- Лодка испытывалась до глубины 660 футов, но её расчётная глубина достигает 820 футов. Такая глубина стала возможной благодаря идее одного очень перспективного инженера, предложив-шего разделить ёё многими поперечными и продольными переборками, которые увеличивают её жёсткость и даже при заполнении водой нескольких отсеков, судно, благодаря этому, сохранит способность нормально перемещаться.
- Ещё один вопрос, - сказал я, - она вооружена?
Тут Челенджер вдруг сделал паузу и, как бы извиняясь, продолжил, осторожно подбирая слова и не спеша, формулируя свою мысль:
- Об этом я как раз хотел сказать... Да, она действительно вооружена двухдюймовой пушкой и двумя носовыми торпедными аппаратами. Но не торопитесь делать какие-либо выводы по этому поводу. Сразу же могу разуверить вас, что ни в каких боевых действиях мы с вами не будем участвовать.
- Но тогда зачем...? - вопросительно посмотрел я на него.
Челенджер тяжело вздохнул:
- Вы наверняка заметили, что в моём доме многие вещи убраны, запакованы, закрыты от пыли. - Мимо воли мы оглянулись по сторонам, убеждаясь в словах Челенджера. - Вы могли предположить, что объяснение всему этому лишь предстоящая экспедиция, но боюсь это не совсем так... Я должен сказать вам об одном немаловажном факторе, который должен окончательно повлиять на ваше решение по поводу экспедиции. Господа, думаю всё, вы не живёте в замкнутом пространстве и хотя бы время от времени пролистываете газеты, журналы, слушаете радио, в общем, получаете некоторую информацию о тех событиях, которые происходят не только у нас в стране, но и за границей. Как вы знаете, я имею значительные информационные источники во многих странах мира, в том числе и в нашем политическом и военном руководстве. И вот не так давно я получил известие о неотвратимой войне между некоторыми европейскими странами, в том числе и Англией.
Если бы мы не читали газет, не слушали бы каждый день разных сплетен на улице, то, возможно, подобное сообщение повергло бы нас в шок. Но всё же, сколько бы об этом не говорили, мало, кто всерьёз верил, что война вообще возможна.
- Вы в своём уме? - недоверчиво спросил Саммерли.
- Можете мне поверить на слово. А начнётся она не позднее чем через несколько месяцев, так как одна из могущественных европейских стран, а именно Германия и вместе с ней Австро-Венгрия, имея численное превосходство в вооружении над другими странами, просто не могут себе позволить ждать, пока другие страны догонят их по вооружению и уже сейчас готовы атаковать своих содей.
- Чего же они тогда ждут? - спросил лорд Джон.
Челенджер усмехнулся, но вмиг посерьёзнел:
- Всего лишь повода. Но начнётся она в любом случае, учитывая сложившееся очень резкое и амбициозное правительство в этих странах.
После некоторой паузы Челенджер продолжил:
- Узнав об этом, я обратился к военному руководству страны с просьбой принять это судно под военный флаг, как частная собственность научной группы, не желающей быть беззащитной в случае нападения агрессора. Всеми правдами и неправдами, но я добился этого. Мне дали согласие и поставили на субмарину оружие, а также снабдили и другим вооружением, с которым вы познакоми-тесь позже, если, конечно, в этом будет необходимость. Кстати, военные были столь великодушны, что предложили укомплектовать экипаж их моряками. Разумеется, я согласился, и теперь его составляют двадцать молодцев, во главе с капитаном второго ранга Гордоном Джеймсом.
- Понятно, - сказал я.
- Думаю, о других подробностях вам сейчас рассказывать нет смысла. И теперь, на основании всего вышесказанного, вы можете решить: ехать вам или нет. На размышления я даю вам одну неделю. За это время вы вполне успеете закончить ваши текущие дела. В любом случае, повторяю, вы обязаны никому не говорить о том, что вы услышали здесь. И вы должны обязательно известить меня, если кто-либо из вас откажется, так как мне придётся искать вам достойную замену. Если же вы согласитесь, то жду вас здесь к полудню ровно через неделю, - он выдержал некоторую паузу, после чего резко изменил тему разговора:
- А сейчас прошу вас идти спать. Сегодня вы переночуете у меня, а завтра сможете разъехаться по домам.
С округлёнными глазами под впечатлением всей той информации, что свалилась на наши головы за этот вечер, все встали и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по комнатам.
