– Какая? – насторожилась собеседница.
– Видите ли, я случайно обронила в здании часы, так, безделицу, номерной «Шопард», серо-стального цвета, циферблат украшен сорока бриллиантами, а ремешок отделан вставками из сапфиров. Естественно, я могу купить себе новые, но потерянные – подарок моего любовника, он может очень обидеться на меня, а в мои планы пока не входит расставание с этим мужчиной.
– Немедленно отправлю всю прислугу искать часы! – воскликнула Малика Юсуповна.
– Погодите, кажется, я предполагаю, где они могут быть. Видите ли, мне очень понравилась ваша кровать, и я твердо решила, что обязательно оставлю ее себе, поэтому откинула, уж извините за бесцеремонность, подушку и пощупала матрас. Согласитесь, он главный компонент постели. Скорей всего, часики свалились с запястья именно в тот момент.
– Вас не затруднит подождать у телефона? – спросила хозяйка.
– Нет, конечно.
– Инга, – донесся до меня возглас, – немедленно ступай в мою спальню…
Через несколько минут Малика Юсуповна сообщила:
– Ваша безделушка у меня.
– Ах, боже! – Я старательно принялась изображать радость. – Просто замечательно! Честно говоря, я боялась, что обронила «Шопард» в саду, там никогда не найти крошечную штучку.
– Я бы велела садовнику просмотреть каждую травинку, – засмеялась Малика Юсуповна, – иначе бы полжизни потом чувствовала себя виноватой перед вами.
– Но вы-то здесь ни при чем!
– Все равно, вещь-то потеряна на моей территории. Скажите адрес, по которому прислать часы.
– А если я сама подъеду за ними? Или уже поздно? Вы, наверное, ложитесь спать?
– Что вы, – засмеялась Малика Юсуповна, – в это время жизнь только начинается. Да мне раньше трех и не заснуть ни за что.
Я включила зажигание и понеслась по известному адресу.
В жизни Малика Юсуповна оказалась еще более некрасивой, чем на фото. Ростом она была ниже меня, ее стройная, даже худощавая вверху фигура книзу расширялась и заканчивалась довольно крепкими короткими ногами, напоминавшими о предках дамы, скакавших на лошадях. Лицо не отпугивало, карие глаза и ровно очерченные брови смотрелись даже приятно, но кожа выглядела нездорово-желтой, а нос был покрыт крупными порами. Вот волосы вызывали восхищение: густые, тяжелые, иссиня-черные, они блестели в свете люстры, словно лакированная поверхность. Впрочем, может, пряди и в самом деле были сбрызнуты специальным средством, придающим локонам здоровый вид.
Меня провели в гостиную, угостили чаем. Я нацепила свои часы вновь, и мы с Маликой Юсуповной принялись болтать ни о чем. Спустя полчаса обнаружили кучу общих знакомых и прониклись друг к другу симпатией. Наконец, сочтя момент подходящим, я воскликнула:
– Вам не скучно одной в огромном доме?
Малика Юсуповна улыбнулась:
– Ну, во-первых, больше всего на свете я люблю одиночество, а во-вторых, поздно приезжаю с работы.
– Вы ведь художница?
– Да, – кивнула хозяйка, – портретист. Недавно прошла моя выставка в галерее «Рад».
– Но разве живописцу нужно ездить в присутствие? – Я прикинулась идиоткой.
Малика улыбнулась:
– Картины не падают с неба, их надо нарисовать, поэтому я частенько провожу в мастерской по двенадцать часов. Может, вам покажется странным подобное заявление, но успех творческого проекта на девяносто процентов зависит от трудолюбия.
– У вас такой чудесный дом, отчего же не писать тут?
Малика спокойно налила себе еще чашечку кофе. Очевидно, у дамы нет никаких проблем со здоровьем, если поздним вечером она позволяет себе наливаться арабикой.
