Тени окружили библиария, оплетая его, будто змеи. Одна продолжала удерживать его руку с оружием, борясь с ним, а другая исступленно нащупывала его горло. Ультрадесантник отбивался от них, силясь стряхнуть, однако это было все равно, что хватать дым.
Материализовалась третья тень, которая возникла из тьмы и вздыбилась позади. Она обхватила голову Ультрадесантника своими теневыми когтями, и библиарий взревел, когда холодные пальцы погрузились в его разум. Бесплотное существо содрогнулось, его руки запульсировали темным не-светом, уходящим в тело, и его фигура стала более материальной. Сор Талгрон осознал, что оно кормится. На не имеющем никаких прочих черт лице распахнулся рот, обнажая ряды крошечных колючих зубов, и создание выдохнуло облако гудящих мух, которых сопровождал смрад, похожий на запах гниющей плоти.
Два других духа возобновили свои усилия. Было совершенно очевидно, что библиария вот-вот одолеют.
Издав рев, тот вскинул руку в направлении остова «Контемптора», безжизненно лежавшего на полу. Тот приподнялся в воздух и — вместе с резким движением руки Ультрадесантника — врезался в Ярулека.
Голос Апостола умолк, и призраки начали угасать. Они силились остаться в материальном мире, лихорадочно цепляясь за плацдарм в реальном пространстве, однако их медленно утягивало обратно в тень. Они вопили и корчились, но затем исчезли. Библиарий стоял в одиночестве, тяжело дыша.
Раздался одиночный выстрел, разошедшийся громким эхом, и в груди Ультрадесантника появилась пробитая дырка. Он рухнул назад, по направлению траектории высокоскоростного снайперского снаряда.
Тяжесть, прижимавшая Сор Талгрона к стене, пропала, и капитан поднялся на ноги. Он бросил взгляд назад, в сторону транспортера. Лот стоял на одном колене, из ствола его длинной винтовки тянулся дымок.
— Хороший выстрел, — проворчал он. Сержант разведчиков пожал плечами.
Сор Талгрон подошел к библиарию. Ультрадесантник распростерся на полу, под ним собралась лужа крови. Сор Талгрону не требовалось быть апотекарием, чтобы понять, что легионер не выживет.
— Отчаяние делает всех нас глупцами, — произнес он. — Тебе не было нужды нарушать Никейский эдикт. Теперь ты умираешь изменником.
— Возможно, — выдохнул Ультрадесантник. — Но вы… умрете… вместе…
Его голос стих, жизнь покинула тело.
Сор Талгрон нахмурился и отвернулся. Гул в его сознании наконец-то исчез, хотя в висках продолжало болезненно стучать. Неожиданно, но выдохнутые тенью-демоном мухи все еще оставались здесь. Они лежали замертво на спине, поджав лапки, и хрустели под сапогами.
Демоны. Таковы были новые союзники XVII Легиона. Если бы на нем не было шлема, он бы сплюнул с отвращением.
Он увидел, как двое его легионеров оттаскивают останки «Контемптора» и помогают Апостолу Ярулеку подняться на ноги.
— Стало быть, ты жив, — заметил Сор Талгрон, не испытывая по этому поводу никаких эмоций.
— Капитан, вам нужно на это взглянуть, — произнес Лот.
Сор Талгрон двинулся на голос сержанта разведки и вошел в маленький командный центр связи. Большую часть места занимали сенсорные системы и инфодисплеи, заполненные данными.
— Что я вижу? — поинтересовался он, ткнув пальцем в один из экранов. — Это то, что я думаю?
— Да, — сказал Лот. — Там на орбите есть активный корабль Ультрадесанта.
— Дайте мне звук на том экране, — велел Сор Талгрон, указывая туда, где виднелось изображение что-то говорящей женщины.
— … на третью бомбардировочную палубу, — говорила женщина, когда к визуальной трансляции подключилась звуковая. — Огневой расчет зафиксирован. По моему сигналу.
— Они готовятся стрелять, — произнес Лот. — Они используют этот канал, чтобы управлять системами наведения.
— Отключи связь! — рявкнул Сор Талгрон.
— Пытаюсь, — отозвался Лот, нажимая на клавиши управляющей консоли. — Меня заблокировали.
Женщина на экране повернулась и посмотрела на Несущих Слово. По штифтам на лацкане Сор Талгрон увидел, что она — адмирал флота. Тонкие губы тронула неприятная улыбка.
— Я так понимаю, что легионер Ксион Октавион мертв, — произнесла она. — Он умер как герой. Как бы то ни было, он выиграл необходимое мне время. Предатели, вы все сгорите.
