А прочие подобные дела и удачи не поддаются учету. Потому, что в верхних областях совершали одни подвиги, а в нижних – другие, и таким образом в течение одного дня приходило много радостных вестей и гонцов, о чем подробно излишне и невозможно писать, это известно самому богу.
Творя все это неустанно, она была озабочена не своим благополучием; и для присоединения к царству тоже не завладевала таким числом городов и крепостей, а отдавала их тем же, кого она побуждала работать без отдыха, именно своим войскам, как о том свидетельствуют великая и прославленная столица армянских царей Ани, которую она отняла у персов, вместе с достоинством шахиншахов, и которая до того долгое время была в их владении; а также столица персидских царей, славный Двин.
И все это она делала по этим двум причинам: во-первых, чтобы язычники вечно питали желание, проникаясь завистью по отношению друг к другу, снова приобрести свое и, во-вторых, чтобы устранить всякую причину, которая могла нарушить верность подданных.
И еще для того не давала войску бездействовать, чтобы, имея досуг отдыхать, не поддались бы лени и не оказались в зависимости от посторонних людей, возвысившихся благодаря богатству; чтобы было им некогда враждовать друг с другом и вести борьбу один против другого, как это и сделали некоторые в начале ее царствования, именно дети Кахабера, плоды, выросшие все на тех же гнилых корнях рода Липарита, которые стали злоумышлять и вести борьбу против своих ближних; которые ни в виду обличения не уразумели всей гнусности своего дела, ни в виду милостей Тамар не постыдились его, а снова стали творить то же, что написано в летописи в древнее время, и, уподобившись собачьему хвосту или краю армяка, совершили великое зло – убили двух братьев Антония чкондидели и этим повергли в страдание великого праведника и навлекли на себя гнев бога и Тамар. Потому, что имевшая тогда стоянку в Чале царица призвала к себе всех пятерых и, по мудрости своей, арестовала их и посадила каждого в отдельную крепость, чтобы они там исправились. Но так как они самими же собою оставались, потому она подвергла их изгнанию в греческую Македонию, где они впоследствии были истреблены кипчаками, как мы слышали, в бою, как славные витязи.
Вот поэтому она никому не давала бездействовать: свободные от дела или находились при ней, и она радовала и жаловала их разными дарами, по достоинству их, и доставляла им нравственный покой, или, сама, предводительствуя ими, охотилась на берегах Иори и на берегах Куры. Затем она прибывала в лесистое место, и там предавались радостям, пока снег не начинал отягощать шатер. Оттуда они снимались и вступали в Сомхити, охотились как бы играя в приятную игру.
И если во время этих увеселений доходила откуда-нибудь весть о грозящей царству опасности, или видели эту опасность, – ни минуты не оставалась во власти расслабляющего тело спокойного сна, и осуществиться тоже не давала ничему, что, по ее сведениям, замышлялось против царства и Тамар.
Наполнялся Нил* и дешевел Египет; беднел Исмаил, скудел Агарь, благословлялся Исаак. Это кто-то другой о другом сказал, а я здесь эти же слова потому привожу в виде предисловия, что убывали силы мухаммедан и тимпан их тоже оставался без человека, кто бьет в него, а органы христиан звучали, оглашая страну от края до края.
Иссякла надежда у мусульман, и совершенно бессильные, силились вызвать на милость Тамар. Ради этого они снова отправились к халифу, уже не так, как в первый раз, а совершенно по-иному, и говорили умоляюще, чтобы он упросил Тамар брать с них только дань и остановить истребляющий меч и снять с них сковывающие цепи.
Это и сделал халиф: он дважды отправлял посла с этой целью и посылал множество разнообразных царских даров невиданных, и с совершенным почтением просил Тамар, чтобы она брала дань и перестала разорять.
Тамар услышала эту мольбу и такой дала ответ: «Исполняю твою просьбу, и тем, кто пожелает мира себе и принесет мне дань, я, со своей стороны, дарую жизнь во исполнение твоей просьбы». Это так и было сделано.
Поскольку это причиняло душевную боль Румскому Султану52, сыну [Килы]ч-Арслана, Нукардину53, он с коварством заявлял о своей мнимой любви и присылал послов беспрестанно ради мира и много прекрасных даров. То же делала и Тамар, которая взамен посылала с дарами послов.
Но он скрывал коварство и, прикрываясь клятвами верности, стремился изучить наше царство. С этой целью открыл сокровищницы отцов и дедов и высыпал золото неисчислимое и стал рассылать его с целью набрать войско, и давал указания, чтобы выставляли отряды вдвое больше против положенного. И послал на границы своего государства и начал собирать войско по Месопотамии и Калонеро, по Галатии, Гангре, Анкирии, Исаврии, Каппадукии, Великой Армении, Вифинии и на границах Пафлагонии54 и не оставил в здешних странах никого, кроме женщин, так вооружил всех.