– Конечно, оборудовать тут мастерскую не составило бы никакого труда, – пояснила она, – но я уже говорила, что пишу портреты, причем очень часто не на заказ. Запечатлеваю на холсте интересные лица. Иногда езжу по городу и рассматриваю толпу, вдруг мелькнет кто-нибудь с неординарной внешностью. У меня сейчас задуман цикл работ под общим названием «Посмотри на современника». Дом наш, как видите, в коттеджном поселке, добраться сюда можно лишь на машине, поэтому, чтобы мои модели не отказывались позировать, пришлось покупать еще квартиру в центре Москвы, рядом с метро, на Александровской улице.
– Ясно, – протянула я, – и вы целыми днями трудитесь?!
– Да.
– Но это же ужасно!
– Почему? – засмеялась Малика.
– Неужели вы не можете позволить себе работать не пять дней в неделю, а меньше, ну, допустим, два.
Хозяйка откинула назад копну волос.
– Я стою у мольберта не пять, а семь дней в неделю.
– Как? И в субботу с воскресеньем тоже?
– Конечно.
– Но зачем? Ведь не из-за денег же! Представляю, как вы устаете.
– Наоборот, во время работы я отдыхаю.
– Такого просто не может быть!
– Вы кто по профессии? – спросила Малика.
– Преподаватель французского языка, – ответила я, – мне нравилась моя специальность, но, как только выдалась возможность, я мгновенно бросила преподавать.
Малика вытащила длинную тонкую сигарку.
– У вас есть что-то такое, ну, что вы любите делать больше всего?
«Расследовать запутанные детективные истории», – хотела было выпалить я, но вовремя схватила себя за язык и выдала наглую ложь:
– Обожаю готовить, скупаю все книги по кулинарии!
– А я обожаю пачкать красками холст, – усмехнулась хозяйка.
– Но иногда же хочется развеяться, сходить, к примеру, в ресторан…
– Мне нет.
– Бог с ним, с кабаком, в театр, консерваторию, за границу съездить…
– Уже неинтересно, побывала везде!
– В конце концов, просто в баню сбегать с близкой подругой.
– У меня их нет.
– Друзей?
– Да, – кивнула Малика, – знакомых толпа, в основном у мужа, он крайне общительный человек, а я слегка аутична.
– Совсем-совсем нет подружек?
– Ни одной, – покачала головой она, – да они мне и не нужны, мольберт, кисти и краски – вот мои лучшие друзья.
– И каждый день…
Малика Юсуповна поправила бесчисленные браслеты, болтающиеся у нее на запястьях.
– Я живу по четкому расписанию. Ровно в одиннадцать утра приезжаю в мастерскую и нахожусь там до девяти вечера.
– Не выходя на улицу?
– А зачем мне выходить?
– Может, и лучше, что у вас нет близких подруг, – пробормотала я, – мои вечно втягивают меня в неприятности. Вот пару дней назад Лена Кротова попросила на время машину, ей захотелось перед коллегами на работе пофорсить, и что?
– Наверное, в аварию попала, – спокойно предположила Малика.
– Точно! Разбила лобовое стекло, помяла бампер… Вы даете кому-нибудь свой автомобиль?
– Я?! Машину? Постороннему человеку? Нет, конечно. На мой взгляд, это так же отвратительно, как взять чужую зубную щетку!
– И вы никогда бы не разрешили попользоваться своей машиной?
Лицо Малики Юсуповны перекосилось.
– Мне даже будет неприятно, если муж захочет ею воспользоваться. Правда, Марлен знает о моей особенности и никогда не станет проситься за руль, впрочем, у него три своих авто, моя ему ни к чему.
– А вы на какой ездите?
– У меня «Мерседес»-кабриолет.
– Очень хорошая модель.
– Мне нравится.
– Моя невестка тоже довольна, у нее такая же, синего цвета.
