Есть все-таки в современном моменте некая болезненная тенденция, доставшаяся в наследство от подлой логики 90-х: если что-то незаконно, но этого очень много и от этого очень страшно, лучше уж легализовать.
Иначе никак не понять ситуацию, сложившуюся сейчас в России с приезжими. Строго говоря, приезжих в нашей стране всегда было много, но это всегда были приезжие, приносившие к нам науку, искусства, свои знания или свою шпагу и верность. Это были великие физики и естествоиспытатели, талантливые зодчие и живописцы, военачальники и флотоводцы. А сейчас это китайские и вьетнамские торговцы, таджикские чернорабочие и узбекские уборщики. Разве этими людьми собирается прирастать Россия? Разве эти знания или навыки в нашей стране отсутствуют? Неужели именно их надо привлекать?
Нынешнюю ситуацию еще совсем недавно невозможно было себе представить в Ирландии, где местное гордое христианское население с оружием в руках объяснило бы пришельцам необходимость уважать свои святыни. К счастью, в России формирование демократических институтов идет не по западному пути. Все-таки гигантское влияние оказывает наша ментальность и возрождение пока еще не формализованного, но, бесспорно, мощного религиозного чувства. Межконфессиональный, межрелигиозный диалог, который осуществляется в России, в своем роде уникален и служит примером всему миру. Но этот диалог возможен только с теми направлениями ислама, которые по своей природе отрицают насилие, террор и навязывание своих воззрений.
На сегодняшний день необходимость борьбы с агрессивными проявлениями религиозных чувств в России становится очевидной. Поэтому надеюсь, что трагедия Кондопоги не повторится. Надо понимать, что несправедливость по отношению к православным русским может довести до страшных проявлений. А наш народ не полон без мусульман и буддистов, без евреев и атеистов – в том случае, когда они неагрессивны и не требуют уничтожения людей, не разделяющих их взгляды.
Наша государственность кажется критикам не изменившейся по своей природе со времен дремучего царизма. И это не удивительно. По сути, так и должно быть. Дело в том, что идеальное государство все-таки, наверное, описано в Библии. И задача государственного устройства на земле – повторить структуру небесных чертогов, описанную выдающимися церковными деятелями, и систему управления, действующую на небесах: многоступенчатую, с разделенной ответственностью, но в конечном итоге с элементами единоначалия. А главное – с наличием понимания Божественной воли и страстного желания ее услышать и осуществить.
Необходимо отметить, что при этом нельзя впадать в ересь экуменизма. Очень важно бережно сохранять веру и обрядность своих предков. Тем самым достигается взаимное обогащение различных культур, а не взаимное упрощение. По большому счету Земля напоминает Ноев ковчег, где каждой твари по паре, и важно, чтобы эти твари не грызли друг друга. Однако в то же самое время никому не нужно, чтобы лисица вдруг превратилась в червяка. Каждый должен остаться собой, обогащая общее духовное пространство и наполняя ковчег новыми ощущениями, знаниями, пониманием жизни.
Признаки усиления роли государства очень просты. Это ощущение спокойствия людей. И здесь, конечно, нашему государству предстоит еще идти и идти вперед. Но как идти, не понимая направления? Как идти, не зная, кого слушать и за кем следовать? Да, можно надеяться на те институты, которые мы сейчас пытаемся создать. Многие из них не обладают яркими лидерами, однако рано или поздно они вырастут. Повезло «Единой России», которую возглавляет Путин, повезло ЛДПР, которую возглавляет Жириновский. Но вместе с тем мы понимаем, что, к сожалению, любой лидер не вечен, и в какой-то момент времени должна происходить смена поколений, а значит, следует обеспечить возможность появления новых ярких личностей. Интересно, что, несмотря на созданные социальные институты, эти новые яркие личности, как правило, появляются извне – совсем со стороны, «из народа», или же из неких параллельных структур. Причина этого в том, что неисповедимы пути Господни. Как Моисей пытался до последнего момента отказаться от тяжелейшей роли, которую уготовил ему Всевышний, так и наши будущие лидеры даже не ведают, что в жизни им предназначено занять высшую государственную должность в России.
