Жизнь царицы цариц Тамар - Басили

БАСИЛИ

, ИСТОРИК ЦАРИЦЫ ТАМАР

Наибольшего расцвета своих творческих сил средневековая Грузия достигла на рубеже XII и XIII вв. Время царствования знаменитой царицы Тамар явилось великой эпохой в истории грузинского народа; в эту эпоху, когда феодальные завоеватели Ближнего Востока («крестоносные» короли Запада, турецкие султаны, эмиры и т.д.) не прекращали своих губительных усилий, направленных к захвату чужих территорий, грузинский народ сумел отстоять и упрочить свою политическую независимость.

Тамар, будучи женщиной огромных природных дарований, выделяется, прежде всего, как даровитый политический деятель. Свою внешнюю политику она строила на началах активного сотрудничества с народами Кавказа – армянами, ширванцами, осетинами и др.

На основе такого сотрудничества Тбилисскому двору, располагавшему хорошо вооруженной силой, легче удавалось вовлечь в широкую сеть вассальной зависимости большие и малые государственные образования Кавказа. Эта сеть была раскинута от Черного моря до Каспийского, а на юге – до р. Аракса.

О размахе политических взаимоотношений тогдашней Грузии с внешним миром красноречиво говорят и такие факты, как появление в начале царствования Тамар в качестве ее первого мужа суздальского князя Георгия сына Андрея Боголюбского, или возникновение Трапезунтской империи Комнинов при содействии Тамар.

Расширение политических пределов грузинского царства, громкие победы грузинского войска внутри и вне пределов Закавказья стояли в закономерной зависимости от успехов, какие одерживала Грузия на путях экономического и культурного развития; оживленные торговые связи с внешним миром, рост городов (Тбилиси, Гандза, Ани, Дманиси и др.), широко развернутые строительные работы – обо всем этом свидетельствуют вещественные памятники, как мощные сооружения в Ани, в Вардзии, в Гегути и т. д.

Современники, активные участники этой творческой работы, проявили свое умение ценить свои успехи, дорожить памятью как о делах и подвигах, выгодно характеризующих эпоху, так и о героях, совершавших эти дела и эти подвиги.

Тамар были посвящены оды прославленных одописцев, ее современников, Шавтели и Чахрухадзе. Образ Тамар запечатлен в богатой фресковой живописи в храмах в Гелати и в Бетании, также и в Вардзии и в Кинцвиси.

Но особое место в ряду почитателей царицы по праву занимают ее летописцы, как анонимный, т. н. первый историк, так и наш автор, условно названный вторым историком Тамар.

История, посвященная специально царствованию Тамар, до недавнего прошлого известная в том ее варианте, который сохранился в «Картлис цховреба» («История Грузии»), в списке царицы Марии, принадлежит перу упомянутого анонима.

Еще в 1913 г. проф. И. А. Джавахишвили высказал суждение, что эпоха Тамар должна была выдвинуть в Грузии многих бытописателей среди ее же современников, но что, за исключением труда анонима, все остальные Истории царицы утрачены. В 1923 г. И. А. Джавахишвили действительно обнаружил во вновь найденной так называемой рукописи Чалашвили «Картлис цховреба» труд неизвестного до того историка Тамар, под заглавием: «Жизнь царицы цариц Тамар». Описание списка Чалашвили и оценка труда нашего историка даны в специальном исследовании И. А. Джавахишвили. Первая половина рукописи этой Истории Тамар датируется XVI-XVII вв., а другая – 1731 г.

Вторая часть Истории Тамар, обнимающая события от Басианского сражения до конца сочинения и заключающаяся в этой, позднейшего происхождения, рукописи, сделана по тексту дополненной «Картлис цховреба», составленной комиссией царя Вахтанга в начале XVIII в. Таким образом, История, точнее, Жизнь Тамар, свой первоначальный вид сохранила в первой своей половине, уцелевшей в более древней части списка Чалашвили.

Текст этой истории в ее первоначальном виде в целом восстановлен и издается И. А. Джавахишвили. Наш перевод сделан с этого восстановленного текста, по рукописи, любезно предоставленной издателем; в переводе сделаны незначительные сокращения.

Настоящий труд представляет исключительный интерес. Будучи, как и аноним, приближенным царицы Тамар, наш историк в своем повествовании обнаруживает большую наблюдательность и прекрасную осведомленность современника-бытописателя, и труд его является ценным дополнением к труду анонима.