– Брюнетке больше подходит красный, – улыбнулась Малика, – поэтому я приобрела модификацию огненного оттенка.
– Очень вкусные пирожные. – Я перевела стрелку разговора на другие рельсы.
– Не люблю жирный крем, предпочитаю воздушный, белковый или йогуртовый.
– Ах, какой у вас вид из окна! Волшебно!
Я встала и заглянула за занавеску. Малика Юсуповна осталась сидеть на диване. Воспользовавшись тем, что хозяйка вновь стала наливать себе кофе, я вытащила из сумочки фотографию и воскликнула:
– Здесь лежит чей-то снимок!
Малика Юсуповна вздернула правую бровь:
– Да?
– Вот смотрите! Наверное, кто-то из ваших знакомых или родственников, – продолжила я и сунула снимок под нос хозяйке.
Малика поморщилась:
– Нет, ко мне сей шедевр не имеет ни малейшего отношения. Больше похоже на порнографическую картинку.
– Наверное, кто-то из вашей прислуги увлекается подобными штучками…
Малика неожиданно резко крикнула:
– Инга!
В комнату моментально влетела экономка. Я очень удивилась: она что, сидела под дверью? У нас Ирку, как правило, невозможно дозваться! И еще, стрелки часов почти подобрались к полуночи, в столь позднее время мы никогда не тревожим домработницу, но если все же в крайнем случае зовем Иру, то она появляется в халате, растрепанная и, зевая, заявляет: «Ни сна, ни отдыха измученной душе! Чего еще стряслось?»
А Инга Федоровна оказалась безукоризненно одета, ее прическа выглядела безупречно, на лице виднелся скромный макияж.
– Жду ваших указаний, – наклонила экономка голову.
Малика Юсуповна ткнула пальцем в снимок, лежащий на столе:
– Немедленно выясните, кому принадлежит ЭТО, и увольте данную личность.
– Немедленно выясните, кому принадлежит ЭТО, и увольте данную личность.
– Слушаюсь, – кивнула Инга Федоровна и глянула на фото.
Внезапно бледные щеки экономки слегка порозовели.
– О… – начала было она и осеклась.
– Что еще?! – возмущенно воскликнула Малика Юсуповна. – Я неясно отдала приказ?
– Нет-нет, – быстро ответила Инга Федоровна, – однако я не сумею сегодня его выполнить. В доме сейчас находится только охранник Виктор, остальная прислуга отпущена по домам.
– Значит, сделаете дело завтра, – раздраженно прервала ее хозяйка, – и не надо докладывать мне о трудностях, которые подстерегают вас при выполнении задания. Я вообще ничего знать не хочу! Прислугой ведаете вы, найдите того, кто посмел оставить на подоконнике отвратительное фото, и избавьтесь от служащего! Впредь будьте внимательной при подборе людей. А сейчас ступайте.
Инга Федоровна молчаливой тенью скользнула за дверь.
– Экономка живет в доме? – полюбопытствовала я.
– Нет, – последовал ответ, – меня раздражают посторонние люди, спящие в моих комнатах.
Глава 16
Домой я заявилась около двух часов ночи и постаралась прокрасться к себе так, чтобы не разбудить никого из домашних. В кровать удалось рухнуть в начале третьего, поэтому сами понимаете, что распахнула глаза я около полудня, и то только потому, что около моей кровати вновь оказалась Ирка.
– Ты твердо решила не давать мне выспаться? – спросила я, отрывая голову от подушки.
– Девочка эта, Лена, ну та, которую вы привезли, – занудила домработница.
– Ну что еще? – поинтересовалась я, выпутываясь из одеяла.
– Зуб у нее болит, всю ночь промаялась, а теперь щеку дует.
Я накинула халат и пошла в комнату, в которой поселилась Лена. Девочка с самым несчастным видом сидела в кресле у маленького телевизора.
– Как дела, детка?
– Очень хорошо, – ответила Лена, поворачивая ко мне опухшее личико.
