– Знаешь, шеф, иногда… – улыбнулся сержант.
Концовку Ким не услышала, потому что направилась вниз по участку к развалинам здания.
Она обошла его по периметру, двигаясь вдоль забора, и убедилась, что калитки нигде не видно. Фасад здания смотрел на шоссе и на жилые дома на его противоположной стороне. Слишком много любопытных глаз. Инспектор вернулась к тыльной части здания и занялась поисками слабого места в заборе.
Он не был сделан из вертикальных досок, традиционно заходящих одна на другую. Каждая его секция состояла из горизонтальных брусьев прочного, толстого дерева, которое обычно применяется для изготовления палетт, и они не были плотно подогнаны друг к другу. Между девятидюймовыми деревяшками проникали слабые солнечные лучи. Ким подергала один из столбов. Его основание успело сгнить, и он свободно качался в земле.
– Даже не думай, командир, – сказал Брайант, протягивая ей горячий пластмассовый стаканчик. Она взяла его в левую руку и продолжила исследование столбов. Следующие два были крепкими, а вот четвертый вновь свободно раскачивался.
– Как тебе удалось заполучить доктора Мэтьюза? – поинтересовался ее напарник. – Ты, что, запугала его?
– А что в твоем понимании значит «запугать»? – задала Ким встречный вопрос, раскачивая следующий столб. – Хотя лучше не говори. Тогда я смогу вполне правдоподобно отрицать свою вину и всякое такое… А кроме того, присутствие здесь эксперта по судебной археологии никому не помешает.
– Полностью согласен. Правда, не забывай, что мы не имеем права приказывать кому бы то ни было что-то здесь делать.
Стоун пожала плечами.
– Представь себе на минуту, что под землей ничего нет, – сказал Брайант.
– Значит, мы все отправимся по домам пить чай. А если есть? Тогда мы сделаем рывок прямо на старте. Доктор Мэтьюз имеет право…
– Да знаю я все это. Он только что подробнейшим образом рассказал мне о своем образовании. Но Вуди подчеркнул, что до его разрешения мы не должны ничего делать.
– Послушай, ты прямо на глазах превращаешься в зануду.
– Просто пытаюсь прикрыть твою задницу, шеф.
– С моей задницей всё в порядке. Так что беспокойся лучше о своей собственной – особенно если ты собираешься умять и вторую булочку с ветчиной, которая лежит у тебя в кармане.
– Откуда ты о ней знаешь?
Ким покачала головой. «Да потому что ты не мог не принести ее для меня, хотя и знал, что я до нее не дотронусь!» – подумала она.
Отойдя от изгороди, инспектор допила свой кофе.
– А вот теперь надо решить – перелезать или просто проломить ограду? – пробормотала она.
– А может быть, постараться держаться от нее подальше? – простонал Брайант.
– Такой вариант я к рассмотрению не предлагала.
– У нас нет разрешения заходить на территорию.
– Или ты мне помогаешь, или идешь на все четыре стороны. Так что тебе решать…
Женщина поставила пустой стаканчик на землю, и Брайант тяжело вздохнул.
– Если ты разломаешь загородку, то откроешь детям доступ к этим развалинам.
– Тогда надо перелезть.
Ким направилась к одной из секций изгороди между двумя крепко стоящими столбами. Прицелившись, она ударила ногой по одной из перекладин на высоте собственного бедра. Перекладина затрещала. Ким ударила еще раз, и деревяшка разлетелась на две половины. Стоун пропихнула сломанные концы внутрь изгороди, так, чтобы нижнюю перекладину можно было использовать в качестве ступеньки. Одним быстрым движением она поставила на эту ступеньку свою левую ногу и, воспользовавшись плечом Брайанта как точкой опоры, подтянулась. Схватившись за левый столб, перекинула ногу через верхнюю перекладину, и, найдя точку равновесия, уселась верхом на изгороди, перекинув ноги во двор. Спрыгнула она с нее спиной вперед и приземлилась на согнутые в коленях ноги, чтобы смягчить удар от контакта с землей. В высокой траве вокруг дома было полно крапивы. Ким осторожно прошла к единственному разбитому окну, которое она увидела на первом этаже. Высокая ограда защитила окна на первом этаже от вандалов, в то время как все окна на более высоких уровнях были разбиты вдребезги.
В траве стоял жестяной бак для мусора. Сняв с него крышку, инспектор ударила ею по остаткам стекла в окне.
– Что ты, черт побери, там делаешь?! – крикнул Брайант.
