«Старею», – с тоской подумал он, чувствуя, как его схватили под руки. На запястьях защелкнулись браслеты наручников. Антона пригнули лицом к земле и поволокли к машине. Он едва успевал перебирать ногами. В последний момент, у машины, приложили чем-то тяжелым по голове. Не сильно, но достаточно для того, чтобы на некоторое время потерять сознание. В себя он пришел уже на заднем сиденье зажатый с двух сторон бандитами. Лиц не видел. Один был в серых брюках и коричневых ботинках. Второй в джинсах и кроссовках.
– Что вам от меня надо? – прохрипел он, стараясь дать понять, что напуган случившимся.
– Скоро узнаете, – со странным сарказмом ответил тот, что справа.
Антон насторожился. Обращение на «вы», странное поведение следивших за ним чеченцев, которые ретировались, внешность схвативших его людей и транспорт давали основание заподозрить, что произошла накладка и его задержали либо милиция, либо ФСБ. Только с чем это связано? Неужели у Гази есть там свои люди?
* * *– Как я устал! – простонал Беляков и обхватил двумя руками небольшое деревце.
– А твоя жена не устала сидеть в камера? – грозно нахмурил брови Мажид.
Умалат посмотрел в небо. День близился к вечеру. Недавно прошел небольшой дождь и сейчас с лишенных листвы деревьев на землю падали крупные капли воды.
Они уже вторые сутки в пути. В Пятигорске, как и обещал связной, их встретили. Угрюмый, с уставшим взглядом и впалыми щеками Бартыбек Бастанов на пару с братом Мопсой поначалу настаивали на отдыхе. Но Умалат категорически отказался. Он опасался, что уже в самое ближайшее время установят, кто ехал в купе, где обнаружат трупы милиционеров, составят фотороботы и наверняка разошлют по всем уголкам области. Поэтому уже на рассвете они миновали пост ГАИ на выезде из города.
У братьев была старенькая «Газель», на которой они совершали регулярные поездки в Чечню. Иногда возили людей, иногда грузы. Поэтому оба хорошо знали не только расположение постов, но и многих дежуривших на них военных и милиционеров. Как, впрочем, и те их.
Однако уже при пересечении административной границы с Ингушетией было решено, что Руслан проедет один, а остальные, под руководством Мопсы, обойдут блокпост. За день, таким образом, они миновали три поста. Сейчас обходили четвертый. Он находился на границе с Чечней. Умалату не терпелось покинуть Ингушетию. Большое количество террористических актов заставило руководство республики пойти на ужесточение пропускного режима. Посты появлялись в самых неожиданных местах, причем с таким учетом, что обойти их было тяжело.
Ученые с трудом держались на ногах. Неприспособленные к таким испытаниям, они то и дело спотыкались и падали, скатывались по крутым склонам. Перед выездом из Ростова Умалат, предвидя такое развитие событий, приказал Мажиду приобрести для них более удобную одежду и обувь. Оба сейчас были в спортивных костюмах, куртках-ветровках и кроссовках. Однако путешествие через заросли кустарника и овраги быстро превратило их гардероб в мокрые и грязные лохмотья. Умалат не удивлялся. Они с Мажидом были ненамного чище. Просто на распространенном в этих краях камуфляже, который им за дополнительную плату предоставили братья Бастановы, грязи почти не видно.
– Все, надо идти! – поторопил Мопса.
Начался небольшой спуск. Продравшись через заросли акации и барбариса, оказались на едва заметной тропинке. Умалат облегченно перевел дыхание. Впереди и справа что-то звякнуло. Этот звук насторожил и шедшего впереди Мажида. Он резко шагнул с тропинки вправо и скрылся в зарослях орешника. Умалат присел, но тут же получил коленом в спину от споткнувшегося об него Галкина. Ученый вскрикнул и полетел на землю, больно ударив его по затылку коленом. Умалат оказался на четвереньках. Беляков встал, испуганно озираясь по сторонам.
– Уй-е! – простонал Галкин, подгребая под себя опавшую листву.
– Стойте! – запоздало, громким шепотом приказал им Умалат.
Шедший в колонне последним Мопса щелкнул предохранителем АКСУ.
– Оружие на землю! – громом среди ясного неба прозвучала команда на русском из-за кустов.
Умалат едва не зарычал от досады. Не надо было много ума, чтобы не догадаться: они нарвались на секрет.
– Почему командуешь? – спросил так же на русском языке Мопса. – Кто ты? Милиция или боевик?
– Ты чеченец? – спросили уже на чеченском.
– Да, – подтвердил Мопса, также переходя на родной язык.
– Выполни команду или будем стрелять! – раздался все тот же голос.
