Раненую девочку нужно было спасать. Если не извлечь стрелу – сепсис или гангрена. А вот если попробовать извлечь, шанс есть.
Игорь заставил Ниобу выпить кубок вина, затем протер уксусом кожу на спине и на плече вокруг раны, а также пенек древка. Не спирт, конечно, но все же. Тщательно вымытыми руками взялся за древко и начал двигать им. Зрачки у Ниобы расширились, она замычала.
– Молчи! – пригрозил Игорь, показав кулак.
Ниоба испуганно кивнула. Из глаз ее вытекли и заструились по щекам слезы. Игорь вернулся к прерванному занятию. Стрела вошла Ниобе под левую ключицу и, потеряв силу от удара в доспех, прошла к боку, где уткнулась в ребро. Ощущая, как острие наконечника скребет по кости, Игорь пытался нащупать щель между ребрами. Почувствовав, что стрела прошла вперед, облегченно вздохнул.
– Топор! – велел отрывисто.
В руки ему сунули гладкое топорище. Зрачки Ниобы снова расширились.
– Закрой глаза! – велел Игорь.
Неизвестно, что она подумала, но приказу подчинилась. С короткого замаха Игорь стукнул обу хом по пеньку. Наконечник с хрустом выскочил наружу. Ниоба вскрикнула и потеряла сознание. Олег, не спускавший с нее глаз, подхватил раненую. Игорь бросил топор, вцепился в показавшуюся в боку Ниобы стрелу и рывком вытащил ее. Отбросив в сторону, протер рану смоченной уксусом тканью, затем ножом расширил входное и выходное отверстия – для стока крови и гноя. Когда закончил с повязкой, Ниобу подняли и унесли.
– Ну? – сказал Игорь, вставая. – Кто следующий?
К нему выстроилась очередь. Раны других «кошек» оказались легкими – большей частью царапины. Некоторые Игорь даже зашивать не стал – смазал уксусом и забинтовал. Закончив, осмотрелся, увидел неловко согнувшуюся Виталию и ткнул пальцем.
– Теперь ее! Снять лорику и тунику!
– Я… – пыталась возразить Виталия, но подскочившие декурионы раздели ее и отвели к Игорю. Тот, откинув борт повозки, подхватил Виталию и уложил животом на мешок с сеном. После чего пробежался пальцами вдоль хребта.
– Где болит?
– Нигде! – сердито ответила Виталия. Она все еще злилась. Мало того, что Игрр влез в схватку с сармами, так еще командует!
– Понятно! – сказал Игрр и перевернул ее животом кверху. Поднял вверх левую, затем – правую ногу. Виталия вскрикнула.
– Чем тебя? – спросил Игрр, опуская ногу.
– Топором! – призналась она. – Но на спине щит висел.
– А ты в этот миг пригнулась, – дополнил он. – От раны спас щит, но от сотрясения защемило корешок в позвоночнике. Ложись на живот!
Виталия перевернулась. Игрр попросил масла, плеснул его на ладони и стал массировать ей спину. Его сильные пальцы ласково, но сильно мяли ее мышцы, ладони скользили вдоль хребта, словно растягивая его. Виталии стало необыкновенно приятно, и она закрыла глаза. Накатило блаженство, почти такое же, как и прошедшей ночью, и, если бы не боль, покалывавшая хребет, Виталия закричала бы от страсти. Игрр закончил массаж и легонько шлепнул ее по ягодице.
– Вставай!
Она нехотя подчинилась. Он помог ей одеться.
– Еще пять сеансов – и будешь как новенькая.
– Пять? – обрадовалась Виталия и внезапно увидела устремленные на нее взгляды «кошек». Они горели завистью. «Почему так ударили не меня?!» – словно говорил каждый взгляд.
– Возможно больше! – сказал Игрр. – Посмотрим динамику. Тяжелое не поднимать, больше трех килограммов не носить. – Он засмеялся, сообразив, что последнюю фразу произнес по-русски, и она его не поняла. Он посерьезнел и коснулся пальцами складки над ее левым глазом. – Можно?
