумчивым, всегда гладко выбритым лицом, назывался Куратором. Он осуществлял общее руководство отрядом Шварца-младшего, определял главные направления, обеспечивал прикрытие и решал финансовые и организационные вопросы.

– «Амнистию» надо предотвратить любой ценой, – выслушав Шварца-младшего, произнес Куратор, – это не просто очередная сделка наркомафии. Это... ни много ни мало – захват наркомафией власти в РФ. Да, да – «Амнистия» даст им возможность легализоваться и вершить свое черное дело в открытую! Затем грядут выборы, на которых они неминуемо победят. И на парламентских, и на президентских... Не веришь?

– У вас есть информация по другим каналам? – вопросом на вопрос ответил Шварц-младший.

– Есть, но очень скупая, – кивнул Куратор, – предотвратить же «Амнистию» сможет только твоя боевая команда. Действуй, командир!

8

Водорезовская «Нива» притормозила около дорожного кафе.

– Минут через пять вон с той стороны сюда подъедет некий молодой человек, – пояснил Водорезов Алле, – скорее всего на мощном мотоцикле, который шутя дает все двести кэмэ.

– С какой стати ему подъезжать? – спросила Алла, стараясь оставаться невозмутимой.

– С такой, – ответил Николай, – нас пасут, Алла. И если фээсбэшники или менты, то это полбеды. Почти всю дорогу за нами сперва шел подержанный «Форд», затем «Опель Кадет». Чтобы не засветиться, передают друг другу. «Кадет» сменила «Газель», которая, как только я затормозил, промчалась мимо. В «Газели» наверняка находится мотоцикл, на котором сейчас сюда подъедет наблюдатель. Ведь это очень интересно, что мы с тобой будем делать в дорожном кафе. Вот и он!

В самом деле, к кафе, снижая скорость, двигался мотоциклист. Как раз с той стороны, куда скрылась «Газель».

– Пошли! – произнес Николай, покидая салон.

Как только они оказались в кафе, Николай усадил Аллу за столик, а сам просто-таки растворился в воздухе.

– Ничему не удивляйся, сделай заказ и пей минеральную воду. Через пять-шесть минут я вернусь! – сказал он на прощание.

Вошедший почти следом за ними мотоциклист тут же заметил внезапное исчезновение Николая. Засуетился, что-то спросил у официантки, затем бросился в сторону туалетных комнат. Быстро проверил их, выскочил обратно в зал. Вновь о чем-то спросил официантку, побежал в подсобное кухонное помещение. Через некоторое время весьма встревоженный вновь оказался в зале. Направился к столику, за которым скучала Алла. Он уже почти приблизился, когда за его спиной невесть откуда возник Николай Водорезов. Он вновь сделал какие-то резкие, неуловимые движения, и мотоциклист чуть не рухнул на стол, не удержавшись на ногах. Николай успел подхватить его, в одну секунду вытащил из-под его куртки пистолет и аккуратно усадил за их с Аллой столик, а сам сел напротив. Все это он проделал столь стремительно, что Алла снова не могла не поразиться быстроте и ловкости невысокого десантника.

– Пистолет «иж», – определил Водорезов, быстро пряча трофейное оружие, – стало быть, ты не фээсбэшник, а из частной конторы. И что же тебя, парень, одного за смертью пустили, никем не подстраховали?

– Почему это за смертью? – держась за ребра и при этом с трудом удерживаясь на стуле, прохрипел мотоциклист.

– Глянь под стол!

Морщась от боли, мотоциклист глянул. И увидел нацеленное на него черное дуло пистолета. Того самого, которым не слишком удачно воспользовалась накануне Алла. Однако выяснять калибр и систему оружия у парня не было возможности.

– Ответишь на вопросы, будешь жить! – предупредил Водорезов и тут же перешел к делу: – Что от нас нужно твоим хозяевам?

Парень оглянулся вокруг. Никакой помощи ни с какой стороны не наблюдалось. Как и свидетелей их «теплой дружественной беседы». Мотоциклист попытался было вскочить, но Николай, не вставая с места, ударил его под коленный сустав так, что парень слегка взвыл.

– Останешься без ног, – уверенным тоном пояснил Николай, – потом без рук, потом без прочих... важных частей организма.

– Вы это... круто влипли оба, – произнес мотоциклист, корчась от боли, – но от вас хозяевам нашим не так много нужно. Через вас выйти на кое-кого хотят.

– На кого же? – уточнил Николай.

– Какой-то отряд карателей, что ли... Про него когда-то в газетах писали.

– Понятно! Вот деньги, расплатишься с официанткой, а мы пошли! – кивнул Водорезов Алле.

Быстренько сев в «Ниву», Николай бросил прощальный взгляд на окно кафе. Парень-мотоциклист сидел спиной к ним, нервно теребя салфетки. Водорезов вырулил на параллельную проселочную дорогу, перешел на максимальную скорость.

