– Исследовательских центров, занимающихся разными суперпроектами, в рейхе несколько, – ответил Лизмор. – Это усложняет мою задачу: я до сих пор не смог понять, какой именно работает по программе, аналогичной британскому «Тьюб-Эллойс». Странное дело, но Германия сегодня разрабатывает целый фейерверк идей – от баллистической ракеты до совершенно фантастического стратосферного бомбардировщика с прямоточными двигателями огромной мощности. То ли фюрер и в самом деле сумел найти невероятных гениев, намного опережающих свое время, то ли здесь опять работает лойт.
– Скорее первое, – отмахнулся Кай. – Вы не думайте, что матка несет прямо-таки тысячи активных «горячих» полевых «отростков». Нет… насколько известно, активных не так уж и много, они не стали бы распыляться. Там, я думаю, каждый на своем месте.
– Да? – загадочно поднял брови Лизмор. – А что вы скажете на это?
Он сунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил нечто, напоминающее собой треугольную пластинку слюды. Подняв поблескивающий треугольник на несколько сантиметров от стола, Лизмор разжал пальцы: «слюда» мягко спланировала на белое дерево и тотчас развернулась, будто сложенный конверт, превратившись в двустворчатый инфорбокс с топографическим стереодисплеем. Больт недоуменно моргнул и вытянул шею, рассматривая диковинный прибор.
– Этой модели полсотни лет, – успокоил его Кай. – Детские игрушки…
– А я люблю именно эту, – обиделся Кимбол. – Удобная штука. Итак: полковник Марк Аллен Рейнольдс, третий сын баронета Рейнольдса из… ну, это неважно. Интересно вот что: закончил Кембридж по физическому факультету, занимался вопросами, связанными с теоретикой тяжелых элементов. С тридцать второго года – в армии. Теперь глядите-ка: последнее его назначение – Гибралтар, куда он должен был прибыть в начале сентября этого года!
– Гибралтар? – не поверил своим ушам Кай. – Что-то я уже устал удивляться, старина. Что же он в таком случае делал в Александрии? Как он вообще там оказался?
– Ну, оказался он там скорее всего самолетом. Вопрос в другом: за каким дьяволом его послали в Гибралтар? Он не моряк, он не артиллерист, он даже не имеет отношения к каким-либо колониальным войскам. Зачем же он нужен на Скале? С таким же успехом его могли послать куда-нибудь в Родезию…
– А может быть, в британской армии два полковника Рейнольдса?
– Полковник – один. Есть еще капитан, но вот полковник только один. Да и инициалы совпадают. Вы же мне точно сказали: «Марк А. Рейнольдс». Или вы ошиблись?
– Бездна с вами! Конечно же, нет. Но опять-таки, каким ветром его занесло в Египет? Не мог же он следовать в Гибралтар через Александрию?
– Все может быть, милорд. Видите ли, я не знаю, откуда он следовал.
Кай расстегнул галстук. Лизмор смотрел на него спокойными, чуть насмешливыми глазами, и он вновь, в который уже раз, почувствовал его громадное интеллектуальное и, главное, – информационное превосходство.
«Проклятье, – нервно подумал он, – откуда у этого крестьянского сына столько мозгов? Как такое может быть? И откуда, в конце концов, эта его проклятая способность везде чувствовать себя хозяином положения?»
Сейчас ему страстно хотелось, чтобы рядом с ним сидел большеголовый, седой старик Новарра: воинственный мудрец, знающий ответы на все вопросы бытия и способный объяснить все на свете. Кай ощущал себя явно не готовым к решению проблем такого уровня. По большому счету, он всегда был лишь полевым рубакой, пилотом-асом, но уж никак не специалистом стратегического эшелона, способным командовать войсками и видеть дальнюю переспективу, не сверяясь с картами. Кай прекрасно понимал, что ему нельзя доверить даже легион, разве что на час, в разгаре боя, когда все более-менее понятно и никакого управления от командира практически не требуется.
– Давайте условимся, – произнес он, отхлебнув кофе, – что вы перестанете говорить загадками и ставить меня таким образом в дурацкое положение. Вы хотите сказать, что Рейнольдс прилетел в Египет не из метрополии? Он был где-то в колониях?
– Да я не знаю, где он был! – искренне возмутился Лизмор. – Я только предполагаю…
– Ну, ладно. И все-таки: что ж ему надо было в Гибралтаре? Что бы он там делал?
– А что делает вагон с ураном в Тулоне? Если его готовят к отправке, то куда? И зачем?
