— Я не стану танцевать с вами, — твердо отрезала Татика.
Проходя через приемную, она остро ощущала его присутствие за спиной. Он шел за ней, невозмутимый и совершенно уверенный в том, что все будет так, как он хочет.
В бальном зале оркестр уже играл очередной танец. Татика собралась было сбежать от своего назойливого кавалера, но не успела: лорд Кроули уже положил руку ей на талию. Татика словно окаменела. Она надеялась, что по ее виду он ясно поймет, насколько велика ее неприязнь. Однако лорд Кроули не отступал, и девушке ничего не оставалось, как смириться. Во время танца он наблюдал за ней, при этом в его глазах горел какой-то странный, даже опасный огонь. Судя по всему, напряженное молчание ни в коей мере его не беспокоило.
Против ожиданий Татики, он оказался умелым танцором. Она же изо всех сил старалась двигаться скованно и напряженно, хотя это ей давалось с огромным трудом, так как она от природы была наделена необычайной грацией.
— Когда я снова увижу вас? Завтра?
— Я занята, — резко бросила Татика.
— Я повезу вас кататься в парк.
— Не могу принять ваше приглашение.
Лорд Кроули тихо хмыкнул.
— Вы и в самом деле хотите отвергнуть все мои знаки внимания? — насмешливо спросил он.
Его вопрос вынудил Татику ответить:
— Лорд Кроули, давайте внесем ясность раз и навсегда. Я благодарю вас за приглашение, но в мои намерения не входит принимать его ни завтра, ни в какой-либо другой день.
— А знаете ли вы, что, когда вы сердитесь, в ваших глазах разгорается пламя? Я впервые в жизни вижу, чтобы женщина была так обворожительна в гневе. Обычно гнев уродует женщину, вы же становитесь только красивее!
— Я не желаю слушать ваши комплименты.
— Это не комплимент, — возразил лорд Кроули. — Это факт.
В этот момент музыка стихла.
— Вы согласны станцевать со мной еще один танец? — спросил он.
— Думаю, вы отлично знаете ответ, — отрезала Татика.
Лорд Кроули рассмеялся, как будто она сказала нечто смешное.
— Вы очень юны, — заявил он, — но я все равно хочу вас поцеловать.
Секунду Татика гневно смотрела на него, а затем решительно повернулась и пошла туда, где ждала своих подопечных леди Картью.
* * *По дороге домой леди Линч зевнула и сказала:
— Как же там было жарко! И все же, по-моему, этот бал был одним из лучших, что когда-либо устраивали в Букингемском дворце. А ты что думаешь, Доминик?
— Мне понравилось, — ответил сэр Доминик и похлопал, по коленке дочь, которая сидела спиной к лошадям на откидном сиденье напротив. — А тебе, Татика, понравилось? — спросил он. — Знакомые то и дело поздравляли меня с тем, что у меня такая Красивая дочка.
— Бал получился роскошным, — ответила девушка.
— Я заметил, что ты не пропустила ни одного танца, — продолжал отец. — Кто сопровождал тебя на ужин?
— Я не ходила на ужин, — покачала головой Татика. — Мои партнеры изъявляли готовность меня проводить, но я предпочла танцы.
— Когда я была девушкой, — заговорила леди Линч, — я сделала открытие, что флиртовать гораздо удобнее, сидя за столом с деликатесами и держа в руке бокал с вином.
Сэр Доминик рассмеялся.
— Глупости, Элейн! В тот день, когда мы с тобой познакомились — помнишь, в Beне? — мы пропустили все танцы. Мы отправились в сад и устроили страшный переполох в голубятне.
— Верно, — согласилась леди Линч, — но тогда ты был очень убедителен.
— А мне кажется, что это ты уговорила меня, — сказал сэр Доминик.
Вот в этом Татика не сомневалась. Мачеха вознамерилась выйти за сэра Доминика, едва увидев его. Татика отнеслась к ее первым попыткам спокойно, так как знала, что льстивые речи не действуют на отца — он уже много лет противостоял всевозможным дамским ухищрениям. Однако вскоре она обнаружила, что за милой, но невыразительной внешностью скрывается железная воля. Стало совершенно ясно, что молодая неунывающая вдова поставила перед собой цель заманить какого-нибудь мужчину в свои сети и сделать так, чтобы выпутаться из них он рке не смог.
Вот сэр Доминик и не выпутался. Татике — ей тогда было шестнадцать — пришлось отчаянно бороться за любовь отца, за ту самую любовь, которая прежде всегда принадлежала ей.
— Я велел кучеру высадить меня у клуба Уайта, — сказал сэр Доминик, когда они ехали по Сент-Джеймс-стрит.