– Ты похожа на хомяка после хорошего обеда, – улыбнулась я, – собирайся.
– Куда?
– К врачу.
– Не, само пройдет, у меня такое часто! – воскликнула Лена.
– Очень плохо, – покачала я головой, – иметь во рту инфекцию крайне опасно, зубы следует лечить, иначе к моему возрасту ты их потеряешь и вынуждена будешь щелкать вставными челюстями.
– Ну и чего? – не сдалась Ленка. – С пластмассовыми клыками очень удобно, их чистить не надо, и не болят!
– Собирайся, – велела я и пошла одеваться.
По дороге в клинику я, как могла, старалась успокоить Ленку.
– Ты не бойся, больно не будет, сделают небольшой укольчик, челюсть онемеет, и все.
Ленка мрачно кивала головой и изредка хваталась за щеку, очевидно, зуб причинял ей немалые страдания. Я подкатила к подъезду поликлиники и ахнула. Окна замазаны белой краской, дверь нараспашку, на стене объявление: «Ремонт». Ну надо же, я не показывалась тут год, и за это время произошли изменения.
– Не беда, – приободрила я Лену, – сейчас найдем другого врача.
Я набрала номер рабочего телефона Оксаны. Моя ближайшая подруга хирург и моментально посоветует хорошего доктора. Но, очевидно, сегодня был не мой день.
– Алло, – ответил густой бас.
– Можно Оксану Степановну?
– Она на операции.
– Вот черт! – вырвалось у меня.
– Что у вас случилось? – проявил любопытство незнакомый врач.
– У ребенка дикая зубная боль, хотела спросить у Оксаны, куда лучше отвезти девочку.
– Платно?
– Да.
– Без всяких колебаний отправляйтесь в «Линию улыбки», там самые классные специалисты.
– Давайте адрес, – обрадовалась я.
Наверное, фортуна решила, что на сегодняшний день с меня неприятностей хватит, потому как «Линия улыбки» оказалась буквально в двух шагах от той поликлиники, где раньше лечила зубы я.
Интерьер медицинского заведения призван был сообщить клиенту, что он попал в преуспевающее учреждение. В холле лежали ковры, на стенах висели картины в дорогих рамах, повсюду стояли уютные диваны и кресла. Натянув на ноги одноразовые бахилы, я подошла к рецепшен.
– Возможно ли попасть к доктору прямо сейчас? Человек с острой болью.
Администратор окинула меня быстрым взглядом.
– Конечно, фамилия клиента?
На секунду я растерялась, вот уж чего не знаю! Но не говорить же это вслух.
– Васильева.
– Сделайте одолжение, посидите.
Мы с Ленкой устроились возле овального столика, заваленного печатной продукцией. Я сунула девочке журнал:
– Почитай пока.
Ленка послушно принялась перелистывать странички.
– Васильева, – раздалось из небольшого динамика, – вас ждет доктор в пятом кабинете.
– Ты посиди тут одна, – приказала я, вставая, – сначала сама потолкую со стоматологом.
Не знаю, как у вас, а у меня при виде зубоврачебного кресла всегда подкашиваются ноги. Еще у дантистов есть мерзкая привычка раскладывать на столике, на самом виду, разнообразные острые железные ковырялки. А как только вы, покорившись судьбе, устраиваетесь на сиденье, перед самым лицом оказывается не что иное, как омерзительная бормашина.
Мужчина с лицом, почти полностью закрытым хирургической маской, спокойно сказал:
– Прошу.
– Видите ли…
– Садитесь в кресло.
– Но… Я хочу рассказать…
– Не надо, сам все увижу, – пресек мою вербальную активность дантист, подталкивая меня к креслу, – устраивайтесь.
Я машинально села на предложенное место.
– Хочу…
– Да-да, откроем ротик.
