Кроме того, с помощью советской разведки Фельфе разработал и осуществил операцию «Диаграмма» по проникновению в восточно-германскую штаб-квартиру КГБ, расположенную в пригороде Берлина – Карлсхорсте.
В 1956 году Гелен с гордостью показывал важным гостям кабинет Фельфе, где висела карта, на которой в мельчайших подробностях был изображен план штаб-квартиры КГБ. В ходе операции «Диаграмма» было собрано пять толстых томов различных материалов, а БНД постоянно получала заявки на информацию о Карлсхорсте от других западных спецслужб, в том числе и от ЦРУ.
Более того, в 1956 году Фельфе и Клеменс, который к тому времени стал руководителем сектора, в составе группы из шести сотрудников БНД посетили Вашингтон, где проинформировали американцев о проникновении в Карлсхорст. Благодаря этому Фельфе удалось уточнить конкретные интересы резидентуры ЦРУ в Западном Берлине, что позволило советской разведке получить полное представление о ее операциях.
Всего же за время своего сотрудничества наш герой передал в Москву 15 тысяч отснятых фотопленок и 20 аудиокассет. Причем он сотрудничал с советской разведкой не только по идейным соображениям. Он считал себя великолепным профессионалом, восходящей звездой БНД, которую в то же время умудрялся ловко обманывать. «Я хотел, – позднее говорил сам Фельфе, – чтобы русские считали меня разведчиком высшего класса». Ему подыгрывали, регулярно сообщая, что поставляемая им информация идет на самый верх, и сравнивали его успехи с достижениями Рихарда Зорге.
Эпизодически ему посылались благодарности и поздравления. А главное, ему неплохо платили: до 1955 года Фельфе получал 1500 марок ежемесячно, затем эти выплаты были увеличены до 2000 марок.
Провал и заключение
Провал его, как это часто случается, произошел не по вине Фельфе и его кураторов. В 1959 году резидентура ЦРУ в Берне получила полтора десятка писем от человека, называвшего себя разведчиком одной из стран восточного блока. Письма были подписаны псевдонимом «Снайпер». А в конце 1960 года этот агент, находясь в Западном Берлине, бежал в США. Им оказался офицер польской военной разведки Михаил Голеневский.
Информация, которую он предоставил сотрудникам ЦРУ, позволила им нанести ряд ощутимых ударов по советской разведке. Так, в Англии в январе 1961 года были арестованы нелегальный резидент ЛГУ КГБ Конон Молодый и его радисты – супруги Морис и Леонтина Коэны, взят под подозрение и в апреле 1961 года разоблачен агент КГБ в СИС Джордж Блейк. А в ФРГ в результате наводок Голеневского немецкая контрразведка вышла на Фельфе. И 6 ноября 1961 года он был арестован прямо на рабочем месте.
При обыске у него дома были обнаружены 15 пленок для фотоаппарата «Минакс» с переснятыми секретными документами, а также кейс-атташе с двойным дном и специальная техника для фотографирования и изготовления микроточек.
Вместе с Фельфе был арестован и Клеменс. Суд, начавшийся 8 июля 1963 года, через две недели вынес приговор:
«Принимая во внимание многолетнюю деятельность и значение переданных материалов, вина Фельфе очень велика… Учитывая это, X. Фельфе приговаривается к 14 годам тюремного заключения, без зачета срока нахождения под следствием».
Его отправили отбывать срок в тюрьму Штраубинга (Нижняя Бавария).
Но в Москве о нем не забыли. С первого дня его ареста КГБ начало разрабатывать операцию по его освобождению. В 1969 году она была успешно завершена – 17 февраля около КПП в Херлесхаузене на границе ГДР и ФРГ Фельфе обменяли на 21 агента западных спецслужб, из которых 18 было арестовано на территории ГДР, а 3 – в Советском Союзе.
Задержка в почти шесть лет была вызвана тем, что Гелен долгое время был категорически против обмена.
После своего освобождения Фельфе остался жить в ГДР и до объединения Германии работал преподавателем криминалистики в Берлинском университете имени Гумбольдта. Его заслуги перед советской разведкой были отмечены орденами Красной Звезды, Красного Знамени и знаком «Почетный сотрудник госбезопасности». А в 1986 году увидели свет его мемуары «На службе противника», которые он завершил словами: «Тяжелые годы работы в качестве разведчика на Службе Советского Союза были лучшими годами в моей жизни».