А сам поспешил и прибыл к туркам, называемым уджами55, которые в бою мужественны, а по количеству многочисленны, как саранча или муравьи. Им он дал много золота, да еще большие подарки, так что у них собрал сто тысяч вооруженных всадников.
Да еще присоединил к себе, помимо их воли, побужденных только страхом, жителей Ерзинки, Харберда, Карнукалака56, также и сына Салдуха, у которого впоследствии за службу отнял Карнукалаки, где он поставил своего брата57.
Как говорится о земноводном еже, это животное многодетное и, когда видит своих детенышей во множестве, выходит из своей норы с ними и строит их в группу и, залезая на них, высится над ними башней, также сделал и Нукардин: увидев великое множество воинов в сборе, что превышало всякое число, возгордился, подобно Сенакерему58, и вознамерился вознестись превыше бога и не побоялся ранее данных коварных клятв и обетов любви своих и, совсем напротив того, приготовился и прибыл в город Севастию59 и стал там готовить боевые машины. Тогда отправил он посла к Тамар с таким посланием:
«Я, Нукардин, султан всего поднебесья, высочайший, уподобленный могущественным ангелам, совосседающий с богом, явленный великим Мухаммедом, уведомляю тебя, царицу Грузии, Тамар. Ты повелела грузинам взяться за меч и перебить богом возлюбленный исламский народ, да еще наложить на свободное племя дань вассальную. Теперь я иду, чтобы дать правосудие роду исламскому и исправить тебя и народ твой, чтобы вам никогда более не дерзнуть браться за меч, который бог нам даровал. А жить дам только тому, кто челом будет мне бить, явясь перед моим шатром, до того, пока я не вступил в вашу страну, и исповедует веру пророка Мухаммеда и отвергнет твою веру и своей рукой станет ломать крест, на который имеет тщетное упование. И теперь ради расправы от меня за ту беду, какую навлекла на мусульман».
Когда вручили послание Тамар, и прочла его, она не проявила ни малейшей поспешности, а, по скромности, стала вторым Езекиею. Простерла послание к богу, испустила вздох из глубины сердца, проливая горячие слезы и возлагая на бога надежду. Затем призвала, кого нашла тогда около себя, и стала с ними совещаться по этому поводу и не как беспомощная, и не как баба, и не с пренебрежением велений разума.
И указы ее и послания распространялись со скоростью ветра через гонцов. И в немного дней собрались воины, подобные тиграм по ловкости и подобные львам по смелости. Уповали на Христа бога и не стали медлить, а сразу направились в храм пресвятой богородицы в Вардзии. И, молясь перед вардзийской богоматерью, со слезами препоручила ей царица Сослана Давида и его войско и знамя, счастливо применявшееся, и отправила из Вардзии войско, которое сама Тамар проводила с босыми ногами, причём слезами оросила она свои ланиты.
И когда приблизились к городу Кари60 на расстояние однодневного пути61, тогда только отправила послов султана и с ними вместе и своего посла, а в ответ на послание написала так:
«Доверившая себя всемогущему богу вседержителю и вечно молящаяся деве Марии и с верою уповающая на честный крест, прочла я твое, бога гневающее, послание, о Нукардин. Не известно ли тебе, что всякий, лживо клянущийся именем господа, богом будет стерт с лица земли. Когда ты о таких вещах пишешь мне, вот я и посылаю христолюбивое воинство, но не с тем, чтобы челом бить, а сокрушить эти твои гордыню и заносчивость, чтобы научился ты, при содействии бога, более не хулить его имени. Но мне известно разложение и ненадежность твоих слуг, потому я и послала к тебе своего слугу, чтобы он ответ на твое послание возможно скорее вручил тебе и вовремя предупредил, что посланные мною воины, вот стоят у ворот твоих».
Такое послание вручила она послу, затем, облачили и дарили его, и так отправила она посла султана.
А после этого она повелела всем своим войскам сесть на коней и сама взошла на высокое место, откуда всех их могла обозревать, и пала на колени и долго плакала, молясь богу. После того, как она встала, можно было видеть это место, залитое ее слезами. Затем призвала она к себе всех знатных и велела эриставам, чтобы каждый из них подходил к святому кресту и поклонялся ему и прикладывался. И стали все подходить, с плачем просить о даровании победы и поклоняться честному кресту и целовать его, а также прикладываться к руке Тамар.
Такое послание вручила она послу, затем, облачили и дарили его, и так отправила она посла султана.
А после этого она повелела всем своим войскам сесть на коней и сама взошла на высокое место, откуда всех их могла обозревать, и пала на колени и долго плакала, молясь богу. После того, как она встала, можно было видеть это место, залитое ее слезами. Затем призвала она к себе всех знатных и велела эриставам, чтобы каждый из них подходил к святому кресту и поклонялся ему и прикладывался. И стали все подходить, с плачем просить о даровании победы и поклоняться честному кресту и целовать его, а также прикладываться к руке Тамар.
Каждый завещал ей, теперь священной особе, – потому что она сама держала древо креста одной рукой, в то время как одною его держал управитель царского двора62 и носитель креста Басили, – дом свой, детей своих и души свои.
Когда все кончили таким образом поклоняться кресту, после этого сама своими руками приняла честный крест и на севших на коней трижды изобразила на все стороны знамение креста, благословила им путь и таким образом отправились, доверившиеся богу и слезам Тамар.
А царица повернула в Самцхе, прибыла в Одзрхе и далась молитве и посту. Там около нее был Тевдоре, католикос картлийский, муж святой и благой, и вместе с ним много епископов и иноков, угодных богу. Творили всенощные бдения и литии.
Теперь надлежит упомянуть, какую бог сотворил милость своему народу, по ходатайству пресвятой богородицы и с помощью животворящего креста. Когда наши войска прибыли в страну Басиани63 там стоял лагерем султан, – и когда приблизились к лагерю султана, увидели, что неприятель расположился привольно и у султана не были поставлены караульные. Там выстроили грузины отряд и затем, немного поторопив коней, направились на неприятеля. А когда увидели турки, что наши устрашающе надвигались, бросили свой лагерь и кинулись в укрепления, потому что бог навел на них великий ужас. А христиане, когда увидели перед собою бегущих, кинулись на них и не дали бежать, а окружили их. И дал бог им в руки неприятеля, и тогда можно было видеть удивительное дело, потому что побежденные сами же связывали тех из своих, которые избегли острия меча. Более значительное у них лицо связывалось своим же соратником, менее значительным, и более знатное у них лицо приволакивалось, привязанное к лошадиному хвосту, и одной веревкой одним человеком связывались вместе по двадцати человек и привязывались один к другому за волосы. Маленьким юношей приводились лучшие из бойцов, как козлята. Исследовали все места и бежавших убивали, а остальных, как цыплят, собирали; несметное число их отпустили, так как на сто мусульман едва ли приходился один христианин, который бы взял их.
Такой великой победой вознаградил бог слезы и твердую надежду Тамар64. А когда все это свершилось, обратились к их пожиткам, богатейшей добыче, потому что не было возможности ни обозреть, ни счесть золотой и серебряной посуды, большого количества тканей, золотых кубков, блюд и блюдец, усеянных каменьями, жемчугом, наряду с кувшинами и котлами, совершенно полными непостижимой умом добычей. А число лошадей, мулов и верблюдов и количество шатров и ковров, которые они побросали, кто бы определил?
К тому времени горожане разукрасили Тбилиси и вступили туда Тамар и Давид, расстилая лучи, как ореол солнца, и внесли знамя Нукардина. Затем ввели в город сперва владетеля Ерзинки, а затем других знатных особ, кого ей было угодно. Всем дала утешение и преславно угостила их, дав пир, и одарила всех по достоинству и отослала их в крепости, во все места царства, кроме владетеля Ерзинки, которого задержала в Тбилиси в качестве узника, гневом заменив ему прежний почет и любовь к нему, а под конец такого именитого и знатного человека продала за подкову лошадиную. Это Тамар сделала в честь и во славу своего дома, то, чего не делалось никем с сотворения мира.
Теперь снова наполнились все царские сокровищницы золотом и золотой утварью, потому что, как простой землей, осыпали царицу золотом, а каменья и жемчуга мерами ссыпали в казну, а греческой работы златотканые изделия и прочие редкостные ткани, как какие-нибудь негодные одежды, без счета нагромождали. А серебряная утварь более не была в почете в царском дворце, потому что все, что ставилось на стол, было из золота и хрусталя, украшенное индийскими каменьями; частью царица наполнила все церкви, часть драгоценностей принесла в дар на предмет совершения святых таинств, и набила руки всем просящим милости, а также насытила всех нищих и щедро наполнила им подолы. Так возвеличивает бог величавших его, так возвышает смирение перед ним имеющих, такой он пособник по отношению к уповавшим на него; такие дары дарит он доверившимся ему. Так было и с Тамар, потому что ничего другого не хранила Тамар в сердце своем, кроме как «начало мудрости, страх Господен»65, и правосудие и милосердие, равное ко всем.