– У меня…
– Понятно-понятно…
– В коридоре…
– Очень уютно, – кивнул дантист, натягивая перчатки, – у нас как дома, обстановка расслабляет.
– Послушайте!
– Наташа, – приказал дантист, – что стоишь! Видишь, дама не в себе, ну-ка быстренько!
Тут же мне в руку впился комар. Я дернулась, но доктор удержал меня за плечи и проникновенно сказал:
– Все, все.
В ту же секунду в голове заклубился туман и захотелось спать.
– Откроем ротик, – донеслось издалека.
– Девочка… – Я попыталась оказать последнее сопротивление, но пальцы, пахнущие резиной, нажали мне на подбородок, и через секунду во рту оказалась целая куча железок и тампонов. Что-то захрюкало, зазвякало, в десну воткнулась иголка.
– Ну вот, – ласково отметил врач, – а вы боялись! Всего-то делов, зуб мудрости удалить, ну зачем он вам? Сейчас онемеет.
Я попыталась вывернуться из его цепких рук, но неожиданно не сумела даже пошевелиться.
– Наташа, – коротко сказал стоматолог, – надень на даму очки и включи музыку.
На глаза мне мгновенно опустились окуляры из темного, почти черного стекла, в уши воткнулись затычки, я ослепла и оглохла. Но уже через секунду полилась музыка, самая подходящая для спокойного расслабления в кресле у стоматолога. «Танец с саблями» Арама Хачатуряна. Сердце заколотилось в такт безумной мелодии. Потом в глаза ударил свет.
Улыбающийся врач вертел передо мной щипцами, в которых торчал мой бедный зуб. Губы доктора шевелились. Неожиданно ко мне вернулись силы, я выдернула наушники.
– Ведь совсем не больно? – спрашивал врач.
Я хотела было вымолвить слово, но онемевшая губа не желала двигаться, а язык мне не принадлежал.
– Через некоторое время заморозка отойдет и лунка заболит, – заботливо предупредил стоматолог, – купите в аптеке «Кетанов», выпейте. Ничем не полощите, желаю удачи, счет на рецепшен.
Кое-как перебирая ногами, я выползла в холл, оплатила операцию и поискала глазами Ленку. Я вовсе не собиралась удалять зуб мудрости, мой лечащий врач никогда не предлагал мне этого. Надо же было вляпаться в такую идиотскую, просто невероятную историю. Привести на прием больного ребенка и самой оказаться в пациентках! Главное, никому об этом не рассказывать!
Глаза пробежали по комнате. Возле столика, заваленного журналами, сидела девушка с испуганным лицом, но она совсем не походила на Ленку. Я попыталась задать вопрос администратору, но язык не хотел мне повиноваться, и из груди вырвалось:
– О… у… а… э…
– Туалет вот здесь, слева.
На всякий случай я заглянула в безукоризненно вымытое помещение и вернулась к рецепшен.
– У… ы… у.
– Вам чего?
– И… о… а…
– Таблеточку «Кетанов»?
– А… э… у, – забормотала я, тыча пальцем в сторону столика.
Неожиданно я произнесла целое слово:
– …журнал.
– Хотите домой взять? – оживилась девушка за стойкой. – Конечно, хоть все.
Внезапно я почувствовала себя смертельно усталой, ну кто бы мог подумать, что замороженный язык принесет столько трудностей. Я постаралась сконцентрироваться и кое-как произнесла:
– Деувошка, жюрнал…
– А, – догадалась наконец администратор, – вы спрашиваете, где сопровождавшая вас девочка? Она давно ушла, сразу, как только вас пригласили на прием.
Я понеслась к «Пежо». Может, Ленке стало душно и она решила выйти на улицу? Но возле машины никого не было. Я села за руль, следовало признать: девочка, испугавшись дантиста, удрала. И что было делать? Оставалась все же слабая надежда на то, что Лена поехала к Машке в школу, она знает, где учится Маруська. Я схватила телефон.