В то время, как аноним хорошо осведомлен в делах внешней политики царицы, наш автор обнаруживает хорошее знание внутренней жизни царского двора, интимных сторон личной жизни царицы и вносит принципиального значения поправки в те или иные утверждения анонима.

Так, аноним, проявляя определенную тенденцию воспеть царицу (он собственный труд называет «историями и азмами», то есть «историями и песнями»), факт вмешательства грузинского войска в междоусобицу, возникшую между Абу Бекром и его братьями, объясняет желанием царицы выказать человеколюбие и справедливость к обиженной стороне; по Басили, Тбилисский двор в этом случае был заинтересован проблемой защиты собственных границ. В то время как аноним непомерно увлекался риторикой, наш историк дает анализ излагаемых им фактов, в нужных случаях подвергая беспристрастной критике те или иные, на его взгляд, неразумные шаги вельможных лиц. Он, в частности, явно выражает недовольство по поводу передачи, по решению братьев Мхаргрдзели, города Гандзы, согласно феодальных норм, на предмет «хранения» в руки «одного перса», Амирмирана. Злосчастным политическим противникам царицы (Абу Бекру, багдадскому халифу, румскому султану и др.) историк посвящает строки, проникнутые сарказмом.

Басили до конца своего повествования остается верным сыном своего народа, историком-гражданином, который живо откликается на факты жизни своей страны. «Я не дам презренным персам наше царство пожирать», – эти слова, проникнутые чувством беззаветной любви к родине, вкладывает Шота Руставели в уста своей героини, царевны Нестан-Дареджан. А наш автор, излагая обстоятельства, при которых возникла война с персами, воспроизводит слова Тамар, обращенные к войску: «Братья мои, пусть не затрепещут от страха сердца ваши, если их такое множество, а вас мало, потому что с нами бог».

Руставели устами своего героя Автандила в одном месте поэмы говорит: «Мы приобретаем жизненный опыт и знания для того, чтобы иметь силу возвыситься духовно и соединиться с божественным порядком». Такова же в общем, точка зрения второго историка, разве с той только разницей, что он имеет в виду тот конкретный опыт, который современники должны извлечь из конкретных исторических фактов. Так расценивая этот опыт, он и силится передать его посредством своего труда грядущим поколениям.

Правильно оценивая то воспитательное значение, которое должен был приобрести в будущем и его собственный труд как исторический памятник, Басили все свое умение и мастерство хорошо подготовленного историка направляет к одной цели: запечатлеть в ярких красках наряду с прочими фактами и все то лучшее, что наблюдал он сам в жизни страны и ее отдельных героев.

Глубокий смысл приобретает его свидетельство о том, с какой самоотверженностью служили лучшие из его современников делу защиты родины от посягательств врагов. «Порубежники, – повествует автор, – какие только были на службе, ночи сравняли с днями, трудясь без отдыха, а кто были внутри царства, просились на границы».

Правдиво описывая простым и понятным языком подобные добродетели и подвиги, историк смущается только мыслью, что его свидетельства могут показаться будущим поколениям «ложью и сказкой». Правда, по утверждению автора, «лев по когтям узнается, а Тамар – по делам», и, по его же замечанию, «ищущий правды» «узнает ее» уже по тем успехам, о которых свидетельствовали обширные земельные приращения ее царства, но для большей убедительности своих свидетельских показаний историк по поводу блестящей победы, одержанной грузинским войском над Абу Бекром, восклицает в стиле средневекового бытописателя: «Свидетель тому сам никогда не лгущий бог, чье имя поминаю, чтобы кому-нибудь из читателей в будущие времена не показалось сказанное здесь ложью и сказкой».

Понятно, наше поколение в особенности имеет все основания критически относиться к историческим памятникам, завещанным предками. Цель нашей исторической науки – различить «ложь и сказку» от истины. Но от этого только выигрывают все те бытописатели, в том числе и наш историк, которые искренно силились довести до сознания потомства правдивое слово о борьбе народов, в данном конкретном случае грузинского народа, за свое существование против всяких угнетателей.

В. Д. Дондуа

ВТОРОЙ ИСТОРИК ЦАРИЦЫ ТАМАР

Описанию жизни и деятельности царицы Тамар посвящены два дошедших до нас исторических произведения – «История и восхваление венценосцев» т. н. первого историка царицы Тамар и «Жизнь царицы цариц Тамар» второго историка.