– Почему прячешься? – голос проводника слегка выдавал волнение.
Вместо ответа раздался хохот. Умалат догадался, у тропы укрылись несколько человек.
– Пусть один из вас оставит оружие и выйдет! – громко предложил он.
Послышался хруст веток и совсем рядом, всего в паре десятков метров, с земли поднялся здоровенный бородач в камуфляже.
– Кто вы? – держа автомат стволом вверх, спросил он. – Почему обходите пост? Кого боитесь?
– А зачем ты здесь сидишь? – продолжал строить из себя простачка Мопса.
– Таких, как вы, ловлю, – бородач перевел взгляд на Умалата и снова уставился на Мопсу, по-видимому, решив, что он главный: – Не делай глупости. Положи оружие.
Умалат догадался, что перед ним отнюдь не боевики, а в его планы не входило сдаваться. Что его ждет? Пожизненное заключение и смерть в тюрьме? Нет. Мозг лихорадочно искал выход из создавшегося положения. «А где Мажид? – неожиданно спохватился он. – Неужели эти слуги Шайтана не заметили, как он улизнул? Мажид не мог сбежать. Он где-то поблизости и наверняка ищет выход из положения». Умалат понял, что нужно тянуть время:
– Вы нас не убьете? – спросил он.
– Если не будете делать глупости, никто вас не тронет, – заверил бородач.
– Мы мирные. Просто так получилось. – оставив автомат на земле, он медленно выпрямился и отряхнул руки.
Позади бородача раздвинулись кусты, и вышел еще один чеченец. Этот был полной противоположностью своему дружку. Невысокий, худощавого телосложения мужчина был побрит. Отливающий синевой подбородок делила пополам глубокая ямочка. Умалата обдало жаром. Он узнал этого человека. Сулим Хароев в первую чеченскую войну воевал на стороне боевиков. Оборонял Грозный. Позже стал предателем. Теперь последние сомнения развеялись, перед ними пост батальона «Восток». Умалат едва не зарычал от досады. Он понял, спецназовцы не хотят стрельбы. В этом случае у него есть шанс. Но неизвестно как поведут себя ученые и Мопса. К тому же не исключен вариант, что этот бородач и Хароев попросту отвлекали внимание. А между тем остальные окружили Умалата и его попутчиков.
Неожиданно все вздрогнули и присели. За спиной бородача и Хароева раздались выстрелы. Умалат зарычал от восторга. Он понял, это Мажид подкрался к засаде с тыла и начал стрелять. Не теряя времени даром, Умалат развернулся и с силой толкнул стоявшего позади него Галкина прочь с тропы. В тот же момент Мопса надавил на спуск. Треск автомата и вопли предателей подстегнули Монгола. Он бросился через заросли прочь с тропинки, на ходу вынимая пистолет. Отбежав под треск очередей и хлопки пистолета на несколько десятков метров, присел и развернулся на звук. Галкин ковылял следом. Белякова видно не было.
– Сиди здесь! – приказал он ученому, а сам начал обходить место засады, одновременно снова сближаясь с ней.
Неожиданный рык и хруст веток заставили упасть на землю. Почти одновременно, прижимая окровавленную ладонь к левому уху, на него вышел бородач. Умалат восторженно взвыл и выстрелил ему в грудь. Бородач посмотрел на него, удивленно хмыкнул, рухнул на колени и, подминая барбарис, медленно завалился на бок.
– Умалат! – раздался настороженный голос Мажида.
– Здесь я. – Резоев поднялся и подошел к еще живому предателю. Спецназовец часто и отрывисто дышал. На уголках губ выступила розовая пена. Умалат присел на корточки, снял с раненого автомат, обшарил карманы, забрал перочинный нож, документы. Немного поразмыслив, откинул приклад АКС и несколько раз двинул ему в правую половину головы. Бородач, словно обжигаясь, втянул в себя воздух и сник.
Умалат направился к тропе.
Беляков сидел на корточках у небольшой березки чуть дальше того места, где их остановили. На тропе лежал Мопса. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что этот человек мертв. Правая половина головы была в крови, глаз отсутствовал.
– Мажид! – осторожно позвал Умалат.
– Здесь я, – отозвался помощник.
Он пошел на голос и тут же наткнулся на Хароева. Предатель лежал на спине. Между бровями зияла страшная рана, до краев заполненная алой кровью и частичками мозгового вещества, вокруг которой наружу торчали острые кромки костей. Этот человек был застрелен в затылок.
– Мажид! – осторожно позвал Умалат.
– Здесь я, – отозвался помощник.
