Этого разум Дирка Винкельхока осознать не мог. Дохлые бипланы-торпедоносцы, даже не способные разогнаться до трехсот километров в час, смогли подняться с качающейся палубы авианосца, а героические асы итальянских королевских ВВС якобы не сумели оторвать свои самолеты от твердой земли!
Вспомнив об этом, он недовольно поджал губы и ощутил желание сплюнуть на пол кабины.
– Пойдем в облет заливов? – прорезался в наушниках голос Больта.
Дирк ответил не сразу. Пульсация в затылке, всю ночь сводившая его с ума, неожиданно усилилась. Он что было силы стиснул пальцами ручку управления. На секунду ему показалось, что сознание захлестнет волна отчаяния. Он не мог ошибаться!.. Да, теперь уже точно не мог – он явственно ощущал характерное стрекотание поршневого движка, он чувствовал пульсацию электромагнитных импульсов зажигания в каждом его цилиндре, и это был «Роллс-Ройс» британского «Спитфайра».
– Одномоторный «англичанин» готовится выскочить из-под грозы, – быстро, сбиваясь на почти невнятную скороговорку, произнес он, – Гюнтер, уходи, скорее! Уходи на итальянский аэродром, ты успеешь дотянуть, я тебя прикрою…
– Что?! – Ведущий не понял его слов. – Что ты плетешь? Ты спятил?.. Нас же двое!..
– Гюнтер! – в отчаянии заревел Винкельхок. – Это не человек!!! Уходи!!! Это – лойт!!!
Больт не стал спорить. Его «Бф-109» накренился и, взяв форсаж, ринулся вверх, туда, где через редкие разрывы облачности вдруг прорезались робкие солнечные лучики. Верный старой тактике истребителей Люфтваффе, гауптман стремился прикрыть друга со стороны солнца.
Слова Дирка могли показаться бредом, но он чуял, что Винкельхок отнюдь не бредит и уж тем более не шутит. Черный самолетик, и в самом деле вывалившийся буквально из грозового фронта, стремительно рос, приближаясь к быстро расходящейся паре с крестами на крыльях. Кто – или что? – сидел сейчас в его кабине, скрытый каплевидным плексигласовым фонарем? Об этом он не смел даже догадываться, но искренний ужас, прозвеневший в голосе друга, заставил его действовать без промедления. Если Дирк свяжет эту нечисть поединком, он сможет спикировать и достать «Спитфайр» убийственным огнем своего оружия со стороны хвоста. Гауптман Гюнтер Больт не сомневался, что сейчас он не промахнется и не запсихует.
Он обогатил смесь до предела. Идущий на предельном газу «Мессершмитт» начал быстро нагреваться, в кокпите стало попахивать просачивающимися через неплотности в перегретом выпуске едкими выхлопными газами. Гауптман стиснул зубы и поглядел через левое плечо вниз. Волна ужаса перехватила дыхание. Дирк быстро снижался над водами залива, и темно-зеленый «Спитфайр» с красно-синими кругами британских ВВС на крыльях уже готовился к атаке.
Застонав, Больт отдал ручку от себя и бросил машину в пологое снижение, разворачиваясь для атаки, хотя он прекрасно понимал, что достать «Спитфайр» раньше, чем тот откроет огонь, ему уже не удастся.
– Ну ты и свинюка, Гюнтер, – неожиданно спокойно произнес Дирк. – Не мешал бы, а… Дело действительно плохо.
Дальше произошло непонятное. Больт готов был поклясться, что не увидел, каким таким образом обреченный, казалось, «мессер» развернулся возле самого носа «Спитфайра» и, перед тем как проскочить над его кабиной, успел все-таки полоснуть по крылу противника короткой дымной очередью…
Дирк бросил короткий взгляд вниз и убедился в том, что высота позволяет ему совершить «мертвую петлю». Это было неплохо. Он искренне считал свой «Бф-109» лучшим истребителем мира – коли так, какая-то тень шанса у него оставалась. К тому же он понимал, что тот, кто сидит сейчас в кокпите британского самолета, считает его самым обычным человеком, ординарным пилотом Люфтваффе, абсолютно не представляющим, с кем ему выпало вести свой последний, по идее, бой.
Дирк попытался поймать его на выходе из петли, стараясь впиться дымными струями трассеров в нежно-голубое брюхо «Спитфайра», но враг оказался проворнее, и очереди прошли мимо. Извергая в эфир многоэтажные пируэты на совершенно незнакомых его ведущему языках, он бросил свою машину в набор высоты. Британский истребитель, проигрывавший по скороподъемности, заметно опоздал. Дирк содрогнулся, видя, как Больт бросился в отчаянную атаку, полосуя серое небо белыми нитями очередей. Мимо! Высота уже позволяла, и Дирк развернул «мессер» – но секунды, потраченные на непослушно-благородного Больта, сыграли свою роль. «Спитфайр», открывший огонь с предельной дистанции, все-таки достал его. Самолет задрожал в такт тяжкому металлическому грому, рвущему его хрупкое тело. Две или три пули впились в тело Дирка, и он почти сразу почувствовал, как немеют ноги. Очереди прошлись по двигателю, разнеся в куски радиатор, повредив систему питания и вырвав из креплений правый носовой пулемет.