В последнее время появилось немало интересных работ, посвященных законам управления. В одной из них, в частности, говорится, что профессиональный и карьерный рост человека в конечном итоге ограничивается уровнем его некомпетентности. Повышая в должности успешных сотрудников, мы в результате поневоле получим систему, в которой почти все руководители некомпетентны. В этой же книге предлагалось парадоксальное решение: для того чтобы избежать проблемы, надо выбирать сотрудников для повышения абсолютно хаотическим образом, с использованием генератора случайных чисел, не обращая никакого внимания на то, достойны они подняться на следующую ступеньку служебной иерархии или нет. Тогда система никогда не остановится. Конечно, такой механистический подход может быть любопытен в качестве игры ума, однако он не имеет никакого отношения к реальной жизни. Тем не менее нельзя не отметить, что элемент случайности присутствует в нашей жизни всегда. Невозможно в маленьком ребенке, если только речь не идет о наследной монархии, сразу разглядеть будущего правителя государства. Но в этих случайностях проявляется неведомая человеку Божественная воля, и дальше стране ниспосылается либо радость мудрого руководства, либо беды и трагедии от неразумных правителей.
Власть в России всегда персонифицирована, а структуры власти аморфны. Закон всегда не плох, но никогда не выполняется. Нас вечно призывают жить по закону, но сами не следуют своим призывам. Во многом это вызвано тем, что мы позволяем требовать с себя только тем, кто и сам чист. Зачастую сложно на полном серьезе разговаривать с министрами и губернаторами, хорошо понимая, что они живут на совершенно другие деньги, нежели это записано в их декларациях о доходах. Потому и доверие к ним небольшое. Зато те, кто живет на одной волне со своим народом, любимы людьми, и губерния за них горой, и жизнь там другая. И вроде институты одни и те же – а жизнь разная. Уровень дохода разный. И степень спокойствия различается.
У нас все зависит от личности. Поэтому институты, конечно, важны, но это как вечный спор формы и содержания – одно невозможно без другого. В то же время личность всегда подстраивает под себя институты, а вот институты сильную личность породить не могут. То, что роль губернатора в России колоссальна, хорошо видно на примере разных регионов: иногда кажется, что в другую страну попал. Можете себе представить вашего губернатора, активно развивающего малый и средний бизнес? Надо быть объективным – таких примеров крайне мало.
Вот Анатолий Дмитриевич Артамонов – один из сильнейших губернаторов в стране, человек, которому удалось перетащить в Калужскую губернию ряд крупнейших автомобильных заводов, который договорился, чтобы на базе местного института по полной программе шла подготовка специалистов для работы на этих заводах. Несмотря на близость Москвы, которая, по идее, должна затягивать, губернатор совершает гигантский объем очень важных и полезных действий. Я помню, какая страшная драка шла между Калугой и Нижним Новгородом за ряд контрактов с западными концернами и какие ум, тонкость и настойчивость были проявлены Артамоновым в борьбе за победу, – это вызывает большое уважение. И тем самым, кстати, были созданы новые рабочие места. Одна из гигантских проблем в стране – это колоссальный разрыв по доходам на душу населения. Стоит сравнить, к примеру, кавказские республики и Калужскую область, и все становится понятно. Как раз опыт таких, как Артамонов, как губернатор Красноярского края Александр Геннадиевич Хлопонин, как губернатор Пермского края Олег Анатольевич Чиркунов, необходимо тиражировать, показывать и учить на их примере других.
Еще одна специфическая особенность нашего социального устройства состоит в том, что в России только государство решает основополагающие вопросы. Только государство борется с безграмотностью и беспризорностью, только государство может решить проблемы, которые, казалось бы, оно решать не должно. Сегодня основной угрозой для России является вымирание, которое идет от алкоголизации. При этом во всех религиозных книгах ясно написано, что пить в общем-то нельзя, но слышать этого народ не желает. И если не заняться всерьез решением этой проблемы, страна погибнет.
Государство уже проявило силу и волю, закрыв с 1 июля 2009 года казино и игорные заведения, и хотя это решение принесло финансовые убытки, но морально было абсолютно верным. Так же и здесь – несмотря на то что у всех нас свежи в памяти комичные попытки Горбачева ввести «сухой закон», сопровождавшиеся вполне реальной трагедией вырубки виноградников, России сейчас вновь необходимо предпринимать экстремальные, крайние меры. При этом государство вечно вынуждено балансировать, подобно цирковому канатоходцу. С одной стороны, следует контролировать применение силы, чтобы не оступиться и не зайти в сторону тирании, а с другой – необходимо срочным образом решать неотложные задачи, в очередной раз вытаскивать народ за уши. Как в свое время пришлось насильственно крестить Русь, так сейчас назрела необходимость насильственно отвращать Русь от стакана, иначе просто не с кем будет разговаривать. Надо усиленно возвращать людей не столько даже в лоно церкви, сколько в лоно церковного здравого смысла. Необходимо не уроки православия вводить в школе, а давать возможность представителям разных культур получать всю необходимую информацию, и дальше уже в системе внешкольного образования позволять детям искать себя.