— Как же так, Доминик! — возмущенно воскликнула леди Линч. — Ты же вернешься под утро!
— Нет, я вернусь не поздно, — покачал он головой. — Фредди устраивает вечеринку, я я обещал прийти. Думаю, к моему приходу ставки поднимутся довольно высоко.
— Только не играй, — предостерегла жена. — Ты же знаешь, у нас нет для этого денег.
— Я знаю это лучше кого бы то ни было, — с горечью подтвердил сэр Доминик.
Карета остановилась, и он, наклонившись, чмокнул Татику в щеку.
— Спокойной ночи, дорогая, — попрощался он.
Татика смотрела ему вслед, пока он шел к клубу. Сэру Доминику скоро должно было исполниться шестьдесят, но он все еще оставался красивым и привлекательным.
Лакей закрыл дверцу и вскочил на запятки.
— Твой отец очень переживает из-за денег, — сказала леди Линч, когда карета тронулась с места.
— В этом нет ничего нового, — спокойно заметила Татика.
— Тогда почему ты ничего не делаешь, если понимаешь, как ему тяжело? — Девушка молчала, поэтому леди Линч продолжала: — По-моему, твой отец слишком щедр к тебе. Он потратил огромные средства, чтобы вывезти тебя в свет в этом сезоне, а ведь ему стоило большого труда найти эти деньги. Уже девятнадцатое июля, и, как я вижу, мы только зря потратились.
— Зря потому, что я еще не обручилась? — уточнила Татика.
— Очень многие обратили на тебя внимание, неужели среди них не нашлось ни одного, кто мог бы тебе понравиться? Уж больно ты привередлива. — В голосе леди Линч слышалось раздражение.
— Сожалею, матушка, — краснея, ответила ей Татика, — но я не смогла полюбить никого из тех, с кем познакомилась за эти два месяца.
— Полюбить! — с негодованием вскричала леди Линч. — Да при чем тут любовь? Нам от тебя, Татика, нужно одно: чтобы ты нашла себе богатого и достойного мужа. И мужчин, отвечающих этим требованиям, немало. — Не дождавшись от падчерицы никакой реакции, она с ожесточением заявила: — Я отлично знаю, что именно ты, Татика, своим поведением мешаешь им заговорить с отцом на эту тему. Я же не дура! Можешь обманывать отца, но меня тебе вокруг пальца не обвести! Ты холодна с ними, а твоя манера отказывать еще до того, как тебе сделали предложение, уже вызвала массу пересудов.
— Что вы имеете в виду? — удивилась Татика.
— Леди Херон сегодня жаловалась мне, как ты расстроила ее сына. Он рассказал матери, что ты отказала ему еще до того, как он успел сказать хоть слово.
— Неужели вы рассчитывали на то, что я выйду за лорда Херона? — воскликнула Татика. — Он же припадочный, да и мозгов у него нет.
— Зато у него большое поместье в Уилтшире. Хероны — древний род, — парировала леди Линч.
Татика ошеломленно уставилась на мачеху.
— Вы всерьез полагаете, что мне следовало бы принять предложение лорда Херона?
— Абсолютно. Это была бы отличная партия для девушки без приданого, обузы для своего отца… и его жены.
— Уверена, что папа бы не согласился.
— Твой отец согласится на все, что я ему скажу, а я скажу, что тебе пора устраивать самостоятельную жизнь, — отрезала леди Линч. — Если ты думаешь, что мне в тридцать четыре года нравится носиться с дебютанткой, значит, у тебя плохо работает голова.
Обе знали, что леди Линч уже стукнуло тридцать восемь, однако момент для уточнения деталей был неподходящий.
— Я не просила, чтобы меня вывозили в свет, — после короткой паузы сказала Татика. — Это была не моя идея. Я была бы рада сидеть дома и заниматься.
— И к чему бы это привело? — с capказмом осведомилась леди Линч. — Ты вышла бы замуж за библиотекаря, который выдает книги? Не делай из себя посмешище, Татика! Твоего отца уважают и высоко ценят в дипломатических кругах. И он искренне хочет, чтобы его дочь составила хорошую партию. А для меня лучше, чтобы это случилось как можно скорее.
— Вы и раньше не скрывали своего мнения на этот счет.
— К сожалению, все мои слова пропали втуне, ты все пропустила мимо ушей, — раздраженно продолжала леди Линч. — Хочу, чтобы ты, Татика, раз и навсегда уяснила: ты не имеешь права вести себя так, как сейчас, — держать мужчин на расстоянии, мешать им ухаживать за тобой и почти напрямую запрещать им заговаривать на эту тему с твоим отцом.