Первоначальный текст «Истории и восхваления» сохранился в списке царицы Марии «Картлис цховреба» (список издан в 1906 г. Е. С. Такайшвили), а также в копии Мцхетского списка 1697 г. и в списке Мачабели (1736 г.).

Текст второго произведения до нас дошел не в полном виде. Это сочинение было выявлено И. А. Джавахишвили в 1923 году при изучении найденного им одного из списков «Картлис цховреба» (Институт рукописей АН ГССР, Q – 207).

Начало (41 л.) и вторая часть этого списка были переписаны в Москве в 1731 году Ераджем Чалашвили и поэтому он вошел в историографию под названием «списка Чалашвили». Таким образом, этот список состоит из двух частей, представляющих разные редакции «Картлис цховреба».

Средняя часть его (л. 42-271) переписана в XVI в., а начало и конец списаны с вахтанговской редакции «Картлис цховреба» начала XVIII в. Начинается эта часть с передачи фактов, имевших место перед Басианским сражением (1202 г.) и заканчивается описанием царствования Вахтанга (1658 – 1675).

Таким образом, эпоха царицы Тамар в списке Чалашвили описана на основании двух разных редакций «Картлис цховреба».

В варианте «Картлис цховреба» XVI века история царицы отличается от того жизнеописания царицы, которое сохранилось в других списках «Картлис цховреба».

При обнаружении текста истории царицы Тамар в списке Чалашвили, И. А. Джавахишвили сразу же стало ясно, что царствованию Тамар в этом списке посвящается самостоятельное произведение, целиком отличающееся от текста «Истории и восхваления венценосцев». Но это произведение свой первоначальный вид сохранило лишь в первой своей половине, в той части, которая в списке Чалашвили датируется XVI веком. Вторая же часть этого повествования взята из вахтанговской редакции «Картлис цховреба», где произведения первого и второго историков царицы Тамар слиты воедино и представляют одно сочинение. И. А. Джавахишвили провел тщательную работу: в частности, вторую половину истории царицы Тамар в списке Чалашвили он сравнил с текстом «Истории и восхваления венценосцев» в списке царицы Марии и методом исключения условно восстановил текст труда второго историка царицы Тамар[1].

Установленному таким образом тексту И. А. Джавахишвили дал заглавие: «Жизнь царицы цариц Тамар» («Цховреба мепет меписа Тамариси») и сочинение в грузинской советской историографии поныне известно под этим же названием.

В 1937 г. И. А. Джавахишвили передал Варламу Дариспановичу Дондуа условно восстановленный им текст «Жизни царицы цариц Тамар» для перевода его на русский язык. Перевод этот был осуществлен и издан в Ленинграде в 1938 году, в дни празднования 750-летия «Витязя в тигровой шкуре» Ш. Руставели[2].

Грузинский же текст, подготовленный к печати И. А. Джавахишвили, был издан только после смерти ученого в 1944 г.[3]. В 1959 г. С. Г. Каухчишвили включил текст «Жизни царицы цариц Тамар» во II том «Картлис цховреба»[4].

Восстановленный И. А. Джавахишвили текст «Жизни царицы цариц Тамар» В. Д. Дондуа перевел на русский язык полностью, но издан был этот перевод с некоторыми купюрами: в частности, в издании опущено несколько мест и так называемая «заключительная часть» текста (по изданию И. А. Джавахишвили с. 3430-39, 351-40, 361-49, 371.10; предлежащего издания с. 49-52).

В последнее время ставится под сомнение принадлежность этой «заключительной части» автору «Жизни царицы цариц Тамар». По заключению И. А. Лолашвили, означенная часть является концовкой «Истории и восхваления венценосцев», автором которой он считает Шота Руставели[5].

По мнению К. Г. Григолия, она является окончанием неизвестной истории царицы Тамар, основная часть которой не дошла до нас[6]. Этот вывод К. Г. Григолия аргументировал следующим образом: заключительная часть в оценке деятельности царицы Тамар расходится с той оценкой, которая дана в основном тексте «Жизни царицы цариц Тамар» (хотя нам это расхождение представляется чисто формальным); «заключительная часть» является повторением уже сказанного; в частности, после описания болезни, смерти и похорон царицы автор возвращается к подробному разбору ее деятельности, заканчивая повествование кратким описанием смерти Тамар и сообщением об оставленных ею двух прекрасных детях.

Учитывая стиль автора сочинения и композицию труда в целом, мы считаем, что такое повторение является вполне закономерным.

