Лишнее Золото-2 - Игорь Негатин 3 стр.


— Быть этого не может, — недовольно бурчит Шайя, — я сплю тихо, как мышь.

Следом за ним, в дверях нашего вагончика появляется помятая физиономия Эндрю. Когда он увидел мою снайперскую винтовку, то сначала только завистливо присвистнул. Потом, между завтраком и перекуром, устроил небольшой устный экзамен, который я с честью провалил. Теперь у него новая идея. Он решил научить меня стрелять. По его выражению: «без дураков».

В полдень мы собрали амуницию и уехали на стрельбище, расположенное в двух километрах, к западу от Порто-Франко. Здесь, в неглубокой, защищенной от ветра ложбине, нашлось прекрасное место. Шириной около ста метров и длиной около километра. Судя по многочисленным гильзам, разбросанным по земле, стрельбище очень популярно среди местного населения. Один из патрульных маршрутов проходит поблизости, что, пусть и немного, но успокаивает.

— Ты слишком торопишься, Поль! — Эндрю отложил в сторону бинокль и повернулся ко мне. — Снайпер, это не просто стрелок. Снайпер, это одновременно и математик, и художник. Разница только в инструментах. Понимаешь?

— Стараюсь…

— Молодец, что стараешься, — похвалил он и сразу разбавил комплимент, — только этого мало. Думать надо, а не патроны переводить. И ещё, пока не забыл. Зачем ты задерживаешь дыхание, набрав полные лёгкие воздуха? Ты что, собираешься нырять? Нет? Тогда выдохни половину. Нельзя стрелять с полной грудью! Нельзя! Запомни это. Прицелиться не успеешь, а перед глазами уже прицел плывёт. И всё потому, что в тебе слишком много воздуха. Ты же, в конце концов, не воздушный шарик.

— Медведь, а ты слышал такое выражение: «Служенье муз не терпит суеты»? — подал голос Шайя. Судя по интонации, он весело скалит зубы. Доносится запах табака. Карим устроился на капоте машины и конечно же пьёт кофе, мерзавец эдакий, разбавляя его сигаретным дымом. Неизменный солдатский завтрак.

Выстрел!

— Нет, не так, — вздохнул мой учитель и покачал головой. — Эх, не задолбить бы… Приучай своё тело к покою. Не к вихлястой расхлябанности, а к твёрдой спокойной силе. Растворись в этом мире. Тебя здесь вообще нет! Есть только винтовка и твои мозги.

— Эндрю, это ты загнул! — опять встрял Карим. — Винтовка у него есть, не спорю, а вот с остальным…

— Всё остальное растворилось во вселенной, — Пратт подавил смех и продолжил. — Тебя нет, запомни. Есть пуля, которая попадёт в цель. В точку, которую ты чувствуешь. Ничего, к концу экспедиции я сделаю из тебя снайпера. Поверь мне на слово, Поль Нардин. Давай, соберись и за дело, — Эндрю взъерошил рыжие волосы, закусил зубами зубочистку и приложился к биноклю. — Огонь по готовности.

Через полчаса мы заканчиваем и собираем вещи. Оружие будет чистить дома, когда вернёмся. Я упаковываю винтовку в чехол и подбираю брошенную на землю разгрузку.

— Ты чего там увидел, Карим? — спрашивает Эндрю.

— Свиньи-падальщики кого-то жрут, — Шайя поднялся на капоте и посмотрел вдаль, приложив ладонь козырьком, — или собираются жрать.

— Совсем обнаглели, — повернулся ко мне Пратт. — Раньше хватало одного выстрела, чтобы эти твари задали дёру. А сейчас, — стреляют под самым носом, а они и рылом не ведут.

— Поехали, посмотрим, — предложил я.

— Вы ещё не настрелялись? — покачал головой Карим. — Ваше счастье, что патроны не за свои деньги покупаете. Давно бы разорились.