– И куда мы теперь? – поинтересовалась Алла.

– В обратную сторону. Чтобы сбить с толку наших преследователей, я поехал в направлении дачного участка моей любимой тети. Но теперь мы едем не к тете, а в лесничество. К моему давнему приятелю.

«Отряд карателей... – мысленно анализировал Водорезов сказанное мотоциклистом, – его еще называют „зондеркомандой“. Да, несколько лет назад в прессе были публикации о некоей тайной организации киллеров, уничтожающей криминальных боссов и наркоторговцев. Передача еще была, аж по первому каналу, более смахивающая на штатовский боевик... Но это было довольно-таки давно. И каким образом хозяева мотоциклиста (а в их числе явно полковник Казаков) хотят выйти на этих „карателей“, используя массажистку Аллу и его, отгуливающего свой законный отпуск гвардии подполковника?»

Николай взглянул на молчавшую, точно обидевшуюся на что-то Аллу, подмигнул и улыбнулся ей. Наверное, это вышло довольно по-дурацки. Алла в ответ лишь фыркнула, достала зеркальце и, нисколько не смущаясь, стала прихорашиваться.

9

Спустя час с небольшим «Нива» выехала на лесную, проложенную редкими машинами колею. Пожалуй, если бы не повышенная проходимость «Нивы», проехать столь быстро и с ветерком не удалось бы. Не прошло и пятнадцати минут, как машина затормозила у выложенной тесом избы. Водорезов дал три гудка, и из дома показался высокий худой человек в камуфляжной куртке и в фуражке с зеленым, как у пограничников, верхом и двумя дубовыми листьями на кокарде. Николай вышел из машины, и мужчины сдержанно, без лишних эмоций пожали друг другу руки.

– Как говорится, если хороший человек, то хоть всю жизнь живи! – произнес лесник Юра, после того как они сели за стол и Водорезов изложил свою просьбу.

– Наверное, я не очень хороший человек, поэтому постараюсь пробыть у вас как можно меньше времени, – в ответ сказала Алла.

– Дело хозяйское, – отозвался Юра, переглянувшись с Николаем.

Дескать, дамочка за словом в карман не полезет, в обиду себя не даст. Лишних вопросов Юра не задавал, показал Алле ее комнату, к удивлению на редкость уютную. Здесь Алла на некоторое время уединилась, чтобы переодеться и немного отдохнуть.

– С кем-нибудь из наших виделся за последнее время? – спросил Николай.

– Не поверишь, с кем, – интригующе произнес в ответ Юра.

– Поверю, говори, не томи.

– С Черным Салихом.

Николай аж присвистнул. Такими вещами не шутят. Даже у остряка Юры такие хохмы не в ходу. Черный Салих – он же Черный Полковник, он же Гинеколог, он же Акушер. Международный террорист, а для Российской Федерации и вовсе террорист номер один. Хотя по внешности и не скажешь. Роста средненького, образования еще более средненького, с рыжеватой бородой, ранней лысиной и редкими прокуренными зубами. Ничего особенного, среднестатистический житель Северного Кавказа. Когда-то учился в сельскохозяйственной академии, но окончил лишь первый курс. Ничем не выделялся, разве что очень любил смотреть по телевизору футбол и хоккей. Причем болел за ЦСКА, ведомственный спортивный клуб Водорезова. Вот и все. Никаких достижений в области боевых единоборств, успехов в армейской службе. Ни судимостей, ни даже приводов в милицию. Опять же – обычный среднестатистический гражданин бывшего СССР. А между тем вся Россия, да и весь просвещенный мир до сих пор помнят его громкую террористическую акцию в одном из российских городов на границе с Чечней. Черный Салих захватил тогда в заложницы рожениц местного родильного дома. Многие врачи, медсестры, да и сами роженицы были во время захвата убиты. Отдать приказ о штурме российские власти не решились, пошли на уступки террористу. Главарь со своей бандой благополучно отбыл в Чечню, а после этого начались нелепые, какие-то заискивающие переговоры с лидерами боевиков. С тех пор Черный Салих резко пошел в гору. Из обычных повстанческих комбатов сразу стал комбригом. И бригада та была специального, диверсионного назначения. Для особых, так сказать, поручений. Хотя Водорезов, как и другие офицеры спецназа, никогда не считал Черного Салиха настоящим диверсантом. Диверсант-разведчик – профессия сугубо армейская. Они не роженицами прикрываются и не детские сады захватывают. Они уничтожают ракетные базы, аэродромы противника, способны захватить штаб или хотя бы его начальника с последующей доставкой в штаб собственный. Ничем подобным Черный Салих и его бригада похвалиться не могли. Они взрывали вокзалы, рынки в приграничных с Чечней районах. Бывали случаи, из тех же краев угоняли к себе в рабство молодых парней и девушек. Нет, не диверсант Черный Салих и даже не террорист. Террористы, как правило, убивают крупных политических деятелей, заложников захватывают, выдвигая опять же сугубо политические требования. Черный Салих же (никакой не полковник, ефрейтор запаса) – обычный убийца, бандит. А такие слова ни в одном языке с больших букв не пишутся. Был момент, когда Черный Салих находился всего в паре метров от подполковника Водорезова. Тогда Николаю достаточно было дать автоматную очередь. Возможно, Водорезов даже стал бы потом Героем России. Посмертно.