– Ты дымишь! – услышал он отчаянный крик Больта.
– Уходи! – Дирк вложил в крик все свои силы. – Уматывай отсюда!
Двигатель чихал: за развороченным радиатором тянулись белые струи уходящего из системы охлаждения гликоля. Справа, из-под корня крыла, полоскал тонкий бензиновый поток. В кровь прокусив нижнюю губу, Винкельхок убрал обороты до минимума и проверил управление. Тяги, по-видимому, не пострадали, машина слушалась рулей, хотя он хорошо видел, что правый стабилизатор треплет в потоке рваными клочьями.
Теперь, подумал он, надо убедить эту тварь в том, что мы мертвы.
Прежде чем бросить ручку и сиять ноги с педалей, Дирк на всякий случай посмотрел вверх и с облегчением вздохнул – очевидно, довольный проделанной работой, «англичанин» спокойно удалялся в сторону грозы, даже не предприняв попыток атаковать Больта. То ли у него не было настроения, то ли горючее подходило к концу, но «Спитфайр» уходил. Уходил!
– Ты сможешь дотянуть до берега? – возбужденно кричал сверху Больт.
– Я уже никуда не дотяну… – устало ответил ему Дирк. – Ты же помнишь, что у меня нет парашюта. Я буду садиться на воду.
– Там шторм!
Он не ответил. Прямо под ним мерно работал странный «горячий» двигатель…
Вытягивая свой изувеченный истребитель как можно «глаже» к нервно танцующим волнам, он услышал в наушниках слабый всхлип, сменившийся затем отборной баварской руганью.
* * *Его нос пришел в себя несколько раньше, чем глаза и уши, и первые секунды он лежал, принюхиваясь к странной гамме окружавших его запахов: пахло пластиком, разогретым металлом и крепкой смесью сигарного дыма и мужского пота. По концентрации вони стало ясно, что чем-чем, а звездолетом это быть не может. Представить себе корабль с такими ароматами было довольно затруднительно.
Постепенно мрак перед глазами начал рассеиваться, уступая место чуть колеблющемуся, неприятного тона голубоватому свету. Из призрачного сияния выплыло узкое женское лицо, обрамленное густыми черными волосами, и он рывком пришел в себя.
– Кай… – мягко произнесла женщина.
– Да, – ответил он, отказывясь верить в происходящее.
– Кай Харкаан, лорд-охотник Седьмой Звезды Саргона. Кто бы мог подумать, что нам суждено встретиться здесь! Кажется, прошло одиннадцать лет?
– Тебе лучше знать, Валерия.
Она негромко рассмеялась и поправила сбившуюся набок из-под его головы подушку.
– Ты здоров. Вставай.
– Где мы находимся?
– У берегов Италии. Ты проспал почти трое суток: мы успели сходить в Грецию.
– Я имею в виду не это…
Он поднялся на своем ложе и с любопытством огляделся. Узкая койка, на которой он лежал, находилась под переборкой в тесной, как гроб, освещенной газосветными трубками каюте. По отсутствию каких-либо иллюминаторов и низкому металлическому потолку он понял: это субмарина. Та самая, которая болталась на виду у всей Триполитании. Скорее всего, решил он, ядерный крейсер конца века. Да, верно – вот и ответ на вопрос о двигателях. Сталкиваться с атомными системами на практике ему не приходилось, отсюда и невозможность идентифицировать тип силовой установки.
– Атомная подлодка, – утвердительно произнес он.
– Термоядерная, – поправила его женщина.
– Что? Двадцать первый век?
– Ты думаешь, ею так легко разжиться? Нет. Это не человеческая разработка, прошедшая элементарную адаптацию. Здесь тяжело находиться, но ничего лучшего мои друзья не достали. Поверь, им и так очень плохо.
– Твои друзья?
Он рывком сел на кровати, отметив про себя, что последствия ранений не ощущаются пока никак, и сбросил на пол простыню, прикрывавшую его тело. Залитые кровью штанины полетного комбинезона были аккуратно разрезаны вдоль, и он увидел обтягивающие правое бедро кольца-коконы реабилитационной нанокожи.
– Ну здесь и запахи…
– Извини, – невозмутимо усмехнулась женщина. – Эта каюта не имеет дверей, а рядом – боевая рубка. Мы не всплывали двенадцать часов. Что поделаешь, системы регенерации воздуха здесь далеки от совершенства. Ты готов к разговору?