— А какой им смысл говорить с папой, если я все равно не собираюсь выходить ни за кого из них? — спросила Татика.
Эти слова настолько возмутили леди Линч, что она не нашлась что сказать и лишь сдавленно вскрикнула.
Эти слова настолько возмутили леди Линч, что она не нашлась что сказать и лишь сдавленно вскрикнула.
— Как я уже говорила, — помолчав секунду, процедила она, — до конца сезона остается две недели. Если за это время ты не найдешь себе мужа, я буду считать тебя неблагодарной эгоисткой, которая не испытывает никаких чувств к своему отцу. — Ее голос зазвучал громче, в нем появились визгливые нотки: — Ему не по карману наряжать тебя, у нас едва хватает денег на жизнь!
Татика вздохнула. Она знала, что мачеха устраивает подобные сцены не только из скупости, но и из ревности. Каждый пенс, который отец тратил на дочь, вызывал у нее жгучую зависть. У них действительно было мало денег, а сэр Доминик не умел жить на невысокое жалованье, которое платили дипломатам. Правда, после смерти первой жены им с Татикой каким-то образом удавалось вести вполне комфортный образ жизни в разных столицах мира. Однако потребности новой леди Линч оказались слишком велики. Она тратила на свои наряды астрономические суммы, постоянно клянчила у мужа новые драгоценности и была убеждена, что лошади и экипажи у нее должны быть лучше, чем у жен других дипломатов.
Кроме того, леди Линч обожала устраивать приемы. До женитьбы отец относился к этой ее страсти спокойно — ведь он был гостем, а не хозяином. После же свадьбы ему приходилось то и дело оплачивать счета, а счета были огромными.
— Ты слышала, что я тебе сказала? — спросила леди Линч у продолжавшей молчать Татики. — У тебя всего две недели, и если за это время ты не найдешь себе мужа, я скажу леди Херон, что ты передумала и принимаешь предложение ее сына-полудурка. Имей в виду, я так и сделаю, нравится тебе подобная перспектива или нет.
— Я не выйду за лорда Херона, — твердо сказала Татика.
— Отлично, выбирай кого-нибудь другого, — хмыкнула леди Линч, абсолютно равнодушная к будущему падчерицы. — Но я тебе обещаю, что так или иначе ты выйдешь замуж до Рождества.
Татика не успела ничего сказать на это, потому что карета остановилась перед особняком на Чарльз-стрит, снятым сэром Домиником на сезон Оставив пост посла в Вене, он теперь ждал нового назначения, надеясь, что его отправят в Париж сразу после того, как нынешний посол подаст в отставку. Сейчас же официально он находился в отпуске. Конечно, дешевле было бы жить в Хертфордшире, в доме, построенном еще во времена Елизаветы и принадлежавшем роду Линчей более трех столетий. Но надо было вывозить Татику — в прошлом году ее дебют отложили из-за траура, — да и леди Линч не возражала против участия в развлечениях, которыми славились лондонские сезоны, а все это требовало огромных затрат.
Идя вслед за мачехой по холлу арендованного особняка, Татика вдруг со всей ясностью поняла, что отец наверняка наделал много долгов. Перебрав все варианты, она с болью в сердце заключила, что есть только один способ рассчитаться с ними.
«Расходы на меня только увеличили его долги, — подумала девушка, — но при всем желании помочь папе я не могу выйти за того, кого не люблю!»
Перед ее мысленным взором предстало лишенное всяческого проблеска мысли лицо лорда Херона, а потом, против воли, Татика вспомнила хищный взгляд лорда Кроули. Она слишком хорошо знала, что грозит женщине, когда мужчина бросает на нее подобные взгляды. Рано или поздно наступит момент, когда ей придется отбиваться от него.
От омерзения Татику передернуло. До чего же этот лорд Кроули противный, сказала она себе, в нем есть что-то, что вызывает безотчетный страх.
Глава 2
Татика долго лежала без сна, размышляя над тем, что сказала мачеха. Она мысленно перебирала знакомых мужчин, которые, как ей было известно, горели нетерпением сделать ей предложение, увидев хоть малейшие признаки одобрения с ее стороны. К сожалению, среди них не было ни одного, кого она могла бы представить в роли мужа. «Неужели я так и не встречу человека, — подавленно спрашивала она себя, — которому с радостью отдам свое сердце?»
В каком бы городе Татика ни оказывалась, переезжая туда вместе с отцом, ее всегда преследовали мужчины: и пожилые — эти лезли к ней с поцелуями, и молодые — те ограничивались флиртом. Едва она достигла брачного возраста, отовсюду посыпались предложения руки и сердца.
