— Пришли ко мне свою подругу! — крикнул ей вслед Санта-Клаус. — Скажи, что я приготовил ей подарок!
— Скажу, — пообещала Илит. — Ведьмы любят подарки.
Вместе с Прекрасным принцем и Спящей красавицей она поднялась высоко в небо, взяла курс на дом Аззи в Аугсбурге и сразу набрала предельную скорость.
Глава 2Во внутреннем дворе Аззи нервно расхаживал взад-вперед. Фрике, показывая на восточное небо, сказал: «Хозяин, кажется, это она!»
Аззи внимательно наблюдал за приближавшейся Илит. Она медленно летела на четырех метлах; с них свешивались веревки, которыми были привязаны два замороженных трупа. Илит спланировала, выискивая место для посадки.
— Осторожней приземляйся, смотри за телами! — крикнул Аззи.
— Не учи ведьму летать на помеле, — отозвалась Илит, изящно опуская свою ношу возле входа в алхимическую лабораторию.
— Наконец-то! — сказал Аззи и поспешил к телам. — Я вижу, ты не очень торопилась.
— Ну спасибо! — возмутилась Илит. — В следующий раз сам мотайся за своими дохляками! И сам доставай глаза!
Аззи мгновенно изменил тон:
— Прости меня, Илит, но мне действительно приходится торопиться, иначе к состязанию я никак не успею поставить эту пару на ноги. Я достал еще немного ихора. Принц пока полежит в ихоре, а красавицу мы отнесем в замок и оживим.
— Как хочешь, — сказала Илит.
— Великолепно, — резюмировал Аззи, когда они покончили с принцем. — Надеюсь, в замке все готово. Мы полетим туда немедленно.
Так они и сделали. Илит несла все еще насквозь промерзшее тело Спящей красавицы, а Аззи пришлось использовать всю свою подъемную силу, чтобы, кроме Фрике, унести еще и мешок с провизией и заклинаниями, которые, по его мнению, могли там пригодиться.
Они без приключений добрались до заколдованного замка и расположились на верхнем этаже, где для Спящей красавицы была уже приготовлена комната. Разумеется, прежде всего нужно было оживить героиню.
— Разожги этот камин, — приказал Аззи Фрике и обратился к Илит: — Ты захватила глаза?
— Вот они, — ответила Илит. — Эта пара принадлежала Шодлосу, тому художнику, который писал с нее Магдалину.
— А для Прекрасного принца?
— Для него я приготовила глаза дракона Скандера.
— Прекрасно, — сказал Аззи. — Почему здесь все еще так холодно?
Фрике подкладывал дрова в огромный камин уже больше часа, а в спальне по-прежнему было холодно. Казалось, каменные стены бесследно поглощают все тепло. Такими темпами Спящая красавица не оттаяла бы и через столетие. Слой голубоватого льда немного искажал черты ее лица. Казалось, красавица отдыхает. Наложенные Фрике швы были почти незаметны. К туловищу натурщицы Магдалины он пришил ноги танцовщицы, и шов, пришедшийся на середину бедра, легко было принять за подвязку. Иногда Фрике проявлял удивительное мастерство и сноровку.
Но почему она так долго не оттаивает? Неужели этот лед тоже удерживается каким-то магическим заклинанием? Аззи постучал когтями по льду; похоже, лед почти не размягчился.
Пламя камина никак не согревало комнату. Аззи уже давно заказал заклинания, предназначенные для обогрева помещений, но они до него так и не дошли. Теперь он повторил заказ, воспользовавшись нелимитированной кредитной карточкой, которая должна обеспечивать мгновенную доставку. Через секунду в воздухе что-то негромко взорвалось, и на пол свалилось новейшее обогревающее заклинание, аккуратно упакованное в полупрозрачную яичную скорлупу.
— Наконец-то! — воскликнул Аззи, разбивая скорлупу.
Заклинание с негромким свистом вылетело из упаковки, и температура в комнате почти сразу поднялась на добрых десять градусов.
— Теперь принимаемся за оживление, — сказал Аззи, когда тело красавицы начало заметно оттаивать. — Фрике, ихор, быстро!
Фрике наклонился над лежащей красавицей и плеснул ихором ей в лицо.
— Теперь оживляющее заклинание, — сказал Аззи и нараспев прочитал заклинание.
Бледное, как сама смерть, комбинированное создание, которое они нарекли Спящей красавицей, лежало без движения. Потом по ее щекам пробежала чуть заметная дрожь, ее прекрасные губы дернулись и раскрылись; ожившим язычком красавица попробовала, каков на вкус ихор. Вскоре ожил и задышал ее изящный носик, все тело зашевелилось и снова застыло.