Еще одна специфическая особенность нашего социального устройства состоит в том, что в России только государство решает основополагающие вопросы. Только государство борется с безграмотностью и беспризорностью, только государство может решить проблемы, которые, казалось бы, оно решать не должно. Сегодня основной угрозой для России является вымирание, которое идет от алкоголизации. При этом во всех религиозных книгах ясно написано, что пить в общем-то нельзя, но слышать этого народ не желает. И если не заняться всерьез решением этой проблемы, страна погибнет.
Государство уже проявило силу и волю, закрыв с 1 июля 2009 года казино и игорные заведения, и хотя это решение принесло финансовые убытки, но морально было абсолютно верным. Так же и здесь – несмотря на то что у всех нас свежи в памяти комичные попытки Горбачева ввести «сухой закон», сопровождавшиеся вполне реальной трагедией вырубки виноградников, России сейчас вновь необходимо предпринимать экстремальные, крайние меры. При этом государство вечно вынуждено балансировать, подобно цирковому канатоходцу. С одной стороны, следует контролировать применение силы, чтобы не оступиться и не зайти в сторону тирании, а с другой – необходимо срочным образом решать неотложные задачи, в очередной раз вытаскивать народ за уши. Как в свое время пришлось насильственно крестить Русь, так сейчас назрела необходимость насильственно отвращать Русь от стакана, иначе просто не с кем будет разговаривать. Надо усиленно возвращать людей не столько даже в лоно церкви, сколько в лоно церковного здравого смысла. Необходимо не уроки православия вводить в школе, а давать возможность представителям разных культур получать всю необходимую информацию, и дальше уже в системе внешкольного образования позволять детям искать себя.
Есть момент, который лично для меня остается абсолютно непонятным. Я не могу себе представить ни одного американского деятеля, входящего в политический истеблишмент, который, находясь за границей, позволил бы себе критиковать страну, где он живет и работает, при том, что внутри страны он может быть сколь угодно жестким. Совершенно противоположное поведение сплошь и рядом демонстрируют наши политики. Скажем, господин Юргенс, который называет себя ближайшим советником президента Российской Федерации Дмитрия Медведева, именно за границей позволяет себе более чем критичные замечания в адрес Владимира Путина и бывшей политической системы и более чем лояльные высказывания в адрес Медведева. Однако внутри страны такой смелостью он, вежливо говоря, не отличается. Очень интересно читать материалы в достаточно солидных иностранных газетах, где на полном серьезе цитируются фразы, полные откровенного неуважения к России, и сравнивать с восторженными отзывами господина Юргенса о результатах первого года правления Медведева и демократизации, данными в интервью для российского издания. К сожалению, это чисто русская черта – специфическая «смелость» на Западе и лизоблюдство у себя на родине. Хотя, наверное, бывшим профсоюзным работникам, выпускникам «школы коммунизма», это особенно близко.
Еще одна непонятная для меня вещь: в чем же заключается эта пресловутая демократизация? В требовании, чтобы губернаторы обеспечили борьбу с безработицей и выплату зарплат? Тогда мне бы хотелось, чтобы господин Юргенс и прочие либералы объяснили мне, каким образом они предполагают это сделать. Или, может быть, демократизация – это то, что творится сейчас с выборами? Я присутствовал случайно при телефонной беседе одного высокопоставленного чиновника Московской области с руководителем одного из субъектов на территории Московской области.
Последний проигрывал выборы и истерично кричал в трубку: «Что делать?» И получил спокойный ответ: «Ты же не маленький, помни: побеждает тот, кто считает, а не тот, кто голосует». И тот победил, хотя все вокруг трезвонили о жутких нарушениях. Вот и все. Так где же демократизация? Где новая оттепель и новый поворот?
Великая тайна России: потрясающей красоты женщины и более чем странной внешности мужчины. И когда у них рождаются дети, то это либо очень красивые девочки, либо очень мужественные мальчики. И вторая великая тайна России: как из доброго, умного, талантливого человека получается бездуховная чиновничья тварь? И почему мы идем к нему на поклон, заглядываем в глазки и думаем, что наша жизнь, дарованная нам Господом, и наша душа зависят от него? Почему мы, сталкиваясь с властью, проходим через это унижение, через мокрые спины, через влажные ладони? Почему не у власти влажные спины и мокрые ладони от страха, что народ спросит: «Сволочи, что же вы себе напозволяли?» – а у нас? Единственная страна в мире, где человек при виде милиционера, стража порядка, начинает бояться за свой кошелек и свою жизнь. Когда же мы все сошли с ума?