Однако Татике от природы была присуща разборчивость, к тому же она научилась буквально видеть людей насквозь, и при одной мысли, что к ней прикоснется человек, к которому она не испытывает никаких чувств, ею овладевало брезгливое отвращение. Иногда было очень трудно удерживать на расстоянии слишком ретивых поклонников, воспринимавших ее холодность как вызов. Зато она умела, как правильно сказала мачеха, заранее замечать, кто из мужчин проявляет к ней интерес.
Иногда Татике казалось, что она обладает внутренним зрением. Стоило ей познакомиться с мужчиной, как она уже точно знала, будут у нее с ним проблемы или нет. Причем она определяла это не только по блеску в глазах или его словам. Она остро чувствовала его реакцию на нее, и бывали случаи, когда она шарахалась от мужчины, как от змеи.
Татика всеми силами сторонилась этих ухаживаний, ей хотелось оставаться, как выразился один из поклонников, «Снежной королевой, которая обращает в лед всех, кто приблизится к ней».
«Смогу ли я когда-нибудь полюбить?» — временами в отчаянии спрашивала себя девушка.
Однако в глубине души она была уверена, что однажды встретит того, кого сможет полюбить и кому вручит свою судьбу. Иногда в ней говорила русская кровь: она ощущала себя необузданной дикаркой, в ней пробуждались желания и эмоции, описать которые по своей наивности она не могла. Но эти желания и эмоции существовали! Спрятанные глубоко внутри, они проявлялись в ее грезах, в надежде, что в один прекрасный день в ее жизнь ворвется любовь.
Татика плохо представляла, какими качествами должен обладать ее возлюбленный, зато она точно знала, что обязательно встретит его, и он станет для нее олицетворением всего, что она не могла выразить словами.
— Что же мне делать! — воскликнула девушка, проснувшись рано утром.
Спала она беспокойно, всю ночь ее мучили тревожные сны. Было совершенно ясно, что причина тому — твердое решение мачехи сбыть ее с рук до Рождества.
Вся жизнь Татики изменилась с того момента, как отец снова женился. Будучи крайне привлекательным человеком, сэр Доминик не мог обходиться без общества и внимания женщин. После смерти первой жены он довольно быстро нашел утешение в нежных объятиях любовниц. Для Татики это не стало потрясением, она знала, что не в характере отца быть одному. А еще она знала, что он по-своему несчастен и тоскует по умершей жене.
Когда Татика оглядывалась назад, родители виделись ей как бы в золотистом ореоле. Мама излучала безграничное счастье, казалось, она постоянно освещена солнечным светом.
Доминик Линч познакомился со своей первой женой, когда служил первым секретарем английского посольства в Санкт-Петербурге. Веселый тридцативосьмилетний холостяк обнаружил, что дамы при императорском дворе обладают удивительной красотой. Юных барышень редко привозили на приемы, где ежевечерне присутствовал Доминик, поэтому с Катриной, дочерью Его Императорского Высочества князя Копен- ского, он познакомился совершенно случайно. Ей тогда было семнадцать, однако во многих отношениях она превосходила своих английских сверстниц.
Катрина и Доминик Линч — в те дни он еще не был посвящен в рыцари, — посмотрели в глаза друг другу и, как потом мать рассказывала уже подросшей Татике, сразу же влюбились друг в друга.
«Мы просто сошли с ума».
Татика хорошо помнила тот восторг, ту радость, что звучали в голосе матери, когда она рассказывала о чувстве, внезапно вспыхнувшем между ней и отцом, людьми, такими разными по возрасту и положению.
Влюбленные потеряли голову, а когда князь категорически отказался даже обсуждать вопрос о браке дочери с рядовым дипломатом, сбежали. Этот поступок мог бы разрушить карьеру Доминика Линча. Гневная реакция князя, тем более нота Императора в английское посольство, могла иметь серьезные последствия. Однако князь просто вычеркнул дочь из своей жизни и потребовал, чтобы никто и никогда не упоминал ее имени.
То, что в жены ему досталась бесприданница, не имело для Доминика Линча никакого значения. Он был безгранично счастлив. Однако Татика знала, что матери иногда бывало одиноко: она была русской до мозга костей и имела мало общего с людьми других национальностей. Она всегда была радушна и дружелюбна, приемы, которые она устраивала, пользовались огромным успехом, но в глубине души она оставалась для этого общества чужой. Вероятно, эту внутреннюю отстраненность она передала своей дочери.
Когда мама умерла, Татике показалось, что она повзрослела за одну ночь. Она все еще была подростком, но мыслила уже по-взрослому. Она отлично понимала, насколько велика скорбь отца, и знала, что только женщины могут помочь ему унять тоску по жене.