— Глаза! — приказал Аззи. — Быстро!
Глаза легко встали на свое место. Теперь нужно было еще одно, очень редкое заклинание, помогающее включить зрение. К счастью, в отделе снабжения удалось найти и его. Аззи пропел заклинание; веки Спящей красавицы дернулись, задрожали и поднялись. На мир красавица смотрела новыми глазами цвета благороднейшего сапфира. На ее лице появилось осмысленное выражение. Она осмотрелась и чуть слышно застонала.
— Кто вы такие? — были ее первые слова.
Аззи сразу не понравился ее громкий, раздраженный голос, который к тому же весьма недвусмысленно говорил о довольно капризном характере. К счастью, Аззи не нужно было любить ее. Для этого у демона был Прекрасный принц.
Как у всякого вновь созданного существа, у красавицы отсутствовала память. Теперь Аззи предстояло объяснить ей ситуацию.
— Кто вы такие? — снова воскликнула красавица.
— Я — твой дядя Аззи. Ты, конечно, помнишь меня?
— Ну конечно, — ответила она, хотя, разумеется, ничего не помнила. Смерть стерла все воспоминания, как плохие, так и хорошие, и ее сознание возвратилось в мир в первозданном виде. — Дядя Аззи, что здесь происходит? Где мамочка?
К этому вопросу Аззи был готов. Почему-то все живые существа считают само собой разумеющимся, что у них есть мать. Им никогда не приходит в голову, что они могут быть собраны из разрезанных частей множества других существ.
— Мамочка и папочка, — объяснил Аззи, — точнее, их королевские высочества заколдованы.
— Ты сказал «королевские высочества»?
— Да, дорогая моя. А ты, естественно, принцесса, принцесса Скарлет. Ты хочешь снять с родителей заклинание, не так ли?
— Что? О, конечно, — сказала Скарлет. — Значит, я — принцесса.
— Заклинание можно снять, — продолжал Аззи, — но для этого сначала нужно расколдовать тебя.
— А я тоже заколдована?
— Совершенно справедливо, дорогая.
— Ну… тогда расколдуй меня!
— Боюсь, что этого я сделать не в состоянии, — сказал Аззи. — Я не тот человек.
— Ага. А каким я заклинанием заколдована?
— Ты заколдована сонным заклинанием. Каждый день ты спишь или дремлешь двадцать с чем-то часов. Поэтому тебя называют Спящей красавицей. Снять заклинание может только один человек, и этот человек — Прекрасный принц.
— Прекрасный принц? Кто это?
— Прежде ты его не встречала, дорогая. Прекрасный принц — благородный красивый юноша из знатного рода. Он лишь недавно услышал о твоей мольбе. Он направляется сюда, чтобы разбудить тебя поцелуем и наполнить твою жизнь счастьем.
Скарлет задумалась.
— Звучит неплохо, — сказала она. — Но ты уверен, что это не сон?
— Это не сон, если не принимать во внимание теорию, согласно которой сном могут являться все наши ощущения независимо от того, бодрствуем мы или спим, живы мы или мертвы. Но если оставить метафизику, то все происходящее реально и тебя на самом деле усыпили заклинанием. Поверь мне. В этом ты можешь полностью положиться на меня. Вероятно, в настоящий момент ты не спишь только потому, что мне необходимо поговорить с тобой и дать тебе несколько советов.
— А может быть, злые чары не действуют? — усомнилась Скарлет.
— Боюсь, действуют, — ответил Аззи, вынимая на всякий случай из кармана сонное заклинание и нажимая крохотную шпильку, служившую для его активизирования.
Скарлет зевнула.
— Ты прав, мне ужасно хочется спать. Но я даже не обедала!
— Мы приготовим обед к тому времени, когда ты проснешься, — успокоил ее Аззи.
Принцесса закрыла глаза; не прошло и минуты, как она уже крепко спала. Под бдительным оком Илит Аззи отнес принцессу в спальню и укрыл одеялом.
* * *Через несколько дней стало ясно, что принцесса Скарлет отличается крайне несговорчивым характером. Она никак не хотела слушаться Аззи. Даже спокойная и рассудительная Илит, представившаяся ее теткой, не могла найти общего языка с принцессой. Скарлет была прекрасна, сомневаться в этом не приходилось. В ее чары немалую толику вносило своеобразное сочетание роскошных светлых волос, алебастрово-белого тела и оливково-коричневых, безмерно красивых длинных ног танцовщицы. Из-за темного цвета ног казалось, что принцесса никогда не снимает шелковых чулок. Ее красоте это нисколько не вредило.
