– У тебя воображение… Тебе бы ужастики писать.
– Ну так ты подумаешь: «мою Кэйт подменили» или всё-таки «мою Кэйт убили?»
– Понял логику. Продолжай.
– Чен-старший и мистер Ли почему-то замешкались, и упредить Виктора Чена не успели. Тот схватил отвёртку и убежал. Они понимают, что в Полицию. Куда ему ещё бежать? Что делать добрым соседям?
– Можно прийти с повинной.
– А потом объяснять судье, откуда взялся двойник и почему его надо было убить? А военная тайна? И главное: если кто-то послал одного двойника, может послать и ещё. Значит, надо сделать так: тело двойника должно исчезнуть, сам Чен Те-Шенг тоже должен исчезнуть. Если Виктор Чен изменит свои показания, а тело не найдут, судить никого не будут.
– Резонно. А далее?
– Далее элементарно. Они перекидывают тело двойника в лачугу Ли. Там расстояние – два ярда[23]. Дело пяти секунд. Мистер Ли пишет китайское изречение. Или выбирает подходящее из своей коллекции, неважно. Хотя мне кажется, что он его именно писал. Каллиграфически. А это заняло какое-то время. Тут появляется именинник Тань, и мужики думают, что всё пропало. Однако им повезло. Трупа нет, Тань озадачен. Уезжает звонить мне, чтобы уточнить адрес. Ли бросается вешать на стену свиток. Чен-старший вытирает пол. Ну, дальше есть варианты. Чен Те-Шенг либо уходит сразу, либо прячется до темноты в комнатушке у Ли. Ночью Ли тихонько открывает дверь лачуги Чена и забирает свиток. Ну, и книги разбросал, заодно.
– У тебя здорово выходит придумывать версии.
– «Та-Ма-Гочи» помогает.
– Ну что. Единственный способ всё доказать, – это прямо сейчас ехать в гости к мистеру Ли.
– Рано.
– Почему?
– Во-первых, надо кофе допить. И печеньку доедай, я больше не хочу.
– А во-вторых?
– Во-вторых, его дома ещё нет.
– Откуда ты знаешь?
– А ты поставь себя на его место. Комнатка, малюсенькая. В углу труп лежит. Двери, окна – открыть нельзя. Долго ты усидишь?
– Как всегда, ты права.
– Он к тебе в команду сегодня напросился, чтобы с утра дома не сидеть. И отмазка великолепная. Куда делся мистер Ли? Он же обычно с утра дома? А мистер Ли – вот он. Помогает Полиции. А ещё, он захотел выбрать такое место для трупа, где уже один раз искали.
– Ты знаешь, а ведь это именно мистер Ли заорал сегодня, что там тело под водой. Как будто нарочно заманил Воксмана в канаву. А сам показал ему гнилую корягу.
– Вот видишь, всё сходится. Вырабатывал у следователя отрицательный рефлекс на канавы. Не удивлюсь, если именно в этой канаве он сегодня ночью и будет прятать труп. Ты хорошо запомнил место?
– Конечно, запомнил. А что мы делаем сейчас?
Кэйт глядит на экранчик телефона.
– Поедем в половине десятого. Раньше одиннадцати Ли труп не потащит. Не решится. Так что у нас ещё полтора часа есть.
– Я так понял, что Воксману мы звонить не будем.
– Ты правильно понял. Не хочу с этим жадиной делиться. Он пожалел пять баксов ветерану боевых действий, а моя версия стоит куда больше пяти долларов.
– А Тана ты пригласить не хочешь? За компанию? – Я с Воксманом тоже делиться не хочу. Знала бы моя дорогая жёнушка, что я чуть не начистил депьюти-следователю мордоворот сегодня.
– Именинник пусть отдыхает. Его сегодня свиноматка… чуть не покалечила. А мистер Ли не опасен. Уотсон может взять свой пистолет. Вы же не забудете свой пистолет, Уотсон?
