Сперва мне кажется, что чужаки мертвы, но потом замечаю, что они дышат. Их поросшие шерстью грудные клетки равномерно вздымаются. Твари спят! Вот так, сгрудившись единой массой, тесно прижавшись друг к дружке, они отдыхают. Мы-то думали, что они не знают ни сна, ни отдыха, и тут нате вам!
Я сдвигаю забрало, закрывая лицо и нажимаю на шлеме кнопку видеотранслятора:
— Командир, тебе видно?
Теперь и Дронов может наблюдать все, что видим мы с Куртом. И впечатление на него это производит не менее шокирующее, чем на нас.
— Эт-т-то что такое?! — вырывается у него, и я хрипло поясняю:
— Опочивальня чужаков.
Брюннер стоит рядом, жестом показывая мне, что лучше отойти и закрыть дверь, пока никто из тварей не проснулся. Словно сомнамбула я делаю шаг назад, и Курт аккуратно прикрывает дверь.
— Глазам своим не могу поверить, — произносит он.
— Тепленькие, прямо на блюдечке, — совладать с чувством омерзения после увиденного не получается. — Давай рванем их.
В разговор вмешивается Дронов:
— Парни, вы случаем не забыли об основной цели?
— Командир, но тут такой шанс, — пытаюсь настоять на своем.
— Чагин! — Дронов повышает голос. — Наша задача: произвести разведку центрального сектора и выяснить, что там происходит.
— Но мы сразу прикончим две сотни тварей, — возражаю я. — Оно того стоит, разве не так?
— Леша, я прекрасно понимаю твое желание перебить их, — Дронов смягчается, он уже не приказывает, а скорее уговаривает меня. А заодно и себя. По интонациям его чувствую, что в его душе тоже зародились сомнения насчет выбора цели нашего рейда: — Если рванем это скопище, сбегутся остальные, и их будет очень много. Основное задание окажется под угрозой, да и сами тогда не выберемся.
— Такой шанс, — с сожалением вторит мне Брюннер. — Две сотни чужаков за раз…
— Нет, — жестко прерывает его Дронов. — Возвращайтесь.
Ослушаться Дронова мы не можем. К тому же в его словах железная логика, тогда как мы опираемся исключительно на эмоции. На то он и командир, чтобы исходить прежде всего из холодного расчета, а не переполняющих чувств. Ничего не поделаешь, нужно возвращаться к группе.
Но судьба распоряжается иначе, внося свои коррективы в наши действия. Не успеваем мы сделать и пяти шагов, как дверь с шумом распахивается, и из нее выскакивает чужак.
Инопланетянин на мгновение замирает, буравит нас четырьмя глазами-бусинами, затем щерит пасть, обнажая ряды игольчатых зубов. Шипит тихо, злобно. Он не вооружен и без панциря, но длинными стальными когтями-лезвиями на кончиках пальцев может легко изрубить незащищенного человека на части. Шипение срывается на визг, чужак подгибает ноги, отталкивается и взмывает в прыжке, полосуя когтями воздух.
Брюннер реагирует молниеносно, и две пули одна за другой входят в узкий, поросший шерстью лоб разъяренного инопланетянина, прерывая его прыжок. Чужак падает прямо передо мной, когти-лезвия скользят по бронированному комбинезону, не оставляя на нем следов. У меня кровь в венах застывает от мысли, что могло произойти, ударь чужак по мне в полную силу. Прорубить комбинезон не смог бы, но кости бы переломал точно.
Несмотря на смертельное ранение, тварь извивается всем телом, тянется ко мне ослабевшими лапами. Вытаскиваю нож, ногой вдавливаю морду чужака в пол и перерезаю ему глотку. Тварь, наконец, затихает.
— Убираемся отсюда скорее, — торопит меня Брюннер. — Надеюсь, он своим визгом не успел разбудить остальных.
Ответом ему служит нарастающий гул за приоткрытой дверью. Сначала едва слышный, отрывистый и глухой, затем неумолимо нарастающий.
— Успел… — выдыхает Брюннер, и мы бросаемся к чертовой двери. На ходу выхватываю из прикрепленного к поясному ремню патронташа две гранаты ПГН-8. Уже нет смысла таиться. У меня волосы встают дыбом, когда слышу переходящее в вой шипение сотен глоток разбуженных чужаков.
Вдавливаю кнопки детонаторов на максимальное поражение и швыряю гранаты внутрь проема. Курт тут же наваливается на дверь, закрывая ее. Она с грохотом захлопывается, Брюннер как сумасшедший закручивает штурвал. В помещении раздается мощный взрыв, дверь выгибается, но выдерживает напор взрывной волны.
— Бегите оттуда! — кричит Дронов, который наблюдает за происходящим через видеотранслятор. Но мы и без его команды не собираемся здесь задерживаться. Нам не надо проверять, что вытворили с чужаками эти две маленькие ПГН-8, мы давно опробовали их на практике и знаем чего ожидать. Рассчитанные на живую силу противника, они сохраняют в относительной целости строения, а все живое рвут в клочья и выжигают на корню. В помещении, где еще несколько минут назад мирно похрапывали две сотни инопланетных тварей, теперь наверняка воняет паленой шерстью, а стены и потолок ровным слоем заляпаны брызгами кровавой массы. Я содрогаюсь, представив, что же там сейчас творится…
Мы бежим со всех ног к нашей группе. Странное дело — вышло так, как мы с Куртом хотели, но я совсем этому не рад. Теперь за нами наверняка начнется охота.
Ребята уже заняли оборону, приготовившись к возможному нападению, но нас никто не преследует. В туннеле нависает вязкая, мертвенная тишина. Мы замираем в ожидании, что сейчас на нас со всех сторон накинутся полчища инопланетян, прислушиваемся к каждому звуку, однако ничего не происходит. Может, тут вообще больше нет чужаков? Верится в такую удачу слабо.
Дронов поднимается первым, оглядывает всех нас:
— Идем дальше запланированным маршрутом. В случае контакта с чужаками — отходим.
Он задерживает взгляд на мне:
— Ну и подставил же ты нас, Леша.
— Ты же видел, что чужак сам на нас выскочил. Что мы могли сделать?
— Да знаю я, — в сердцах отмахивается Дронов, понимая, что не прав. — Ладно, уходим.
Снова двигаемся по маршруту. В туннеле по-прежнему светло и тихо. Даже не верится, что несколько минут назад мы укокошили столько чужаков в темном подвале. Однако робкая надежда на то, что наша выходка прошла незамеченной, оказывается иллюзией. Твари не собираются оставлять нас в покое, топот множества ног эхом разносится под сводами туннеля.
Мы успеваем занять оборону и приготовиться к встрече, когда вдали появляются темные фигуры чужаков. Переводим оружие в автоматический режим, Дронов орет «Ого-онь!», и мы скашиваем первые ряды преследователей. Чужаки без панцирей и шлемов, из оружия у них только когти и зубы. Это радует, так как если мы их сумеем не подпустить к себе, потерь в группе не будет. Видимо, первыми до нас добрались отдыхавшие в других подземных помещениях твари. Им наплевать на потери, они прут всей массой, абсолютно не зная страха. Тела убитых и раненых валятся под ноги наступающим, и те не останавливаются, бегут прямо по ним. Напоровшись на беспощадный шквальный огонь, волна нападающих откатывается, затем снова бросается на нас. Кинуть бы в их свору ПГН-8, чтобы всех их размазало по стенам, но здесь, в узком туннеле, нельзя — нам тоже достанется.
В любом случае, происходящее больше напоминает бойню, чем схватку равных. Несколько оставшихся в живых тварей поворачиваются и бегут прочь, оставляя тела убитых и раненых сородичей валяться на поле брани. Наконец, все стихает.
— Один-ноль! — восклицает Вонючка, но все мы понимаем, что это еще не конец.
Я быстро проверяю датчик количества патронов. Оказывается, израсходовал половину боезапаса. Запасные обоймы рассованы по карманам, и я на всякий случай заменяю полупустую полной. Никогда не знаешь, когда на тебя выскочит новая орава тварей.
Где-то вдалеке раздается взрыв, грохот эхом проносится по туннелю. Кузя встревоженно вскидывает голову:
— Растяжка моя на входе сработала.
Мы и без его пояснения это понимаем. Значит, путь назад нам теперь заказан.
Дронов сверяется с картой:
— Впереди ответвление, и там выход на поверхность.
— Если только он не завален, — с сомнением в голосе говорит Вальдер.
— Надеюсь, что проскочим, — кивает Брюннер. — Но это не совсем то место, куда нам надо.
— Мы недалеко от конечной точки, — поддерживаю его я. — Может, рискнем?
Кузя задумчиво потирает подбородок:
— В туннелях у нас шансов нет, они нас телами завалят.
Дронов качает головой:
— Рисковать не стану. Из туннелей теперь надо выбираться. В городе проще затеряться. Уходим!
Нам предстоит пройти на северо-восток метров сто пятьдесят. Не так уж и много, если разобраться. Медлить нельзя, очень скоро все подземелье будет кишеть инопланетными тварями, одетыми в панцири и вооруженными смертоносным оружием. И с ними нам не удастся расправиться с такой же легкостью, как с этим заспанным стадом.
