Через месяц Усманов встретился с Гришиным и Широковым. В Москву приехал и Дуров – олигарх собирал подопечных на серьезную беседу. В Mail.ru, похоже, не знали истинной цели Усманова.
Так же как и переговоры в Шереметьевском дворце, детали этой встречи участники не комментировали, но сопоставив впечатления разных сторон (в том числе с помощью коллег из Forbes), удалось восстановить примерный ход разговора. Сначала Усманов огорошил Гришина и Широкова известием, что слиться Mail.ru и «ВКонтакте» не суждено. Произносимые им слова – вроде «две разные культуры», «конкуренция», «стимулировать друг друга» – вызвали лютый баттхерт менеджеров.
Еще сильнее они загрустили, когда Усманов намекнул, что Дурову следует самостоятельно управлять компанией. Фактически это означало, что ему отдадут в управление пакет Mail.ru. Тотем получит право одобрять свои же решения, и парни из кинофотоинститута ему не указ.
Затем Усманов анонсировал то, что они с Дуровым обсуждали во дворце, – он думает о выкупе долей Мирилашвили и Левиева. Это были лишь планы, но любом случае Гришин был шокирован, а его амбиции слегка поутихли.
Понимая, что стратегические позиции надо удерживать с любым акционером, Дуров предложил пофантазировать – может быть, ему выкупить, скажем, 60 %? А что: он основатель, заслужил контрольный пакет. Лица у Широкова с Гришиным вытянулись, а Усманов произнес спич на тему скромности. Позже, в интервью коллеге Игуменову он сказажет: «Вот Дима Гришин, нормальный русский программист, управляет компанией, и у него все будет хорошо. А Дуров не такой: он непростой, ему большего надо».
Когда встреча закончилась и Дуров отдельно говорил с Широковым в президентском номере Ritz, снятом по случаю со скидкой, в дверь постучали. Дуров отпер, и мимо него, не говоря ни слова, прошествовали агенты Смиты с проводками в ушах. Дуров открыл рот, чтобы поинтересоваться: «В чем дело?» – но агенты уже обстукивали шкафы, проверяли карнизы под окнами, щупали ковры.
Это не сбывалась «Матрица». Это президент Казахстана снял апартаменты с видом на Кремль, а в суете со встречами Дуров забыл продлить бронирование. Им с Широковым пришлось переместиться в соседний номер. Широков спросил, зачем Дуров рвется к контролю.
Дуров ответил что-то общее, а сам задумался – почему им не нужно большее, чем кресло менеджера или опцион 1 % компании? Почему они боятся и не хотят пойти на шаг дальше? Широков вроде запустил свой стартап «Мой круг», «сеть профессиональных контактов», отучился в Стэнфорде – и… И что? Не хватает дерзости идти до конца, наглости, за которую они меня не любят?
Позже Усманов, выступая по телевидению, рассказал, что да, управлять должны основатели, то есть Дуров. Рунет возликовал по поводу развязки мыльной оперы «„ВКонтакте” против Mail.ru». Но ее пузыри продолжали летать.
Слава и Лев общались с Усмановым по поводу стоимости их доли, и Дуров случайно оказался в курсе кое-каких новых сведений о компании. Тотем не сомневался в порядочности школьного друга, так как знал, что Мирилашвили не продался Mail.ru и не нарушал их договоренностей. Если бы Слава клял и ругал самого Дурова, тот бы отнесся с пониманием, но партнер пересек его границы добра и зла. Похоже, Дуров услышал что-то вроде того, что вес команды разработчиков в стоимости компании переоценён; «ВКонтакте» ценна скорее другими активами, не программистами. Не следует превозносить нёрдов.
Рассвирепевший Дуров вернулся в номер с коврами, вазой с орешками и запахом парфюма. Сел за круглый стол из дуба с вертящейся крышкой, будто для вызова духов. Выпил энергетического напитка с фруктовым вкусом. Решение оформилось так же быстро, как fuck в твиттере. Пусть парни торгуются, но знают свое место.
Жернова игры «Мафия» вертелись все стремительнее. Консильери закрывают глаза. Утро. Жители города проснулись. Акционеры открывают глаза и видят, что аккаунты двоих из них удалены.
Позиции id3 и id4, которые пять лет назад получили Слава и Лев, оказались пустыми. Мало того, архитектор написал во все социальные сети, что запускает аукцион на вакантные места.
Юридически виртуальное убийство было оформлено чисто – пользовательская оферта «ВКонтакте» гласила, что администрация может удалить любой аккаунт без объяснения причин.
Лишившись своих профилей, фотографий и записей, Слава и Лев остолбенели. Дружба, походы за пончиками, бегство от неуместного лимузина, встреча через семь лет, раздача айподов в «Кофехаузе», вывоз серверов – жест Дурова разом обрушил все это.