Виталия кивнула. Он сдвинул складку вверх, открыв ей обзор, потом зачем-то подвигал кожу вверх-вниз, вправо и влево.
– Чем это? – спросил, убирая пальцы.
– Меч! – ответила Виталия.
– Рану забинтовали наспех, кожу не зашивали, а как вспомнили, она приросла? – продолжил он.
– И шлем на голове, – вздохнула Виталия. – Сарм оказалось много, мы отступали. Более тяжелых не успевали перевязывать.
– Понятно! – кивнул он. – У вас есть пластические врачи?
– Кто? – удивилась она.
– Лекари, исправляющие дефекты лица.
– Нет! – сказала Виталия.
– Жаль! – вздохнул он. – Работы всего ничего.
В груди Виталии кольнуло.
– Ты… Можешь?
Он помедлил и кивнул.
– Делай!
– У меня нет инструментов!
– А что нужно?
– Скальпель! – стал перечислять Игрр. – Это нож с маленьким лезвием. Иголки, чтобы зашивать раны, нитки, бинты. Про обезболивающее промолчу – вина выпьешь. Пожалуй, все.
Виталия подумала, подошла к оседланной лошади и порылась в колчане. Достав стрелу, срезала кинжалом древко на ладонь от листовидного наконечника.
– Скальпель! – сказала, вручая обрезок Игрру.
Тот попробовал пальцем кромку и кивнул.
– Нитки и иголки найдем.
– Вита! – сказал он. – Будет больно.
Она хмыкнула.
– Могут быть осложнения, тогда шрам станет еще безобразней.
Она хмыкнула во второй раз.
– Ладно! – сдался он. – Если что, так без претензий. Я не пластический хирург…
– Возвращаемся к озеру! – крикнула Виталия турме. – Двигаться дальше поздно.
Игорь, пластический хирург. Обиженный в лучших чувствах
Любопытных я прогнал. Уложив Виталию на доски, закрыл салфетками ее глаза, оставив лишь операционное поле. Салфетки мы сделали из кусков ткани, которые прокипятили и высушили. Импровизированный скальпель прошел аналогичную стерилизацию. Предварительно наконечник поправили до бритвенной остроты. Рот мой скрывала повязка, руки вымыты мылом. Пора…
Я ругал себя за длинный язык. Зачем напросился? Какой из меня пластический хирург? Но сделать операцию хотелось. Девчонка комплексовала из-за глаза – это бросалось в глаза. Она хорошая, Вита, хоть и строит из себя начальницу. Я вздохнул и сделал первый надрез…
Операция прошла на удивление быстро. Вита вела себя молодцом: лежала смирно и только зубами поскрипывала. Я хотел сунуть ей в рот деревяшку, но она отказалась. Даже когда срезал багровый рубец, образовавшийся от давней раны, она не дернулась. Я наложил последний шов и стал бинтовать голову.
– Погоди! – остановила Виталия.
Подбежавшая декурион поднесла ей бронзовое зеркало. Виталия, сняв бинт, некоторое время рассматривала свое лицо. Кровь струйкой наплывала на бровь.
– Вита! – взмолился я. – Испортишь!
Она неохотно вернула зеркало и разрешила забинтовать ей голову. При этом улыбалась…
Блины в этот вечер я печь не стал – пропало желание. Парни выглядели хмуро. Вчерашние пассии избегали общения с ними. Ребята связывали это с битвой, но я подозревал, что дело в другом. В чем скоро и убедился. После ужина Виталия направилась к своему шатру. Я устремился следом.
– Нет! – остановила она. – Будешь спать у себя.
– Там Ниоба! – возразил я.
– Скажи, чтоб перебралась к другим.
– Вита! – спросил я, помедлив. – Почему? Я тебя чем-то обидел?
– Нет! – покачала она головой. – Наоборот. Но так нужно.
– Я не буду к тебе приставать! – заверил я. – Просто полежу рядом. Я врач, а ты нуждаешься в попечении.