Невероятная карьера Гюнтера Гийома
Он вошел в историю как агент, который в течение нескольких лет находился в непосредственной близости от лидера одного из крупнейших государств мира – канцлера ФРГ Вилли Брандта. Провал Гийома явился даже одной из причин ухода Брандта в отставку.
Политика и политики
Биография офицера восточногерманской разведки Гюнтера Гийома и по сей день остается засекреченной. Поэтому мы можем рассказать о нем лишь с того момента, когда вместе с женой Кристель он был вывезен в Западную Германию в середине 50-х годов прошлого века. Эта операция не составила особого труда: на Западе уже проживала мать Кристель, и воссоединение семьи обошлось без дополнительных опросов и проверок в лагерях беженцев.
При этом у работников разведки ГДР даже и в мыслях не было, что Гюнтер сумеет так высоко подняться по служебной лестнице. Они сами потом удивлялись невероятным способностям и старательности Гийома.
Начал он, впрочем, скромно. Приобрел фотокопировальную мастерскую во Франкфурте и стал подрабатывать в качестве свободного фотографа.
Вместе с женой они стали участвовать в политической жизни ФРГ, примкнув к правому крылу социал-демократической партии. В 1964 году Гийом стал секретарем франкфуртской организации СДПГ, а в 1968-м – депутатом городского собрания и оргсекретарем фракции СДПГ.
Гюнтер также был руководителем предвыборного штаба Георга Лебера, за что этот политик, став депутатом парламента, нашел ему работу в Бонне.
Политическая активность Гийома была вовсе не случайной. Отправляя его на задание, разведка ГДР ожидала от него прежде всего своевременных сигналов на случай угрожающего обострения международной обстановки. Гюнтер же считал, что такую информацию он сможет получать, только находясь в непосредственной близости от «власть предержащих».
И 21 октября 1969 года, благодаря поддержке Лебера, Гюнтер Гийом был представлен шефу Ведомства федерального канцлера. Новичок блестяще прошел собеседование. БНД также в высшей степени придирчиво (как впоследствии признавал его шеф Хелленбройх) проверило прошлое и образ жизни Гийома, но не нашло ничего подозрительного.
Так он стал работать в команде Вилли Брандта. В 1970 году Ведомство канцлера поручило Гийому организовать правительственное бюро для проведения съезда СДПГ в Саарбрюккене. В ходе этой работы он установил контакты в БНД и вскоре получил формальное разрешение от Ведомства по охране конституции на ознакомление с информацией высшей степени секретности.
Затем стал руководителем избирательного штаба и референтом по партии в Ведомстве канцлера. Теперь он постоянно находился вместе с Вилли Брандтом, что позволило узнать о человеческих слабостях канцлера, в частности о его любовных связях. Это знание пришло само по себе, без усилий со стороны Гийома, но тоже оказалось полезным.
Личный референт канцлера
Выборы 1972 года принесли коалиции СДПГ – СвДП внушительную победу. И вместе с Вилли Брандтом на вершину власти вознесся и Гийом. С 1 января 1973 года он стал личным референтом канцлера по партийным вопросам. И это дало ему возможность судить о позициях политиков и о принимаемых решениях не только по сухим строкам документов, но и знать обо всем в буквальном смысле из первых уст.
Именно благодаря Гийому руководство ГДР, а от него и правительство СССР знали, что «новая восточная политика» Брандта является не риторикой, а серьезными намерениями нового канцлера ФРГ.
Но над успешной карьерой Гюнтера Гийома и самой его судьбой нависла серьезная опасность. Она пришла оттуда, откуда ее ждали меньше всего.
Осенью 1972 года во время встречи в Западном Берлине были арестованы агент Вильгельм Гронау и сотрудник разведки ГДР, при котором нашли записку, где в числе других упоминалась и фамилия Гийома. Кроме того, западногерманская контрразведка была в курсе служебных контактов Гийома и Гронау.
Контрразведка начала разработку Гийома, известив канцлера. Но тот не придал подозрениям особого значения. И даже пригласил Гюнтера сопровождать его во время отпуска в путешествии по Норвегии. Во время этой поездки сдружились также Рут Брандт и Кристель Гийом, которые вместе гуляли с детьми.
Контрразведка между тем делала свое дело. Вернувшись из отпуска, Кристель, которая была связной мужа, встретилась в одном из кафе с курьером Анитой. И тут они заметили, что их тайно фотографируют.
Анита все же взяла документы у Кристель, но, проходя по мосту через Рейн, заметила, что слежка за ней продолжается, и выбросила пакетик в реку.