Дело было так. Начало второй чеченской. Штурм окраины Грозного. Легендарная пятиэтажка, прозванная впоследствии чеченским «домом Павлова». Впрочем, таких «домов» и во вторую, и в первую чеченскую было немало. Так вот, пятиэтажка та была раздолбана вдрызг, как еще на земле стояла, одному богу известно. Тем не менее в ее окнах чеченские снайперы сумели оборудовать огневые точки. Причем не просто боевики с «драгунками» или биатлонными винтовками, а снайперы высочайшего класса. Перед батальоном ВДВ стояла задача: занять дом и оборудовать в нем свои огневые, в основном пулеметные, точки. Однако не тут-то было. Только десантники выдвинулись к зданию (которое к тому же стояло на пустыре, где не было никакого укрытия), как тут же стали терять людей в геометрической прогрессии. Тяжелое ранение получил комбат, а также несколько офицеров. Вытащить их с линии огня никакой возможности. Ползет боец, чтобы раненого забрать, вот он уже почти у цели, и тут невидимый снайпер бьет его точно под каску или под бронежилет. Бьет с приличного расстояния и не промахивается. А кругом дымка, туман утренний. Вычислить снайперов при такой видимости невозможно. К тому же у батальона, как на грех, ни БМД, ни какой другой «брони». Исхитрились «духи» в прошлых боях поджечь, а новых не прислали.

На усиление к десантникам прибыли пятеро бойцов спецразведки ВДВ под командованием тогда еще майора Водорезова. Он тогда лично взялся за снайперскую винтовку. Его напарником был снайпер-контрактник Витя Озеров. Остальные разведчики отыскали где-то простреленные, но еще на ходу «Жигули» с выбитыми стеклами. На этих-то «Жигулях» бойцы ВДВ совершили отвлекающий маневр, а Водорезов с Озеровым взяли под контроль выщербленные окна. Как только «Жигули» подъехали к одному из подъездов здания, Водорезов и Озеров почти одновременно выстрелили. Двух вражеских снайперов как не бывало. Несмотря на туман и дымку, сумели-таки их засечь. Правда, потеряли одного из бойцов, что были в «Жигулях», достал снайпер со второго этажа. Другой боец, сержант-контрактник Юра, заметив едва уловимые блики оптики, швырнул в окно сразу три гранаты. Четвертого снайпера, который «раскрылся», чтобы застрелить гранатометчика, вовремя снял контрактник Озеров. Два уцелевших десантника-разведчика все на тех же «Жигулях» въехали прямо в подъезд и сумели-таки занять здание.

– Выдвигаемся! – отдал команду Водорезов, сам же быстро, перекатами-петлями, рванул к зданию.

И в этот самый момент Витя Озеров снял пятого снайпера. Не суждено тому было подстрелить Николая. На все про все ушло чуть более двух минут. Сержант Юра (впоследствии ставший лесником) уже «хозяйничал» на первом этаже. Бойцы батальона, воодушевленные столь скорой расправой над снайперами, пошли на штурм. Не прошло и пятнадцати минут, как группа заняла дом. Уцелевшие «духи» покинули его почти без всякого сопротивления. Однако и десантники понесли потери: среди бойцов были раненые и убитые. Зачищая этажи, Водорезов обнаружил все шесть снайперских боевых позиций. Шестой стрелок предпочел отступить и покинул здание, не испытывая более судьбу. Среди убитых снайперов была молодая женщина со светло-рыжими длинными волосами, стянутыми резинкой на затылке.

– С Прибалтики сучка? – задал довольно-таки риторический вопрос Озеров.

– А может, наша землячка, – только и ответил Водорезов.

– Не землячка, – покачал головой сержант Юра.

Возражать ему Николай не стал.

Блондинисто-рыжая снайперша была третьей женщиной, погибшей в бою с разведчиками Водорезова. Возможно, это одна из тех прибалтийских снайперш, которых прозвали «белые колготки». Водорезов много слышал о них, но ни разу не видел ни в первую, ни во вторую чеченскую. Зато довелось повстречаться с землячками из Челябинской и Саратовской областей. Мастера спорта, меткие девчата. Немало постреляли наших ребят, пока пули десантников не остановили навеки их прыть.

Назад Дальше