– Во Французскую Северную Африку, – резко произнес Больт. – Если бы его готовили к отправке на Дакар, он пришел бы в Брест. Какой идиот стал бы гнать его через тот же Гибралтар, если есть возможность этого не делать? Нет, он останется в Средиземноморье.
– При чем тут Дакар? – ошарашенно спросил Кай.
– А при чем тут Тулон? Если бы груз готовили к отправке куда-либо, кроме французских территорий на Североафриканском побережье, он пошел бы скорее всего через Марсель. Тулон просто кишит английскими агентами, это знает каждый дурак, и, раз уж командование Люфтваффе решилось гнать груз именно через эту базу, он пойдет на французском корабле – и во французский же порт.
– Какой университет вы заканчивали, герр Больт? – тихонько поинтересовался Лизмор.
– Гейдельбергский, – отмахнулся гауптман. – Но это к делу не относится… Лучше подумайте: что такого интересного может ждать нас в Гибралтаре?
Лизмор скрестил на груди руки и несколько минут задумчиво глядел на зеленоватое сияние дисплея своего инфорбокса.
– На Скалу мне не пробиться, – признал он. – Это, к сожалению, не тот случай. Хотя я допускаю, что там действительно может быть нечто любопытное. Кстати, вот вам еще одна загадка: этот странный состав формировался в Чехословакии. Потом его гнали через рейх в северную Францию; вам не кажется, что более идиотский маршрут придумать трудновато?
– Может, они хотели кого-то запутать? – вступила в разговор Валерия.
– Кого? Самих себя?
– По всей вероятности, – начал вдруг вещать Больт, и все тотчас же повернулись к нему, – существует какой-то сговор между верхушкой рейха и петэновским правительством. Без этого никакой германский груз в Тулон не пришел бы, это должно быть ясно.
– Другое дело, – подхватил Лизмор, – что все подобные вопросы решает, в общем-то, не Петэн, а адмирал Жан Дарлан, связанный с немцами довольно крепко. Но все внимание Дарлана сосредоточено на Дакаре – особенно после прошлогодней попытки союзников высадить там десант.
– Неверная посылка, – перебил его Больт. – При чем тут Дакар? Скорее всего речь должна идти о каких-то алжирских портах!
– Кстати, а груз-то еще здесь? – вмешался Кай.
– Утром был здесь. Пока его даже не начали грузить, более того – никто не знает, когда это произойдет.
– Ну, это не удивительно. Я думаю, что руководство проекта приняло соответствующие меры по обеспечению секретности. Но послушайте, Лизмор: вы не в курсе его перемещений в пределах рейха?
Кимбол сморщился и потянулся за кофейником.
– Увы, – признался он. – В рейхе-то мы его и потеряли. Именно поэтому, кстати, я и вызывал вас в Шони. У меня не было твердой уверенности, что это именно тот странный секретный состав, привлекший мое внимание в Чехословакии. Все вроде совпадало, но я хотел получить какие-то гарантии. Откровенно говоря, я не слишком надеялся на вашу помощь: это была чистейшей воды импровизация, но, как видите, она сработала. Во Франции мы его уже не упускали из виду.
Лизмор бросил взгляд на часы и хлопком сложил свой инфор.
– Я вынужден вас покинуть, – сказал он, – в Тулоне меня ждет один человек. Я вернусь ближе к вечеру. Дом остается на вас, милорд. Постарайтесь не обижать малышку Марианну.
Кай улыбнулся и согласно кивнул. День выдался теплым, осень, в отличие от туманного горного утра, не ощущалась вовсе – глядя в спину удаляющегося Лизмора, Кай подумал, что и сам не отказался бы от прогулки в автомобиле.
Через несколько минут из-за дворца выехал громоздкий чемоданообразный «Деляж» с откинутым верхом. За рулем машины сидел Йорген. Он подогнал автомобиль к парадному подъезду, заглушил мотор и вольготно откинулся на спинку дивана, попыхивая сигарой. Разглядывая шедевр французской промышленности, устаревший еще до его появления на Земле, Кай подумал, что отношения между Лизмором и его шофером выглядят довольно панибратскими. Интересно, хмыкнул он про себя, а как на это смотрит аристократичнейшая мадам Ленуар?
– У него довольно странная подруга, – словно прочитав его мысли, сказал вдруг Лок.
– Ты хочешь сказать, что она похожа на полную дуру? – повернулся к нему Кай.
– Она? – Лок скептически фыркнул и поднес к губам бокал с виски. – Она умнее нас всех. – Он глотнул, поморщился и потянулся к пепельнице за оставленной там сигарой. – Но тут не все так просто.
– Мне не всегда понятен ход твоих мыслей, – честно признался Кай.