Контрразведка между тем делала свое дело. Вернувшись из отпуска, Кристель, которая была связной мужа, встретилась в одном из кафе с курьером Анитой. И тут они заметили, что их тайно фотографируют.
Анита все же взяла документы у Кристель, но, проходя по мосту через Рейн, заметила, что слежка за ней продолжается, и выбросила пакетик в реку.
Тем не менее, разработка Гийомов продолжалась. Имеющиеся подозрения укрепило серьезное доказательство. Спецслужбы ФРГ еще в 50-е годы смогли расшифровать радиограммы Центра. Правда, разведка ГДР после этого перешла на другую систему шифров, но старые телеграммы хранились в недрах западногерманских спецслужб. Один из дотошных контрразведчиков решил проверить, кого же из агентов поздравляли в те годы с днем рождения. Оказалось, что одним из них был Гийом.
Теперь сомнений у контрразведки не оставалось, но нужно было получить юридически обоснованное доказательство. Однако агенты представляли, какой шум поднимется, когда выяснится, что по подозрению в шпионаже будет арестован личный референт канцлера. И ждали удобного случая.
Между тем, слежка за Кристель и Анитой вызвала тревогу у разведки ГДР. Гийому было приказано прекратить активную разведывательную работу и готовиться к возвращению в Восточную Германию.
Арест и суд
Со временем вся возня вокруг супругов затихла, и в феврале 1974 года связь с ними была восстановлена. И напрасно: 24 апреля 1974 года Кристель и Гюнтер Гийомы были арестованы. При аресте Гюнтер, хорошо зная особенности законодательства ФРГ, заявил, что он является гражданином ГДР и требует, чтобы власти считались с этим.
Однако тем самым он подтвердил свою вину. На допросах Гюнтер также признал, что занимался разведывательной деятельностью в пользу ГДР, но отказался давать какие-либо показания о том, что ему известно о личной жизни Вилли Брандта.
В результате такой линии поведения следствие и суд над Гийомом носили несколько странный характер. Обе стороны постарались обойтись без особой шумихи.
Брандт писал в своих мемуарах по этому поводу: «Если существовало тяжелое подозрение, то нельзя было оставлять агента в непосредственной близости от меня, его следовало перевести на другое, хорошо наблюдаемое место или даже повысить. Вместо того, чтобы защитить канцлера, его сделали агентом-провокатором спецслужбы собственной страны».
Тем не менее, ему пришлось уйти в отставку. Случилось это 6 мая 1974 года.
Л. И. Брежнев и Эрих Хонеккер высказали свое огорчение в связи с делом Гийома. Бывший начальник разведки ГДР Маркус Вольф лично попросил извинения у Вилли Брандта в 1992 году, когда тот выступил против его уголовного преследования. Но бывшему канцлеру все эти огорчения и извинения уже ничем не могли помочь. Карьера его закончилась.
Гюнтер Гийом был осужден на тринадцать, а Кристель на восемь лет тюрьмы. Но в 1981 году супругов обменяли и они вернулись в ГДР. Однако их дальнейшая жизнь не сложилась, и они вскоре развелись, а потом создали новые семьи.
В середине 1995 года после долгой болезни Гюнтер Гийом умер.
Человек, похоронивший ЦРУ… (Ким Филби)
Когда в 1978 году были обнародованы сведения об истинной роли Кима Филби в истории разведки, один из ответственных сотрудников ЦРУ заявил: «Его деятельность привела к тому, что все усилия западных разведок в период с 1944 по 1951 год были безрезультатными. Было бы лучше, если бы мы вообще ничего не делали». Каким же он был – человек, обхитривший не одну разведку?..
Все началось с Киплинга
Его подлинное имя Гарольд Адриан Рассел Филби. Он родился 1 января 1912 года в индийском городке Амбала, в семье чиновника английской колониальной администрации.
Его отец, человек незаурядный и увлекающийся, придумал прозвище Ким своему сыну в честь киплинговского героя. И вообще ему были присущи нестандартные мысли и решения. Занимаясь арабистикой, он, чтобы лучше понять мир Востока, принял мусульманство, подолгу жил в бедуинских племенах, стал советником короля Ибн Сауда и даже взял в качестве второй жены саудовскую девушку-рабыню.
И сын его Ким с ранних лет говорил на хинди и арабском языке, а уже потом выучил немецкий, французский, испанский, турецкий и русский. Вообще он получил весьма престижное в Англии образование: в 1929 году поступил в Тринити-колледж – один из самых крупных и аристократических учебных заведений Кембриджа.