Кузя оставляет еще несколько «гостинцев» для наших преследователей и нагоняет нас около выхода на поверхность. Однако выбраться на улицу нам не суждено. Выход намертво завален, рухнувшее здание погребло под своими обломками нашу надежду на спасение.
Кузя оставляет еще несколько «гостинцев» для наших преследователей и нагоняет нас около выхода на поверхность. Однако выбраться на улицу нам не суждено. Выход намертво завален, рухнувшее здание погребло под своими обломками нашу надежду на спасение.
— Вот поэтому мы, наверное, и не встретили чужаков на пути, — высказывает предположение Брюннер.
— Думаю, они действительно знают, что здесь тупик, — соглашается Дронов.
— Зажмут нас в этом углу, — восклицает Вонючка. — Сматывать надо отсюда.
— Что дальше, командир? — любопытствует вечно невозмутимый Кузя.
— Выбор небогатый, — коротко отвечает Дронов. — Будем пробираться к другому выходу.
— А можно взглянуть на карту? — встревает в разговор доселе молчавший Максим.
— Посмотри, конечно, — Дронов отстегивает пластину от рукава и протягивает ему.
Максим быстро перебирает пальцами по экрану, и на нем одно за другим сменяется изображение местности. Вонючка, не скрывая изумления, кивает в его сторону:
— Мне бы так эту хренотень освоить.
— Успеешь еще, — сухо замечает Дронов.
— Если выберемся, — скептически бормочет Вонючка.
— Поменьше пессимизма, — пытается успокоить его Курт.
— Я не пессимист, я — реалист. У меня уже боезапас заканчивается.
— А ты стреляй точнее, а не пали куда ни попадя с закрытыми глазами, — подзуживает его Кузя.
— Вот! — Максим отрывается от карты, смотрит на Дронова торжествующе.
— Что там? — Дронов склоняется к экрану.
— Я знаю эти места, — радостно сообщает «партизан».
— Туннели?
— Нет, не подземелье, а район, который над нами.
— Продолжай, — командир с интересом смотрит на парня.
— Вот здесь, — Максим тычет пальцем в карту, и изображение увеличивается, — станция метро. Это совсем рядом.
— Не пойдет, — отрезает Дронов. — Метро затоплено.
— Эта станция в порядке, мы там прятались два дня назад. Вряд ли что-то изменилось с того времени.
— Допустим, станция не затоплена и чужаков там нет, но как нам туда попасть отсюда? Я не вижу прохода.
— У вас же есть взрывчатка! — восклицает Максим и указывает пальцем на Кузю.
— Не возьмет, — Кузя хлопает ладонью по гладкой стене. — Слишком толстые.
— Не совсем так, — Максим снова начинает колдовать над пластиной. — У вас тут загружены подробные инженерные планы и карты. Видите, в этом месте туннель проходит параллельно ветке метро. Если вывести дополнительные параметры, то можно просчитать толщину стен и перекрытий, она не везде одинакова.
— А сможешь? — командир с сомнением смотрит на него.
— Я инженер, — глаза Максима сияют. Он доволен, что может быть нам полезен, оглядывает нас победным взглядом.
— Хорошо, — ухмыляется Дронов и поворачивается к Кузе. — Степа, у тебя «гостинцев» хватит?
— Хватит, — Кузя похлопывает по своей сумке.
— Тогда, Максим, укажи Степану место, где установить заряд.
Максим некоторое время идет вдоль стены, ощупывает ее, сверяясь с экраном пластины, затем оборачивается, широко улыбаясь:
— Здесь!
Кузя критически оглядывает стену, зачем-то стучит по ней ногой:
— Уверен?
— Совершенно точно, — кивает Максим.
— Ладно, — пожимает плечами Кузя, — давай попробуем.
Он лезет в сумку, достает необходимые принадлежности, а мы укрываемся за углом метрах в сорока от него. Никто не подает виду, но каждый сильно волнуется — если за стеной затопленный участок, нас сметет хлынувшим потоком.
Вскоре Кузя присоединяется к нам.
— Взрывчатка будущего — одно удовольствие, — говорит он. — С такими…
Но договорить не успевает. Туннель содрогается от мощного взрыва, его окутывает едкий дым, сверху сыплется каменная крошка.
— Заряда с гулькин хрен, а рвет, как ящик динамита, — радостно кричит Кузя.
Когда грохот стихает, мы потихоньку поднимаемся и отряхиваемся, наш минер первым бросается смотреть на творение своих рук.
— А неплохо, — важно произносит он, любуясь на огромную дыру в стене.
— Ну, ты зверь! — уважительно замечает Вонючка и заглядывает в образовавшуюся дыру. — Чисто.
Мы еще раз сверяемся с картой и уже собираемся лезь в дыру, как невдалеке раздается еще один взрыв.
— Началось! — рявкает Дронов.
— Нормально все, — довольно встревает Кузя. — Там теперь весь вход завалило, тварям не пролезть.
— Они наверняка знают, — добавляет Курт, — что здесь туннель тупиковый, а значит, думают, что мы в ловушке, застряли в каменном мешке, и спешить нас выковыривать не будут. Так что время есть. Или вообще в покое оставят, решив, что от недостатка кислорода мы сами здесь передохнем.
— Возможно, — соглашается Дронов. — Но я бы на это не надеялся, так что давайте шустрее.
Мы по очереди проскакиваем в проем и оказываемся в узком темном коридоре. Кузя задерживается, устанавливая очередной заряд:
— Я им такое приготовлю, что весь коридор завалит.
— Годится, — кивает ему Дронов и поворачивается к Максиму. — Ну, веди нас, партизан.
Узкий коридор, вдоль стен которого длинными нитями крепятся толстые кабели, довольно быстро приводит нас к двери. Без труда открыв ее, попадаем в широкий туннель с совершенно гладкими, удивительным образом освещаемыми изнутри стенами. Ни проводов, ни рельсов — ничего. Совсем не так мне представлялся туннель метро.
— Этот путь ведет на станцию «Проспект Согласия», где я прятался со своей девушкой, — объясняет нам Максим.
— А если пойти в другую сторону? — интересуется Дронов.
— Там тупик, бомбы все разворотили, — отвечает паренек.
— Тогда у нас билет только в один конец. Уходим.
Судя по карте, до станции нам предстоит пройти пять километров. Сначала мы бежим легкой трусцой, затем Дронов приказывает перейти на шаг. Оно и понятно — все мы порядком подустали за сегодняшний день, и силы надо беречь.
Максим пыхтит рядом со мной, пытаясь отдышатся.
— Алексей, где наша армия? — наконец, не выдерживает он. — Почему правительство Земли позволяет чудовищам безжалостно истреблять людей?
Я без обиняков вкратце выкладываю ему все, что знаю, а заодно рассказываю, кто мы такие и откуда взялись в его времени.
Глава 7
— Мне сразу показалось, что вы странные, — Максим ошеломлен известием, поглядывает на меня выпученными глазами. — Ведете себя не так, как современные люди.
— Да, парень. Свалились мы к вам прямо из огня да в полымя.
Мы молча идем дальше, каждый думает о своем.
— А каково умирать? — вдруг спрашивает он. — Что ты чувствовал?
Каково умирать… Вопрос застает меня врасплох. Не могу ответить, что чувствовал я, когда пришло мое время, но хорошо знаю, что ощущаешь, когда убивают твоих друзей. Картинки прошлого всплывают перед глазами одна за другой.
В тот злополучный день я отправился к немецким позициям «на охоту». Нас долгое время донимал немецкий снайпер. Мы кормили вшей в окопах уже с неделю. Немцы хорошо закрепились, и взять их «в лоб» не получалось. Были загублены две штрафные роты, а результат по-прежнему оставался нулевым. Все бы ничего, да и передышка нам всем была как нельзя кстати, но снайпер не давал продыху.
Он не чурался ничем. Ему было безразлично, кто появляется в перекрестии его прицела — командир взвода или молоденькая санитарка. Пуля в голову, и привет. Мы перепробовали все, что могли. Высылали группы разведчиков, устраивали засады, накрывали его возможное местоположение артиллерийским огнем. Ничего не помогало. На следующий день он снова появлялся, и наши бойцы по-прежнему гибли. Выследить снайпера не удавалось, он оставался для нас неуловимой тенью.
Однажды мы устроили засаду с манекеном, одетым в форму капитана. Наш «капитан» высовывался из окопа, вращал «головой», двигал «руками». Все это мы проделывали с помощью палок, которыми манипулировали, расположившись на дне траншеи. Наш «капитан» даже курил! Для этого мы брали кусок медицинской трубки, которую просунули ему через туловище, а с того ее конца, что выходил изо «рта», вставили сигарету. Таким образом трубка представляла собой длиннющий мундштук, и, вдыхая через нее, можно было затягиваться. «Капитан» с сигаретой иногда высовывался из окопа, осматривая позиции, и представлял хорошую цель.
У нас служила девушка снайпер — ефрейтор Таисия Слягина, отличный стрелок. Не было в полку бойца, который бы тайно не воздыхал по ней. Воевала она с конца сорок второго, но на счету имела уже около шестидесяти убитых фрицев. У девушки был прирожденный талант. Так вот, заманивая немца «капитаном», именно Таю мы отправили в засаду, надеясь на ее верный глаз. Она должна была наблюдать за местностью и, заметив врага по бликам оптики или вспышке выстрела, уничтожить.