– Ниобе оно требуется больше! – сказала Вита и наклонилась к входу в палатку. Я сунулся следом и тут…
Нет, я все понимаю! Не хочешь, так и скажи. Но хвостом по лицу-то зачем?
Вита скрылась, даже не обернувшись. Вот, значит, как? Ладно!
К себе я отправился, кипя от злости. Я это припомню! Ты у меня попляшешь! Ты еще не знаешь, на что способен обиженный в чувствах пластический хирург…
6
Виталия Руф, старший декурион. Растерянная
Перед рассветом я обошла посты, с удовлетворением отметив, что девочки бдят. Декурионам я накрутила хвосты: прозевали нападение сарм. Повезло, что Ниоба увидела. А еще Игрр… Умом понимаю: его помощь пришлась кстати. Не полезь он в бой, мы потеряли бы многих. Но ведь он мог погибнуть! Что сказали бы в Роме? Да что Рома? Мне самой после этого хоть горло режь. Игрр, хвала Богине-воительнице, уцелел и даже сделал мне операцию. Впервые за долгое время я вижу обоими глазами. Рана под повязкой ноет, но это приятная боль. Я даже крепко спала, тем более что никто не мешал. Не обнимал, не гладил, не касался губами моих губ. Как сладко у него это выходит! Внутри все замирает… Стоп, об этом не надо! Ему нельзя больше со мной. Я все сделала правильно. Не стоило, конечно, хвостом его по лицу, но зачем следом лез? Ведь сказала же! Он, разумеется, обиделся и станет дуться, вот и пусть! Я «дикая кошка», а не сенатор с форума Рома. У нас разговор короткий…
Лагерь просыпался. Девочки тянулись к озеру, дежурные хлопотали у костра. Сбросив сапоги, я зашла в воду и умылась, стараясь не замочить бинт. Вытершись захваченным с собой куском холста, обулась и пошла к костру. И только сейчас обратила внимание на мертвую тишину. В чем дело? Богиня-воительница!..
Лагерь просыпался. Девочки тянулись к озеру, дежурные хлопотали у костра. Сбросив сапоги, я зашла в воду и умылась, стараясь не замочить бинт. Вытершись захваченным с собой куском холста, обулась и пошла к костру. И только сейчас обратила внимание на мертвую тишину. В чем дело? Богиня-воительница!..
Игрр, вытащив сестру из палатки (не приходилось сомневаться – спали они вместе), нес ее на руках. При этом Ниоба улыбалась и радостно прижималась к Игрру. Отойдя в сторонку, Игрр поставил сестру на землю, спустил ей штаны, а затем, подхватив под бедра как маленькую, помог справить нужду. У меня ослабли коленки. Мало того, что ни я, ни девочки никогда не видели, чтобы пришлый носил женщину на руках, так еще это!
Этим, однако, не ограничилось. Натянув Ниобе штаны, Игрр отнес ее к озеру, где умыл, а после все так же на руках доставил к костру. Дежурная дрожащей рукой протянула ему испеченные в золе яйца. Игрр очистил их и стал Ниобу кормить. И та, ничуть не смущаясь, принялась откусывать! При этом кокетливо улыбаясь. Мерзавка! Вчера с Лолой мы ее осмотрели и обнюхали. Рана не выглядела плохо, гноем не пахло, но я все равно скормила Ниобе кусок горного воска, взяв себе лишь горошинку. Воск нашелся среди трофеев, взятых у сарм, но было его мало, требовалось экономить. После такого лечения Ниоба не только ходить, в седле сидеть должна! А тут такое, да еще на глазах у всех! Я физически ощутила грозу, повисшую над стоянкой.
– Ниоба в состоянии есть сама! – резко я бросила Игрру.
– Она раненая! – возразил он. – Я врач и обязан заботиться. Ты же сама велела!
От взглядов, устремленных на меня, я ощутила, как задымилась кожа. «Бунт! – подумала. – Турма восстанет. Сначала проспала сарм, теперь передала Игрра сестре. И зачем мы наткнулись на пришлых?»