Метрах в трёхстах от нас, виднелись несколько валунов, окружённых зарослями колючего кустарника. Среди груды камней, над каким-то куском мяса, дрались три или четыре особи. Кусок был маленький и его, на всех желающих, явно не хватало. Свиньи-падальщики, — могильщики и санитары Нового мира. Для одинокого путника, застигнутого этими тварями врасплох, это безоговорочный смертный приговор. Без вариантов.

Этих созданий здесь много. Они сильны, злобны и очень опасны, когда в стае. Размером с крупного кабана, если не больше. Под серой морщинистой кожей бугрятся крепкие мускулы. Широкая грудная клетка и короткие сильные ноги. Нижняя челюсть немного выступает вперёд, обнажая торчащие из пасти зубы и крючкообразные кабаньи клыки. Если бы не свиное рыло, то эти хари можно сравнить с мордой английского бульдога.

Свиньи на наше приближение не отреагировали. Слишком были заняты. Конечно, кусок окровавленного мяса интереснее, чем грохочущая жестянка. Мы, кстати, на это совсем не обиделись. Даже подарки им приготовили.

Пуля, калибра семь шестьдесят два, вещь хорошая. Проверенная временем и собственным опытом. Как любит повторять Карим: «на опыте и собственной шкуре». Кстати, на его «шкуре», целых четыре отметины от таких. Три получил в Африке, и одну в Гвинее.

— Ну что, постреляем, джентльмены? — Пратт опустил окно и передёрнул затвор.

— Вышли бы вы на улицу, парни, — поморщился наш водитель. — Провоняете всю машину.

— Не бурчи, Карим. Тебе не к лицу. Огонь!

Спустя несколько минут всё было закончено. Правда одной свинье удалось убежать. С отчаянным визгом она ломанулась через кусты, а догонять подранка желания у нас не было. Мы вылезли из машины и осмотрелись. Добили одну свинью. Кусок мяса, над которым они дрались, оказался каким-то зверем. Опознать уже не получится. Даже Эндрю, который видел множество представителей местной фауны и тот недоуменно пожал плечами.

— Парни, вы только посмотрите, — сказал Карим и присвистнул от удивления.

— Чего ты там нашел?

— Не чего, а кого, — наставительно поднял палец Шайя и поморщился. — Парни, какого чёрта вы устроили здесь такую бойню? Здесь же шага не пройдёшь, обязательно вляпаешься в кровь. Вас хлебом не корми, дай по мясу пострелять. Так и стреляли бы по головам. Устроили, понимаешь, кровавый бардак. Снайперы, раздери вас дьявол.

Ногой брезгливо отодвинул в сторону кусок окровавленной требухи и подошёл к груде камней.

— Можно подумать, что мы одни стреляли, — усмехнулся Пратт.

— Я, в отличие от вас, целился. И вообще, — не пристало правоверному мусульманину пачкать свои руки кровью этих нечистых животных.

— Как же… Правоверный… Если память не изменяет, то свинину ешь с удовольствием!

— Что поделать, я никогда не был ярым приверженцем ислама. Меня и дедушка за это очень ругал. Хотя и сам был грешником, каких мало. Упокой Аллах его душу. Между прочим, Медведь, — Карим кряхтя опустился на колени и заглянул в расщелину между валунами, — в Коране не написано, что мусульманин не может съесть кусок хорошей свиной отбивной.

— Ты серьёзно? — удивился Пратт.

— Абсолютно, — ответил пыхтящий у расщелины Карим. — Ибо сказано: «Он запретил вам мертвечину, кровь, мясо свиньи и то, что принесено в жертву не ради Аллаха. Если же кто-либо вынужден съесть запретное, не проявляя ослушания и не преступая пределы необходимого, то нет на нём греха».[4] Ещё один вариант, когда запрет не действует, — продолжил Шайя, — война. Если мусульманин воюет и это необходимо, чтобы сохранить силы для борьбы, — ешь свинину, хоть каждый день. На войне как на войне! Так что не надо меня подлавливать. А чёрт, он ещё и царапается!

5 21 год по летоисчислению Нового мира Джохар-Юрт

Дом был расположен на самой окраине Джохар-юрта. Двухэтажный, с большой верандой, выходящей во двор. Стены сложены из неотёсанного камня, отчего здание было похоже на средневековую крепость. Высокий глухой забор, крепкие ворота. Всё говорило о достатке хозяина. Достатке и положении в местном обществе. В дальней части двора — гараж. У закрытых ворот стояло два джипа.

Несколько, хорошо вооружённых, человек сидели на корточках рядом с ними. Слышался гортанный говор. Вот, один из них что-то сказал и послышался смех.

В одной из комнат, за массивным круглым столом сидели двое мужчин. Хозяин дома, — молодой мужчина, лет тридцати пяти. Черноволосый, среднего роста и крепкого телосложения. Аккуратно подстриженная борода, густые кустистые брови, под которыми блестели тёмные глаза. На левой щеке — рваный шрам, в виде латинской буквы «V». Одет в серый цифровой камуфляж, который пользовался большой популярностью в этих краях. За ним, на спинке стула, висел тактическая подвесная система.

Второй собеседник, — которого хозяин называл «мистер Смит», был постарше. Лет пятьдесят, не меньше, но в хорошей физической форме. Одет в удобные «тактические» брюки и светло-коричневую куртку из тонкой кожи. Ночи, в этих местах, прохладные. Внешне он был похож на успешного дельца, если бы не глаза. Холодные, будто в жилах не кровь, а жидкий азот. Взгляд человека, который торгует гораздо серьёзными вещами, — жизнями и душами людей. Оптом. Разменивает судьбы на банковские переводы, по курсу, который сам же и устанавливает. Человек, привыкший отдавать приказы и не терпящий возражений.

На столе была разложена карта. Остывали чашки с чаем. Судя по всему, к ним даже не притронулись. Разговор был не из приятных. По-крайней мере, для хозяина дома.

На столе была разложена карта. Остывали чашки с чаем. Судя по всему, к ним даже не притронулись. Разговор был не из приятных. По-крайней мере, для хозяина дома.

— Квадрат поисков очень большой, — покачал головой чеченец.

— И что?

— Это горы, мистер Смит! Здесь можно спрятаться где угодно.

— Мы платим за результат, а не за твои проблемы с местным ландшафтом.

— Где они высадились? Хотя бы примерно. Это ускорило бы поиски.

— К сожалению, — мужчина недовольно поморщился, — этого узнать не удалось.

— Даже примерно? Я думал, что ваши люди знают всё, — еле заметно усмехнулся хозяин.

— Меня совсем не интересует, что ты думаешь! — мужчина смотрел на своего собеседника холодно, немного прищурившись. Оценивающе, с лёгкой долей презрения.

— Хорошо, мы сделаем всё, что в наших силах…

— Плевать я хотел, на твои старания, Асхад! Твои, и твоих полоумных абреков, — его глаза холодно блеснули, — мне нужен результат!

— Я постараюсь оправдать ваше доверие, но…

— Заткнись и слушай! И никогда меня не перебивай! Так вот, — с нажимом в голосе произнёс мужчина, — если ты провалишь и это задание, то мы найдёт других исполнителей. Более старательных и более умных. Мне объяснить, как это скажется на твоей судьбе или сам догадаешься?

— Не надо объяснять. Я знаю.

— Хорошо, что знаешь. Ничего хорошего для тебя и кучки грязных оборванцев, которых ты называешь воинами. Не хмурь брови, Асхад, не надо! Ты сам себя поставил на край пропасти. Я не говорю, что ты струсил, нет. Надо отдать тебе должное, — ты не трус и никогда им не был. Но храбрость и героизм, — он презрительно поморщился, — хороши тогда, когда за ними стоит трезвый расчёт! А ты умеешь считать только деньги. Твой отец был умнее. Жаль, что он так рано ушёл от нас.

— Не надо трогать память моего отца.

— Я не трогаю. Вспоминаю его как трезвого и умного человека. Смелого и расчётливого. Жаль, но этой черты в тебе не вижу… Увы… Кстати о деньгах — твой последний заказ временно отложен в сторону.

— В чём причина?

— Мы начинаем сомневаться, стоит ли вести дела с тобой и твоими друзьями. То, что ты называешь джихадом, больше похоже на мышиную возню. Результаты слишком ничтожные. Я повторюсь, но тебе не хватает трезвого расчёта.

— Там где начинает расчёт, — нет место храбрости.

— И места для мозгов, как я вижу, тоже нет! Довольно, хватит с меня твоих рассуждений. Задание понятно?

— Вы ещё не сказали самого главного.

— Я оставил это на сладкое. Не всё же тебя ругать, надо и порадовать. Вещи, которые нас интересуют, — бумаги и карты.

— Большое количество?

— Нет. Скорее всего, это будет несколько толстых блокнотов. Они будут написаны вот таким почерком, — мужчина открыл папку и достал несколько листков бумаги. — Вот образец.

— Люди?

— Как только бумаги окажутся в твоих руках — поступай как считаешь нужным.

— Фотографии?

— Конечно, — Смит пренебрежительно бросил на стол пачку фотографий, — думаю, что этого будет достаточно, чтобы не ошибиться в выборе цели.

Асхад взял фотографии и внимательно посмотрел на одну из них. Его глаза удивлённо расширились и лицо словно окаменело. Всего лишь на секунду, не больше, но собеседнику было достаточно, чтобы это заметить.

— Неужели увидел знакомые лица, Асхад? — с удивлением и лёгкой иронией в голосе спросил его собеседник.

— Я думал мне показалось…

— Нет, тебе не показалось. Сколько прошло времени?

— Десять лет, — сухо ответил чеченец.

— Уже десять лет? Как быстро летит время! Ты уже и забыл наверное? А тут такая встреча! — мужчина усмехнулся и продолжил. — Как тесен Новый мир! Какая приятная неожиданность, не правда ли? Мне назвать имена, или напряжёшь свою память? Не надо называть? Вспомнил? Вот и прекрасно! Значит будешь стараться. Не так как в последний раз! — Смит достал из кармана пухлый конверт и положил его на стол. — Это аванс. Жду положительного результата. Сделаешь всё, как надо — вернёмся к разговору про новых людей и товары.

Наконец он поднялся, смахнул с рукава несуществующую пылинку и пошёл к дверям. Уже взялся за ручку, но вдруг остановился.

— Кстати, Асхад…

— Да?

— Ты ничего не слышал, про здешнее золото?

— Золото? Золотыми приисками, в этом мире, владеют Демидовские.

— Да? — удивился Смит. — Как же им повезло, этим русским! И золото, и нефть, и всё под боком! А ходят слухи, что есть и другие.

— Где именно?

— В горах Арч-Корта. Не слышал?

— Нет… Я не слышал о таком. Вы хотите, чтобы я собрал информацию?

— Я? Упаси бог, Асхад! Разве меня должны интересовать твои проблемы? Подумаешь, ещё один горный прииск. Прощай. Не провожай меня, не надо.

Стукнула входная дверь. Через несколько секунд во дворе послышался шум мотора и на дорогу выехала машина.

— Свинья, — скривился Асхад. — Грязная, орденская свинья.

Он взял в руки пачку фотографий. Несколько минут внимательно рассматривал, отобрал несколько из них и положил в нагрудный карман. Конверт с деньгами небрежно бросил в ящик комода и подошёл к окну. Вдали, красным двоеточием, блеснули фары машины Смита. Вот он доехал до поворота и скрылся.

Несколько секунд спустя тихо открылась дверь и в комнату вошёл высокий плотный мужчина. Вошёл и замер у порога. Хозяин некоторое время молча смотрел в окно, потом повернулся и тихо произнёс.

— Умар?

— Да, хозяин.

— Собирай людей. Мы выходим на рассвете.

6 5 год, по летоисчислению Нового мира Окрестности Порто-Франко

Спустя несколько секунд, наш «правоверный мусульманин» вытащил из расщелины небольшого, упирающегося всеми четырьмя лапами, зверька. Бежевого цвета, с маленькими тёмными пятнами. На куске мяса, который трепали свиньи-падальщики, Эндрю обнаружил кусок шкуры, с остатками бежевых волос. Судя по всему, — его погибшая мать.

Котёнок, а точнее — рысёнок, был ещё совсем маленький. Я слабо разбираюсь в кошачьем племени, чтобы точно определить возраст «найдёныша». Так, или иначе, но слепым он не был. Смотрел на мир широко открытыми глазами голубого цвета и пытался рычать. Карим сказал, что около месяца.

— Падальщики взяли рысь? — недоверчиво покрутил головой я. — В Старом мире, с ней даже волки предпочитают не связываться. И вообще, — откуда здесь она?

— Если она была раненой, то почему бы и нет? — ответил Пратт. — Напали у самой норы и всё. Скорее всего, она даже убежать не пыталась, а защищала детёныша. Откуда? Поль, это Новый мир! Здесь столько неизученного и неизвестного зверья, что открытия можно делать каждый день.

— Надо его с собой взять, — сделал вывод Карим. Он взял малыша за шкирку и повертел перед собой. — Жалко малого.

— И чем ты его кормить собрался? Ему же молоко надо. Сдохнет он у тебя.

— Поверь, здесь он сдохнет ещё быстрее.

— Смотри сам, — пожал плечами я. — Но если он начнёт гадить в вагончике — выброшу его за борт.

— Так я тебе и поверил, — хмыкнул Шайя и бережно упрятал свою находку за пазуху.

Вместо двух дней, Чамберс с Тернером пропали на две недели. Правда, прислали радиограмму, чтобы мы не нервничали и не рванули на поиски. Времена, сейчас тёмные… Фраза, оговоренная на этот случай, в тексте присутствовала и мы не стали искать неприятностей на свои задницы. Копались в экспедиционном снаряжении и обкатывали вернувшиеся из ремонта грузовики. В город выбирались редко. Максимум, — до ближайшего магазинчика, чтобы купить сигарет.

Надо заметить, что Карим хорошо разбирается в машинах. Его отец, когда вышел в отставку, открыл автомобильную мастерскую. До поступления в Иностранный Легион, Шайя успел там поработать, и до сих пор, с большим удовольствием, возится с техникой.

Первым, из мастерских, нам вернули грузовик с жилым фургоном. Как я уже рассказывал, это пятитонный M923, фирмы AM General. Усиленная подвеска, дизельный движок и встроенная система подкачки шин. Два дополнительных топливных бака, лебёдка и грузовая платформа, установленная на крыше. Раму фургона сварили из стальных труб и обшили дюралевыми листами. Дополнительно, с внутренней стороны, — титаном. Эдакий броневой пояс, высотой в один метр от пола. В бортах — четыре узких окна, которые можно использовать как бойницы. Ставни закрываются изнутри. Входная дверь — в задней стенке. По левую сторону от неё — запасное колесо. Лобовое и дверные стёкла, защищены решётками.

Обшивка салона сделана из сантиметровых пробковых панелей. Говорят, что их специально заказывали в Старом свете, для оформления яхты, принадлежащей мелкому начальнику из службы миграции. Хозяин не дождался новой каюты и утонул, вместе со своей лоханкой. Плиты тихо пылились на складе Ордена, пока их не заметил Чамберс.

Назад Дальше