Начальница не стала ему отвечать, а выбила еще пару торчащих осколков стекла, перевернула бак и встала на его дно. Затем осторожно пролезла в окно и оказалась на чем-то вроде длинного стола из формайки[27], по всей видимости, предназначенного для какой-то работы, который тянулся вдоль всей стены, разделенный только двойной раковиной.
Ким осмотрелась и заметила стены, поврежденные огнем. Она читала, что пожар вспыхнул именно на кухне. Самыми темными стены были возле двери, ведущей в коридор. Все углы помещения были затянуты целыми покрывалами из паутины.
Где-то в глубине здания раздавались звуки капающей воды, хотя всю воду должны были перекрыть затычкой. Стоун решила, что это капает дождевая вода, которая попадает в здание через разрушенную пожаром и временем крышу.
Переступив через порог, она увидела, что коридор разделяет здание на две равные половины. Стены справа от нее были выкрашены в грязно-белый цвет. Кое-где на них была видна грязь, но в целом огонь их совсем не коснулся.
А вот слева от инспектора деревянные перекрытия, поддерживающие потолок, сильно пострадали от огня. Дверные рамы обуглились, и на стенах осталось только несколько островков краски. Между стропилами свисали обрывки проводов и кабелей.
Пол коридора был покрыт мусором и упавшей сверху потолочной плиткой. Казалось, что чем дальше к концу здания, тем сильнее был видимый ущерб.
Ким вернулась на кухню и еще раз внимательно смотрела ее. Стенные панели рядом с дверью имели крапчатую поверхность, расцветкой напоминавшую мрамор. Двери холодильника и морозильной камеры были покорежены и болтались на петлях, но на шестиконфорочной плите не было ничего, кроме легкого налета сажи.
Сотрудница полиции открыла дверь ближайшего к плите стенного шкафа, и из него посыпались испражнения грызунов. Изнутри к двери был прикреплен лист бумаги формата А4, на котором все еще можно было что-то прочитать. С левой стороны были расположены имена девочек, а с правой находился график их недельных дежурств.
Стоун на минуту замерла. Она подняла руку и дотронулась до первых в списке имен. Ким ведь тоже была одной из этих девочек – правда, не здесь и не в то время, – но она подсознательно знала каждую из них, душой ощущала их одиночество, боль и гнев.
Неожиданно инспектор вспомнила свою приемную семью № 5. Из своей крохотной комнатки в самом дальнем углу дома она ночи напролет прислушивалась к нежному курлыканью, доносившемуся из дома напротив. Когда голубей выпускали, она провожала их глазами, желая им улететь подальше и навсегда избавиться от неволи. Но они всегда возвращались.
И в Крествуде было все то же самое. Иногда его птичек освобождали, но они все равно возвращались домой.
Как и выход из тюрьмы, освобождение из детского дома сопровождалось пожеланиями, полными надежды, но вот уверенности, что они сбудутся, в них не было.
Мысли Ким были прерваны воем сирены вдали. Женщина выбралась из кухни, встала на бак для мусора и спустилась на землю. Не успела она перенести бак к ограде, как вой сирены и шум двигателя смолкли.
– Привет, Келвин. Это еще что за представление? – громко произнес Брайант.
Ким прикрыла глаза и прислонилась к ограде.
– Нам сообщили, что кто-то находится внутри здания, – услышала она ответ.
Отлично, значит, полиция приехала за ней.
– Да нет, это я здесь понемногу шпионю, – кашлянул Брайант. – Досталась же мне сегодня работенка – следить за этой бригадой землекопов, вот я и развлекаюсь, пытаясь выяснить, что за изгородью…
– Но в здание вы не заходили? – с сомнением спросил констебль.
– Да нет, приятель. Ведь я же не полный идиот!
– Понял, детектив. Тогда не буду вам мешать.
Констебль повернулся, чтобы уйти, но затем сделал несколько шагов назад.
– Эту работенку подбросила вам ваша начальница? – спросил он.
– А кто же еще?
– Должен сказать вам, сэр, что вам сочувствует весь участок. Ведь надо же, какой попадос – работать с этаким конем с яйцами!
– Знаешь, если б она тебя услышала, то, скорее всего, согласилась бы с тобой, – закашлялся Брайант.
– Холодная, как ледышка, правда?
За забором Ким согласно кивнула. Да, ледышка, и в этом нет ничего плохого!
– Да нет, она не так уж плоха, как кажется.
Стоун чуть не застонала. Ничего подобного, она еще хуже!
– Более того, как раз пару дней назад она жаловалась, что все вы, ребята, ее избегаете и совсем с нею не общаетесь.