И ведь какой мы удивительный народ: все терпим. Все у нас нормально. Утираемся и говорим: «Спасибо, что сразу не убили. А если сразу убили, то спасибо, что не на глазах родных. А если убили на глазах родных – спасибо, что детки до последнего момента видели папку». Все всех готовы сожрать, и это нормально. Причем языки у нас уже настолько приросли к пятой точке, что мы стали думать, что так и должно быть изначально.
Если сказать нашему человеку, что мы живем плохо, он начинает злиться и кричать: «Ты не патриот! Да мы живем лучше всех!» Спросишь такого: «А с чего ты это решил, ты где-нибудь был? Видел своими глазами?» – «Да что к ним ездить, я и так все знаю! Кругом масоны! У нас все лучше». И самое интересное – никто не удивляется. Самый популярный человек – Задорнов, который рассказывает, какие американцы дегенераты. И мы этому верим, смотрим на американцев и говорим: «Идиоты! Вот дурачье!» Но это дурачье по-прежнему, даже в страшном кризисе, живет лучше, чем мы. А мы и из этого жуткого кризиса, который надвигается на нашу страну, не можем сделать ни одного правильного вывода. И невольно протаптываем себе новый, несветлый и хорошо известный путь – в командную экономику, в диктатуру партии, в молодую подленькую поросль, в мошенников с крестами и псевдогламурных героев.
Мы живем в стране, где ничтожное количество жителей может позволить себе побывать в столице. Перелет из Владивостока в Москву стоит столько, что проще навсегда сбежать в Токио. Понимаю, что это наивный вопрос, но все-таки: почему так дорого стоит билет, скажем, из Челябинска до Москвы? Такое же расстояние в Европе дешевле раза в три-четыре. Это что, такая государственная политика – чтобы в Москву больше никто не приезжал?
И я никак не могу понять, почему так получается? Может, у них какой-то генетический сдвиг? Или их в роддоме зеленкой метят по-другому? Или, может, у них с детства на лице написано, что они будут секретарями райкома? Причем в Москву иногда стекаются еще более-менее приличные люди, а в провинции что творится! А на дворе XXI век, и у нас построено демократическое государство, и мы все защищены законом, и у нас, оказывается, тюрьмы не заполнены неизвестно кем, и у нас, оказывается, все хорошо.
То, с какой ожесточенностью мы воюем друг с другом неизвестно за что, доставляет радость горстке уродцев, которая подмяла под себя все, что появилось в стране хорошего за последние 10 лет. Эти уродцы уже всему миру показали, что они не могут сделать Россию богатой и развивающейся, но они крепко держат своими щупальцами всю политику. Они попросту не дают ни одному нормальному политику никуда дернуться, опутывают его колоссальными хитрыми схемами – и выясняется, что кризис пришел, но политики ничего не могут сделать, а власть по-прежнему принадлежит тем, кого называют страшным словом «олигархи». При этом рядом крутятся экономисты, которые объясняют, что во всем виноват Запад и завтра непременно случится чудо, нефть страшно подорожает и нам опять будет хорошо.
России необходимо определиться. Это как раз та ситуация, когда государству следует «власть употребить», но чтобы «власть употреблять», нужно иметь ясное представление о том, куда мы стремимся. И если мы будем смотреть в сторону Америки и считать, что стремимся мы именно туда, то у нас не останется шанса куда-то действительно прийти. Единственный шанс, который у нас есть, – это осознать собственную самость.
Вообще не нужно ни за кем гоняться. Всегда надо помнить, что во все времена и у всех народов существовали рядом соседи, которые казались могущественнее и тоньше. Но при этом евреи, скажем, никогда не гонялись ни за Вавилоном, ни за арабами. И важно понимать, что большое – не значит правое, а неуспешный сегодня не значит успешный завтра. И осознать, что необходимо выбирать свой путь и не пытаться втиснуться в прокрустовы рамки чужеродных форм. Со стороны проявления различных видов государственного устройства могут выглядеть очень похожими друг на друга – но точно так же и люди, если смотреть на них издалека, кажутся одинаковыми, в то же время никому не придет в голову сказать, что они и в самом деле одинаковы. В зависимости от степени приближения и уровня рассмотрения мы начинаем замечать различия и выделять среди людей немцев и китайцев, мужчин и женщин, христиан и мусульман. Аналогично, при самом общем подходе мы можем сказать, что все демократии едины, но стоит только начать углубляться, как мы увидим отличия американской модели от французской, английской от итальянской, индийской от филиппинской. При этом важно, что каждая из этих стран не прекращает быть особой, со своей отдельной историей.