Весь управленческий аппарат превратился в гигантское колесо, которое вращалось с такой безумной скоростью, что никакое живое существо не могло представить себе даже приблизительно всю эту механику. Несовершенное восприятие любого разумного существа не могло состязаться с логическим совершенством автоматизированной системы. Но в конце концов совершенство обернулось хаосом.
В этой ситуации горстка сомневающихся образовала Корпус Саботажа, чтобы замедлить бешеное вращение колеса. После долгих усилий, кровавых жертв, старомодных битв с механизмами и других действий механизм удалось остановить. Со временем из отдельных корпусов и бюро выросла разветвленная организация, которая боролась с проявлениями чванства, зазнайства и предательства. Сегодня Бюро предпочитало хитроумные диверсии, однако в случае необходимости применялась и сила.
Дверь открылась. Кресло-робот Мак-Кея перестал его укачивать. Вошел Фурунео, откидывая левой рукой пряди серых волос с уха. Его широкий рот был плотно сжат, угрюмо-обиженное выражение лица маскировалось вынужденно вежливой кислой улыбкой.
– Извините, – сказал он, опускаясь в одно из кресел-роботов. – Я не ждал вас так скоро.
– Это помещение безопасно? – недоверчиво спросил Мак-Кей. Он взглянул на стену, в которой находилось отверстие прыжковой двери. Она была закрыта.
– Я закрыл дверь в трубу, – сказал Фурунео. – Помещение безопасно, насколько это вообще возможно. – Он выжидающе наблюдал за Мак-Кеем.
– Шар все еще там? – спросил Мак-Кей.
– Мои люди получили приказ сейчас же известить маня, если он сделает какое-либо движение, – ответил Фурунео. – Он, как мне сообщили, выброшен на берег и лежит на скалах. Пока что он неподвижен.
– Его положили там специально?
– Во всяком случае, выглядит он именно так.
– На нем нет никаких знаков или чего-нибудь еще?
– Мы ничего не обнаружили. Шар выглядит несколько потрепанным и изношенным.
– Гмм, – Мак-Кей немного помолчал, потом сказал: – Вы, наверное, уже слыхали о Млисс Эбнис?
– Кто же не знает этого имени?
– Она недавно истратила несколько миллионов, чтобы нанять калебана.
– Я не знал, что это возможно, – сказал Фурунео, покачав головой.
– Никто не знал.
– Я читал приказ действовать по боевой тревоге, но там ничего не говорится о связи Эбнис с этим случаем.
– У нее был маленький психический шок в связи с использованием бича, вы об этом знаете?
– Я знаю, что взамен она лечила его, – ответил Фурунео.
– Да, но это не устраняет проблемы. Известно только, что она не выносит вида мучений разумных существ.
– И что же?
– Разгадка, конечно, в том, зачем решили использовать калебана.
– Как жертву?! – испуганно воскликнул Фурунео.
Мак-Кей видел, что его начинают понимать. Кто-то как-то сказал, что проблема калебанов заключается в том, что никому не известен их образ поведения. Это, конечно, было правильно, только Мак-Кей чувствовал что это еще не вся истина. Легко можно представить себе существо, присутствие которого бесспорно, а при попытке влезть к нему в душу только беспомощно блуждаешь в темноте – вот что такое калебан.
«Они – закрытые окна в вечность», – сказал поэт Мазарард. В первое время после внезапного появления калебанов Мак-Кей был в курсе всех сведений о них, прослушал о них все лекции. Теперь он вспоминал эти лекции, стараясь отогнать гнетущее чувство, что там найдутся сведения, могущие иметь значение для решения нынешней проблемы. Это было что-то о «трудностях коммуникации во время атмосферных осадков». Точное название он забыл. «Смешно», – думал он. Это было связано с влиянием калебанской действительности на память и возникновением оптических иллюзий.
