– Да нет, конечно, – безмятежно сказал незнакомец. – Положа руку на сердце, это я их послал. Только вовсе не из-за того, что ты меня выставил черт-те кем в кабаке... Это в игру входило, понимаешь ли.
– Терпеть не могу игры, в которых мне заранее не объясняют правил, – сказал Мазур.
– Дикки, так мы за этим сюда и пришли! Думаем, что томить человека, пора ему объяснить, какая игра идет, чтобы он тоже включился...
– А если у меня нет никакого желания?
– Придется, парень, придется, – сказал супермен уже совершенно серьезно, без тени прежней придури. – Меня, между прочим, зовут Уолли. А это Хью. Вот и познакомились, а? Хью, покажи нашему другу свои причиндалы...
Унылый запустил два пальца в нагрудный карман пиджака и привычным жестом вытащил закатанную в пластик картонку со своей фотографией, парочкой печатей и несколькими строчками типографского текста. Наискось ее пересекала желто-сине-зеленая, цветов государственного флага республики Флоренсвилль полоса.
Судя по тому, что там значилось, унылый именовался Хьюбер Тоффи и в чине субинспектора состоял на службе в Центральном департаменте полицейского управления помянутой республики – другими словами, в том квелом подобии спецслужбы, что только и имелось во Флоренсвилле.
– Вот такие дела, – сказал Уолли. – Это я – простой парень, сам по себе, не обременен чинами и службой, а наш Хью – человек не последний среди тех, кто печется о законе и порядке. И в таковом качестве он тебе даже здесь может, если придет такое желание, устроить кучу неприятностей... Верно?
– Совершенно верно, мистер Дикинсон, – поддержал Хью скучным, безразличным голосом. – Между Сент-Каррадином и Флоренсвиллем существует множество соглашений о сотрудничестве, в том числе и в той области, что касается охраны правопорядка. У меня масса знакомых здесь среди коллег по ремеслу...
– Рад за вас, – сказал Мазур. – Но что-то не припомню, чтобы я в последнее время нарушал законы...
– Ну, все в этом мире относительно, – протянул Хью. – Это ведь будет зависеть не от того, что вы станете твердить в здешней полиции, а исключительно от того, что я расскажу моим здешним друзьям...
– Бог ты мой! – воскликнул Мазур с неподдельным ужасом. – Выходит, вы – недобросовестный полицейский? Способный пойти на злоупотребление служебным положением? Я вас правильно понял?
Не похоже, чтобы ему удалось задеть или рассердить унылого хоть самую чуточку. Тот по-прежнему восседал с безрадостной физиономией отца семейства, три дочки которого к несказанному позору для фамилии подались в проститутки, а сыновья все, как один, занялись разбоем на большой дороге.
– Все зависит от точки зрения, мистер Дикинсон. Я бы сказал, на меня возложены определенные поручения, которые мне следует выполнять в точном соответствии с инструкциями. Поверьте мне на слово, я всегда выполняю в точности все, что мне поручено. А это означает, что вы и в самом деле можете угодить в нешуточные неприятности. Поэтому на вашем месте я выслушал бы Уолли со всем вниманием и постарался пойти ему навстречу...
– Уговорили, – сказал Мазур. – Валяй, Уолли, я весь внимания…
– Ну, не здесь же, – деловито сказал Уолли, вставая. – Поехали потолкуем с глазу на глаз. Да не смотри ты на меня так, балда, никто тебя не обидит. Если бы я хотел тебя спустить головой вниз в море, давно бы наладил...
Мазур только пожал плечами – не рассказывать же этому типу, куда обычно отправлялись те, кто питал подобные замыслы? Он прошел следом за ними к машине, плюхнулся на заднее сиденье. Уолли на сей раз устроился не рядом с водителем, а сбоку от Мазура. Пояснил:
– Я, конечно, паренек доверчивый, но не настолько, чтобы иметь такого, как ты, за спиной...
– Какого – такого? – спросил Мазур.
Уолли так и закатился:
– Шутник ты, я смотрю... – и бесцеремонно охлопал Мазура со всех сторон. – А пушки у тебя нету... И правильно. К чему серьезному человеку таскать пушку без особой нужды? Я вот тоже не ношу. Полагаюсь на обаяние и умение убеждать...
– И как, получается?
– Да ты знаешь, до сих пор получалось...
Ехали они недолго, уже минут через пять Хью остановил машину у небольшого отеля под названием «Копакабана», и они втроем поднялись на второй этаж. Мазур шагал совершенно спокойно, видно было, что черных замыслов насчет него никто не питает, иначе повезли бы не в отель, где с трупом управиться трудновато, а куда-нибудь в джунгли, где на свидетельские показания мартышек и попугаев рассчитывать нечего.