– Отойдем! – сказала я Игрру.
Он встал и пошел следом.
– Прекрати! – потребовала я, когда мы отдалились.
– Почему?
Он сделал невинное лицо.
– Девочки передерутся. Ниоба – моя родственница. Наши матери – сестры. Все подумают, что я тебя ей отдала.
– А не надо было! – усмехнулся он.
– Игрр! – я прижала руки к груди. – Прошу!
– Мы снова спим вместе?
– Нет! – отрезала я.
– Тогда и я говорю: «Нет!»
– Ты не понимаешь! – взмолилась я. – Мне этого не простят. В турме тридцать воинов, и каждая тебя хочет.
– А я не приз, чтобы ходить по рукам! – хмыкнул он.
– Неужели ты этого не желаешь? – удивилась я. – Такие красивые девочки!
– Только с тобой! – отрезал он. – Как? Договорились?
Я покачала головой и вернулась к костру. Там, присев, быстро перекусила. Игрр явился следом. К счастью, Ниоба успела позавтракать, поэтому кормление не повторилось. Игорь поел сам, после чего, взяв Ниобу на руки, отнес ее в повозку. Там, видимо, попросил Олега уступить место, потому что большой пришлый встал и перебрался к мальчикам.
Когда конвой двинулся, все могли наблюдать: Игрр и Ниоба лежат, обнявшись. При этом мило беседуют. С седла видно далеко. Я почувствовала, как почва уходит из-под ног. Подозвав декурионов, я отъехала с ними в сторону.
– Это он нарочно! – объяснила нахмуренным девочкам. – Притворяется.
– Почему? – спросила Лола.
– Вчера я не пустила его к себе.
– А он хотел этого?
– Он и сейчас хочет! – вздохнула я.
– А ты?
– Ты знаешь ту, кто откажется? – разозлилась я.
– Нет! – согласилась Лола. – Но раз так, за бирай!
– Что? – удивилась я.
– Ты могла взять его сразу! – пожала плечами Лола. – Никто бы не пикнул – ты старший декурион. Но ты поступила честно, и все это видели. Девочкам мы объясним.
– Спасибо! – поблагодарила я.
– Не стоит! – улыбнулась Лола. – Ты водишь турму три года, и у нас нет потерь. Ты треспарта, но не заносишься, как другие. Игрр неслучайно выбрал тебя. Пусть он будет с тобой, чем девочки примутся его делить.
– Остальные пришлые должны с нами спать! – вмешалась Калисса. – До Ромы нужно успеть всем!
– Не получится! – прикинула я. – Если, конечно, не в каждую ночь.
– Пусть будет по правилам! – возразила Лола. – Не то обозлим их, и они откажутся. Сделаем лучше – свернем на объездную дорогу.
– Как объясним это в Роме?
– Нападения сарм мало? – усмехнулась Лола. – Что может быть важнее жизни пришлых? Объездной путь дольше, но безопаснее. Если доставим мужчин в сохранности, не упрекнут.
– Пожалуй! – согласилась я.
Вернувшись к повозке, я кивнула Игрру:
– Надо поговорить!
Он оставил Ниобу и забрался в седло.
– Я согласна! – сказала я, когда мы отъехали. Он заулыбался. – При одном условии, – добавила я жестко. – Твои друзья будут спать с девочками!
– Так они не отказывались! – пожал он плечами.
– Ты не понял. Со всеми, по очереди и через ночь.
– Почему «через»?
– Так нужно!
Он внимательно посмотрел на меня.
– Это как-то связано с нашими контрактами?
– Да! – призналась я. Чего уж теперь?
– Мы можем и сверхурочно, – улыбнулся он. – Не мешки носить.
– Как знаешь! – не стала я возражать. Если он сам предлагает…
Игорь ускакал к пришлым, а я вернулась к Лоле с Калиссой. Услыхав о предложении Игрра, те заулыбались.
– Как будем делить? – спросила я.