Здесь и заключался источник неприятностей для всех форм жизни, связанных с калебанами. Прыжковые двери, шары, в которых они имели обыкновение находиться – все это было реальным, но никто не видел калебанов собственными глазами.
Фурунео наблюдал за маленьким толстеньким агентом, действительно похожим на недовольную лягушку, и ему вспомнилась старая шутка о том, что Мак-Кей работает в Бюро Саботажа со дня своего рождения. Наконец тот сказал:
– Итак, вы наняли этих головорезов и платите им? Не так ли?
– Так безопаснее.
– В сообщении речь шла о смертельных случаях и сумасшествии… Вы дали своим людям пилюли ярости? – спросил Мак-Кей.
– Да.
– Хорошо. Ярость, кажется, является защитным свойством.
– Что же, собственно, произошло?
– Кажется, калебаны постепенно исчезают, – сказал Мак-Кей. – Каждый раз, когда это происходит с одним из них, случается множество смертельных происшествий и других неприятных последствий – физические и умственные травмы, сумасшествие…
Фурунео кивнул в направлении океана и вопросительно поднял брови.
Мак-Кей пожал плечами.
– Мы должны увидеть этот шар. Будет глупо, если нам будет известен только один калебан, тот, которого наняла Эбнис. Может быть, теперь их уже два.
– Как вы собираетесь браться за это дело? – спросил Фурунео.
– Хороший вопрос.
– Калебан дал Эбнис какие-нибудь объяснения?
– Мы не можем наладить с ним контакт, – сказал Мак-Кей. – Мы не знаем, где она его прячет.
– Я тоже не знаю, – помедлив, сказал Фурунео. – Сердечность – довольно уединенная планета.
– Об этом я тоже думал. Может быть, мы имеем дело с калебаном Эбнис. Тогда нам здорово повезло. Вы сказали, этот шар выглядит сильно изношенным?
– Да. Забавно, не так ли?
– Одна странность из многих.
– Калебаны никогда не удаляются на значительное расстояние от своих шаров, – сказал Фурунео. – И охотно ставят их вблизи воды.
– Как вы пытались с ним связаться? – спросил Мак-Кей.
– Как обычно. Откуда вы узнали, что Эбнис наняла калебана?
– Она похвасталась своей подруге, та рассказала своей знакомой и так далее. И один из калебанов, прежде чем исчезнуть, намекнул на это.
– Вы усматриваете связь между исчезновением калебана и действиями Эбнис?
Мак-Кей встал.
– Мы должны все тщательно изучить, – сказал он. – Пойдем туда и сами осмотрим этот шар.
Когда они с Фурунео выехали на песчаный берег, постоянный планетный агент спросил:
– Почему для расследования выбрали именно вас?
Мак-Кей сказал:
– Люди Бюро знают, как меня использовать, вот и все.
Машина описала крутую кривую и взгляду открылась даль океана и темный скалистый берег. Вдали между глыбами лавы что-то блестело. Мак-Кей заметил две маленькие машины, которые медленно кружили над берегом.
– Что это?
– Что?
– Когда здесь темнеет?
– У нас есть два с половиной часа до заката, – ответил Фурунео.
– Этого должно хватить, – сказал Мак-Кей. – Как ваши люди относятся к ночным гостям?
– Люди, которые здесь живут, привыкли к моей машине, а дело нам предстоит важное.
– Вы думаете, никто еще не знает о происшествии?
– Только охрана этого отрезка побережья. И все они находятся под моим командованием.
– Вы, кажется, хорошо организовали здесь дело, – сказал Мак-Кей. – Вы не боитесь, что для вас это будет слишком опасно?
– Я очень стараюсь, – сказал Фурунео. Он коснулся плеча водителя, и машина остановилась среди скал над плоским лавовым блоком, на котором спокойно лежал шар калебана. Белая пена орошала темные рифы у берега, а дальше, за их границей, сквозь сетку дождя вырисовывались очертания скалистого острова. – Я спрашиваю себя, – продолжал Фурунео, – действительно ли мы знаем, что это шар калебана?