Новые впечатления долго не давали покоя и мне, когда, забравшись под тёплое одеяло, я пытался заснуть, ворочаясь с одного бока на другой. Но вскоре усталость и сон, наконец, начали одолевать меня и, мысленно поставив свой биологический будильник на семь часов, я отключился.
Глава вторая
В путь на подводной лодке
Утром все разъехались по своим делам.
Следующая неделя прошла незаметно, а Мак-Адл даже дал мне на один выходной больше перед моим отъездом, чтобы я немого отдохнул. Два выходных действительно не прошли даром, ведь следовало ещё позаботиться об остающемся здесь имуществе и доме, чтобы на этот счёт быть в полном спокойствии.
Наконец, в понедельник утром в добром здравии и с прекрасным настроением, взяв два туго набитых чемодана с вещами, я отправился на вокзал Виктория. От туда на поезде, через несколько часов, прибыл в Ротерфилд. Сев в кэб, я уже к половине двенадцатого подъехал к дому Челенджера, где мои вещи были перенесены в дом.
Никто, конечно, не отказался от участия в столь заманчивой для всех нас экспедиции и наш предводитель отметил, что наше единогласие обещает успех этого предприятия. Весь оставшийся день мы провели в уточнении планов и целей экспедиции, детально ознакамливаясь с устройством подводной лодки и давали дополнения по дозакупке нужного оборудования.
Следующий день прошёл точно так же, как и предыдущий, на протяжении которого, Челенджер ездил в столицу, заказывая необходимое снаряжение.
Вечером этого же дня мы отъезжали в военную гавань Саутгемптона, к нашей субмарине. Жена Челенджера уехала днём раньше в США, к родственникам, чтобы не подвергаться опасности войны. Профессор наглухо запер свой дом и сел с нами в грузовик, в который уже были загружены наши вещи, и мы двинулись в путь.
Доехав до станции Джевис-Брук, мы пересели на поезд, на котором, проведя остаток ночи и останавливаясь на четверть часа в Хове, Уэрминге, Литлгемптоне, Чичестере и Хаванте, добрались до Саутгемптона.
Утром, 15 июля, в среду, мы, наконец, увидели наше судно, подводную лодку 'Европа', как наименовал её Челенджер.
Она стояла вряд с другими военными судами, поблескивая начисто выдраенными бортами обте-кающей формы.
Субмарина оказалась просто 'конфеткой', но при этом всё же имела внушительный вид. Вся она была окрашена в сверкающий цвет типа 'металлик'. Вдоль обоих бортов овалом тянулась цепь небольших отверстий, ниже которых вырисовывались огромные выпуклости корпуса, сужающиеся в носу и корме.
Так как я уже более-менее ознакомился с морскими названиями, то буду описывать этот величе-ственный корабль с их помощью. Нос судна заканчивался подобно носу крейсера острым форштев-нем от которого начинались широкие обводы всего корпуса. Корму венчало необычное сооружение, состоящее, как сказал Челенджер, так как из-под воды его не было видно целиком, из четырёх рулей и двух гребных винтов. Два руля, расположенные вертикально, использовались для поворота судна на заданный курс, а остальные два - для придания большей остойчивости и увеличения скорости погружения и всплытия. Последние располагались также вносу и на единственной надстройке судна - рубке, расположенной практически по середине подводной лодки. Высота её была около шестна-дцати с половиной футов, на первом ярусе, с боков, имелись две большие герметичные двери, за которыми находились спасательные шлюпки. Сверху, у конца рубки, располагался небольшой капитанский мостик, на котором стоял магнитный компас. При погружении на него надевали защитный кожух. Спереди рубки имелась ещё одна герметичная дверь, за которой располагалась лестница, соединяющая ходовую рубку ярусом ниже, внутри корпуса и подводную обсерваторию наверху. Над последней возвышались две антенны, гюйс-шток и перископ, а спереди виднелись четыре больших иллюминатора. Через них в подводном положении, при помощи вспомогательных прожекторов, расположенных на обшивке субмарины, можно было наблюдать за всем происходящим снаружи. В обсерваторию также вела дверь с капитанского мостика, гораздо толще остальных, так как она была наиболее ответственной. Со стороны кормы у капитанского мостика располагалась вертикальная лестница, у верхней точки которой развевался флаг Великобритании.