Он пошел на голос и тут же наткнулся на Хароева. Предатель лежал на спине. Между бровями зияла страшная рана, до краев заполненная алой кровью и частичками мозгового вещества, вокруг которой наружу торчали острые кромки костей. Этот человек был застрелен в затылок.
Монгол раздвинул ветки и увидел Мажида. Сидя на корточках, тот проверял содержимое трех пятнистых рюкзаков.
– А где еще один? – Умалат растерянно огляделся.
– Там, – Мажид махнул рукой в направлении, откуда они шли. – Попытался обойти. Его Мопса снял.
– Надо убираться отсюда! – Умалат толкнул ногой небольшой навес из стволов деревьев и куска прорезиненного материала. – На дороге наверняка было слышно стрельбу.
– Как быть с Мопсой? – зачем-то спросил Мажид.
– С собой понесем, – как само собой разумеющееся ответил Умалат. – Сам знаешь, без него Батырбек дальше не поедет.
– Эти два доходяги сами еле идут, – сокрушенно вздохнул Мажид.
– Ничего, – Умалат убрал с лица принесенную ветерком паутину. – Здесь недалеко. Разбирай этот шалаш, делай носилки. Быстрее!
Вскоре, прихватив с собой автоматы убитых, вновь двинули в путь. Теперь Умалат двигался впереди. Остальные несли носилки. Ученые шли впереди, неся свою часть вдвоем, Мажид сзади.
Все осложнялось тем, что ни Умалат, ни Мажид не знали, куда им нужно выйти, ведь места стоянок за каждым постом знал только Мопса. Вскоре впереди послышался гул проехавшей машины. Потом еще.
– Трасса! – выдохнул Мажид. От напряжения у него вздулись на руках вены, а по лицу струился пот. Однако он упорно тащил носилки.
Пройдя еще пару десятков метров, Монгол разглядел за деревьями поле, через которое тянулась дорога.
– Ставьте носилки и ждите, – приказал он. – Я пойду искать Батырбека.
– Давай вместе! – неожиданно предложил Мажид. – Мы ведь не знаем, с какой стороны дороги он нас ждет. Ты пойдешь по левой, а я по правой.
– А как ты предлагаешь поступить с ними? – Умалат показал взглядом на сидевших рядом с носилками Белякова и Галкина.
– У нас есть наручники. Пристегнем их друг к другу…
– Убегать они не станут, – покачал головой Умалат. – А вот если нас начали искать, то могут на них выйти.
– Можно взять их с собой, – хмыкнул Мажид. – Батырбек никуда не денется.
– Так и поступим.
– Я никуда не пойду! – неожиданно заявил Галкин.
– Повтори, что ты сказал? – нахмурился Мажид и медленно двинул в сторону сидевших на земле ученых.
– Ты прекрасно слышал, – Галкин брезгливо улыбнулся. – Я не верю вам больше. Вы все равно не отпустите нас живыми.
– Почему так решил? – Умалат остановил рукой Мажида.
– Кто поверит заключению такой комиссии? – Галкин медленно встал.
– Не понимаю тебя?
– Какое может быть доверие людям, из-за которых погибло столько людей?
– Это политика.
– Скорее это обман, – неожиданно вступил в разговор Беляков. – После всего я тоже с трудом верю, что вы тащите нас ради благих намерений. Думаю, все гораздо прозаичней. Режиму Ахмадинежада требуются специалисты в этой области, вот и все.
– Если это именно так, как говорит мой коллега, то могу вас заверить, даже угроза жизни наших близких не вынудит нас с кем бы то ни было сотрудничать.
– Что ты сказал? – вновь завелся Мажид.
– Погоди, – поморщился Умалат. – Никто вас не станет заставлять делать атомную бомбу. Клянусь. Пойдемте.
Неожиданно он заметил, как оба русских перевели взгляд в сторону дороги. Умалат обернулся и увидел Батырбека. Воровато озираясь по сторонам, тот направлялся в их сторону.
– Что случилось, Умалат? – спросил он, подойдя ближе. – Я слышал стрельбу… А где Мопса? – его взгляд остановился на носилках: – Он ранен?
Беляков тоже поднялся с земли. На пару с Галкиным они стояли, понуро опустив головы, словно были виноваты в смерти Мопсы. Еще не веря глазам, Батырбек медленно подошел к носилкам, упал на колени и убрал с лица брата куртку.
– Как это случилось? – едва слышно спросил он.
– Мы попали в засаду, которую устроили кадыровцы, – глухим голосом заговорил Умалат. – Их было всего трое. Все уже в аду. Твой брат умер как воин. Он на пути в рай.