– Его жилище, – сказал Мак-Кей.
Фурунео выбрался из машины. Холодный морской бриз пробрался под одежду, и нога сейчас же заболела.
– Уйдем отсюда, – сказал он.
Спускаться по уступам скалы было тяжело, через несколько минут Мак-Кей почувствовал, что ему стало прохладно и разозлился на себя, что не догадался одеться потеплее. А внизу, в облаке пены и прибоя, было еще холоднее и неприятнее.
Фурунео, казалось, чувствовал то же; когда он, пошатываясь, спустился на лавовый блок, то пробурчал:
– По-моему, здесь очень холодно.
Он рукой посигналил пилоту летательного аппарата, и тот отозвался. Мак-Кей последовал за Фурунео по рябой, с выступающими острыми краями лавовой поверхности, перепрыгнул через лужу, в которой кишели крошечные живые существа и промок насквозь в облаке пены, несомой ветром. Спотыкаясь, он побрел дальше. Внизу слышался гром прибоя, разбивающегося о скалистый берег. Мак-Кей и Фурунео должны были кричать, если хотели что-нибудь сказать друг другу.
– Вы видите? – проревел Фурунео. – Он выглядит так, словно столкнулся с чем-то.
– Эту вещь, должно быть, невозможно разрушить, – ответил Мак-Кей.
Шар калебана был приблизительно шести метров в диаметре. Казалось, он прочно лежал на лавовом блоке. В полуметре виднелся край углубления в скале, словно специально выплавленного калебаном для удобства.
– Вы видите? – проревел Фурунео. – Он выглядит так, словно столкнулся с чем-то.
– Эту вещь, должно быть, невозможно разрушить, – ответил Мак-Кей.
Шар калебана был приблизительно шести метров в диаметре. Казалось, он прочно лежал на лавовом блоке. В полуметре виднелся край углубления в скале, словно специально выплавленного калебаном для удобства.
Мак-Кей опередил своего спутника и первым подошел к шару. Там он остановился, засунув руки в карманы.
– Он гораздо больше, чем я думал, – сказал он, когда Фурунео остановился рядом с ним.
– Это первый шар калебана, который вы видите вблизи?
– Да.
Взгляд Мак-Кея скользил по шару: выступы и похожие на вмятины углубления покрывали тусклую металлическую поверхность. Ему показалось, что эти выступы и вмятины образовывали какой-то узор. Быть может, это сенсоры? Прямо перед ним была звездообразная вмятина, лучи которой исходили из общего пятна в центре. Не исключено, что это была иллюзия. Когда Мак-Кей ощупал это место рукой, он не ощутил никакой неровности.
– Что мы будем делать? А в шаре нет калебана? – спросил Фурунео.
– Не знаю. Вспомните, как нужно стучать.
– Нужно найти круглый гладкий выступ в верхней части шара и стучать по нему. Попробуем. В паре шагов налево как раз имеется такой выступ.
Мак-Кей двинулся вокруг шара в указанном направлении, и его тут же окатило еще одним ливнем пены. Дрожа от холода, он вынул руки из карманов, встал на цыпочки и постучал по выступу.
Ничего не произошло.
– В инструкции сказано, что у каждого из этих предметов где-то есть дверь, – прокричал он.
– Но не говорится, что эта дверь открывается от каждого стука, – ответил Фурунео.
Мак-Кей снова обошел вокруг шара, нашел второй выступ с гладкой поверхностью и снова постучал.
Ничего.
– В этом месте мы уже пытались стучать, – заметил Фурунео.
– Не стройте из себя идиота, – сказал Мак-Кей.
– Может быть, никого нет дома?
– Вы думаете, он попал сюда, управляемый дистанционно?
– Нет, – сказал Фурунео. – Я думаю, может быть, его вообще нигде нет, а пустой шар случайно выбросило на наш берег.
