– Кажется, это Море Дождей,- с сомнением произнес он, показывая на огромную равнину, окаймленную с двух сторон горами.- Да, там посередине видно три больших кратера. У них такие странные имена… Тот, который самый крупный, – это Арки… Архимед.
Дафна бросила критический взгляд на карту, а затем на панораму за стеклом.
– Это вовсе не море! – возразила она.- Это всего лишь большая пустыня. Там видны горы, хребты и… взгляни только на эти каньоны! Господи! Надеюсь, мы не свалимся в один из них!
– Но на карте она называется морем! – упрямо заявил Майкл. Он с немым вопросом повернулся к пилоту.
– Темные области Луны названы морями много столетий назад – до того, как был изобретен телескоп3 и стало известно, что они из себя представляют на самом деле,- последовал ответ.- Названия просто прижились, и никто не стал их менять. К тому же некоторые из них довольно красивые. Если посмотришь на карту, найдешь там Море Спокойствия, Залив Радуги, Болото Сна и многое другое. Но хватит на этом – я занят! Проверьте привязные ремни – через минуту включаем двигатели.
Теперь они опускались прямо на Луну со скоростью несколько тысяч километров в час, и Дафна поняла, что единственный способ затормозить падение – запустить двигатели против движения корабля.
Когда двигатели снова ожили с вдвойне впечатляющим после долгих часов тишины ревом, Луна находилась пугающе близко. Неожиданно вернулся вес, и Дафна почувствовала, как ее вдавливает в мягкое сиденье. Но тяжесть не шла ни в какое сравнение с той, что была при старте, и вскоре Дафна к ней привыкла.
Сквозь обзорный иллюминатор она видела ослепительно-белый столб пламени, тормозивший их падение на Луну до которой все еще оставалось много километров. Ракета опускалась в середину большого горного кольца; когда через какое-то время рев двигателей стих, корабль, казалось, уже спустился ниже самых высоких пиков.
Под ракетой простиралась плоская безжизненная равнина. Внезапно Дафна увидела группу крошечных круглых зданий. Затем двигатели заработали опять, и ландшафт внизу скрылся в огне и в облаках поднятой пыли. Мгновение спустя последовал легкий толчок, и наступила тишина.
Они были на Луне.
Дафна взглянула на каменистую поверхность внизу. Вокруг, похоже, никого не было, что, впрочем, неудивительно: оставаться наверху, пока работают двигатели корабля, опасно; лишь сейчас местная команда покидала убежище. А где же те громадные горы, что она видела во время посадки? Не считая нескольких низких холмов, равнина, на которой стояла ракета, шла до самого горизонта.
Но тут Дафна поняла, насколько близок этот горизонт; Луна – маленькая планета (по диаметру вроде бы вчетверо меньше Земли?), и потому поверхность ее изгибается очень круто. Горы терялись из виду за краем равнины.
Из-за находившихся примерно в двух километрах от них невысоких холмов приближалось несколько машин необычного вида. Они подъехали к основанию ракеты, и вскоре послышались громкий лязг и стук. Последовало легкое шипение, и дверь кабины медленно открылась.
– Просто проходите,- сказал пилот.- Примерно как спускаетесь на лифте в метро4.
Почти так и было. Мартины очутились в небольшой круглой кабине, механический голос велел им отойти от дверей, и они почувствовали, что опускаются вниз. Когда двери снова открылись, все трое, к своему изумлению, вошли внутрь автобуса с большими окнами из толстого прозрачного пластика.
Переход был столь поразительным, что Дафна не могла понять, как это произошло. Затем она увидела, как кабинка лифта опять уносится вверх, скользя вдоль борта корабля на выдвижной «гармошке», какие бывают у пожарных подъемников. Через мгновение лифт спустил пилота со штурманом и автобус быстро двинулся по дну кратера. Все было очень по-деловому и методично, и безо всякой романтики.
– Интересно, где папа? – спросил Майкл.
– Ждет в обсерватории.- сказала мать, отвлекшись от мысли, догонит ли их багаж целым и невредимым.- Смотри – вот она!
Обогнув холмы, они выехали на почти плоскую равнину, где смотрели в небо большие, похожие на паутину металлические решетки. Дафна никогда бы не догадалась, что это телескопы: нигде не виднелись серебристые купола – отличительный признак земных обсерваторий. Хотя, конечно, глупо было ожидать их здесь; на Луне нет ни ветра, ни дождей, и даже самое тонкое научное оборудование можно все время держать под открытым небом, нисколько не опасаясь, что с ним что-либо случится.