– На мне шорты, Холмс. А если шорты, значит и задний карман у них есть. А если есть задний карман – значит он не пустует.
– Вообще, это говорил Грег Лестрейд, сыщик из Скотланд-Ярда. Притом, он ходил в брюках, а не в шортах.
– Ну и пушку в заднем кармане никто не носит. Оружие надо заткнуть за пояс, сзади под майкой.
– Кого бы ты учил, куда засовывать пушку. О-кей, Уотсон, цитата принимается. Пошли в дом. Я сделаю моему усталому депьюти легкий освежающий массаж.
– Похоже, это не Тань, а я – именинник сегодня. И тушёный кролик, и освежающий массаж. И рабочая версия в придачу.
– Но ведь не задаром, Хитрый Койот, совсем не задаром. После массажа тебе придётся погоняться за Дорожным Бегуном не так ли?
Ну, гоняться за Бегуном я готов и без массажа. Несмотря на почти полное отсутствие у Кэйт ног, наши «погони» проходят на ура, аж хижина трясётся. А соседи – пусть завидуют…
***
К часу ночи я совсем околел. Ночами в Хьюстоне бывает прохладно, а тут ещё сырость от канав. Но хуже всего были комары. Вот ведь гады: днём спят, а ночью – барражируют. Надо было как этот – детектив Лестрейд. Не выпендриваться и надевать брюки.
– И долго нам ещё сидеть? – Шепчу я Кэйт.
– Чёрт его знает, – Отвечает она также шёпотом, – Ты знаешь? По-моему, я лажанулась со своей версией.
Мы заняли точку наблюдения в половине одиннадцатого. Велосипед я приковал в Четвёртом Китайском (Кэйт по своему обыкновению ехала на багажнике). Дальше мы прошли по тропинкам между огородами. Точнее, прошёл только я. Кэйт катилась на скейте. Чтобы случайно не нашуметь, она оставила дома свои колодки и обмотала руки тряпками.
– А что если он пошёл в другую сторону? – Спрашиваю я.
– Потащил труп через весь квартал?
– Ну да. Давай так. Я потихоньку подкрадусь и проверю. Вдруг Ли уже дома?
– И если он дома?
– Вернусь назад. Решим что делать.
– Давай! Дом помнишь?
– Помню. Сортиры, дальше там какой-то сарай. От сарая – седьмой налево.
– Отлично.
Ночь лунная, поэтому риск вляпаться в какое-нибудь дерьмо или потоптать хозяевам огороды невелик. А вот на кривой улочке – темно, хоть глаз выколи. Хорошо, что Кэйт догадалась вчера сосчитать эти хижины. Возвращаюсь из разведки я почти бегом.
– Кэйт, у Ли – свет горит. Кто-то дома.
– Значит, я точно лажанулась. Пошли, детектив. Подставляй спину.
Этот маневр у нас хорошо отработан. Присев на корточки, я поднимаю скейт и поворачиваюсь к Кэйт спиной. Через три минуты я также осторожно сгружаю её на ступеньки лачуги Чена.
– Стучи. Только тихо. Не разбуди весь квартал, – Шепчет Кэйт.
Я скребусь в дверь, – Мистер Ли? Откройте, Полиция.
– Входите, не заперто, – Отвечает голос из-за двери, без тени удивления или страха. Оказывается, нас ждали. Кэйт нетерпеливо переползает на руках тропинку.
Тусклая светодиодная лампа едва освещает низенький наклонный столик. Мистер Ли сидит на полу перед столиком и выводит кисточкой замысловатый иероглиф. Тут наша Шерлок Холмс угадала верно. А вот никакого трупа в лачуге нет.
– Здравствуйте, депьюти Ким. Добрый вечер, миссис Боуэн – Изрекает мистер Ли, – Вы пришли за моим чистосердечным признанием, не так ли?
– Откуда Вы знаете моё имя? – Спрашивает Кэйт.