– Мне не всегда понятен ход твоих мыслей, – честно признался Кай.
– Еще бы, – вяло отреагировал Лок.
Валерия сочла необходимым криво улыбнуться. Ее отношения с Локом носили характер вооруженного нейтралитета – попросту говоря, пока они старались не замечать друг друга, но Кай боялся, что это может закончиться неприятностями. Он уже понял, что леди Валерия – совсем не та стальная дама, которую он знал когда-то. Жизнь порядком пожевала ее, и она может сорваться в любую секунду. Она могла успешно скрывать свои неврозы от столичного командования, но Кай сумел распознать их за довольно короткий срок. С первых же дней пребывания в Италии она показалась ему непривычно поспешной и даже какой-то издерганной; события вчерашней ночи окончательно убедили его в том, что леди Валерия не без труда контролирует свои эмоции. Глядя на нее, он испытывал чувство легкого злорадства. Ему ничего не грозило, она же – в случае малейшей неудачи – могла загреметь в отставку, чтобы вернуться на свою ненавистную захудалую планетку, с которой еле вырвалась в далекой юности.
Кай уже знал, что он будет делать, когда все это закончится. В Европе ему искать было нечего; война прекратится еще не скоро, а воевать он уже устал до чертиков. Следовательно, нужно отправляться куда-нибудь в ту же Аргентину, а потом, пользуясь послевоенным бардаком, перебираться в Штаты. Там его ждали нормальные автомобили, симпатичные девушки и какое-то подобие покоя.
В том, что жуткая охота закончится для него благополучно, Кай был уверен на все сто. В конце концов, говорил он себе, я не какой-нибудь котенок, чтобы меня топили всякие уроды! Ему оставалось жить лет шестьдесят – следовательно, их нужно было прожить с максимальным комфортом.
«Деляж» зафыркал мотором, и Кай машинально повернул голову. В автомобиль садились Лизмор, одетый в дорогой серый костюм, и его миниатюрная пассия с белым зонтиком.
– Он замечательно приспособился к эпохе, – с некоторой досадой заметила Валерия.
– Знаешь, – негромко произнес Кай, – мне все время кажется, что он не совсем тот, за кого себя выдает. Для кирклендского фермера в нем слишком много лоска. Настоящего лоска – такого, который приобретается за столетия. Ты не обращала внимания?
– Наверное, я его мало знаю, – усмехнулась Валерия, – потому что мне так не кажется. Ты что же, хочешь, что бы я проверила его прошлое?
– Скорее всего ты узнаешь, что пехотного лейтенанта по имени Лизмор Кимбол никогда не существовало в природе, – задумчиво улыбнулся Кай, провожая взглядом удаляющийся в долину автомобиль. – С ним что-то не так. И, как говорит Лок, с его подругой тоже.
– Если она играет, – хмыкнул с другого конца стола Больт, – то эта игра не выглядит дешевой. Но Локу, как я понимаю, виднее.
Зорган поднял на него свои меланхоличные темные очи и медленно провел по губам острым алым языком. Заметно смутившись, Больт поспешил наполнить свою рюмку коньяком и отправить ее в глотку. Кай не в первый раз видел, что глаза Лока действуют на летчика подобно глазам кобры: Больт испуганно прятался в себя, но, завороженный, начинал незаметно улыбаться, старательно скрывая лицо от посторонних. Не будь гауптман таким, как сам он выражался, «ученым червем», Зорган уже добился бы своего – впрочем, Каю казалось, что это и так неизбежно…
Кай пригубил вино, крепко стиснул зубами сигару и с довольным видом откинулся на спинку легкого кресла. Горный воздух действовал на него умиротворяюще, хотелось просто сидеть, потягивать вино и ни о чем не думать. Он не отказался бы от хорошей книги или хотя бы парижского журнала, но не знал, есть ли в доме что-то подобное. Спрашивать Марианну ему почему-то не хотелось.
Резной хрустальный графин на столе влажно светился красным вином. Кай сделал еще глоток, бросил в рот пахучую пластинку мягкого сыра и обвел взглядом сидящих рядом с ним. Валерия, подтянутая, словно в строю, с запавшими вдруг щеками, стеклянно глядела на густо-зеленый плюш лесов, укрывший склоны вокруг дворца. Кай поймал себя на мысли, что сейчас в ней отчетливо виден настоящий генерал – властный, вросший в свою власть и ответственность за дело, но стоит ей повернуться, посмотреть на кого-либо из них, и она снова превратится в прекрасную, нездешне лощеную женщину без намека на груз прожитых лет.