– Ну что, приступим? – спросил Уолли, когда они кое-как разместились в тесноватом двухместном номере. – Давай без уверток и спектаклей, лады? Ты парень битый, и мы с Хью тоже не вчера родились. Кто ты такой, мы знаем. Зачем вы сюда приперлись всей компанией, тоже знаем. Кто нанял Майка Шора и вашу команду, знаем тем более... Только, я тебя умоляю, не нужно дешевых спектаклей! Не нужно пялить глаза, махать руками и орать, что тебя, пушистенького и безобидного, с кем-то перепутали! Кто ты такой, известно совершенно точно. Собственно говоря, и не нужно было затевать проверочку там, в переулке, но мне, извини, чертовски хотелось посмотреть, в самом деле вы такие крутые, как о вас рассказывают, или все же преувеличивают. Оказалось, правда. Хорошо ты их кидал по углам... Снимаю шляпу, чего уж там!
Ситуация была из тех, когда не знаешь, смеяться или плакать. Мазур ожидал чего угодно, но только не того, что его самого примут за одного из тех, кто вознамерился свергать президента. Перемудрил Лаврик со своими штучками, определенно...
Уолли истолковал его молчание по-своему.
– Молодец, – кивнул он. – Дурочку не валяешь. Я сразу понял, что ты умный парень...
– Что вам, собственно, нужно? – спросил Мазур.
– Нечто совершенно противоположное тому, что вы задумали, – моментально ответил Уолли. – Бешеный Майк собирается сорвать сделку, а меня, так уж карта легла, наняли как раз те, кто хочет, чтобы она все же состоялась...
– Какую еще сделку?
– Насчет «Райской долины», конечно, какую же еще? Парень, лопни мои глаза, у тебя такой вид, будто ты и в самом деле не в курсе... Нет, серьезно? А впрочем, ничего удивительного, откуда тебе знать такие тонкости, кто бы их тебе выкладывал... Решил, что Аристид хочет всю эту благодать и в самом деле национализировать, а?
– А что, не так?
– Он, конечно, со странностями, но не чокнутый... Дикки, парень, весь смак в том и состоит, что дядя Аристид намерен все эти отели, бунгало и пляжи продать потом как раз тем, что меня наняли присмотреть, чтобы все было чинно и благородно... Сообразил? Ну конечно, все будет обставлено чинно и благородно, не на другой день, не с букхты-барахты – но, честное слово, изящновсе будет обставлено! Государственные интересы, инвестиции, забота об экономике и все такое... Все уже продумано в лучшем виде. – И он вздохнул с откровенной завистью. – Умеют же люди делать настоящие деньги...
– Могу вас заверить, мистер Дикинсон, что мой молодой друг очень точно обрисовал положение дел, – сказал Хью.
– Так-так-так... – сказал Мазур в некотором ошеломлении. – Начинаю понимать, ребята... И уж конечно, ваши работодатели купят все это хозяйство задешево?
– Вот именно, старина, вот именно! – нацелился в него указательным пальцем Уолли с широкой ухмылочкой. – Настоящаяцена у Райской долины просто заоблачная. Чертову кучу денег пришлось бы выложить, я лично их себе и представить не могу. А вот купить по дешевке национализированное имущество выйдет в сто раз дешевле. Даже если дядюшка Аристид, как болтают, запросил миллион баков, ему их, будь уверен, дадут. Потому что миллион – все равно смешные бабки по сравнению с настоящей ценой, и сравнивать глупо...
«А мы-то! – подумал Мазур. – Мы обязаны из кожи вон вывернуться, чтобы сорвать реакционный переворот, направленный против прогрессивного государственного деятеля... А этот деятель просто-напросто решил разбогатеть в одночасье... Какой им смысл мне врать, этим двоим? Никакого. Вот так доктор и профессор, интеллигент хренов... А разве я таких мало видел по всему земному шару? Прикрывавших возвышенными лозунгами и трескотней о благе народном более страшные грехи?»
– Ну у тебя и видок... – хихикнул Уолли. – Не ожидал? Дядюшка Аристид оказался непрост... а вообще-то я его уважаю. Только глупые и убогие тырятпо мелочам. Лучше уж подождать, выждать своего момента, а потом снять одним махом миллион зелененьких, и – в кумовья королю! Неплохо для профессора чего-то там и почетного доктора... Кто бы подумал!
– Да уж, – сказал Мазур с неподдельным чувством. – Кто бы подумал... Изящный финт...
– Ладно, что нам обсуждать деньги в чужих карманах? – сказал Уолли. – Нам от этого миллиона все равно ничегошеньки не отломится, значит, и думать нужно не о нем, а о тех реальных бабках, что мы с тобой можем заработать...
– Это каким же образом?