– Помилуйте, да кто же Вас не знает! Вы у нас местная достопримечательность. Меня даже мусорщики на Куче спрашивали: это у вас в ТШГ служит безногая полисвумен на скейте?
– А почему Вы думаете, что нам нужно Ваше чистосердечное признание?
– Странный вопрос. А зачем Полиция может стучаться к человеку в половине второго ночи? – Как ни в чём ни бывало, он заканчивает иероглиф артистическим росчерком кисточки.
– Я же знаю, что Вы никого не убивали, мистер Ли, – Настаивает Кэйт, – Если Вы в чём и провинились, то только в сокрытии вещественных доказательств.
– Не надо, миссис Боуэн. Признаюсь. Я убил моего соседа, мистера Чен Те-Шенга. Хотите записать? Давайте, я всё немедленно подписываю, и дело с концом. Как рассветёт, покажу вам, куда спрятал тело.
– Тело Вы спрятали в оросительной канаве, под корягой, вчера в полночь, – Неожиданно произносит Кэйт.
– Я так и думал, что кто-то видел! – Вздохнув, хозяин принимается сушить кисточку, – Стоило ли ломать комедию с поисками трупа? Признайтесь, депьюти, это наша вдова Лим опять ночь не спала, следила за соседями?
– Мистер Ли, Чен Те-Шенга Вы не убивали, – Заявляет Кэйт.
– Боюсь, его убил именно я, миссис Боуэн. Виктора вы арестовали совершенно напрасно. Мальчик ничего не знает.
– Вы мне всё ещё не верите, мистер Ли?
– Почему Вы морщитесь?
– Это к делу не относится.
– Ах, я должен был сразу понять. У Вас фантомные боли, так?
– Да, бывает. Как Вы догадались?
– Вы повели левой рукой в воздухе. Как будто потрогали, где раньше было колено. Судя по военно-морской форме, Вы недавно с Флота. Травматические ампутации часто приводят к фантомным болям.
– Да, бывает. Как Вы догадались?
– Вы повели левой рукой в воздухе. Как будто потрогали, где раньше было колено. Судя по военно-морской форме, Вы недавно с Флота. Травматические ампутации часто приводят к фантомным болям.
– Вы – врач?
– Был психиатр. Хотя давно не практиковал, по крайней мере официально. В Америке психиатрам трудно сертифицировать иностранный диплом. До Обвала вот не успел, а теперь – это никому не надо. В военном госпитале с Вами должен был работать психолог. Что Вам посоветовали применять от болей?
– Психолога на всех безногих не хватало. Была одна короткая сессия, как раз перед тем, как меня вышвырнули на берег. Врач посоветовал медитировать и курить марихуану.
– Разумный совет. Тогда – курите немедленно. А я заварю Вам мой специальный чай.
Кэйт принимается скручивать свой «Та-Ма-Гочи», а хозяин выдвигает на середину комнаты лаковый поднос с чайным набором и термос, – Да Вы не стойте в дверях, депьюти, – Обращается он ко мне, – Присаживайтесь. Ничего, что мы на полу? Стульев у меня нет. Не люблю я стулья.
– Спасибо, – Оставив сандалии на верхней ступеньке лестницы, я прикрываю дверь.
Вскоре мы сидим с чашками в руках, а в комнате витает странный запах: лечебная чайная смесь плюс ещё одна лечебная травка. Сюрреалистическая картина. Полицейские пришли к подозреваемому покурить и попить чаю.
– Отличный чай, мистер Ли, – Прикрыв глаза, Кэйт выдыхает дым через нос.
– Китайская медицина. Я запишу Вам рецепт. Как Ваша боль? Отпустило?
– Боли нет. Давайте всё-таки поговорим про мистера Чена. Почему Вы хотите пойти на виселицу за убийство, которое не совершали?
– А Вы уверены, что я его не совершал?
– Уверена. Давайте так. Я Вам расскажу, как дело было, а если что не так, – Вы меня поправите.
– В Шерлока Холмса играете?
Я киваю Кэйт. