Разбуженный криками Макговерн поднялся в кровати и теперь сидел прижавшись к спинке, сонно протирая глаза.
– Если бы не я, то Хэлстон убил бы тебя! – крикнула Данинджеру Луиза, поднимаясь на ноги и пытаясь запахнуть халат. И этот взгляд! О да, уж в этом-то она разбиралась. Ее нагота не привлекала его. А если мужчина не смотрит на красивую обнаженную женщину, то в голове у него может быть что угодно. Так обычно ведут себя обманутые мужья. Приходят, застают жену с другим мужчиной, берут охотничье ружье и… Бах! Бах!
– Не убивай нас! – испуганно крикнула Луиза, выставляя перед собой руки, словно это могло помочь. Халат снова распахнулся.
– Да не собираюсь я вас убивать. – Данинджер взял со спинку стула пояс от халата и протянул его Луизе. – На вот. Возьми. Повяжись.
Она послушно сделала то, о чем он говорил. Данинджер кивнул, перевел взгляд на Макговерна, улыбнулся. Вот улыбка понравилась Луизе. Пусть он не обращал внимания на ее тело, но улыбка была самой обыкновенной. На пороге появился Нортон, спросил Данинджера, нужна ли ему помощь.
– Думаю, нет, – адвокат посмотрел на Макговерна, затем на Луизу. – Или же я не прав?
– Прав, – Луиза быстро кивнула, снова посмотрела на Нортона.
Агент смотрел мимо нее на Макговерна. В памяти медленно оживала обида. Хэлстон ударил его, пока этот доктор ждал их в машине. Но разве доктор виноват? Нортон заставил себя закрыть дверь. Макговерн нервно сглотнул. Узнал ли он Нортона? Конечно, узнал. Но только что этот агент делает здесь?
– Ты снова работаешь на Вашингтон? – спросил он Данинджера.
– А ты не рад? – Данинджер указал ему на его одежду, намекая, что неплохо было бы одеться.
Макговерн согласно кивнул. Бледное, худое тело выскользнуло из-под одеяла. Никаких теней. Никаких уродливых форм.
– Признаться честно, не думал, что ты решишься отказаться от вакцины, – сказал Данинджер.
– Он сделал это ради меня, – с гордостью сказала Луиза и тут же поправилась, решив, что подобное лучше держать при себе. – Ну, и ради себя тоже, – она болезненно поморщилась, покосилась на закрытую дверь. – Ты правда стал работать на Вашингтон? – Данинджер кивнул. – А как же Хэлстон?
– Думаю, он там уже не работает, – Данинджер выдавил из себя сухую улыбку.
– Так значит, ты теперь полноценный агент? – Луиза глуповато улыбнулась. Неожиданно ей захотелось рассказать о том, что происходит в оставленной ими лаборатории, рассказать о докторе Донали, который хотел испытать на ней свою вакцину. Он поймет. Он пожалеет ее. Он сможет простить ей предательство. Вот Хэлстон бы не смог, а Данинджер сможет.
– Хочешь, чтобы мы помогли тебе найти Даяну? – спросил Макговерн.
– И не только Даяну. – Данинджер закурил. Перед глазами мелькал образ Кейси Мортона – общину нужно закрыть… Общину. – Сколько еще осталось тех, кто принял вакцину? – спросил он не то Луизу, не то Макговерна. Сигаретный дым тонкой струйкой устремился к потолку.
– Не больше тридцати. – Данинджер не обратил внимания, кто именно ему ответил. Сейчас это не имело значения. Тридцать человек, которым нет места в новом мире. Он рассчитывал на пять-десять. Но разве это что-то меняло?
– А Даяна? – спросил он, решив, что угрызения совести можно будет испытать после. – С ней все в порядке? Никто не пытался ввести ей вакцину? – он поднял глаза и посмотрел на Луизу. Она смутилась. – Скажи, – Данинджер задумчиво затянулся сигаретой, наблюдая за тлеющим углем, – неужели Хэлстон не понимает, как он выглядит? Неужели надеется, что подобный союз возможен? Или же… – он внезапно запнулся. – Или же есть что-то еще? – голова заболела, но ответ так и не пришел. Что же он не учел?
– Ты разве не знаешь? – Луиза пытливо закусила нижнюю губу.
– Не знаю, что? – Данинджер услышал где-то в глубине своих мыслей ответ.
– Она… – ну конечно! Он понял это раньше, чем услышал. – Хэлстон искал не Даяну. Он искал своего ребенка, – решила добавить Луиза.
В комнате повисло какое-то недоброе молчание. Взгляд Данинджера стал отстраненным. Он молчал. Курил и думал о чем угодно, кроме того, о чем нужно было думать. Женщины, которых он добивался с такой легкостью, и бесконечное картофельное поле, старый грузовик и последняя модель «Мерседеса», убогая ферма и квартира в кондоминиуме, где, как ни ори, никто не услышит тебя. Воспоминания крутились снежным вихрем, отказываясь показывать все, что связано с Даяной. Первая сигарета, первая женщина, первая книга… Затем внезапно пришла пустота. Медленно начали проявляться контуры комнаты, мебель, лица, голоса.
– Уэл? Уэл, ты в порядке?
– Черт, – Данинджер тряхнул головой. Сигарета догорела и обожгла пальцы. Он бросил ее на пол и затушил ногой.
– Ты не знал? – по-детски наивно и в то же время заботливо спросила Луиза. Данинджер так же по-детски качнул головой.
– Может быть, догадывался, но… – он достал еще одну сигарету, сунул ее в рот и прикурил. – А я все думал, на что надеется Хэлстон, – на его губах появилась улыбка: глупая, наивная улыбка.
Прокурор предъявил еще одного свидетеля, поставив защиту в тупик. И что теперь? Сдаться? Пойти на соглашение? А ведь казалось, что процесс уже лежит в кармане! Когда он в последний раз был в такой ситуации? Когда его так явно прижимали к стенке?
Данинджер улыбнулся.
Да каждый день! С самого рождения! И что он делал? Шел вперед. Делал то, что задумал сделать. Добивался цели и только после решал, нужно ему это или нет. Лучше добиться и отказаться, чем отступить, испугавшись трудностей. Поэтому он стал тем, кем был сейчас. И кем он был? Адвокатом. Отцом. Агентом ФБР. Последнее казалось особенно забавным, подтверждая теорию, что нужно всегда идти вперед.
– Знаешь, – сказал Данинджер, глядя на Луизу, но видя лицо совершенно другой женщины, – там, на ферме отца, с Даяной… – он затянулся, выдохнул синий дым. Слова кончились.
– Я знаю, – сказала Луиза, снимая с него обязанность продолжать разговор. – Я видела вас. Тебя и ее. – Она замолчала, посмотрела на Макговерна. Да, если им удастся выбраться из всего этого, то она точно станет миссис Макговерн. – Я могу чем-то помочь тебе? – спросила она Данинджера.
Он моргнул, вернулся из мира своих воспоминаний. Идти вперед. Всегда идти вперед. И не оглядываться.
– Думаю, можешь. – Он посмотрел на оставленные прежней сигаретой ожоги на пальцах. – Вся эта лаборатория, откуда вы сбежали…. Ее не должно быть. – Данинджер посмотрел на Луизу, затем на Макговерна. Понимают ли они его? Согласны ли с ним? – Оставшиеся в лаборатории люди еще надеются изобрести вакцину, чтобы она могла вернуть тех, кто изменился?
– Не думаю, что им это удастся, – осторожно сказал Макговерн. Он посмотрел на Данинджера, словно спрашивая у него разрешения продолжить. Данинджер кивнул. – Перед тем, как мы сбежали, последним, кто мог что-то сделать, был Милт Донали, но он умер.
Макговерн помялся и рассказал, что произошло в лаборатории. Данинджер слушал не перебивая. Иногда в разговор вклинивалась Луиза, рассказывая то, что не мог знать Макговерн. В основном это касалось Хэлстона. Упоминая имя бывшего агента, она опасливо посматривала на Данинджера, но он уже взял себя в руки, решил что-то для себя. Как он сказал, называют эту лабораторию в ФБР? Секта? Община? Что ж, эти названия нравились Луизе. В этом был смысл. Но только секты и общины бывают разными. Некоторые существуют, не мешая никому жить, другие так и норовят внести в окружающий их мир свои порядки.
– Надеюсь, что их ряды не пополнились, – честно признался Макговерн.
Двадцать. Может быть, тридцать человек. Луиза вздохнула. Нет, в этот год на ее долю выпало столько приключений, что хватит на всю жизнь. Миссис Макговерн – определенно эта идея нравится ей все больше и больше. Но иногда невозможно получить все и сразу. Нужно возвращаться назад, оглядываться. Иначе прошлое догонит тебя и даст хорошего пинка. Если, конечно, не решить все оставленные позади проблемы. По крайней мере, большинство из них. Кто знает, как далеко сможет зайти община Хэлстона? Что они решат предпринять? И кто знает, как это коснется ее и Тони Макговерна? Ведь они были частью этой общины? Какое наказание ждет их за это? Луиза смерила Данинджера внимательным взглядом.
– Если ты считаешь, что я могу помочь, то я согласна, – сказала она, отбрасывая все оставшиеся сомнения.
Двадцать? Тридцать человек? Ее взгляд снова устремился к Макговерну. Возражает ли он? Считает ли, что она должна помочь? В его глазах была тревога, но вместо сомнений читалось ничем не прикрытое понимание.
– Ты не против? – спросила Луиза, сама удивляясь своему вопросу.
Макговерн покосился на Данинджера и осторожно покачал головой. В памяти всплыло дерево, под которым они с Хэлстоном похоронили доктора Донали, вернее, то, что осталось от доктора. «Безумие. Все это безумие», – вот что он чувствовал в тот момент, но вот Хэлстон… Казалось, его ничто не волнует, ничто не трогает, словно часть чего-то человеческого надломилась в нем. Такой человек способен на любую крайность. Его нужно остановить. Несомненно, у Данинджера есть план, как это сделать, но Луиза… Если план Данинджера даст сбой, то ее может ждать та же судьба, что и доктора Донали. Если бы только он мог пойти вместо нее.
– Ты не против? – спросила Луиза, сама удивляясь своему вопросу.
Макговерн покосился на Данинджера и осторожно покачал головой. В памяти всплыло дерево, под которым они с Хэлстоном похоронили доктора Донали, вернее, то, что осталось от доктора. «Безумие. Все это безумие», – вот что он чувствовал в тот момент, но вот Хэлстон… Казалось, его ничто не волнует, ничто не трогает, словно часть чего-то человеческого надломилась в нем. Такой человек способен на любую крайность. Его нужно остановить. Несомненно, у Данинджера есть план, как это сделать, но Луиза… Если план Данинджера даст сбой, то ее может ждать та же судьба, что и доктора Донали. Если бы только он мог пойти вместо нее.
Луиза проследила его тревожный взгляд и пообещала, что с ней ничего не случится. Данинджер промолчал. Макговерн попытался представить, что будет, когда агент встретится с Даяной Кросс. На каком она месяце? И если ребенок появится на свет, то не испытает ли Хэлстон на ней вакцину доктора Донали? Ведь именно доктор Донали надеялся, что вакцина сможет вернуть ему семью. Почему же Хэлстон не мог заразиться этим желанием?
Как же хочется бросить все и уехать. Как же хочется вернуться в тот день, когда он создал вакцину и убедить себя, что это ошибка. Но вернуться назад невозможно. Тем более невозможно исправить то, что сделано. Остается только двигаться вперед.
– А потом мы поедем в Лас-Вегас, – услышал Макговерн далекий голос Луизы. В Лас-Вегас? Почему в Лас-Вегас? Он растерянно хлопнул глазами. Луиза натянуто улыбнулась ему, посмотрела на Данинджера. Новоиспеченный агент так же натянуто улыбнулся.
– Можно и в Лас-Вегас, – сказал он, пожимая плечами. – Если уж совсем невтерпеж, то почему бы и нет?
