В языке управления того периода произошло еще два немаловажных новообразования: «психолого-педагогическая подготовка» и «психолого-педагогическая наука». Тогда появились первые факультеты, названные «психолого-педагогическими». Именно интегральная практическая психология образования как психолого-педагогическая наука воплотилась нами тогда в государственных целевых комплексных программах: «Одаренные дети» («Творческая одаренность»), «Социально-психологическая поддержка, обучение и воспитание детей с недостатками умственного и физического развития», «Дети Чернобыля» и ряде других.
Все эти программы способствовали развитию диагностики, тестирования, консультирования, коррекции, реабилитации как элементов системы практической психологии образования , изменению социального статуса психологии в образовании, прочной прописке практической психологии в сознании управленцев, росту влияния психолого-педагогической науки в принятии управленческих решений.
Старт второго направления разработки Проекта организации системы практической психологии образования условно может быть связан с 1991 г. Этот второй вектор – « практическая психология как методология конструирования вариативного образования ». В 1991 г. само понятие «вариативное образование», резко и намеренно введенное вместо понятия «альтернативное образование», было впервые проанализировано нами в статье «Над пропастью без интеллекта: Рубенс против Дюрера», метафорично показывающей наивность оппозиции одних программ обучения другим: традиционных учебников по физике – учебникам И.К. Кикоина, традиционных букварей – «Букварю» Д.Б. Эльконина и т. п.
Кульминационным моментом признания вариативного образования как стратегии развития образования в России стала расширенная коллегия Минобразования России и Московского департамента образования, состоявшаяся в мае 1994 г. На этой коллегии были намечены ценностные и методологические ориентиры вариативного образования. В выступлениях на майской коллегии 1994 г. психологи В.В. Давыдов, A.B. Петровский, В.В. Рубцов поддержали меня и отстояли идеологию вариативного развивающего образования, основанного на методологии культурно-исторической психологии. Именно тогда произошла реабилитация педологии. Именно в тот период была намечена перспектива культурно-исторической педагогики развития, вариативной психодидактики, лечебной педагогики, детской нейропсихологии, которые успешно создавали Е.А. Ямбург, Л.C. Цветкова, Т.В. Ахутина, A.A. Цыганок и другие, взяв лучшее из фундаментальных классических работ Л.С. Выготского, А.Р. Лурия и А.Н. Леонтьева. В тот период мною и В.В. Рубцовым была обоснована необходимость перехода от развивающего обучения как дидактической технологии к развивающему образованию как институту социализации личности. Методология вариативного образования была воплощена во всех ключевых типовых положениях об образовательных учреждениях, утверждающих представление об образовании как расширении возможностей индивидуального развития личности. Среди этих положений особо обращаю внимание на примерное положение о получении общего образования в форме экстерната и получении образования в семье, расширяющее пространство выбора индивидуальных траекторий развития ребенка, выбора индивидуального темпа его развития.
За всеми этими разработками и многими другими программами развития образования в самых различных регионах России стояла психология жизни и культура достоинства, а не психология выживания и культура полезности. В итоге введение практической психологии образования способствовало постановке и решению задач перехода от унифицированного образования – к вариативному развивающему образованию, от педагогики дрессуры « знаний, умений и навыков » – к культурно-исторической педагогике; переориентации сознания учителя со школоцентризма на детоцентризм; формированию культуры обращения к практическому психологу как к профессионалу в сфере человековедения, от диагностики селекции, отбора – к диагностике развития; от унифицированных программ школьного образования – к разработке пакета развивающих, коррекционных компенсаторных психолого-педагогических программ; к экспертизе и проектированию развивающих сред, в том числе к психолого-педагогической экспертизе игр и игрушек.
Все эти линии развития практической психологии как методологии вариативного образования – это не только история, а сегодняшний и завтрашний день образования России. И вопросов пока куда больше, чем ответов. Например: как перейти от подготовки и переподготовки самих психологов, строящихся по канонам «зуновской» педагогики, к профессиональному образованию как системной профессиональной социализации личности ! Как добиться понимания в обществе миссии образования как пути достижения профессионального и личностного успеха ? Каким образом расширить исследование детской и подростковой субкультуры с опорой на социально-генетическую психологию и социальную психологию детства ? Каким образом шире использовать в диагностике и тренинге представление о зонах ближайшего и вариативного развития ребенка совместно со взрослыми и, что не менее важно, со сверстниками ! Как объяснить управленцам смертельную опасность профилизации школы, ограничивающую профессиональную и социальную мобильность личности ! Все эти вопросы составляют суть, а не внешнюю шумную атрибутику модернизации образования. Они ждут еще и своего понимания, и своего решения.