Партия катилась к эндшпилю.
Но Дурова эта игра уже не занимала. «Пассажиры» не знали, что человеку в черном надоела торговля вокруг «ВКонтакте» и он обдумывает новый увлекательный квест.
Глава 7 Пятно Роршаха
Чайка совершила круг, примериваясь, куда опуститься, и выбрала жестяной знак, торчавший на парапете набережной. Стоило ей повернуться в профиль, как фотограф, чью личность теперь установить вряд ли возможно, нажал кнопку. Кадр расшарили в интернете – птица сидит на знаке, изображающем ее же силуэт, перечеркнутый красным: «Кормить чаек запрещено!»
Дуров покрутил-повертел снимок. Выбрал черный фон, как у модных картинок-демотиваторов, и приписал снизу лозунг, висевший у его профиля во «ВКонтакте»: Subvert The Paradigm. Разрушь парадигму.
При всей любви к своему детищу архитектор утомился и искал новые идеи. Сначала он, конечно, пробовал запустить глобальную экспансию «ВКонтакте». Купил домен vk.com и почти договорился о приобретении загибающейся студенческой соцсети Studi VZ, первой в Германии. Но выяснилось, что выдающихся программистов из этой компании схантили конкуренты, в том числе Facebook, захвативший местный рынок.
Дурову стало очевидно, что тягаться с Цукербергом бессмысленно – в том числе потому, что русский проект по умолчанию вызывал за рубежом не самые светлые эмоции (все опрошенные мной интернет-предприниматели говорили то же самое). Плюс к тому шлейф пиратского и порнографического имиджа тянулся за «ВКонтакте» несмотря на то, что «Централ Партнершип» и другие правообладатели подружились с домом Зингера.
Он задумался, как зайти на рынок персональных коммуникаций с тыла. Люди все больше общаются, пользуясь соцсетями, через мобильный интернет. После переговоров в Шереметьевском дворце Дуров, давая интервью, вскользь упомянул, что можно сначала запустить «остроумное мобильное приложение», позволяющее людям общаться, суперюзабильное и красивое – и распространить его по миру. Вскоре он уточнил идею: сделать такое приложение для телефона, которое будет удобнее sms– и mms-сервисов и при этом построит социальный граф на основе записной книжки.
Разумеется, не одни «ВКонтакте» были такими умными. Apple улучшил на айфонах свои iMessages – картинки красиво отправляются, быстро делишься контактами, телефонная книжка связана с Facebook, можешь прикрутить фото абонента, связать телефонную книжку с Facebook. Украинец Ян Кум, эмигрировавший в долину, написал сервис WhatsApp, с которого можно бесплатно посылать тексты, фото и видео другим пользователям приложения.
Однако эти два конкурента имели бреши. Насладиться всеми фишками сервиса Apple можно, только если оба абонента используют iPhone или iPad. WhatsApp не желал вкладываться в борьбу с высокими нагрузками и не хранил на своих серверах историю переписки. Оба сервиса не произвели над телефоном то, что в последние годы обозначалось глаголом «твикнуть».
Это слово – от английского tweak (улучшить) – актуализировал писатель Малькольм Гладуэлл в эпитафии Стиву Джобсу, напечатанной The New Yorker. По его мнению, Джобс не получал по голове яблоком гениальности – он совершенствовал чужие изобретения. Доказывая, что такие люди двигают прогресс сильнее изобретателей, Гладуэлл приводит в пример английскую индустриальную революцию конца XVIII века. Нация инженеров улучшала недостаточно продуманные ноу-хау – внедряя докрученные разработки, империя укрепляла позиции правительницы морей.
Эпоха приложений для мобильных платформ подтолкнула массовый твикинг всего. Фотосервис Instagram – типичный пример. Учиться фотографировать – долго, техника дорога, освоить Photoshop дано не каждому; при этом камера встроена в большинство телефонов. Следовательно, надо дать возможность преобразить натюрморт с завтраком из подгорелых тостов или нерезкий автопортрет в искусство – с помощью фильтров.
Размышляя об этом, Дуров трезво оценивал себя и понимал, что он не великий творец, а твикер. Пять лет назад он твикнул для России идею Facebook, а теперь задавал себе вопрос – как бы я хотел, чтобы выглядел телефон? Что он должен уметь? Какие есть в мобильнике упущения и анахронизмы? Как продолжить идеи социальных сетей в телефоне?
Еще не оставив планов экспансии «ВКонтакте», он попробовал получить глобальное признание. Написал в Wikimedia Foundation письмо, что хочет пожертвовать Wikipedia 1 млн долларов. Основатель сетевой энциклопедии Уэйлс как раз собирался выступать в Мюнхене на конференции DLD. Дурова вписали в программу рядом с ним.