Архитектоника самого произведения, в котором события переданы в хронологической последовательности, такова: после изложения определенной группы фактов историк предлагает общую оценку явлений и характеристику личности и деятельности Тамар.

Так, текст начинается кратким описанием царствования Георгия III, его смерти и коронования царицы Тамар. После этого повествования историк описывает внешность и личные качества Тамар (Перевод, с. 28).

Следующая часть произведения включает время от воцарения Тамар до вторжения ее бывшего мужа Георгия. Изложение фактов заканчивается общей оценкой внутренней и внешней политики царицы (Перевод, с. 33).

Затем следует сообщение о появлении на свет детей Тамар и описание Шамхорской битвы. Эту часть труда также завершает оценка деятельности царицы в области внешней и внутренней политики (Перевод, с. 37).

Последующая часть труда содержит рассказ о причинах, вызвавших вторжение султана Рукн ад-Дина и о самом Басианском сражении. Заключает этот отрывок опять-таки общая характеристика личности Тамар; дается перечень уже других сторон ее деятельности, а именно: справедливость, милостивость, покровительство церквам и монастырям (Перевод, с. 44-45).

Затем следует повествование о создании Трапезунтской империи и рассказ о взятии крепости Кари. Эта часть также завершается оценкой деятельности царицы (Перевод, с. 47).

В последней части труда описаны болезнь и смерть Тамар. Эта часть также заканчивается обширной характеристикой всей деятельности царицы (Перевод, с. 49-52), именуемой в исторической литературе «Заключительной частью».

С учетом вышеприведенной архитектоники всего произведения, повторное изложение в более распространенном виде оценки всей деятельности Тамар нам представляется совершенно уместным.

ОБ АВТОРЕ И ВРЕМЕНИ НАПИСАНИЯ

При первом же знакомстве с текстом сочинения второго историка царицы Тамар И. А. Джавахишвили высказал соображение, что его автором мог быть только современник, очевидец описываемых им событий. Он же присутствовал и при смерти Тамар. Поскольку в сочинении не дается подробное описание победоносных походов грузинского войска, И. А. Джавахишвили предположил, что автор не был военным деятелем. Из текста явствует также, что он не принимал участия в решении важных государственных вопросов. На этом основании И. А. Джавахишвили сделал вывод, что автор сочинения не входил в круг высокопоставленных лиц царского двора.

И. А. Джавахишвили обратил внимание на эпизод в сочинении второго историка Тамар, когда царица лично благословляет отправляющихся на сражение с Рукн ад-Дином воинов. «И стали все подходить.., – отмечает историк, – и поклоняться честному кресту и целовать его, а также прикладываться к руке Тамар… потому, что она сама держала древо креста одной рукой, в то время как одною его держал управитель царского двора и носитель креста Басили» (Перевод, с. 42). Поскольку в тексте упоминается лицо, принимавшее совершенно незначительное участие в ходе исторических событий, И. А. Джавахишвили условно предположил, что возможно именно Басили и следовало признать автором сочинения.

Предложенная И. А. Джавахишвили в виде рабочей гипотезы атрибуция сочинения второго историка Тамар получила некоторое распространение в грузинской историографии[7], однако, надо сказать, что ряд ученых не согласен с этой догадкой и предпринимаются попытки установления личности подлинного автора «Жизни царицы цариц Тамар».

Еще в 1938 г. И. В. Абуладзе, не признавая авторства Басили, высказал предположение, что автором «Жизни царицы цариц Тамар» мог быть поэт Шота Руставели[8].

К. С. Кекелидзе считал совершенно недостаточным для утверждения авторства Басили то обстоятельство, что он с одной стороны держал крест[9].

В 1961 г. И. А. Лолашвили выдвинул гипотезу о том, что Шота Руставели является автором «Истории и восхваления венценосцев», отрицая тем самым возможность написания им «Жизни царицы цариц Тамар»[10].

Предположения в пользу авторства Ш. Руставели придерживался и С. Н. Какабадзе[11]. В 1964 году этого вопроса коснулся и К. Г. Григолия. Аргументы в пользу авторства Басили он считал недостаточными и полагал, что автором мог быть современник царицы, близко знавший царский двор, личность которого на данном этапе установить невозможно[12].

Этим и ограничиваются попытки установления автора второй истории царицы Тамар.

Несмотря на то, что «Жизнь царицы цариц Тамар» как на грузинском языке (дважды), так и в русском переводе издавалась под авторством Басили, в предлежащем издании мы сочли необходимым окончательно отказаться от этого предположения.