Ноги принцессы сами по себе породили целую проблему. Создавалось впечатление, что они несут свою собственную карму. Принцесса была в плену магии танца. Аззи пришлось перепробовать немало заклинаний, прежде чем ему удалось приглушить неудержимое стремление Скарлет к танцам. Впрочем, лишь приглушить, и не более того.
Даже находясь под чарами сонных заклинаний, Скарлет вставала, ее длинные ноги сами несли ее вниз, в большой танцевальный зал, где под музыку, слышную лишь ей одной, она танцевала фламенко. Аззи пришлось считаться с лунатическими блужданиями принцессы, и он обратился с просьбой к ведьме:
— Илит, не можешь ли ты остаться и присмотреть за принцессой? Боюсь, ее психика немного неустойчива. К тому же она может упасть и что-нибудь повредить. Но у нее есть характер; уверен, она оправдает наши надежды.
— Надеюсь, — сказала Илит. — Между прочим, я попросила Санта-Клауса подарить Бриджит на рождество игрушечный домик.
— Ах да. Благодарю.
— Я подумала, ты, наверное, забыл свое обещание. Ты хотел прислать ей такой домик.
— Я не забыл, — соврал Аззи; на самом деле и игрушечный домик, и Бриджит давно вылетели у него из головы. — Но в любом случае я тебе очень признателен. Так присмотри за принцессой, хорошо?
— Соглашаюсь только ради тебя, Аззи, — нежно проворковала Илит.
— Очень ценю твое внимание, — сказал Аззи тоном, который свидетельствовал как раз об обратном. — Теперь нужно срочно ставить на ноги принца. Встретимся позже, хорошо?
И Аззи мгновенно исчез в ярком фейерверке. Илит только покачала головой. И почему она полюбила демона? А если уж демона, то почему именно этого? Ответить на эти вопросы Илит не могла. Мягко выражаясь, пути судьбы неисповедимы.
Глава 3— Остается только надеяться, что с этим персонажем у нас будет меньше хлопот. Фрике, глаза дракона готовы?
— Да, хозяин, — отозвался Фрике. Он раскрыл водонепроницаемый мешочек из оленьей кожи, в котором в смеси ихора, подсоленной воды и уксуса мокли глаза дракона. Фрике вытащил глаза из раствора, не забыв предварительно вытереть руки о холщовый халат, потому что даже в те дни в таких ситуациях большое внимание уделяли гигиене, в каком бы рудиментарном состоянии она ни находилась.
— Прекрасные глаза, ты согласен? — спросил Аззи, вставляя их в глазницы принца и капая по краям ихором.
И в самом деле глаза были прекрасны — цвета дымчатого топаза с искорками в глубине.
— Мне они не нравятся, — ответил Фрике. — Глаза дракона, насколько я знаю, должны видеть ложь.
— Герою это и нужно.
— Но не увидит ли он всю эту неправду? — засомневался Фрике, показывая рукой поочередно на Аззи, его дом и на себя.
— Нет, бедный мой Фрике, — ответил Аззи, — глаза дракона не способны замечать фальшь в самом себе. Они легко обнаруживают изъяны в других, но только не в себе. Нашего принца будет нелегко сбить с пути, но у него не хватит мудрости, чтобы разобраться, в каком положении находится он сам.
— Ой! — воскликнул Фрике. — Он зашевелился!
Аззи уже принял необходимые меры предосторожности и принял обличье доброго дядюшки.
— Спокойно, спокойно, юноша, — приговаривал он, приглаживая золотистые волосы молодого человека.
— Где я? — недоуменно спросил принц.
— Тебе следовало бы прежде поинтересоваться, кто ты такой, — ответил Аззи. — Потом узнать, кто я. «Где» — это будет лишь третий пункт в списке жизненно важных вопросов.
— Что ж, ладно… Кто я такой?
— Ты — знатный принц, твое настоящее имя забыто, и все называют тебя Прекрасным принцем.
— Прекрасным принцем, — повторил молодой человек и задумался. Через минуту он приподнялся и уточнил: — Надо полагать, отсюда следует, что у меня в жилах течет кровь древнего благородного рода, не так ли?
— Думаю, ты прав, — ответил Аззи. — Итак, ты — Прекрасный принц, а я — твой дядя Аззи.
Эту новость принц принял без возражений.
— Привет, дядюшка Аззи. Я тебя не, помню, но, раз ты говоришь, что ты мой дядя, я ничего против не имею. Если мы с этим разобрались, то могу ли я поинтересоваться, где мы находимся?
— Конечно, — ответил Аззи. — Мы в Аугсбурге.
— Прекрасно, — без особого энтузиазма прокомментировал принц. — У меня такое ощущение, что я всегда хотел осмотреть Аугсбург.