– Ну, не надо, я тебя умоляю...– поморщился Уолли. – Ты до сих пор держался, как парень здравомыслящий и сообразительный, не притворяйся, что резко поглупел. Давай в открытую, без единой картишки в рукаве? Ослу понятно, что нынешние хозяева Райской долины своего добра лишаться не хотят – вот и наняли Бешеного Майка, а Майк привез вас... Только мои работодатели, как легко догадаться, тоже не хотят упускать столь выгодную сделку. Такая раз в жизни случается... Короче, мне за то и платят... и не только мне... чтобы мы ваше предприятие аккуратненько сорвали.
– А получится? – усмехнулся Мазур.
– Должно получиться, – серьезно сказал Уолли. – Мне, конечно, не миллион светит, учитывая, что я в деле не самый старший, но все равно, для меняобещанная сумма очень даже солидная, и я за нее намерен драться когтями и зубами. Даже если придется малость навредить такому обаятельному и хваткому парнишке, как ты. Тут уж каждый сам за себя, согласись, ты бы на моем месте тоже не церемонился...
– Возможно.
– Вот видишь...
– Ну, и что ты от меня хочешь?
Уолли даже удивился чуточку:
– А что тут непонятного? Ты, приятель, расскажешь, как на духу, подробно и обстоятельно, обо всем, что вы намерены предпринять. Детали, подробности, сроки и прочие пикантные мелочи. А потом мы вместе подумаем, как сделать, чтобы ваша авантюра с треском провалилась.
Мазур усмехнулся насколько мог циничнее:
– Но мне-то, Уолли, платят совершенно за другое...
– Я знаю, – сказал Уолли. – Но жизнь, видишь ли, таким зигзагом обернулась, что это ты у меня на мушке, а не я у тебя. Ты не дергайся, я, сам понимаешь, в переносном смысле... В общем, это я тебя взял за шиворот, а не ты меня. Хочешь не хочешь, а придется договариваться.
– Уверен, что мы с тобой будем толковать?
– Ты же не дурень, – сказал Уолли. – Можешь, конечно, двинуть меня или Хью этим вот стулом или тем графином, ломануться отсюда со всей прытью. Соображаешь прекрасно, что не будем мы стрелять, даже гнаться за тобой не будем... Но этакими прыжками ты себе сам все загубишь.
– Мой друг совершенно прав, – бесцветным голосом поддержал Хью. – Для вас сейчас самым скверным решением было бы уйти отсюда – все равно, с дыркой или без таковой...
– Мы же не сами по себе, старина, – энергично вклинился Уолли. – За нами стоят люди, у которых может уплыть из-под носа чертовски выгодная сделка: приобрести за миллион то, что стоит раз в сто дороже, если не в двести... Они, конечно, простые бизнесмены, за ними нет ни государства, ни какой-нибудь крутой конторы вроде ЦРУ. Но, с другой стороны, это их положение, шепну тебе по секрету, как раз облегчает: государство или даже ЦРУ вынуждены оглядываться на прессу и прочую хренотень вроде сенатских комиссий, а частное лицо, про которое никто и не слыхивал, чувствует себя не в пример свободнее, и руки у него развязаны... Десяток таких, как мы с тобой, булькнут в море с каменюгой на шее, а никто и не почешется...
Глава 10 Толкотня вокруг Майка
– Вот это-то меня и беспокоит, – сказал Мазур. – Развяжешь язык – и булькнешь в пучины...
– Да ладно тебе. Мы тут все люди деловые. Майк тебе, подозреваю, не отец родной и уж тем более не любимая тетушка? Он тебе просто-напросто платит...
– Вот именно. Платит. За толковую работу и, что немаловажно, умение держать язык за зубами. Никогда не слышал, как он с предателями поступает?
– «Предатель» – это все лирика, парень, – сказал Уолли. – Предпочитаю словечко «сделка». Мы с тобой заключим сделку, вот и все. Если ты не дурак – а ты парень с мозгами, сразу видно – то никто ничего и не узнает... Сколько придется на нос каждому из вас за участие в деле? Тысяч десять, самое большее – пятнадцать, а? Можешь не говорить, мы и сами примерно знаем. Не бог весть какие сокровища. А мы тебе прямо сейчас дадим двадцать пять кусков. И даже расписки не потребуем. Какая, к черту, расписка, когда имечко у тебя, биться об заклад можно, насквозь ненастоящее, как и паспорт... Ударим по рукам, как ответственные люди, вот и все. Ты мальчик большой, сам понимаешь, что, взявши деньги, обманывать нехорошо...
– Ага, – сказал Мазур. – А потом, когда я вам все выложу, вы у меня можете преспокойно не только деньги отобрать, но и дать по башке чем-нибудь тяжелым и отправить на пропитание рыбкам.
– И чего ты пугливый такой?
– Мистер Дикинсон, по-моему, не пугливый, – сказал Хью. – Он, такое впечатление, уже торгуется...