– У нас три декурии и трое пришлых, – пожала плечами Кларисса. – Проще простого. Степу я забираю себе, Лола возьмет Алекса, а Олег остается твоим девочкам. Дальше – по жребию.
«В котором вы тоже участвуете! – подумала я. – Потому и выбрали своих мальчиков. Ладно, не мое дело…»
– С одним условием. Тем, у кого Дни, без очереди!
Декурионы, не сговариваясь, кивнули. Дни – это святое…
***Игорь, вернувшись, сообщил о разговоре спутникам.
– Что за фигня? – спросил Олег. – Ничего не понимаю! Нет, я не против, конечно, девчонки они хорошие, но почему со всеми?
– Потому что редкая возможность. Ты что, не видишь? С тех пор, как мы здесь, вокруг ни одного мужчины. Девчонки над нами трясутся. Вита чуть не убила меня за то, что полезли к сармам. Думаю, пострадай мы, ей бы не поздоровилось. Словом, мужики у них в дефиците. Они хотят этим воспользоваться.
– А если забеременеют? – спросил Леша. – Алименты не заставят платить?
– Ой! – Олег всплеснул руками и повалился на мешки. – Ой, не могу! Алименты… Они же про них не знают. Первобытные люди!
– Античные, – поправил Игорь.
– Какой хрен разница! – не согласился Олег. – Теперь все ясно. Поможем нуждающимся? – он подмигнул братьям.
Те покраснели.
– А ты? – спросил Олег Игоря.
– Не участвую.
– Запал на Виту?
Игорь кивнул.
– Она симпатичная! – согласился Олег. – Особенно после того, как ты ей глаз починил. А с той малой ты специально выделывался? Виту хотел позлить?
– Ага! – кивнул Игорь. – Спать со мной отказывалась. Пихала к другим.
– Правильно сделал! – одобрил Олег. – С ними так и надо – на ревность бить. Только осторожно. Еще зарежет!
– Не посмеет.
– Кто знает? – не согласился Олег. – Была у меня одна. С ножом кидалась, когда с другой видела. А потом пристала: женись! Как жениться, если ей сорок, а мне двадцать пять? Ее дочке шестнадцать!
– Зачем такую выбрал? – удивился Игорь.
– Кому я нужен без денег? – вздохнул Олег. – Бабы, они богатых любят. А эта сама подлезла. Я же не знал, что она психованная.
– Сбежал? – спросил Игорь.
Олег кивнул.
– Потихоньку. Сказал, что к ребятам в гараж иду. Она что-то почуяла, проводила. Только сумка моя была уже там – с утра занес. Ребята припрятали. Она увидела, что в гараже мужики, а баб не имеется, и слиняла. Я за сумку – и на вокзал! Как думаешь, с Аурелией мне разрешат?
– После остальных! – сказал Игорь.
– Тогда выбирать не буду! – заявил Олег. – Пусть сами решают! Ох, и оттянемся! – Он ухмыльнулся. – Так, пацаны?
Братья кивнули и снова покраснели.
– Договорились! – сказал Игорь и поспешил к Виталии. Та заулыбалась, и новость вмиг облетела турму. «Кошки» повеселели и с гиканьем стали носиться вокруг повозок. При этом они скалились. Одна Ниоба грустила. Но это никого не интересовало.
Виталия, «дикая кошка». Прирученная
Вечером Игрр пек блины. Тесто он приготовил заранее. На стоянке сунул бронзовые сковородки на угли, выждал, пока те прогреются, и смазал каждую салом. Над лагерем поплыл дух жареного. Игрр плеснул в сковородки по ложке теста, разровнял и стал ждать. Сбившиеся вокруг девочки смотрели во все глаза. Выждав, Игрр ножом перевернул блины, подождал, пока пропекутся снизу, затем сбросил в миску. После чего оторвал от одного блина кусочек и бросил в рот.
– Как? – не утерпела я.
– Не получились! – вздохнул он. – Вкус не тот. Мука грубого помола, закваска вместо дрожжей, молока нет…