Сами астрономы, однако, жили в полностью освещенном подземном мире в пятнадцати метрах под поверхностью Луны. Чтобы туда добраться, автобус съехал в глубокий спуск, который заканчивался широкими металлическими дверями, медленно открывшимися при их приближении.
Они оказались в камере, достаточно большой, чтобы в ней поместился автобус, двери за ними затворились, и раздалось шипение. Затем открылись двери впереди, и автобус въехал в просторный подземный гараж. Вокруг снова был воздух; Дафна поняла это, когда внешний мир вдруг опять наполнился звуками.
– Папа! – крикнул Майкл, показывая в окно автобуса, Профессор Мартин стоял с ожидавшей их небольшой группой коллег и махал рукой. Вскоре он поднялся в автобус, и семья встретила его поцелуями и объятиями.
– Ну, как путешествие? – спросил он.- Космической болезни ни у кого не было?
Ответом ему стал хор возмущенных протестов бывалых путешественников.
– Рад слышать. А теперь идем ко мне. Полагаю, вам не помешает отдохнуть и подкрепиться.
В течение последующих пяти минут Дафна заново училась ходить. Сила тяжести на Луне давала лишь одну шестую от земного веса, и каждый шаг подбрасывал ее на метр в воздух. Но от этого имелось средство – всем гостям выдали широкие пояса со свинцовыми грузами. Даже так ощущалась необыкновенная легкость, но ходить было намного проще Дафне уже не казалось, что ее сдует первым же сквозняком
– Когда привыкнете,- сказал профессор Мартин,- сможете снять грузы; у нас их, как видите, никто не носит. Это вопрос практики, нужно лишь выучиться двигаться помедленнее. Но если захочется, можно прыгать вволю!
Почти без видимых усилий он подпрыгнул к семиметровому потолку, а через несколько секунд мягко опустился обратно.
– Но не делайте так сами,- предупредил он,- пока как следует не освоитесь – а то еще упадете на голову! Пойдем те, познакомлю вас с коллегами.
Дафна всегда полагала – хотя и не отдавала себе в этом отчета,- что астрономы обязательно должны быть бородатыми стариками с отсутствующим выражением лица, большую часть жизни проводящими за телескопами. (Папа, естественно, был исключением – как обычно.)
Вскоре, однако, она обнаружила, что никто из сотрудников обсерватории нисколько не подходит под это описание.
Большинству было от двадцати до сорока, и почти половину составляли женщины. А выражения лиц некоторых молодых людей были отнюдь не отсутствующими – даже совсем наоборот.
Представив коллегам, профессор Мартин повел семью по лабиринту из широких коридоров, на перекрестках которых висели указатели: «Центр воздухоснабжения», «Административный отдел III», «Медицинский отдел», «Спальный блок» – или довольно интригующе – «Опасно! Не входить!».
С тем же успехом, подумала Дафна, они могли ходить по какому-нибудь большому зданию на Земле. Лишь необычная легкость, которую Дафна, наверное, перестанет замечать уже через несколько дней, говорила о том, что они на другой планете.
Личные апартаменты профессора Мартина состояли из четырех больших комнат в жилой части колонии. Они были светлыми и просторными, хоть и находились глубоко под поверхностью Луны. Миссис Мартин окинула комнаты взглядом и решила, что тут обязательно нужно навести порядок. Как только они устроились в хрупких на вид, но очень удобных креслах, профессор Мартин закурил трубку и начал выпускать клубы дыма к потолку, где их быстро всасывал кондиционер.
– Что ж,- начал он,- рад вас видеть. Жаль, что не смог пригласить близнецов, но вряд ли удалось бы добиться для них места на корабле – к тому же они еще слишком маленькие.
– Ты не рассказал, дорогой,- во взгляде жены появилась тревога,- почему ты не смог прилететь на Землю.
Профессор Мартин нервно кашлянул.
– Крайне необычное стечение обстоятельств. За два дня до вылета домой произошло то, чего я ждал всю жизнь. Мы обнаружили зарождающуюся сверхновую.
– Звучит красиво. И что же это значит?
– Сверхновая – это звезда, которая взрывается с такой колоссальной вспышкой, что внезапно становится в сотни миллионов раз ярче. Собственно, в течение нескольких дней она испускает столько же света, сколько вся Вселенная. Мы не знаем, что является тому причиной,- это одна из великих загадок астрономии.
Тем не менее это произошло с довольно близкой звездой и – великая удача! – нам повезло обнаружить это на ранней стадии, когда взрыв еще не достиг пика. Мы провели серию прекрасных наблюдений, но несколько дней пришлось работать сверхурочно.
Организационные вопросы я уже решил, хотя пройдет еще несколько недель, прежде чем мы закончим. Сверхновая медленно умирает, и мы хотим посмотреть, что будет когда она вернется к обычному состоянию. Кстати, в момент максимальной вспышки она светила настолько ярко, что даже на Земле ее можно было увидеть среди бела дня. Думаю, ты слышала об этом по радио.
– Кажется, что-то такое было,- пробормотала миссис Мартин,- но я не обратила внимания.
Профессор Мартин в притворном отчаянии воздел руки.
– Событие, которого не случалось полтысячелетия, и ты не обратила внимания! Целое солнце, возможно вместе со всеми своими планетами, исчезает во вспышке гигантского взрыва – а тебе и дела нет!
– Определенно есть. Это расстроило все планы на отпуск, и мне пришлось отправиться не на Майорку, а на Луну. Впрочем, я не жалуюсь, дорогой,- улыбнулась она.- Вот уж действительно – перемена обстановки.
Дафна слушала отца с зачарованным ужасом. Образ взрывающейся звезды – целого солнца с, возможно, обитаемыми планетами вокруг – полностью овладел ее разумом.
– Папа,- спросила она,- а здесь это может случиться?
– О чем ты?
– Ну, может ли наше солнце стать – как ты ее назвал? – сверхновой? И если да, что тогда будет с нами? Наверное, Земля расплавится.
– Расплавится? Господи, да у нее не будет на это времени! Она просто превратится в облако газа и рассеется. Но не беспокойся, шансы на то, что это произойдет,- несколько миллионов к одному. Поговорим лучше о чем-нибудь менее мрачном. У нас сегодня вечером танцы; думаю, вы захотите пойти!
– Танцы? Здесь, на Луне?
– Почему нет? Мы стараемся жить обычной жизнью и развлекаемся как можем. У нас есть кинотеатр, маленький оркестр, весьма приличная театральная студия, спортклуб и многое другое, что позволяет со вкусом проводить свободное время. Танцы бывают дважды в день – в полдень и в полночь.
– Дважды в день? – ошеломленно переспросила Дафна. – Когда же вы успеваете работать?
Профессор Мартин улыбнулся.
– Я имею в виду – дважды в лунный день. Не забывай, что по земному времени это почти месяц. Сейчас около полудня, и Солнце не зайдет еще семь земных суток. Но наши часы и календари настроены на привычное время, ведь не могут же люди спать две недели, а потом работать еще две недели без перерыва! Сперва немного путаешься, но потом быстро привыкаешь.
Он посмотрел на противоположную стену, где висели часы сложный механизм с несколькими циферблатами и тремя парами стрелок.
– Кстати,- сказал он.- Пора идти в «Риц» – так мы зовем нашу столовую. Сейчас подадут обед.
Усталая, но довольная, Дафна добралась до постели поздно вечером. Танцы вполне удались – как только она научилась не взмывать то и дело в воздух, увлекая за собой партнера.
Ей вспомнился старый фильм, где сцену в бальном зале показывали в замедленной съемке. Здесь все выглядело точно так же – те же плавные, легкие движения. Она подумала, что на Земле танцы уже не будут нравиться ей так, как раньше. Еще один приятный сюрприз – совершенно не болели ноги. В конце концов, здесь она весила фунтов двадцать5, не больше!
Она попыталась расслабиться и заснуть, но, хотя тело и устало, разум продолжал бодрствовать – столько событий случилось за один короткий день! Столько интересных знакомств! Некоторые из молодых астрономов – кое-кто прямо из колледжа – оказались довольно симпатичными, и каждый предлагал завтра показать ей обсерваторию. Сделан, выбор было не так-то просто…
Однако последние мысли Дафны, перед тем как она наконец заснула, были не о подземной колонии и людях, которые там жили, работали и отдыхали. Вместо всего этого она видела безмолвную пустую равнину там, над ее головой, освещенную полуденным Солнцем, хотя часы говорили, что сейчас половина первого ночи по Гринвичу.
Рядом с Солнцем висел огромный тонкий серп новой Земли, который медленно увеличивался, чтобы две недели спустя превратиться в ослепительный белый диск, освещающий всю эту безжизненную пустыню полуденным сиянием. А по черному небу были разбросаны бесчисленные легионы звезд, без устали горевших круглые сутки.