Сор Талгрон выругался и вытащил свой волкитный пистолет, прицелившись точно в центр управляющего модуля. Лот встал и попятился, второпях сбив стул.
Капитан выстрелил, разрядив оружие в консоль. Весь блок взорвался искрами и огнем, инфодисплеи разлетелись.
Ярулек стоял в дверях, опираясь на поддерживающую его руку легионера.
— Что может сделать один поврежденный корабль?
— На этом континента еще есть силы Ультрадесанта, — произнес Сор Талгрон. — Они не станут метить по зонам боевых действий из опасения убить своих же легионеров. Они не дадут на такое разрешения. Это не в их природе. Они будут целиться по одной из наших точек сбора.
Посреди последовавшей тишины в воксе затрещал голос Дал Ака.
— Капитан! Приближаются вражеские противопланетные заряды! — произнес он. — Множественные сигналы!
10
Децим сжимал цепной топор руками, скользкими от крови, которая текла из дюжины ран. Он лишился собственного оружия — а также нескольких единиц, добытых у павших друзей и врагов — ранее в ходе боя. Мускулы пылали, броня висела изодранными лоскутами. Одно из легких утратило целостность, вторичное сердце тяжело стучало, принимая эстафету у ослабшего основного, пронзенного осколками. Он знал, что у него больше дюжины внутренних травм, требующих немедленного внимания медиков.
Магистр ордена раздробил череп предателя обухом топора, скривившись от боли при ударе. Он отбросил цепной топор в сторону — у оружия не хватало такого количества зубьев, что оно представляло собой немногим более, нежели дубину. Он подобрал грубо сработанный нож, который сжимал вражеский легионер. Тот был горячим на ощупь, и руку начало странным образом пощипывать. К горлу подступила желчь. Децим швырнул проклятый клинок прочь.
— Вот, мой повелитель, — произнес раненый сержант Ультрадесанта, протягивая свой силовой меч. Воин был до такой степени залит кровью, что его можно было бы спутать с Несущим Слово.
— Благодарю, сержант Конор, — сказал Децим, принимая клинок. Он вдавил активационную руну, и по всей длине меча разлилась энергия. — Макраггский?
Сержант устало кивнул.
— С самих гор Венца.
Визг приближающегося артиллерийского снаряда заставил Ультрадесантников забраться в укрытие. Децим не стал утруждаться. Он определил по звуку, что это мимо цели, влево от него. Над усыпанной трупами равниной забушевал горячий ветер, и удушливые облака на мгновение разошлись от завихрения воздуха, вызванного невидимым взрывом.
Враг вновь шел на них. Ряды легионеров и дредноутов наступали вместе с «Поборниками» и «Носорогами». Их все еще были тысячи.
— Мой повелитель! — раздался крик. Он слишком устал, чтобы определить, кто говорит. — Мой повелитель, смотрите!
Подняв взгляд к небу, Аэк Децим увидел, как сквозь верхние слои атмосферы падают десятки пылающих предметов. За каждым оставался огненный след. Он встал среди грязи и крови, тяжело дыша. Дело было сделано.
— Подкрепления? — спросил один из его легионеров, и Децим почувствовал укол стыда. Он не рассказал о своем последнем приказе никому, за исключением самых высокопоставленных офицеров и группы подвергнутых взысканию легионеров. Он решил, что так будет лучше.
Несколько из его людей издали хриплый ликующий крик, подумав, что Магистр ордена подтвердил прибытие подкреплений. Впрочем, другие были умнее.
— Это не десантные капсулы, — произнес сержант Конор, понизив голос, чтобы его слышал только Децим. — Подкрепление не придет, так ведь.
Это был не вопрос.
— Нет, — ответил он. — Планета погибла, как и мы. Однако мы заберем вместе с собой всех этих языческих вероломных ублюдков.
С помощью сержанта он устало взобрался на крышу разбитого остова «Носорога» и высоко поднял силовой меч, чтобы всем было видно. Их осталась жалкая горстка, однако он видел горящую в глазах гордость. Гордость и злость.
Первый из орбитальных ударов пришелся к северу. Полыхнула слепящая вспышка, и за горизонтом в воздух поднялся гриб зеленого пламени. Магистр ордена прикинул, что звук будет идти до них почти минуту. Другие падали над головой, ближе, чем первый.
История не станет сурово судить его за это, однако лишь потому, что после завершения здесь не останется ни одного выжившего из XIII Легиона, кто рассказал бы о том, что он привел в действие. Ни у кого никогда даже не возникнет вопросов, чья сторона обрушила этот кошмар на верный мир Пяти Сотен. Время сомнений прошло.