Лок безразлично потягивал дымчатый скотч, заедая каждый глоток тонким ломтиком сырокопченой, с белыми вкраплениями жира, лоснящейся на солнце колбасы. Сидевший напротив него Больт почти физически ощущал изредка скользящие по своему лицу взгляды и непритворно ерзал худым задом по креслу, не зная, куда деть свои глаза. Кай грустно улыбнулся и подлил себе вина из графина. «Нас четверо совершенно разных людей, – сказал он себе. – Практически невозможно понять, что же в самом деле нас объединяет, но именно здесь, на лужайке перед этим древним, по-германски горным дворянским гнездом, мы представляем собой единую, довольно организованную силу. Случись нам вступить в сражение, мы будем драться друг за друга, ни разу не вспомнив про ту пропасть противоречий, которая разъединяет нас в другой, нормальной жизни».
Кай не удержался от негромкой усмешки. Ответом ему был твердый вопросительный взгляд резко повернувшейся к нему Валерии.
– Легион потерянных душ, – сказал он на саргонском диалекте. – Мы, все. Да, нет?
Валерия коротко дернула уголками губ.
– Сегодня, – ответила она. – Потому что завтра – уже нет. Завтра снова придется делать выбор.
– Я сделал давно.
– Тебе так кажется – сейчас. Потом все будет иначе.
– Мне уже не придется. Ты сама знаешь. Нет?
Валерия отвернулась. Кай победно хмыкнул, потянулся к своему бокалу. Он не был уверен, что в финале она откажется от добавочного приза. Этим призом был он, лорд Кай Харкаан, беглец и отступник, ставший вдруг героем. Или нет, не ставший? Салазар Бесконечный непредсказуем, как гравитационные ветры в центре галактики. Он всегда может казнить того, кто заслужил высочайшие почести: просто так, чтобы остальные не смели расслабляться и полагать, будто какие-либо заслуги способны защитить от параноидальной ярости хохочущего вседержца. Валерию следовало держать на коротком поводке, хотя бы для того, чтобы она не тешила себя несбыточными надеждами. Странное дело, но Каю не хотелось расставаться с ней на скандальной ноте. Он знал, что не выдержит и обрушится на нее с обвинениями; это было нелепо, Кай должен был выиграть вчистую, потому что только такой выигрыш давал надежду освободиться от задавившего душу груза, который он волок все эти годы.
Удача, казалось, была почти невероятна. Им, горстке беззащитных букашек, предстояло сокрушить ужасную мощь древнего и непостижимого монстра, способного вершить судьбы целых миров; фактически они бросали вызов черному богу Бездны, мечущему по своему капризу невидимые, но страшные молнии смерти! Они не были титанами древних легенд, но Кай хорошо понимал, что даже весь императорский флот, случись ему оказаться здесь, не смог бы добавить им силы и уверенности.
«Никто из нас, – придавленный вдруг налетевшей усталостью, подумал Кай, – никто из нас не знает истины, даже я не знаю, насколько опасна эта жуткая охота на воплощение ужаса, пришедшее к нам из холодной тьмы тысячелетий. И никто не знает, насколько же высоки наши ставки. И уж точно, один только я понимаю, до чего же мы бессильны и ничтожны в этом странном бою…»
Часть третья
Глава 1
Его императорского величества вспомогательный крейсер «Кромвелл» имел чуть более ста лет от роду. Сокрушительную кашу Симеонских войн он пережил в ремдоке, ибо в первые же дни боев получил ужасные повреждения, которые заставили командование навсегда отказаться от мысли использовать его в сражении. Пройдя через почти десятилетний вялотекущий ремонт, «Кромвелл» был навечно переведен в резерв, а чуть позже – превращен в летающую базу связи и наблюдения. Дряхлым антиквариатом, вряд ли способным выдержать даже средний по мощности удар, командовал такой же полуразвалившийся офицер – стодвадцатилетний майор Брембер, прославившийся тем, что вот уже три императора, пытавшихся выгнать его в отставку, благополучно почили в бозе по причине всякого рода невоздержанности, а он, старый постник, с хихиканьем отпраздновал сто лет выслуги… Брембер давно потерял способность чему-либо удивляться, но нынешняя миссия все же заставила его недоуменно поскрести пергаментно-желтый затылок. Непонятно зачем на борту его корабля смонтировали хронопередатчик мингского производства, да еще и приказали доставить на забытую всеми Землю чью-то именную алую «Дельту». Брембер молчал; когда же он не выдержал и тихонько поинтересовался у штабных, сколько еще времени ему предстоит болтаться на орбите почти вымершей планеты, майору почтительнейше посоветовали заткнуться.