Еще не оставив планов экспансии «ВКонтакте», он попробовал получить глобальное признание. Написал в Wikimedia Foundation письмо, что хочет пожертвовать Wikipedia 1 млн долларов. Основатель сетевой энциклопедии Уэйлс как раз собирался выступать в Мюнхене на конференции DLD. Дурова вписали в программу рядом с ним.
Тотем старался. Возникнув на сцене в черном – штиблеты, жилет с капюшоном – он с улыбкой пережил конферанс «приветствуем клон Facebook из страны медведей и водки» и рассказал о «ВКонтакте», не без сарказма поясняя слайды о ее аудиторном величии. Vk.com номер один среди соцсетей по времени, которое пользователь проводит внутри. «Если хотите профукивать еще больше времени, будьте любезны, присоединяйтесь к нам».
Затем он перескочил на величие Wikipedia, сказал, что 70 % его личного поиска информации в интернете заканчиваются в творении Уэйлса. Показал график, на котором полезные, образовательные сервисы оказали человечеству бо́льшую услугу, чем развлекательные. Под конец речи он анонсировал пожертвование фонду Wikimedia, и конференция зааплодировала.
Дав зрителям похлопать, Дуров сбил аплодисменты и уступил место Уэйлсу. Тому надлежало выказать осмотрительность и не бросаться в объятия черного человека. Вы такой молодой, сказал он, двадцать семь лет, и спускаете миллион долларов.
Уэйлс намекнул, что в курсе сложных отношений «ВКонтакте» с правообладателями и полицией морали. Дуров отреагировал как всегда: мы действуем строго по закону.
После выступления его интервьюировал Businessweek. Вопросы те же – контент, контент, контент; легкое недоверие. Дуров включил доброжелательность на максимум, бурно жестикулировал, вертел в руках невидимый кубик Рубика, и вспомнил историю со Spotify. Мол, приезжали, а мы им р-раз – и от ворот поворот, потому что у нас музыки больше, чем у них. Законы не нарушаем, нет-нет.
Уэйлс принял миллион, но отношение к «ВКонтакте» не изменилось. Facebook засобирался на IPO, и журнал Wired нарисовал карту конкурентов Цукерберга. В России, констатировал автор, соцсеть безнадежно проигрывает команде из Зингера. «ВКонтакте» он описывал как копию раннего Facebook. Автор ностальгировал, но его всхлипы отдавали сарказмом.
«Я хотел бы совершить небольшую революцию в том, как люди общаются, – рассказывал Дуров, сидя в баре на последнем этаже Ritz, который оккупировали пожилые американцы. – „ВКонтакте“ вряд ли будет перерождаться. Из зайца нельзя сделать слона. Мне жаль Цукерберга и Брина – они построили империи и теперь стареют на глазах. Они не могут отключиться и сфокусироваться на том, что важно сейчас. Дорси ушел из Twitter и тогда изобрел Square». Кто-то из американцев поперхнулся чаем, и остальные с громкими криками застучали его по спине.
«У Цукерберга – дом, семья, кампус, – пробормотал Дуров, оборачиваясь, чтобы разглядеть соседей. – А я живу в съемной квартире, чтобы не быть ни к чему привязанным». Вскоре он наткнулся в твиттере на запись «Цукерберг вступил в брак, теперь пора Дурова женить» и ответил: «Проще убить».
Вернувшись из Лондона, он зачудил. Разбрасывал пятитысячные банкноты из окна штаба на День города (внезапный эксперимент над самоорганизацией граждан – они объединялись в кланы и определяли вожаков), троллил сталинистов. Затем сорвался и полетел в Неаполь к основателю сервиса знакомств Badoo Андрею Андрееву.
Андреев предложил ему авто, но Дуров сел в поезд, открыл ноутбук и покатил, переписываясь со штабом. От станции до места встречи он брел пыльными пустырями, где шатались стаи ободранных псов. Поговорив с Андреевым о телефонной идее, составил тому компанию на фестивале Le Web. Парни вырядились – один в тройку, другой во что-то ужасающе спортивное – и позировали папарацци.
Вернувшись, Дуров поручил Цыплухину нанять моделей для эротической фотосессии в Зингере. После сессии они раздавали футболки с монохромной собакой народу на Дворцовой площади.
Казалось, все это – полеты банкнот, игры в Нео, мокрые майки и забеги по Дворцовой, глубокомысленные цитаты – выдает катастрофическое отсутствие вкуса.
Дуров продолжал цитировать философов в личном блоге, а в медиа опубликовал программы переустройства Петербурга и системы образования. Слог напоминал одновременно Хилла и Грэма. Казалось, из его текстов можно надергать таких же манифестационных кусков, разрезать и написать код, который составляет из этих ошметков новые тексты.