— Последняя атака, сыны Ультрамара! — взревел Децим. — Последняя атака во имя Жиллимана и Императора!
Он спрыгнул с «Носорога», уйдя в липкую трясину до середины голени.
— Идемте, братья. Честь и слава!
— Честь и слава! — отозвались они как один.
Схватка длилась недолго. Легионер без доспеха не мог поспорить с легионером в доспехе.
Когда Волхар Реф нанес колющий удар, Сор Талгрон поймал его за руку. Хрустнули кости, нож с лязгом упал на пол. Проповедник ударил кулаком в боковую часть шлема Сор Талгрона, расколов линзу и смяв керамит.
— Большего ты не добьешься, — произнес Сор Талгрон. Свет треснувшей линзы мерцал.
Он схватил Рефа за шею и впечатал его телом в стену. Один раз, другой — используя всю свою силу, увеличенную сервоприводами. Кирпичи вокруг Рефа осыпались, и он осел на колени. Подойдя ближе, Сор Талгрон тяжело ударил его тыльной стороной руки в висок, мгновенно уложив.
Сор Талгрон присел над проповедником, уперев одно колено посередине спины и прижимая его к полу, а одной рукой надавил ему на затылок. Второй рукой он подобрал клинок Ярулека. Даже через перчатку рукоять атама казалась теплой.
— Это мой наставник, а также воин, который в свое время заслуживал уважения самого примарха, — прорычал Сор Талгрон. Он прижимал клинок атама к задней стороне шеи Волхара Рефа. — Я не допущу, чтобы он страдал без необходимости.
— Это сработает, капитан, — заверил его Ярулек.
— Если нет, я перережу тебе глотку. Обещаю.
А затем он вдавил нож между позвонков Рефа, погружая его в хребет.
Они еще не прибыли на поверхность, а двери уже начало разъедать. Температура внутри транспортера заметно упала, из вентиляции сочилась резкая алхимическая вонь. Над головой скрипел трос подъемника. Сор Талгрон не был уверен, что они вообще доберутся доверху.
То, что враг запустит планетоубийцы, стало ошеломляющим поворотом. Он даже не рассматривал подобное как стратегическую возможность для XIII-го.
— Этот мир погибнет вместе с бессчетными тысячами воинов Семнадцатого, однако похоже, что вы впечатлены, — произнес Ярулек.
— Это так, — ответил Сор Талгрон. — Я не думал, что в них такое есть.
Он отдал приказ об эвакуации, но было маловероятно, что до удара бомб планету покинул кто-либо, кроме малой доли его легионеров. Теперь вокс затопило помехами.
— Нам следовало остаться внизу, — сказал Ярулек.
— Молчи, жрец, — огрызнулся Сор Талгрон. — Остаться там означало смертный приговор. Нам нужно выбираться с планеты.
— Посмотрите, что они выпустили на свободу! — ощерился Ярулек. Внутрь подъемника сквозь вентиляцию и трещины в двери сочился химический туман. Там, где дымка соприкасалась с голым металлом, трепетали языки бледного пламени. Они потянулись к Ярулеку, привлеченные его жестом. — Вы думали, они на такое неспособны? Этот мир сгорит.
Сор Талгрон развернулся и оттолкнул Ярулека к задней стене, сомкнув руки у него на горле.
— Твои боги тоже этого не предвидели, жрец, — произнес он. — Похоже, что все мы недооценили, насколько Тринадцатый нас ненавидит. Насколько далеко они зайдут, чтобы пустить нам кровь.
Он еще раз толкнул Ярулека и с отвращением отвернулся. Отвращение вызывал не только Темный Апостол, а вообще все: то, во что превратился Легион, наследственная слабость в его генах, собственные поступки на Терре — и это было лишь немногое.
— Выйти наружу значит умереть, — сказал Ярулек. — Есть иные способы, иные пути, которыми можно пройти. Если знать, как именно.
Внутри Сор Талгрона поднялась холодная ярость.
— Я не побегу, будто червь в нору, оставив своих легионеров на смерть, — произнес он, на мгновение бросив на Ярулека уничтожающий взгляд, а затем вновь отвернувшись.
— Да будет так, — выдохнул Ярулек.
Температура внутри подъемника резко упала, по стенам пополз иней. Вокруг Несущих Слово закружилось множество теней и нашептываний.
Когда Сор Талгрон обернулся, Ярулека не было.
Транспортер со стоном остановился. Пожираемый едким химическим туманом металл уже начинал прогибаться и разваливаться.
Двери открылись. Мир снаружи пылал.