– Пойми ты, дубина, – с ласковой фамильярностью сказал Уолли. – Ну кто тебя будет топить? По чисто деловым причинам невозможно. Утопи тебя, а Майк всполошится...
– Я не имею в виду сейчас, – сказал Мазур. – Я про «потом». Предположим, я вам все выложил. А потом, когда начнется заварушка, ваши ребятки меня преспокойно пристрелят вместе с остальными или засадят в тюрьму. Ты же не будешь меня уверять, что пытаешься меня расколоть из чистого научного любопытства? Кошке ясно, что будет некое противодействие...
– Не парься, – сказал Уолли. – Какая там пальба, какая тюрьма! Говорю тебе, это сугубо частноемероприятие. Никто не намерен поднимать лишнего шума и впутывать государство. Всю вашу банду с Майком во главе просто-напросто разоружат и выставят к чертовой матери, убедительно посоветовав в жизни сюда не возвращаться...
– И я должен тебе верить?
– А выход у тебя есть? Я ведь и осерчать могу. И поймают тебя тогда местные копы с приличным пакетом марихуаны в кармане, причем свидетелей будет куча...
– А в этомслучае Майк не всполошится?
– Не особенно, я думаю, – убежденно сказал Хью. – Можно обтяпать все так, что комар носа не подточит. Он сам прекрасно знает, что у него за мальчики – оторви да брось. Наркотики, или попытка изнасилования непорочной школьницы, или стрельба спьяну в баре средь бела дня... Что-нибудь такое, что вполне в духе белого джентльмена удачи... Мало ли примеров?
– Все равно, для меня это чертовский риск.
– Только если не удержишь язык за зубами. Между прочим, на тебе ведь свет клином не сошелся. Не думай, что ты такой уж незаменимый. Вы и так уже, словно под рентгеном. Кому надо, давно вычислили вашу «Викторию», чуть ли не всех ваших, кто смирнехонько сидит по пансионатам и отельчикам. Кто-нибудь другой из вашей же командочки может захотеть эти двадцать пять штук заработать, благо особого труда и не нужно – знай только языком болтай да не ври при этом...
– Двадцать пять – по-моему, маловато.
– Ни цента больше, – отрезал Уолли. – Денег у меня не мешок. На все про все, знаешь ли, выделили четкую сумму... как это там называется? Ага, смета! Вот именно. У меня есть смета, и я за нее не могу выйти. Ровнехонько двадцать пять тысяч у меня значится в строчке «покупка информации». Между прочим, это тебе отличный аргумент за то, что дела я веду честно. Захоти я тебя обштопать, пообещал бы золотые горы и луну с неба. А я тебе говорю честно, как правильный парень правильному парню: у меня для тебя есть ровно двадцать пять штук, и ни грошиком больше. Или ты их берешь, или попадешь в неприятности... а хрусты достанутся кому-то другому из вашей же братии. Кончай ломаться, а? Ты не старшеклассница, а я не провинциальный ловелас...
И в самом деле, не стоило затягивать комедию до бесконечности. Благо инструкции у Мазура были самые недвусмысленные: продаваться хоть черту с рогами. Может быть, это и есть наилучший выход: навести на Бешеного Майка этих молодчиков, чтоб они всю грязную работу и проделали? А над деталями пусть потом ломает голову Лаврик, ему положено...
– Деньги на стол, – сказал Мазур.
– Я же не на голову ушибленный, таскать в кармане такие бабки! Они в сейфе, на первом этаже...
– Вот и сходи.
– Резонно, Уолли, – подал голос Хью.
– Ну ладно, – повеселевший Уолли поднялся. – Только смотри тут, не вздумай без меня шалить. Хью у нас хотя и выглядит, как учитель в школе для малолеток, но в переделках бывал, и с ним не так просто справиться. Попробуешь отколоть какой-нибудь фокус – так и попухнешь на этом островке, зуб даю...
Он вышел, что-то весело насвистывая. И Хью мгновенно переменился. Наклонился к Мазуру довольно энергично для такой снулой рыбы, внятно зашептал в ухо:
– Деньги можете взять, но, если вам жизнь дорога, не вздумайте рассказать хоть кусочек правды. Придумайте что угодно, лишь бы звучало убедительно. Понятно вам? Дату переворота сдвиньте на несколько дней вперед от реальной. И план сходу придумайте какой-нибудь другой. В конце концов, вы далеко не все знаете...
Мазур уставился на него в неподдельном изумлении.
– Я с вами не шучу, – сказал Хью тихо. – Это я вас прикрываю, понятно? Этот болван сглотнет все, что угодно – я, будьте уверены, скажу, что ваша информация полностью соответствует той, что у меня уже есть...
– Что за игры?
– Никаких игр, – отрезал Хью. – Благодарите бога, что именно на меня и напоролись... впрочем, так и было предусмотрено. Мы его с самого начала взяли под присмотр...