– Ну здесь и запахи…
– Извини, – невозмутимо усмехнулась женщина. – Эта каюта не имеет дверей, а рядом – боевая рубка. Мы не всплывали двенадцать часов. Что поделаешь, системы регенерации воздуха здесь далеки от совершенства. Ты готов к разговору?
– О чем? О том, что сбитый немецкий летчик оказался твоим…
– …возлюбленным.
Голос женщины прозвучал словно выстрел, и на некоторое время Кай замолчал, опустив голову и покусывая в раздумье губы.
– Бывшим возлюбленным, Валерия. Ты сделала все возможное для того, чтобы мой статус приобрел свой сегодняшний вид.
Кончиками пальцев она погладила орла Люфтваффе, вышитого на груди его комбинезона.
– Тебе нравилось сражаться на неправой стороне?
– Я был опустошен. Я не задавал себе таких вопросов. Мне в руки попали документы парня, погибшего в Южной Африке. Среди них было летное удостоверение. Меня оно вполне устроило. Я хотел сражаться.
– Ты стал немногословен… – Женщина вскинула к лицу левое запястье, и он с изумлением увидел на ее тонкой руке изящные швейцарские часики. – Нам пора готовиться к высадке. У моих друзей здесь что-то вроде базы. Пока ты спал, я ввела тебя в гипностаз. Ты легко поймешь их язык. Еще ты знаешь итальянский и греческий.
«Значит, старая ты змея, я тебе нужен, – подумал он, поднимаясь на ноги. – А то стала бы ты тратить на меня заряды гипнообучения. Интересно, как же ты решила меня пристроить? И кто эти твои странные друзья, которые покупают у межзвездных торговцев древние подлодки, адаптированные под эксплуатацию человеческими экипажами?»
В том, что субмарина весьма стара, он уже не сомневался. Все, даже спертый воздух тесной каюты, говорило о том, что она произведена очень и очень давно. В первые минуты Кай не смог этого понять, но теперь, окончательно придя в себя, сумел услышать пронзающий все нутро лодки треск набора, ощутил наконец вызванные старостью завихрения в изношенных до предела сетях – субъективно он давал ей несколько столетий. Скорее всего лет сорок ее кто-то интенсивно эксплуатировал, а потом она где-то долго валялась. До тех пор, пока на старую железяку не нашелся покупатель. Техника такого уровня, созданная гуманоидной расой, однозначно имеет огромный запас долговечности и неспособна рассыпаться сама по себе даже за столетия хранения. Тем более если хранить ее с умом и в соответствующих условиях.
Нога совершенно не болела, лишь легкий зуд восстанавливаемой ткани напоминал ему о полученных от лойта пулях. Продолжая незаметно улыбаться своим мыслям, Кай встал с койки и прошел вслед за женщиной в узкий коридор с немного покоробленным пластиковым потолком, из которого лился странный голубой свет.
Валерия протиснулась через тесную горловину какого-то лаза и выпрямилась. Кай последовал за ней. Лаз вывел его в относительно просторное помещение, забитое странной для человеческого глаза, совершенно незнакомой ему аппаратурой. Плавать на подводных судах ему не приходилось, равно как и сталкиваться с подобными пультами. Он перевидал немало техники, созданной нечеловеческим разумом, но сейчас, стоя перед переливчатыми, покатыми блоками управления и пытаясь прочесть многочисленные надписи, неподвижно висящие на дисплеях, Кай не смог ответить на вопрос о создателях лодки. Эта раса ему была незнакома.
В двух высоких ковшеобразных креслах перед главным, вероятно, пультом, напряженно щурились в экраны двое – лысоватый мужчина неопределенно-среднего возраста и скуластая молодая шатенка с раскосыми, почти азиатскими глазами, поразившая Кая каким-то странным выражением лица: что-то в ней было не то, но что именно, он сказать не мог.
– Познакомься, – предложила Валерия, – это Кирби Зорган, командир лодки и старший в клане, и его брат Лок…
– Его… брат? – не понял Кай.
– Лок – представитель так называемого «третьего пола», появившегося на Земле через столетие после Взрыва, – пояснила женщина.
Оба Зоргана одновременно развернулись вместе с креслами к Каю, но вставать и не подумали. Они изучали его с бесстрастностью сушеной сельди, и на секунду Каю стало не по себе.
– Значит, вы – лорд-охотник, – певуче произнес Док. – Что ж, нам всем очень повезло.
Кай не стал сушить свои мозги анализом его диалекта. Ему все было ясно. Дорогая сученька Валерия спуталась с такими же пришельцами из будущего – с той лишь разницей, что они, по-видимому, коренные земляне. Замечательно. Любопытно будет выяснить, из какой же они эпохи. Этот Лок наверняка косит на берегу под бабу, по крайней мере, физиономия у него была бы совершенно женской. Если бы он дал себе труд убрать легкую синеву на подбородке. Кирби, похоже, намного старше. Интересно будет выяснить, кто из них опасней. Вот только поскорее!..