«Мы зовем в новый мир, свободный от оков невозможности. Возможно все, если ты готов умереть за свой путь. Знания и возбужденная ими свобода, которая несется по каналам, построенным нами, рано или поздно заставят ветхие мехи прохудиться. Вино само выльется из них. Новые виноградари должны ждать и верить. Верить, что будущее невозможно без них».
Почему человек, который с малолетства изучал искусство, так любил этот стиль?
Когда Дуров прилетел в Москву и позвал встретиться в том же Ritz, я сел в машину с намерением допросить тотема, зачем, решая принять ли «телефонный» вызов – потенциальную новую жизнь, ответ на вопрос, глобальных ли масштабов его талант, – он вытряхнул из закоулков сознания эту патетику.
* * *Полночная Тверская генерировала человеческий трафик не слабее Невского. Поток бурлил, завивался и крутил водовороты из встреченных знакомых, прохожих, зевак, глазеющих на рубиновые звезды, которые мерцали с той стороны площади. Все были заняты.
Вход в отель Ritz оккупировали фанаты с картонными плакатами, беснующиеся у ограждения. Пара голливудских звезд заглянула в столицу раскрутить новый фильм, и охранники едва сдерживали поклонников.
Потягивая чай, Дуров рассказал, как выбрал из банды не очень занятых во «ВКонтакте» и угорающих по мобильным приложениям парней. Основного разработчика – первокурсника Григория Клюшникова – он вытащил из толпы конкурсантов, писавших приложение vk.com под операционную систему Android. Григорий получил зарплату, сопоставимую с компенсацией кодеров «ВКонтакте», и продолжил учиться на программиста.
Лобби отеля оккупировали зализанные мафиози, телохранители звезд и менеджеры с аккуратными портфельчиками. Вокруг вертелись фрачные и декольтированные тени. Разговор свернул на будущее соцсети и продолжался беспрерывно около часа.
«Мне правда не так важны деньги: что 20 млн, что 200, – говорил Дуров. – Если бы я телефоны хотел делать – тогда да, нужны. А приложение недорогое – хоть сто вариантов пиши. Поэтому я не хочу продавать свою долю „ВКонтакте“. Продажа – это не свобода. Продажа с демпингом – рабство, бегство с поля боя. Это как-то не по-русски».
«Слушайте, – сказал я, – люди, с которыми вы в одной лодке, – они довольно жесткие. Их стиль из девяностых, они хитры и опытны, участвовали в грандиозных переделах собственности, вхожи в кремлевские приемные. Как вам удается не просто переговариваться с ними, но защищать свои идеи?»
«Ничего особенного, главное – верить в то, что будете говорить, – пожал плечами Дуров. – Запрограммировать себя не на вранье. Врать вредно для духовной целостности. Нужно добиваться отрешенности – какая разница, продаем, не продаем. Обязательно в переговорах всплывает история, мол, „если вы не сделаете так, будет то-то“. Или запугивание присказками типа: „Вы же помните, в какой стране живете“. Я выбираю позицию: компанию отбирать – отбирайте; крест на моей репутации ставить – ставьте; но я не прогнусь. Таким образом, манипулятивные переговоры вести невозможно».
«То же с прокурорскими запросами?»
«Абсолютно. Если ты безыдейный, это видно, и на тебя возможно влиять. Со мной это не пройдет. Идеология – это в конечном счете главное, что движет людьми. Нужно создавать более глубинные убеждения для возникновения у людей веры в свои силы и свое мнение. Глубинные убеждения, сходные с религиозными. У современных политиков нет мечты, цели, куда мы все должны стремиться. У Гитлера, кстати, была мечта».
Догадка, внезапно пришедшая в голову, поразила меня. Я сидел, придавленный не Гитлером, а пониманием того, что проглядел сквозной сюжет, шедший через историю героя.
Что Дуров – необычный предприниматель, оригинальный полководец, умник, фанат нетривиальных эвристических ходов, эпатажник и нёрд, воспитавший в себе воина, – это, в общем, и так можно понять по записям в твиттере, фейсбуке, редких статьях и постах в блоге. В конце концов, его сеть уловила 100 млн человек, и это не нуждается в комментариях.
Но теперь мне казалось, что его история о другом.
Если посмотреть на путь Дурова – это, по сути, путь политика, который работает напрямую с людьми, вокруг партийной системы и других сред коммуникации. Он создавал свои такие среды – еще с университета. Его форум выступал государством, объединяющим разбросанные по Петербургу и пригородам княжества-факультеты. Глава этого государства контролировал правила игры, был открыт разговору и лишь регулировал сообщество.