Однако карьера отца ему уже не светила. Британская империя переживала не лучшие времена. Страну захлестнула безработица. Многие стали посматривать в сторону Италии и Германии, где к власти рвались национал-социалисты – быть может и в самом деле они, как обещают, принесут благосостояние рабочему люду?
Однако Ким думал иначе. Он полагал, что лучший путь к счастливой жизни нашли в Советской России. Эту мысль поддерживала и его новая знакомая – Литци Фридман, активистка австрийской компартии. Молодые люди поженились, но брак оказался непрочным и вскоре распался.
Тем не менее, Ким с помощью Литци обзавелся друзьями-коммунистами, стал помогать им поддерживать связи между собой. Тем более, что английский паспорт давал ему возможность беспрепятственно передвигаться практически по всей Европе.
Однако к середине 30-х годов обстановка в Европе ухудшилась настолько, что на Филби, сочувствующего коммунистам, стали посматривать косо. Пришлось ему возвращаться в Англию.
К этому времени он уже попал в поле зрения советской разведки. Однажды знакомая Филби по Австрии Эдит Тюдор Харт предложила познакомить его с «очень важным» человеком. Им оказался Арнольд Дейч, он же – Стефан Ланг, вербовщик советской разведки. Он-то предложил Филби стать «агентом глубокого проникновения». Ким согласился и с того времени, с июня 1934 года, стал значиться в оперативной переписке как «Зенхен», что в переводе с немецкого означает «Сынок».
Чем руководствовался Дейч в выборе псевдонима, точно неизвестно. Быть может, Филби рассказал ему о влиянии отца на первые десятилетия своей жизни?..
Так или иначе, но теперь ее, эту самую жизнь, приходилось коренным образом менять. Первое, что попросил сделать Дейч, это прекратить всякие контакты с коммунистами и даже с людьми, сочувствующими им. Далее, он посоветовал внимательно присмотреться к друзьям по Кембриджу: не окажется ли кто полезен в разведывательной работе? И, наконец, Филби должен был начать построение своей карьеры с тем, чтобы в будущем принести максимальную пользу советской разведке.
С этой точки зрения, конечно, лучше всего было бы завербоваться в Интелледженс Сервис. Однако туда людей с улицы не брали. Тогда Филби попробовал устроиться на работу в МИД, но и туда его не взяли: оказалось, что многие еще помнят о его былой «левизне».
Тогда Филби пошел в журналисты, памятуя о том, что разведчики довольно часто используют эту профессию в качестве прикрытия. Авось да повезет, и ему, как журналисту, предложат роль в английской разведке.
В общем, дела продвигались неспешно. «Я мучительно искал средства быть полезным великому движению современности, имя которому – коммунизм, – откровенно писал по этому поводу сам Филби впоследствии. – Олицетворением этих идей был Советский Союз, его героический народ, заложивший начало строительства нового мира».
Корреспондент в «горячих точках»
Впрочем, еще будучи сотрудником журнала «Ревью оф Ревьюз», Филби начал давать кое-какую интересную информацию, в частности, касавшуюся Ближнего Востока.
Курировал его деятельность в это время резидент-нелегал А.М. Орлов, связь с которым впоследствии едва не обернулась провалом Кима, когда его бывший куратор сбежал на Запад.
Ну а пока Филби только начинал свою карьеру разведчика и журналиста. Один из приятелей познакомил Филби с Тэлботом – редактором «Англо-русской торговой газеты», некогда популярной среди старых бизнесменов, имевших дела в царской России. Но газета постепенно умирала вместе с ее подписчиками, и Тэлбот задумал новое издание – «Англо-германскую торговую газету», для чего ему понадобились новые сотрудники. Одним из них и стал Ким Филби.
Он вступил в Англо-германское содружество, у него появились знакомые в германском посольстве. Каждый месяц он стал ездить в Берлин, был представлен Риббентропу; завязались у него контакты и с геббельсовским министерством пропаганды…
Впрочем, и тут дело далеко не пошло, поскольку в 1936 году газету пришлось закрыть из-за ее убыточности.
Тогда резидент Теодор Малли, он же «Малый», или «Манн», сменивший на этом посту Орлова, предложил Филби отправиться в Испанию, где в это время развернулась гражданская война. Поездка была нужна не только и не столько для сбора информации о положении в этой стране, сколько для расширения перспектив Филби. Он должен был показать себя смелым, ярким журналистом и тем самым привлечь внимание британской разведки. А Испания была в это время самой «горячей точкой», где толковый репортер мог быстро сделать себе имя.