Сверток, что оттопыривал карман комбинезона при вылете, уже исчез: значит, исчезло и оружие, и реликвии. Про спрятанный в кобуре офицерский «вальтер» не стоило и вспоминать, зато портсигар с орлом на крышке леди Валерия милостиво переложила в другой карман, и только. Ну, это как раз зря. Реликвии реликвиями, но эта золотая штука стоит куда больше всего остального.
– Да, – произнес Кай, – я – лорд-охотник Седьмой Звезды. Пятый лорд в роду Харкаан оф Саргон.
Лок едва заметно дернул плечами.
– Нам это ни о чем не говорит. Валерия пыталась объяснить, но…
– Потом, – неожиданно перебила его женщина.
Зорган невозмутимо кивнул и повернулся к пульту. Спустя несколько минут лодка всплыла на поверхность. Моторы, бесшумно наполнявшие ее тело вибрацией, смолкли. Кирби Зорган и еще несколько не представленных Каю людей отомкнули верхний люк и исчезли в ночной темноте. Валерия подтолкнула его вслед за ними.
Кай взобрался по узкой скользкой лесенке и оказался на небольшой площадке, окруженной по периметру поднятыми из рубки поручнями ограждения. Лодка стояла в трех десятках метров от темного песчаного берега. Вдалеке угадывались контуры плоских холмов, один из которых был увенчан довольно аляповатым и, судя по всему, старинным особняком. Несколько окон в нем светились желтым электрическим светом.
Услышав тихий всплеск весел, Кай посмотрел вниз и увидел пару небольших шлюпок, болтающихся на волне под самым бортом лодки. Субмарина была погружена в темную воду практически целиком, лишь самый верх ее покатой спины мокро поблескивал в лунном свете. Рубка, довольно высокая и очень длинная, покато сходила на нет ближе к корме, увенчанной торчащим из воды скошенным плавником руля направления.
Кирби Зорган и его люди, уже стоявшие на металле под стеной рубки, негромко беседовали о чем-то с темными фигурами в лодках. Накинутые на головы капюшоны не позволяли разглядеть лица, но Кай явственно слышал, что говорят они на том самом языке, который только что вбила в его голову леди Валерия. Мерный плеск невысоких волн не позволял ему расслышать слов, но он догадывался, что Кирби обсуждает какие-то вопросы, связанные с высадкой на берег и разгрузкой корабля.
Неожиданно Кирби Зорган оторвал спину от рубки и задрал голову вверх.
– Лорд Кай, – его мягкий баритон заставил Харкаана вздрогнуть, – садитесь в лодку. Давайте я помогу вам. Вот, здесь, в броне, есть выемки для спуска.
Следуя его советам, Кай спустился вниз и остановился в полуметре от борта подошедшего вплотную к субмарине ялика. К его удивлению, в лодчонке оказались два продолговатых цилиндрических предмета, явно выгруженные с загадочной подлодки. По всей вероятности, люди Кирби успели незаметно для Кая вскрыть какой-то люк и подготовить груз для отправки его на сушу.
– Наш рейс уже закончен, – продолжал Кирби, – и Валерия присоединится к вам буквально через пару минут. Прыгайте в шлюпку, Беппо доставит вас без всяких приключений.
– Благодарю за любезность, – буркнул Кай, неуклюже сваливаясь на дно четырехвесельного суденышка.
Шлюпка отошла от борта субмарины сразу же, как только он встал на ноги и устроился на пустовавшей носовой банке. В ней, помимо Кая, находились трое: два человека гребли, третий сидел на корме с румпелем. Хотя темнота не была ему помехой, лиц загадочных гребцов Кай разглядеть не сумел – вся троица была плотно закутана в темные непромокаемые плащи с глубоко нахлобученными капюшонами, – лишь один раз ему показалось, что в свете луны странным зеленым светом блеснули глаза рулевого.
Подгоняемый сильными взмахами весел, ялик резво преодолел расстояние, отделявшее его от берега, и вскоре ткнулся носом в песок пляжа. Под форштевнем прошуршала галька; рулевой спрыгнул в воду, обошел свое судно и сильным рывком могучих рук наполовину вытащил его на сушу. Не дожидаясь приглашения, Кай выбрался на песок и прошелся, разминая чуть затекшие ноги.
С гребня ближайшего холма посыпались камешки. Подняв голову, Харкаан увидел четверых мужчин в таких же рыбацких плащах, как у остальных, но на сей раз – без капюшонов. Не произнося ни слова, они выгрузили из лодки довольно тяжелые, как успел понять Кай, контейнеры и двинулись в сторону освещенного дома.