В ее дни всеобщим достоянием было здравие, и царил бесконечный мир, ее уста покрыли землю благодатью. За это благословил ее бог вовеки и возложил ей на голову венец чести и препоясал меч могущества, и она отправилась в потусторонний мир, чтобы предаться вечному бытию в награду за утверждение истины, мира и закона.
Надлежит сказать и о том, что и много других женщин выказывали могущество, но не так, как она; не силою коварства давала жить своему народу, а будучи предводительствуема мудростью и силою правдивости и непорочности давидовых, спокойствия духа, отличавшего Якова, щедростью, подобной щедрости Авраама, милостивости, подобной милостивости господа Иисуса и путем подражания его правосудию.
В дни царствования Тамар не встречалось ни одного человека, с ее ведома подвергшегося насилию, и никого, кто бы подвергался наказанию, если не считать случаев применения старого закона, который положен для разбойников – повешения на дереве. Даже и с тех, которые были достойны смертной казни, и с тех, кто были достойны изгнания, не взыскивалось должное, и никто ни отсечению членов тела не подвергался, по ее велению, и ни наказания через ослепление не понес, кроме Гузана66, того самого, который изменнически отступился от царицы и разбойничал где-то в Кола67, в горах скрываясь. Его схватили косари и привели к царю Давиду. А он знал, как безгранично милостива Тамар, и поэтому, прежде чем уведомить ее, выжег ему глаза за кровь христианскую, Гузаном в таком большом количестве пролитую.
Не только в собственном царстве Тамар царило благополучие, но и для всех христиан. И всех, кто насиловал христиан, она уведомляла, чтобы немедленно покорились, имея страх и любовь к ней.
Посылала своих доверенных, прося их так: «Объезжайте, начиная от Александрии, всю Лубию68 и Синайскую гору69». И наведывалась о нуждах церквей, монастырей и христианских народов тех стран. А об Иерусалиме нужно ли говорить? Посылала во все эти земли церквам потиры и дискосы и покровы для святынь и неисчислимое золото для монахов и нищих, причем выкупала из неволи полоненных неверными; и дань, платимую народом, она возмещала ему, и так снимала с него всякое гнетущее его бремя.
То же делалось ею и в областях Эллады и Святой горы70, также и в Македонии, в Петрицоне71, в областях Фракии и в монастырях в Константинополе, в Романе72 и повсюду; также и в Исаврии, в Курусете73 и во всех окрестностях Черной горы74 и Кипра. Все эти земли наполнила добрыми делами, за которые, внимайте, как охранял бог ее дела.
Однажды прибыли, как это обыкновенно случалось, монахи с Черной горы, из Антиохии и с острова Кипра, также и со Святой горы и из многих других мест просить ее сделать добрые дела. Тамар приняла их, по-обычному, как ангелов, и долго не отпускала, а потом сделала всем великие подарки и снабдила всем нужным; наконец, наиболее дальним обитателям дала большое количество золота, как для них самих, так и для раздачи всем монастырям. Монахи отправились и когда прибыли в Константинополь, услышал об этом Алексей Ангар75, который своему брату Исааку глаза выжег и лишил царства. Он был презлым человеком и неподходящим, как носитель царской власти, но презираем был всеми, в особенности из-за корыстолюбия. Он увидел огромное количество золота, которое дала Тамар, и отобрал у тех монахов.
Когда об этом узнала царица Тамар, взамен послала на имя святых отцов золото в еще большем количестве и этим еще более посрамила дьявола. Но разгневалась на греческого царя, отправила небольшое войско из Западной Грузии76 и эти отняли у греков Лазику77, Трапезунт, Лимон, Самисон, Синоп, Керасунд, Китиору, Амастриду, Араклию78 и все земли Пеблагонии и Понта, и дала их своему родственнику79 Комнену80, сыну Андроника81, который тогда сам находился у царицы Тамар, обретя у нее убежище.
Услышали франки, что греки с Востока82 лишились помощи, выступили венетики и отняли престольный город вместе с царской властью; и несчастливый этот Алексей бежал в Болгарию83 к своему зятю. А когда увидел его болгарский, царь, зять его, отвел его в один замок и высыпал перед ним великое множество золота и так сказал: «Вот, Алексей, предмет сей твоего желания, золото это бери вместо каких бы то ни было пищи и питья, так как из-за этого золота ты погубил царский дом христианский и развалил самодержавие греков». И так умер этот жалкий человек с голоду, лишенный помощи от бога.