– Более того, как раз пару дней назад она жаловалась, что все вы, ребята, ее избегаете и совсем с нею не общаетесь.
Брайанта она точно убьет. Но медленно.
– Да никаких проблем, сэр. Я это обязательно запомню, – сказал констебль.
Потом, вернувшись к машине, он передал в дежурку, что на территории дома всё в порядке.
– Сукин сын, – прошипела Ким сквозь изгородь.
– Ой, командир, прошу прощения! – воскликнул ее коллега. – А я и не знал, что ты там… слушаешь.
Стоун встала на бак и покинула территорию тем же путем, каким и попала на нее. Она приземлилась на ноги, но как будто бы случайно покачнулась, врезалась в Брайанта и чуть не сбила его с ног.
– Прошу прощения, – произнесла она.
– По шкале искренности извинений это тянет на оценку «минус семь», – заметил ее напарник.
– Детективы, – произнес профессор, появляясь перед ними, – мы готовы начинать.
Брайант не отводил взгляда от Ким, пока археолог возвращался на свое место.
– Ну, и что же ты узнала во время своей противозаконной вылазки на сбор улик? – спросил он начальницу.
– В отличие от письменного отчета, пожар начался не на кухне.
Глава 18
Ким догнала профессора, когда тот уже подходил к Биллу и Бену[28], как она прозвала волонтеров.
– Доктор Мэтьюз закончил первичный анализ почвы – оказалось, что в ней много глинозема, – сообщил Милтон.
Совсем не удивительно, ведь речь идет о Черной Стране.
– Такие условия будут влиять на показатели радара, так что мы начнем с магнитометра, – сказал Мэтьюз.
– Gesundheit[29], – пожелал им Брайант.
Профессор проигнорировал это замечание коллеги Ким, и продолжал разговаривать, обращаясь только к ней, как будто инспектор понимала, о чем он говорит. Стоун редко подвергала сомнению профессиональные знания других людей. Она всегда тщательно выполняла свою работу и ожидала того же и от других.
– Магнитометр с помощью сенсоров измеряет изменения магнитного поля. Причиной этих изменений могут быть материалы различной плотности – наш прибор способен определять изменения поля, вызванные нарушением поверхностного слоя земли и наличием в ней разрушающихся органических материалов, – объяснил археолог.
Билл двинулся в их сторону в сопровождении Бена. По мнению Ким, он был похож на главного персонажа из «Терминатора». Через плечо у него был перекинут черный ремень, поддерживающий удилище приблизительно шести футов длиной, которое он держал параллельно земной поверхности. На переднем конце удилища, перпендикулярно к нему, располагалась перекладина, на которой крепились сенсоры. От них к прибору, который крепился на поясе, шли черные провода, а на спине Билла виднелся черный же матерчатый вещмешок.
– Мы начнем с нижнего конца участка и будем двигаться по прямым линиям, как будто стрижем лужайку, – сказал он всем остальным.
Ким кивнула, и троица отошла в сторону.
Доктор Мэтьюз с помощницей скрылись в теплой машине.
– И тебя все это устраивает, командир? – спросил Брайант.
– А почему меня должно что-то не устраивать? – огрызнулась Стоун.
– Ну, понимаешь, хотя бы потому…
– Не понимаю. И если ты сомневаешься в моих способностях, то можешь обсудить это с моим непосредственным руководством.
– Ты же знаешь, шеф, что я никогда этого не сделаю. Я спросил, потому что беспокоюсь за тебя.
– Со мною всё в порядке, и оставь меня в покое!
Инспектор никогда не рассказывала о своем прошлом, но Брайанту было известно, что какое-то время она находилась в приюте для брошенных детей, хотя и не знал, по какой причине. Он знал также, что ее мать страдала параноидной шизофренией, но как эта болезнь отразилась на Ким, ему было неведомо. И еще Брайант был в курсе, что у Стоун когда-то был брат-близнец, но не знал, как и когда тот умер. Все о ее прошлом было известно только одному человеку в мире, и его начальница дала себе клятву, что так это и останется навечно.
Раздался звонок ее мобильного телефона. Это был Вуди.
– Сэр? – с надеждой произнесла она в трубку.
– Все еще ждем, Стоун. Позвонил просто убедиться, что вы не забыли того, о чем мы говорили вчера.
– Конечно, я помню, сэр.
– Потому что если вы попытаетесь нарушить мое распоряжение…
– Сэр, уверяю вас, что мне можно доверять.
Брайант покачал головой.