Мак-Кей усмехнулся и показал на тонкую зеленую линию на поверхности шара, около метра длиной.
– Что это такое?
Фурунео нагнулся и уставился на линию.
– Не помню, чтобы я видел ее раньше.
– Мне хочется как можно больше знать об этом проклятом предмете, – проворчал Мак-Кей. – Мы стоим здесь как дураки и будем стоять до самой смерти?
– Может быть, мы стучали недостаточно сильно? – сказал Фурунео.
Мак-Кей задумчиво поджал губы. Потом достал «набор» и взял из него пакетик со взрывчаткой.
– Отойдем в сторонку, – сказал он.
– Вы уверены, что стоит использовать взрывчатку? – спросил Фурунео.
– Нет.
– Ну, тогда я… – Фурунео пожал плечами и отошел от шара.
Мак-Кей прилепил пакетик на зеленую линию, установил взрыватель и присоединился к Фурунео.
Через три минуты послышался глухой взрыв.
Мак-Кей внезапно почувствовал внутреннее спокойствие, потом напряженное ожидание. Что, если калебан разгневается и применит оружие, о котором никто до сих пор и не слыхивал? Он побежал наугад к месту взрыва.
Над зеленой полосой появилось овальное отверстие, как будто кто-то вытащил пробку.
– По-видимому, мы нажали нужную кнопку, – сказал Фурунео.
Мак-Кей подавил раздражение, которое, вероятно, было следствием принятой им пилюли ярости.
– Да, – проворчал он. – Помогите мне подняться наверх. – Он заметил, что Фурунео почти полностью контролировал действие принятой пилюли.
С помощью Фурунео Мак-Кей влез в отверстие и замер, глядя внутрь шара калебана. Его встретил тусклый красный свет, и в полутьме он заметил намек на какое-то движение.
– Вы что-нибудь видите? – спросил Фурунео.
– Пока не знаю, – Мак-Кей влез внутрь и спрыгнул на мягкий пол, покрытый ковром. Он присел на корточки, вгляделся в красный жар вокруг себя. Его зубы стучали от холода. Помещение, в которое он попал, казалось, занимало всю внутреннюю часть шара и было метра три в высоту. На внутренней поверхности слева от него танцевали радужные блики, а прямо перед ним, в центре помещения, высился предмет, похожий на гигантский половник. Стена справа была покрыта крошечными катушками, рычажками и кнопками. Намек на движение исходил от «половника».
Мак-Кей понял, что перед ним калебан.
– Что вы видите? – прокричал снаружи Фурунео.
Не отрывая взгляда от «половника», Мак-Кей прокричал в ответ:
– Здесь калебан.
– Я могу быть свободен?
– Нет. Прикажите вашим людям ждать и ждите сами.
– Хорошо.
Теперь Мак-Кей все свое внимание сосредоточил на «половнике». Горло его пересохло. Он еще никогда не был наедине с калебаном. Это преимущество всегда оставляли за собой ученые.
Он откашлялся:
– Я… а, я Джой Кс. Мак-Кей из Бюро Саботажа, – сказал он.
В «половнике» что-то зашевелилось, и из этого движения вырвалось подобие излучения, полное точного смысла.
– Я рад познакомиться с вами.
Все ясно, решил Мак-Кей. Калебан излучил то, что произнес. Его тип связи разум воспринимает как звук, однако уши обманывают его, и ему кажется, что он что-то слышит. Подобное же действие калебан оказывает и на зрение: разуму кажется, что он что-то видит, но сетчатка глаз не соглашается с этим.
– Я надеюсь, что не очень помешал вам, – сказал Мак-Кей.
– Я не обладаю ничем, чему можно помешать, – ответил калебан. – Вы привели с собой спутника?
– Мой спутник остался снаружи, – сказал Мак-Кей. – Никаких поводов для беспокойства.
– Пригласите спутника, – сказал калебан.