11
Фосфекс, как впоследствии напишет Робаут Жиллиман, представлял собой «несомненно, самое позорное оружие из созданных людьми, которое человечество когда-либо к своему стыду применяло против живого мира».
Чрезвычайно летучая зажигательная смесь обладала способностью гореть без кислорода и практически без подпитки топливом. Она могла гореть под водой — в сущности, она воспламеняла саму воду — и прожигала сплошной камень, самый огнеупорный керамит и адамантий, совершенно уничтожая всю жизнь на углеродной основе, с которой соприкасалась.
Известная под различными названиями, как то: «живой огонь», «ползучая смерть» и «ледяной огонь» за тягу к движению и отрицательной температуре горения, после высвобождения они распространялась по экспоненте, сжигая все на своем пути. Ее создавали для одной-единственной цели — абсолютного истребления жизни на планете. Загрязнение остатками ее сгорания было гораздо более стойким, чем даже самая смертоносная радиация от ядерных осадков или выброса из плазменного ядра, что делало любую соприкоснувшуюся с ней местность непригодной для обитания.
Даже Гвардия Смерти не любила ей пользоваться, кроме как в самых крайних обстоятельствах, и даже тогда применяла ее исключительно по приказу самых высших эшелонов командования Легиона. Примарх XIII Легиона санкционировал использование фосфекса лишь дважды, и это было сугубо в изолированных областях, однако эти боеприпасы все еще хранились на небольшом количестве наиболее мощных боевых кораблей для применения в крайнем случае.
Согласно решению Магистра ордена Децима, Перцептон Примус представлял собой именно такой случай.
Одна ручная фосфекс-бомба могла заразить воздух и почву в месте взрыва на тысячу лет. За всю историю Легиона за одну бомбардировку никогда не выпускали полный залп боеголовок с фосфексом. В теоретических симуляциях пострадавшему от подобной атаки миру уже не суждено было восстановиться.
В общей сложности с «Праведной ярости» по поверхности Перцептона Примус было запущено двадцать четыре атмосферных ракеты типа «Морталис». Все они попали по единственному сверхконтиненту планеты, накрыв зону рассеивания шириной в десять тысяч километров. Каждая метила в ключевую стратегическую позицию, координаты которых были загружены с подземной коммуникационной базы в горах — точки эвакуации Несущих Слово, город Массилея, поле боя, куда благодаря Магистру ордена стянулись большие силы вражеских легионеров.
«Праведная ярость» была уничтожена вместе со всем экипажем через три минуты и двадцать семь секунд с момента запуска первого залпа. Убийство совершил крейсер XVII легиона «Освященный».
К тому моменту поверхность Перцептона Примус уже пылала.
Извлечь у легионера основное сердце оказалось сложнее, чем можно было бы ожидать, пусть даже на нем не было доспеха.
Сперва шел черный панцирь, твердая подкожная оболочка, обладавшая прочностью выдаваемой гвардейцам противоосколочной брони и достаточно жесткая, чтобы остановить твердую пулю. После его преодоления резать слишком высоко означало наткнуться на сросшуюся грудную клетку.
Пытаться разрубить ее, не будучи хорошо экипированным, было бесполезно. Кости космодесантника имели прочность железа, а грудина представляла собой один сплошной массив.
Решение проблемы, как было известно Сор Талгрону, состояло в том, чтобы заходить ниже грудной клетки. Глубокий вертикальный разрез прямо под грудиной.
— Жаль, что Дорн отсылает нас прочь, — произнес Ярулек, разрезая плоть и сухожилия. — Все пушки нашего флота, стоящего на верфях вокруг Луны, готовы выстрелить в наиболее подходящий момент. Это было бы… восхитительно.
— Дорн не дурак, — сказал Сор Талгрон. — Мы знали, что это возможно, потому у нас и есть свои аварийные варианты: комета, верфи, наши союзники на Марсе и тому подобное. Заряды остаются на взводе, так?
— Да, — ответил Ярулек. — Лот хорошо поработал. Когда бомбы взорвутся, они решат, что психические муфты просто перегрузились. Будет суматоха. Паника. Что более важно, они окажутся слепы. Могут пройти месяцы, прежде чем они смогут послать или принять какое-либо астропатическое послание за пределами Солнечной системы.
— Хорошо, — произнес Сор Талгрон.
— Лорд Аврелиан будет недоволен, что нас отводят от Терры. Будь здесь наш гарнизон во время финального натиска…
— Это всегда было вероятно, — ответил Сор Талгрон. — Наш примарх знал об этом. Мы подготовили, что могли, с пользой проведя здесь время. А теперь что касается нашего последнего сюрприза…