И наконец, третье направление – практическая психология как идеология консолидации общества. Для обоснования претензий психологии как идеологии консолидации общества в очередной раз напомню слова В.И. Вернадского, что человечество вступило в психозойскую эру. А это значит, что практическая психология выступает как фактор эволюции общества, а также означает, что от психологии, как и от ряда других социальных и поведенческих наук, зависит понимание и проектирование ключевых механизмов развития природы, общества, государства и личности.
Магистральные линии размышления о механизмах развития формировались в XIX и XX вв. под созвездием конфликта. Трое великих мыслителей возвели конфликт в ранг монопольного двигателя естественной, социальной и индивидуальной истории.
Ч. Дарвин обосновал идею конфликта в форме борьбы за существование видов как универсального механизма биологической эволюции.
К. Маркс подарил истории, политологии, экономике и социологии идею конфликта в форме антагонизма классов как универсального механизма развития социальной истории.
З. Фрейд превратил конфликт в форме борьбы между природным и социальным началом в человеке, между сверх-Я и Оно в универсальный механизм индивидуальной истории личности.
Идущие по их стопам социальные технологи и идеологи конфликта сложили конфликтологические гимны в стиле «Интернационала», а поэты фактически освятили конфликт как право на социальное убийство людей: «…Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем, мировой пожар в крови, Господи, благослови!..»
Но конфликт является лишь одним из важных механизмов развития природы, общества, государства и личности. Наряду с конфликтом многие биологи, историки, социологи и психологи начинают зорче различать многочисленные формы симбиоза, кооперации, содействия, коллективистской идентификации, сопереживания ( сорадования и сострадания ) , эмпатии, альтруизма как движущих факторов социального взаимодействия. Пора переиздать почти забытую работу П.А. Кропоткина «Взаимная помощь в мире людей и животных как фактор эволюции». Если бы не существовало толерантности как универсальной нормы сосуществования , кооперации, социальной интеракции различных форм эволюционного развития, то волны агрессии, нетерпимости, ксенофобии, этнофобии, кавказофобии, геноцида как человекофобии стерли бы любые проявления разнообразия на Земле. И всеобщая однородность, тоталитарность, серость, обезличивание воцарились бы в мире.
Нами были разработаны и развиты совместно с Г.У. Солдатовой представления о толерантности как цивилизационной норме. Толерантность как цивилизационная норма выполняет следующие функции : а) обеспечение устойчивого развития человека и социальных групп в мире разнообразия ; б) право каждого человека « быть иным »; в) баланс интересов различных противоборствующих сторон в экономике и политике ; г) возможность диалога и накопления согласия различных мировозрений, религий и культур.
Нами были разработаны и развиты совместно с Г.У. Солдатовой представления о толерантности как цивилизационной норме. Толерантность как цивилизационная норма выполняет следующие функции : а) обеспечение устойчивого развития человека и социальных групп в мире разнообразия ; б) право каждого человека « быть иным »; в) баланс интересов различных противоборствующих сторон в экономике и политике ; г) возможность диалога и накопления согласия различных мировозрений, религий и культур.
Идеология перехода от парадигмы конфликта к парадигме толерантности легла в основу федеральной программы «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе» (2001–2005). Данная программа представлена на сайте http://www.tolerance.ru, а также в журнале «Век толерантности». В разработке программы большую роль сыграли центры практической психологии «Гратис» (научный руководитель Г.У. Солдатова) и «Генезис» (научный руководитель С.В. Кривцова). При разработке практической психологии и педагогики толерантности мы также опирались на такие направления культурно-исторической деятельностной психологии, как социально-генетическая психология, психология детской и подростковой субкультуры, представленные в исследованиях Д.Б. Эльконина, Д.И. Фельдштейна, ЯЛ. Коломинского, В.В. Рубцова, М. Коута, Дж. Верча. Именно эти направления накопили опыт организации различных форм совместной деятельности, содействия как основы формирования толерантного сознания личности, а также развития толерантных установок различных этнических, религиозных, политических социальных групп.
Чем выше социальное разнообразие общества, тем острее выступает задача государства как органа поиска согласия в самых разных сферах жизни , а не только аппарата принуждения. Именно поиск оптимальной меры согласия, диапазона толерантности становится одной из ключевых задач государственной политики, направленной на достижение социального доверия и толерантности как факторов экономического роста , социальной стабильности и личной безопасности .
В ходе реализации программы основное внимание было уделено трем приоритетным направлениям : организация мониторинга социальной нетерпимости и напряженности в различных социальных группах и регионах; разработка эффективных технологий формирования социальных норм толерантности; создание пилотных центров толерантности и социальной безопасности как опорной сети программы.