– Если я не получу разрешения в течение ближайших двух часов, отпустите профессора Милтона и поблагодарите его от моего имени, – продолжал Вудворд.
– Да, сэр, – ответила Ким. Слава Богу, что он не знает о докторе Мэтьюзе!
– Я знаю, что нет ничего хуже, чем просто ждать у моря погоды, но процедуру надо соблюдать.
– Я понимаю, сэр. Здесь Брайант хочет высказать вам свои сомнения насчет того, как ведется расследование.
Она протянула коллеге телефон. Тот зверем посмотрел на нее, прежде чем отойти на несколько шагов.
– Хотя нет. Кажется, я ошиблась, – заявила Стоун.
Вуди поцокал языком и разъединился. Ким набрала номер Доусона. Тот ответил после второго гудка.
– Что там у вас?
– Не так много, командир.
– А имена других работников получили?
– Пока нет. Местные власти не так открыты для сотрудничества, как Кортни. Сейчас мы просматриваем все статьи, в которых упоминается Крествуд, и пытаемся найти что-нибудь полезное для нас. Однако все, что мы пока смогли обнаружить, – это отчет о том, что некто пастор Уилкс совершил благотворительное восхождение на Три Пика[30], чтобы собрать деньги для однодневной экскурсии для девочек.
– Хорошо, Кев. Дай мне Стейси.
– Доброе утро, командир, – послышался в трубке голос мулатки.
– Стейс, я хочу, чтобы ты занялась составлением списка детей, которые жили здесь в тот момент, когда дом загорелся.
Даже если таким образом они ничего не найдут, им все равно придется встречаться с экс-воспитанницами, чтобы выяснить, что связывало Терезу Уайатт и Тома Кёртиса.
Вуд пообещала заняться этим немедленно и разъединилась.
Ким посмотрела на волонтеров. Они прошли уже около сорока футов и теперь остановились, проверяя оборудование.
Поискав глазами, она увидела Брайанта, стоявшего на краю участка спиной к ней. Странно, но инспектор почувствовала себя виноватой за то, что окрысилась на него. Женщина понимала, что его вопрос был вызван беспокойством за ее судьбу, но она не умела правильно реагировать на проявление заботы.
– Эй, послушай, а ты все еще не съел булочку с ветчиной? – спросила она, дергая мужчину за рукав.
– Нет. А ты, что, хочешь?
– Нет. Лучше выброси ее в урну. У тебя и так слишком высокий холестерин.
Не успела Стоун произнести эти слова, как поняла, что они могут быть по-разному истолкованы.
– Ты, что, общалась с моей благоверной? – спросил Брайант.
Ким улыбнулась. Она получила от нее СМС-сообщение два дня тому назад.
Услышав какое-то движение, Стоун обернулась. К ним чуть ли не бегом направлялся профессор. У него было покрасневшее, возбужденное лицо.
– Инспектор, прибор показывает интересные данные! Мне кажется, что мы что-то нашли.
– Командир, у нас все еще нет разрешения, – сказал Брайант, не отрывая от начальницы глаз.
Та ответила ему долгим взглядом. Если в земле находится мертвое тело, то она не позволит ему находиться там ни секундой больше, чем это требуется.
– Начинайте копать, – кивнула Ким профессору.
Глава 19
– Командир, со всем моим уважением, но тебе не кажется, что ты сошла с ума?
– Что тебя так волнует, Брайант?
– То, что ты вполне можешь за это лишиться работы.
– Но это же моя работа, – пожала Ким плечами.
– Все правильно, но иногда не вредно остановиться и немного подумать.
– Давай так. Ты постоишь вот здесь и подумаешь за меня, пока я буду делать то, что мне положено.
Стоун отошла от своего коллеги и направилась к профессору. Доктор Мэтьюз мчался по участку, как выпущенный из катапульты.
– Инспектор, я не могу вам этого позволить! Что вы, по вашему мнению, здесь делаете?
– Выполняю свою работу.
– Это не ваша работа до тех пор, пока вы не получите разрешения на раскопки.
– А кто что говорит о раскопках? Мы просто глянем одним глазком.
Все семеро сошлись в одном месте и теперь стояли, глядя на прибор.
– Таким своим поведением вы можете поставить под угрозу все расследование, – предупредил Мэтьюз.
– Доктор, если мы найдем труп, я немедленно перейду на соблюдение всех и малейших правил, но пока мы только наткнулись на какое-то отклонение. И это вполне может быть просто трупом мертвой собаки, – ответила Ким и только после этого сообразила, что сказала. – Прошу прощения, профессор.