Мак-Кей мгновение поколебался, потом крикнул:
– Фурунео! Идите сюда!
Планетный агент, кряхтя, протиснулся в отверстие, спустился вниз и присел на корточки слева от Мак-Кея.
– Снаружи адский холод! – сказал он. Его нас был сильно заложен, а сам он сильно дрожал.
– Низкая температура и высокая влажность, – согласился с ним калебан. Мак-Кей увидел пластину, вышедшую из стены рядом с отверстием и закрывшую его. Ветер, пена и шум прибоя сразу же исчезли.
Температура внутри начала подниматься.
– Скоро станет жарко, – сказал Мак-Кей.
– Что?
– Жарко. Вспомните инструкции. Калебаны любят сухой и горячий воздух, – одежда на нем и на Фурунео стала нагреваться и слегка парить. Мак-Кей почувствовал, как мокрая рубашка приклеивается к телу.
– Верно, – фыркая, сказал Фурунео. – Но пока что мне еще недостаточно тепло. А теперь пройдем вперед?
– Нас пригласили побывать здесь, – сказал Мак-Кей. – Мы ему не помешали, потому что нечему было мешать.
Он снова повернулся к «половнику» и замолчал.
– Где он? – через мгновение спросил Фурунео.
– В этом «половнике».
– Да… Я, ах – да!
– Вы можете называть меня Фанни Мей, – сказал калебан. – Я способен воспроизводить свой род, и в этом аспекте вы можете рассматривать меня как женщину, хотя мы и не знаем различия полов.
– Фанни Мей, – ошарашенно повторил Мак-Кей. «Как бы мне увидеть эту проклятую штуку, – подумал он. Где ее лицо?» – Мой спутник – Алихино Фурунео, планетарный агент Бюро Саботажа. – «Фанни Мей! Проклятье!»
– Рад познакомиться с вами, – сказал калебан. – Разрешите спросить вас о цели вашего посещения?
Фурунео почесал правое ухо.
– Как мы слышим все это? – пробормотал он, качая головой. – Я понимаю слова, но…
– Неважно, – пробурчал Мак-Кей. Он повернулся к «половнику» и сказал:
– Я… у меня приказ… Я ищу калебана, который находится в услужении у Млисс Эбнис.
– Я принимаю ваш вопрос, – сказал калебан.
– Принимаете мой вопрос?
Мак-Кей попытался покачать головой, чтобы таким образом, если удастся, обнаружить хоть признаки внешности того, кто, как он предполагал, имел видимую субстанцию.
– Что вы делаете? – спросил Фурунео.
– Я пытаюсь разглядеть его.
– Вы ищете видимую субстанцию? – спросил калебан.
– Да, – сказал Мак-Кей.
«Фанни Мей, – подумал он. – Это напоминает открытие планеты Говахин, когда первый исследователь-землянин встретил лягушкоподобного говахинца, а тот представился ему как Вильгельм. На каком из девяноста тысяч миров калебан откопал это имя? И почему?»
– Я создам отражение, – сказал калебан, – которое спроектируется снаружи и покажет мою внешность.
– Мы его увидим? – прошептал Фурунео. – До сих пор никто не видел калебана.
– Ш-ш-ш-ш.
Что-то диаметром в полметра, овальное, зеленое, голубое и оранжевое, без видимой связи с находящимися здесь предметами, материализовалось над гигантским «половником».
– Представьте себе это как сцену, на которой перед вами появляется мое «я», – объяснил калебан.
– Вы что-нибудь видите? – спросил Фурунео.
Зрительные нервы Мак-Кея создали неопределенное ощущение чего-то живого, что бестелесно и ритмически танцевало в цветном овале, словно морской прибой в пустой раковине. Ему вспомнился его одноглазый друг, и как трудно было сконцентрироваться на его единственном глазу и не замечать второй, пустой глазницы. Почему он, идиот, не хотел купить себе новый глаз? Почему он мог…