– Почему бы и нет что? – растерянно спросил Макговерн, чувствуя, как разговор утрачивает внешнее напряжение, оставляя только напряжение внутреннее: густое и молчаливое, словно небо перед грозой. Но грозы иногда не начинаются, а иногда перерастают в ураганы, хотя никто и не ждет, что подобное случится.
– Думаю, будет лучше, если к Хэлстону пойду я, – сказал Макговерн, но Луиза лишь устало покачала головой.
Сколько там человек? Двадцать? Тридцать? На мгновение у нее закружилась голова, но никто не заметил этого. Хорошо. Значит, у нее получается скрывать свои эмоции. Получается здесь – получится и там.
Луиза заставила себя улыбнуться. Она сделает это. Обязана сделать. А после будет Вегас и миссис Макговерн. И может даже, пара ребятишек, похожих на отца, в очках и с горой учебников. В глазах снова на мгновение потемнело. А может, и ничего не будет, если она не перестанет думать об этом. Думать и бояться, что у нее не получится. Нужно просто пойти и сделать то, что от нее требуется. И никакого страха. Она еще раз улыбнулась. Да. И никакого страха.
Глава пятнадцатая
Глаза заслезились, а следом за этим мозг пронзила острая боль. Фрэнк Лестер застонал, откатился на стуле от монитора и обхватил голову руками. Что это? Как это? Он испуганно посмотрел на ампулу с вакциной. На месте ли она? Не вернулся ли вирус? Голова заболела сильнее.
– Господи! – простонал Лестер. Сколько он работал без перерыва? Сутки? Двое суток? – Мне нужно кофе.
Лестер поднялся на ноги и, пошатываясь, вышел из лаборатории. После смерти доктора Донали и исчезновения Макговерна в стенах этого старого завода остался лишь один человек, способный продолжить их дело, – бывший химик престижного института. Лестер грустно рассмеялся. Дверь в лабораторию закрылась. Откуда-то издалека доносились веселые голоса. Слишком далекие. Слишком веселые.
– Эй, док, с вами все в порядке?! – услышал Лестер чей-то голос, но попытался убедить себя, что зовут кого-то другого, потому что его здесь нет – душой и сердцем он все еще в лаборатории. – Выглядите неважно, док, – Джимми Бесси наградил кумира тревожным взглядом. – Когда вы в последний раз спали? – Лестер не ответил. – Вам нужна помощь? Вы только скажите, я мигом, – бывший студент шагнул к бывшему химику, пытаясь разобрать, что тот бормочет.
– Кофе… Мне нужно еще немного кофе. Черный. Без сахара.
– Кофе… – задумчиво протянул Джимми. – Хорошо. Сейчас будет кофе, – он сорвался с места и побежал в столовую.
Лестер проводил его взглядом и подумал, что если бы так же исполнительно Джимми Бесси относился к домашним заданиям в институте, то мог бы обеспечить себе светлое будущее. Но он бегал так только за женским полом, да еще за должниками после ночных карточных игр.
Лестер огляделся, пытаясь отыскать стул. Еще немого кофе. Еще пару часов работы. Он встретился взглядом с Арлин Лапонт. Еще один студент. Девушка спешно освободила стул. Да. Теперь Лестер стал их кумиром. Но кем он был для них в институте? Как минимум круглым дураком, который учит делать какие-то странные опыты и говорит о каких-то там химических связях.
Лестер устало опустился на стул. Даже не опустился, а упал на него, услышав жалобный треск под собой. Арлин помялась и нерешительно подалась вперед, все еще ощущая грань, которая пролегла между студентом и лектором во время учебы.
– Как дела с вакциной, док? – спросила она, словно интересуясь своим балом на экзамене. Лестер поднял на нее усталые глаза.
– Кофе. Мне нужно еще кофе, – буркнул он, пытаясь вспомнить, давно ли Джимми отправился выполнять его поручение? Минуту назад? Десять? Время как-то вдруг утратило свои связи с миром. Казалось, что оно может остановиться или наоборот побежать вперед.
«Мне нужно поспать», – подумал Лестер, поднялся на ноги и, пошатываясь, побрел в свою комнату. Арлин проводила его удивленным взглядом.