Неожиданно Батырбек вскочил и бросился на Галкина. Мощным ударом в челюсть он опрокинул ученого на спину. Следующей жертвой стал Беляков. Водитель схватил его за горло и повалил на землю:
– Это все из-за вас!
– Что ты делаешь? – крикнул Умалат.
На пару с Мажидом они с трудом разжали руки Батырбека и оттащили от уже начавшего сипеть Белякова.
– Они здесь ни при чем! – по складам проговорил ему на ухо Резоев.
– Что я скажу отцу? – скрипел зубами Батырбек. – Как буду смотреть в глаза его сыну?
– Возьми себя в руки! – властным голосом приказал Умалат. – Ты же мужчина.
С трудом успокоив Батырбека, снова двинули в путь.
* * *Как Антон ни старался, понять, даже приблизительно, в какой район его везут, не смог. Сначала его попросту пригнули к полу. Однако после нескольких попыток слегка повернуть голову, чтобы увидеть хотя бы верхние этажи зданий и определить положение солнца, ему двинули по затылку и надели на голову пластиковый пакет.
Ехали долго. Он машинально считал повороты, но уже знал, что это бессмысленно. Под конец пути машина некоторое время подскакивала на ухабах, отчего он сделал вывод, что они направляются в глушь, за город. Уже на улице, по запаху прелой листвы и шуму ветра в кронах деревьев, стало окончательно ясно: вокруг лес.
Проскрежетал металлический засов, скрипнули петли ворот. Антона схватили за шиворот и повели. Шли по асфальту, отчего он поначалу сделал вывод, что это загородный дом. Неожиданно его с силой развернули влево. Каким-то особым, внутренним чутьем он понял, что перед ним здание, и тут же споткнулся о невысокую ступеньку. Однако упасть ему не дали. Неизвестный проводник так рванул за отворот, что перед глазами поплыли круги. Едва они вошли в помещение, как сразу остановились. Раздался звон ключей и грохот, какой бывает, когда бьют железом по железу.
– Вперед! – скомандовал кто-то и толкнул в спину.
Антон слегка наклонил голову и увидел кафельный пол.
– Стой! Лицом к стене!
Антон усмехнулся. Глупая команда, когда на голове пакет.
Снова звякнули ключи, скрипнули петли, загремела металлическая дверь. Его опять толкнули. Повинуясь невидимому провожатому, он повернул налево и встал. Лязг напомнил ему о следственных изоляторах и тюрьмах. Точно так же гремят решетчатые перегородки. Антон сделал несколько шагов, как раздалась команда «стой», и его снова дернули за шиворот. Он подчинился. Его провожатый постучал в дверь.
– Войдите! – раздался голос.
Антона завели в какое-то помещение.
– Кто это?
– Винт, – представил кто-то Антона, назвав кличку, которая у него была согласно разработанной легенде.
С Антона сняли пакет. Щурясь от света, он увидел перед собой средних лет мужчину в костюме и галстуке, позади которого стоял письменный стол. В углу узкой комнаты сейф. Справа шкаф. Однако больше всего на Антона произвели впечатление портрет Дзержинского на стене с одной стороны и с другой президента России. Справа стояли два крепко сложенных молодых мужчины в камуфлированной форме с погонами прапорщиков. Один был бритый наголо. Второй имел аккуратную прическу. В руках резиновые дубинки.
«Что за чертовщина?» – Антон растерялся, но тут же взял себя в руки:
– Я бы хотел, чтобы мне объяснили, что происходит?
– Здесь вопросы задаю я, – сказал хозяин кабинета, беря из рук крепыша документы Антона.
– А ты кто? – вызывающе спросил Антон.
– Человек, от которого будет зависеть, какое решение примет суд, – листая паспорт, мужчина приподнял брови. – Меня зовут Вячеслав Петрович Куров. Я буду вести ваше дело.
– Какое дело? – лихорадочно соображая, что все это может значить, удивился Антон.
– Обыкновенное, уголовное, – Куров положил паспорт на стол и указал на вмонтированный в пол стул.
Антон сел.
Оба мордоворота отошли к стене. Куров уселся на свое место, открыл лежащую на столе папку:
– Ну что, как устроился на новом месте, Винт?
– Нормально, – Антон зажал коленями руки и удивленно хмыкнул. – Сейчас в Новоланске что, новые порядки?
– В смысле?
– Не успел человек приехать, а его в каталажку.
Куров положил перед собой лист стандартной бумаги, взял ручку и поднял на Антона взгляд:
– Как только ты в городе появился, сразу попал в поле зрения нашего ведомства.
– С чего бы это? – Антон удивленно захлопал глазами. Ему не надо было прикидываться, он действительно ничего не понимал.