Среди них теперь появился пришелец – постепенно угасающая, но по-прежнему самая яркая звезда на небе. Нова Таурус, как назвал ее отец. И еще он назвал ее близкой звездой. Однако гигантская вспышка произошла, еще когда на троне была Елизавета Первая, и свет ее лишь сейчас достиг Земли, проделывая путь почти в миллион километров за три секунды.
Дафна слегка вздрогнула при мысли об этаком невообразимом пространстве, по сравнению с которым расстояние от Земли до Луны – не толще волоса.
– Вот тебе темные очки,- сказал Норман.- Надень их, как только заработают двигатели.
Дафна рассеянно взяла очки, не отводя взгляда от сверкающего монстра, что стоял на равнине в трех километрах от них. С вершины невысокого хребта, где находился наблюдательный пункт, Дафна почти целиком могла рассмотреть огромную посадочную площадку, откуда взлетали покидавшие Луну ракеты. Было странно, что, совершив полет на космическом корабле, сама она до сих пор не видела ни одного старта.
Корабль, стоявший посреди застывшей лавы, был намного больше, чем доставившая их сюда ракета, и лететь ему предстояло гораздо дальше. Через несколько секунд он должен был стартовать с Луны, в сторону от Земли и Солнца к Марсу, расстояние до которого составляло почти двести миллионов километров.
Когда сопла корабля внезапно выбросили яркое пламя, не послышалось ни малейшего звука. Почти тотчас ракету окутали облака поднятой с поверхности пыли, образуя нечто вроде мерцающего тумана, внутри которого пылало ослепительное солнце. Корабль на удивление медленно оторвался от земли и начал свой путь в усеянное звездами небо.
Облако пыли рассеялось, и Дафна поняла, зачем нужны темные очки. Она вполне могла поверить, что, как кто-то ей говорил, вырывавшееся из дюз корабля пламя ярче и горячее Солнца.
Сквозь очки Дафна могла видеть неспешный взлет ракеты и залитый ее ярким светом лунный пейзаж. Корабль набирал скорость; прошло лишь около минуты, но он уже поднялся на высоту в тридцать пять километров. Дафна сняла очки, глядя вслед уменьшающемуся на фоне звездного неба кораблю, пока он неожиданно не исчез. Двигатели, выполним свою задачу, выключились, и огромная ракета теперь мчалась бесшумно и легко, как выпущенная из лука стрела; корабль начинал многомесячный путь к Марсу.
– Захватывает, не правда ли? – тихо сказал Норман,- Пожалуй, больше всего впечатляет, что при всем при этом не слышно ни звука.
Он был прав. Дафна провела на Луне уже три дня, но так и не привыкла к жизни на переднем крае человеческого мира, в месте, столь отличавшемся от всего, что она знала раньше.
Внутри кроличьей норы обсерватории был воздух, постоянная температура – и звук. Если не считать силы тяжести – все как на Земле. Но достаточно было подняться по одной из лестниц, ведших к наблюдательным куполам,- и становилось ясно: ты на другой планете.
Между Дафной и недружелюбным ландшафтом не было ничего, кроме нескольких сантиметров прочного стекла, и абсолютная тишина окутывала ее почти ощутимым на ощупь покрывалом. Дафна была здесь посторонней, незваным гостем в чужом мире. Она чувствовала себя словно водяной паук, очутившийся в незнакомой опасной стихии, под защитой крошечного воздушного пузырька.
И все же при любой возможности Дафна проводила время здесь – просто глядела на равнину или пыталась рисовать горы, видневшиеся на западе. Эти отдаленные вершины, выше почти любых гор на Земле, были сейчас залиты полуденным Солнцем, хотя вверху, на угольно-черном небе, сверкали звезды.
Дафна познакомилась с Норманом Филипсом на танцевальном вечере, и он оказался весьма полезным гидом. Норман был молодым геологом (вернее сказать, селенологом) и работал на Второй лунной базе с другой стороны Луны, но в данный момент находился в отпуске, что давало ему немалое преимущество перед прочими учеными, рвавшимися сопровождать Дафну.
Профессор Мартин не имел ничего против, но весьма опрометчиво предложил включить в их компанию Майкла. Предложение было воспринято Норманом без энтузиазма, особенно когда выяснилось, что Майкл без умолку болтает и непременно хочет знать, как тут все работает.
В результате первые несколько прогулок по обсерватории основательно затянулись, и Дафну порядком уже утомили технические подробности. К счастью, им удалось сплавить Майкла в Центральный пункт управления, где он привязался к главному инженеру, и с тех пор его видели только за завтраком, обедом и ужином.