– Мне нужно поспать, – не оборачиваясь сказал Лестер. – Немного поспать.
– Хорошая идея, док! – Арлин улыбнулась ему вслед, затем пожала плечами. – Кажется, он выдохся, – сказала она, когда Джимми Бесси вернулся с пластиковым стаканом горячего кофе. – Я думала, он железный, а он, оказывается, из плоти и крови, – шутка пришлась ей по душе, и она сама же рассмеялась над ней.
– А кому я нес кофе?! – раздраженно спросил Джимми, огляделся по сторонам и, выругавшись, выбросил стакан в темный угол. – Чертов док!
– Из плоти и крови, – повторила Арлин, смакуя свою неудачную шутку на бис.
– Надо сваливать отсюда, – неожиданно сказал Джимми. Арлин перестала улыбаться и удивленно уставилась на него. – Здесь стало скучно, – он пожал плечами, закурил сигарету. – Во дворе стоит старый «Форд». Думаю, мы можем взять его. Доедем до Невады, а там уж повеселимся, – Джимми притянул Арлин к себе, поцеловал в губы, выдыхая ей в рот сигаретный дым. – Ты ведь хочешь повеселиться? – его руки опустились на ее ягодицы. Арлин закрыла глаза.
– А как же вирус? – спросила она, и руки Джимми на ее ягодицах стали вдруг ватными и безучастными, потеряв всякий интерес к женским прелестям. – Джимми?
– Я слышал, – он поморщился. Арлин попыталась снова поцеловать его, но он отстранился. Лицо его вздрогнуло, губы изогнулись в раздражении.
– Джимми, я что-то сказала не так? – растерянно спросила его Арлин, испугавшись, что он бросит ее здесь, а сам угонит «Форд» и уедет. – Что-то сделала?
– Ты? – взгляд его подобрел, но губы остались изогнутыми в презрительной ухмылке. – Нет, сладенькая, что ты?! Ты ничего не делала. Но вот док… – Джимми нервно затянулся сигаретой. – Помнишь, что он говорил нам, как обещал, что мы станем первыми, кто смог победить вирус, спасем мир? А что получилось в итоге? Эта чертова вакцина превратила нас в монстров! Мы даже в город не можем вернуться, чтобы люди не испугались нас! И знаешь, что я думаю обо всем этом? – он хитро прищурился, меряя Арлин внимательным взглядом. – Нас обманули. Этот чертов док обманул нас! Нет никакого вируса!
– Но, Джимми… – начала было Арлин, но он прервал ее.
– Да ты только посмотри на него! – голос его поднялся, выдавая эмоции. – Разве не видишь?! Док спятил! Чертов Фрэнк Лестер съехал с катушек! А доктор Донали? Ты не задумывалась, что на самом деле случилось с ним? И куда, черт возьми, делся Тони Макговерн? – Джимми решительно затряс косматой головой. – Нет, Арлин. Здесь что-то явно происходит. И видит бог, я не собираюсь оставаться и ждать, чтобы увидеть развязку. – Он снова затянулся, поманил к себе Арлин. – Так ты со мной, сладенькая? – она снова почувствовала его руки на своих ягодицах. Но сейчас в этих прикосновениях не было ни нежности, ни страсти. Лишь нетерпение. – Так ты со мной? – Джимми прижал ее к себе. Арлин испугалась, что если скажет «нет», то он ударит ее, может быть, даже убьет. Дрожь прокатилась по ее телу.
– А как же быть с остальными, Джимми? – осторожно спросила она, не желая давать прямой ответ. – Флойд Шелдон и Сэнди Вэйнбаум – они ведь наши друзья, да и остальные ребята… – Арлин пожала плечами. – Ты хочешь оставить их здесь?
– Почему бы и нет? – Джимми поморщился. – Мы же их не заставляли ехать с нами и уж тем более не давали им эту чертову вакцину силой. Они сами согласились. Сами захотели поехать с нами. Так что теперь каждый сам по себе. – Он почувствовал, как Арлин осторожно отходит назад.