На верхней палубе, т.е. палубе, на которой стояла надстройка, были натянуты стальные тросы, соединявшие верхушку рубки с носом и кормой, придававшие субмарине необходимую жёсткость. Вдоль судна протянулись также троса, служащие для облегчения перехода по палубе.
А перед рубкой, прочно соединённая с корпусом судна находилась небольшая пушка, а за ней - большой герметичный люк, через который наши вещи в скором порядке быстро принялись погружать внутрь.
К нашему приезду шеф-повар подготовил нам кое-что из еды, на случай, если мы проголодались с дороги: как только мы спустились вниз, старший офицер пригласил нас за стол в кают-компанию.
Действительно, путь отнял у нас не мало сил и терпения, и слегка подкрепиться до обеда нам бы не помешало.
Вместе с нами за стол присели капитан с боцманом, обсуждая с Челенджером интересовавшие их вопросы. Как оказалось позднее большую часть экипажа составляли молодые крепкие парни, недавно вступившие на военную службу или же только что окончившие военно-морской институт. Но в отличии от них капитан Гордон Джеймс и боцман Джек Нильсон оставались единственными 'людьми в возрасте'. Оба они имели обветренные морскими ветрами лица бывалых моряков. Боцман между тем был не высокого роста, капитан же почти на голову возвышался над ним, хотя и сам не отличался ростом. Говорили они по разному: капитан, к примеру, отличался чёткой и выразительной речью, в то время как боцман часто коверкал слова, добавляя к ним не совсем понятные морские выражения.
В целом обстановка на судне была самая что ни наесть морская, ведь только в дружбе и взаимо-понимании можно было жить на таком крохотном судне. Что ж, именно в этом коллективе нам и придётся провести примерно всё то время, что мы запланировали на экспедицию.
Под конец мы выпили по стаканчику лёгкого вина, имеющегося вдосталь на подводной лодке и, как нам объяснили, употребляющегося командой каждый день для поддержания организма в условиях, резко отличающихся от надводных. Затем все разошлись по своим каютам, расположен-ным на палубе ниже, чтобы разложить снесённые уже туда вещи. Мне досталась каюта под номером семь, возле меня расположились лорд Джон, Саммерли и Челенджер, занявшие соответственно пятую, третью и первую каюты.*
Каюта была небольшая, но лучше, чем я предполагал: она освещалась одной лампочкой, вделан-ной в потолок в герметичном плафоне, справа от входа стояла одноместная кровать, слева - металлический шкаф, в левом дальнем углу размещался небольшой письменный стол с настольной лампой, намертво вделанной в него, возле которого в углу на стенке был вделан барометр и глубиномер. Рядом со столом стоял деревянный стул с мягким сидением. Вся мебель, кроме стула, была крепко прикручена к полу. На противоположной от двери стенке висела картина с парусником в бушующем океане в позолоченной рамке. На полу лежал толстый разноцветный ковёр, а стены были окрашены в приятный беловатый цвет. Обитая деревом, металлическая дверь с верхнего и нижнего края оканчивалась полукругом, а внизу имелся высокий порог.
Разложив вещи, я вышел с Рокстоном и Саммерли на верхнюю палубу, где производилась догрузка провизии, топлива и других вещей. Челенджер пошёл к капитану, а к нам подошёл свободный от вахты помощник капитана и предложил провести небольшую экскурсию по рубке, на что мы охотно согласились.
*На судах по правому борту идут нечётные номера кают, а по левому - чётные.
- Должен сказать, что данное судно - это лучшее на сегодняшний день подводное судно в мире, - начал расхваливать его тот. - Оно способно погружаться на невероятную доселе глубину порядка семисот футов. Кроме того, хоть этот корабль и не является полностью военным, но с помощью торпед, расположенных впереди, он может потопить любое судно. Думаю, что подводные лодки вообще самое грозное оружие военного флота. Прежде всего, потому, что могут совершенно незаметно подкрасться к противнику, выстрелить торпедами, и так же незаметно скрыться под водой. Кроме того, судно может использоваться и как подводная обсерватория. Для этой цели спереди надстройки установлено чудо современной инженерной мысли - четыре толстенных хрустальных иллюминатора, способных выдерживать просто невероятное давление, даже на значительной глубине. Это, я так понимаю, и будет вашим основным местом работы на судне. Однако какими бы крепкими они не были бы, при погружении судна на уж очень большую глубину их всё же следует закрывать толстыми герметичными крышками, закреплёнными, как вы видите, над ними.