— Осмотришь, — сказал Аззи, с удовольствием отмечая про себя, какое же послушное существо он создал. — Ты познакомишься с городом во время обучения и когда отправишься совершать свой подвиг.
— Мой подвиг?
— Да, юноша. Ты был знаменитым рыцарем, но после несчастного случая потерял память.
— Что за несчастный случай, дядюшка?
— Ты храбро сражался с целым войском врагов. Ты убил многих — знаешь, ты очень искусно владеешь мечом, — но один негодяй подкрался к тебе со спины и ударил палашом по голове, когда ты этого совсем не ожидал!
— Но это нечестно!
— Людям свойственно совершать подлые поступки, — сказал Аззи. — Впрочем, ты слишком невинен, чтобы понять это. У тебя чистое сердце и возвышенные помыслы, и ты завоюешь авторитет и уважение везде, где будешь появляться.
— Это неплохо, — заметил принц. — Ничего не имею против того, чтобы меня высоко ценили.
— Так и будет, мой мальчик, ибо тебе суждено совершить великий подвиг и тем прославиться на века.
— Что за подвиг, дядюшка?
— Тебе предстоит преодолеть все препятствия и опасности, разделяющие тебя и принцессу Скарлет, Дремлющую красавицу.
— Какую принцессу? О чем ты говоришь?
— Я говорю о великом подвиге, который прославит тебя на весь мир. А ты будешь безмерно счастлив, больше, чем любой другой человек на свете.
— Ага. Звучит недурно. Продолжай, дядюшка. Ты упомянул Спящую красавицу.
— Дремлющую, а не спящую. Но все равно это очень серьезный недуг, ибо сказано, мой мальчик, что только твой поцелуй может снять злые чары и разбудить принцессу. Она проснется, увидит, кто ее спаситель, и безумно полюбит тебя. Ты ее тоже полюбишь, и все будут счастливы.
— А она ничего, эта принцесса, или так себе? — поинтересовался принц.
— Поверь мне, прекраснее ее нет никого на свете, — ответил Аззи. — Ты разбудишь ее своим поцелуем, она откроет глаза и посмотрит на тебя. Ее руки нежно обовьются вокруг твоей шеи, ее лицо приблизится к твоему, и ты узнаешь такое блаженство, какое редко испытывает простой смертный.
— Будет очень весело, да? — не понял принц. — Ты это хотел сказать, дядюшка?
— Веселье — слишком скромное слово для того счастья, которое ты ощутишь.
— Неплохие перспективы, — сказал Прекрасный принц. Он встал и неуверенно прошелся по комнате. — Почему бы нам не заняться этим прямо сейчас? Ты покажешь мне, куда идти, я ее поцелую, а потом мы с ней будем веселиться.
— Так быстро не получится, — возразил Аззи.
— Почему не получится?
— До принцессы добраться непросто. Тебе придется преодолеть много преград.
— Каких преград? Опасных?
— Да, к сожалению, опасных, — подтвердил Аззи. — Но не беспокойся, в конце концов ты победишь. Только сначала ты должен поупражняться в военном искусстве. Я и Фрике будем помогать тебе.
— Мне показалось, ты говорил, что я и так все умею.
— Да, — согласился Аззи, — но кое-что вспомнить не помещает.
— Честно говоря, — неуверенно сказал Прекрасный принц, — вся эта затея мне кажется немного опасной.
— Она и на самом деле опасна. Не бывает преград без опасностей. Но это не важно, с тобой все будет в порядке. Фрике и я обучим тебя обращаться с оружием, и ты отправишься в путь.
— Оружие — это опасно. Оружием и меня могут убить. Это я помню.
«Конечно, это ты запомнил, трус несчастный», — подумал Аззи, а вслух сказал:
— У тебя будет непобедимое оружие, такое, которому не сможет противостоять никто. И магические заклинания. Но самое главное, у тебя будет волшебный меч.
— Меч! — воскликнул Прекрасный принц, и на его лице появилось выражение крайнего отвращения. — Теперь я вспомнил меч! Это такие ужасные острые штуки, которыми люди протыкают друг друга, протыкают насквозь!
— Подумай о деле! — убеждал его Аззи. — Подумай о принцессе! Конечно, тебе предстоят сражения, но, я уверен, ты победишь.
— Не могу, — возразил принц. — Извини, но я просто не могу.
— Почему ты не можешь? — возмутился Аззи.
— Я вспомнил. Я — принципиальный противник насилия, — ответил принц.
— Что за чепуху ты несешь? Ты только что родился заново! Я хотел сказать, пробудился от глубокого сна, вызванного ранами. Когда ты успел стать принципиальным противником насилия?