Общие итоги мониторинга социальной напряженности позволили выявить ряд глубинных факторов, которые необходимо учитывать при прогнозировании социальных рисков и проектировании социально-экономических программ различного уровня:
♦ рост гипермобильности населения, приводящий к ломке привычных социальных дистанций между различными этническими, конфессиональными, поколенческими и социальными слоями общества, а тем самым к росту вероятности социальных конфликтов ;
♦ восприятие проявлений жестокости, ксенофобии, этнофобии, мигрантофобии как привычной социальной нормы и тем самым явное или неявное санкционирование использования негативных образцов агрессивного поведения в деятельности отдельных личностей и социальных групп ;
♦ распространение манипулятивных технологий формирования установок « свои – чужие » , конструирование образа врага, использование языка вражды в СМИ, создание радикальных « сайтов ненависти » в Интернете, основной мишенью которых являются подростки и чувствующие себя социально ущемленными слои населения.
Наиболее явно указанные выше моменты проявляются в жизни различных социальных групп повышенного общественного внимания (подростки, мигранты, национальные меньшинства). Так, на основе результатов мониторинга «Проблемы толерантности в подростковой субкультуре» (2003), посвященного исследованиям отношений подростков к национализму и экстремизму, различным религиям (в том числе сектам), неформальным молодежным объединениям, выяснилось, что отсутствие у подростков позитивных ценностных ориентиров нередко приводит к тому, что жестокость, экстремизм становятся социальной нормой, а насилие признается как одобряемый способ разрешения национальных конфликтов.
Наряду с психолингвистической экспертизой радикальных текстов, разработанной A.A. Леонтьевым и Д.А. Леонтьевым, в программе обоснована необходимость распространения гуманитарной экспертизы образовательных программ и учебников; психолого-педагогической экспертизы игровой продукции, в первую очередь компьютерных игр, нередко провоцирующих формирование деструктивного поведения детей и подростков. Результаты гуманитарной экспертизы показывают, что в учебниках и образовательных программах преобладает изложение истории развития человечества, разных стран и цивилизаций как истории конфликтов, войн, что невольно способствует формированию оценки силовых способов разрешения конфликтов как социальной нормы. В связи с этим при проектировании учебников и программ учесть необходимость включения в их содержание фактического материала, демонстрирующего роль сотрудничества, кооперации, взаимопонимания, веротерпимости, миролюбия, диалога в развитии разных культур.
В ходе реализации программы разработан пакет социокультурных, образовательных и социально-психологических технологий формирования установок толерантного сознания для всех ступеней образования , включая послевузовское образование и повышение квалификации. Особое внимание уделено программам подготовки журналистов, государственных служащих, сотрудников правоохранительных органов. Специальный акцент сделан на создании программ обучения переговорам в ситуациях социальной напряженности. В целом разработано и частично апробировано более 170 программ для различных ступеней обучения, а также подготовлено более 200 пособий и руководств, способствующих повышению социальной компетентности в вопросах толерантности и противодействия экстремизму работников социальной сферы, сферы управления и безопасности.
На основе полученных результатов предложена следующая система мер по формированию государственной политики социального согласия, доверия, толерантности и противодействия экстремизму.
♦ Подготовка ежегодного национального доклада «Мониторинг социальной напряженности и прогнозирование социальных рисков в Российской Федерации».
♦ Стимулирование общегосударственных программ социальной рекламы, акций и кампаний в общественной жизни и средствах массовой информации, формирующих установки доверия к институтам государственной власти как органам поиска согласия в обществе , пропаганде толерантности, противодействия различным формам социальной агрессии, жестокости и экстремизма.
♦ Введение психологической экспертизы в систему деятельности органов безопасности и средств массовой информации, направленной на объективную идентификацию радикальных экстремистских материалов в разных формах общественной жизни, СМИ и сети Интернет.
♦ Организация сети Центров толерантности и мониторинга социальной напряженности, направленных на повышение компетентности управленческих решений , предупреждение этнических, религиозных и социальных конфликтов, снижение социальной напряженности, формирование толерантности, веротерпимости, миролюбия у различных групп населения и отдельных личностей.
♦ Создание социально-психологических служб кризисных ситуаций , направленных на обеспечение социального здоровья общества, помощи жертвам насилия и жестокости.
♦ Введение гуманитарной и психолого-педагогической экспертизы учебников , образовательных программ и игровой продукции, в том числе компьютерных игр, с целью формирования толерантности, веротерпимости, миролюбия и профилактики деструктивных форм поведения.
♦ Введение в образовательные стандарты профессиональной подготовки государственных служащих, работников правоохранительных органов, органов управления, средств массовой информации, профессионального педагогического образования программ, обеспечивающих компетентность в вопросах формирования толерантности, веротерпимости, миролюбия и противодействия экстремизму.
♦ Разработка и введение программ дополнительного профессионального образования в области « Консультирование и ведение переговоров в ситуациях социальной напряженности » для руководителей разных уровней, представителей правоохранительных органов, работников социальной сферы.