Через толстую дверь спереди мы прошли на 'первый этаж' рубки.
- Здесь вы можете видеть наше противопожарное оборудование, - продолжил он, - песок, вёдра, лопаты, топора, огнетушители. Последние также расположены во всех помещениях подводной лодки. Отсюда наверх идёт лестница в подводную обсерваторию, а прямо - дверь к обоим ботам.
Пройдя через неё, мы увидели две шлюпки: одна была небольшая, другая - чуть побольше.
- А какова их вместимость? - спросил я.
- Не беспокойтесь, если что, они смогут взять на борт абсолютно весь экипаж субмарины. Кроме того, в каждой из них имеется законсервированная провизия, расчётом на месяц, полное парусное вооружение и медаптечка.
Поднявшись по лестнице через откидной люк в верхнюю часть судна - подводную обсервато-рию, помощник капитана указал на небольшую комнатку с четырьмя поворотными креслами у каждого иллюминатора, с приставленными к каждому небольшими столами для записей.
Иллюминаторы были поистине толстенными, каждое, примерно дюймов по восемь в толщину. С боку на стене был прикреплён прибор для измерения забортного давления, барометр, приспособле-ние для автоматического закрытия снаружи иллюминаторов, управление забортными фонарями, а также фотоаппарат, закреплённый на поворотном кронштейне. Кроме того, ближе к задней двери, ведущей на капитанский мостик, был установлен более обширный стол с прилагающимися к нему чертёжными приспособлениями в специальных контейнерах, закреплённых на стене болтами. Посередине помещения проходила толстая вертикальная металлическая труба, уходящая вниз, в ходовую рубку, в которой находился перископ - жизненно важное приспособление, как для подводной лодки.
- А с наружи казалось, что это помещение куда обширнее, - заметил лорд Рокстон.
- Это верно, - согласился офицер, - просто здесь невероятно толстая обшивка, призванная защи-тить вас от возможных неурядиц, всё-таки это самый ответственный район субмарины, ведь помещение располагается вне основного корпуса судна, так что излишняя безопасность не помешает. Кроме того, это помещение может использоваться дополнительно, как спасательный модуль.
- Интересно, как? - поинтересовался я.
- В теории всё достаточно просто: в случае если судно начнёт тонуть, экипаж собирается в этом отсеке. В местах, где рубка соединяется с корпусом судна, закладываются определённой мощности заряды, затем они подрываются. Обладающая большей прочностью и плавучестью рубка всплывает на поверхность.
- Вы сказали в теории? - переспросил Саммерли.
- Да.
- А на практике?
- Трудно сказать, ведь подобного никто ещё не пробовал.
- Значит, ещё неизвестно, спасутся люди или нет?
- Всё выяснится, если подлодка таки начнёт тонуть.
- Тогда лучше это вообще не выяснять.
Спустившись в ходовую рубку, через которую проходил каждый спускавшийся вниз или подни-мавшийся на верхнюю палубу судна, человек, мы увидели множество необычных и непонятных человеку, не имеющему каких-либо знаний в морском деле, навигационных приборов, на которых разными цветами горело множество лампочек. Помощник капитана посвятил нас лишь в основные предназначения этих устройств, чего нам было вполне достаточно. Чтобы не опозориться перед моими будущими читателями, я старательно записывал их названия в блокнот. Здесь были: магнитный компас, эхолот, лаг, барограф, секстант, хронометр. На небольшом штурманском столе лежали различные карты, которые приходилось складывать в несколько раз, чтобы проложить по ним курс, из-за уж слишком большой разницы между размерами карт и местом, отводимым под стол. На отдельной полке находились карандаши, линейки и другие вещи, используемые штурманами для счисления курса судна по карте. По середине рубки размещалась труба перископа. У штурвала имелись аппараты для голосовой связи с радистом, акустиком и с машинным отделением.
На этом помощник капитана оставил нас и, извинившись, удалился. Не зная, что делать дальше, мы снова поднялись наверх и вышли на капитанский мостик.
- Ну, как вам нравится наше судно? - спросил я своих товарищей.
- Как по мне, так судно просто великолепно, да и экипаж приличный, - ответил лорд Джон.
- Немного тесновато, - заметил Саммерли, - но работать можно.
- Что ж, и то верно, - добавил я.
Через некоторое время, на протяжении которого мы рассматривали близстоящие эсминцы и крейсера, к нам поднялся Челенджер.
- Как пейзаж? - спросил он.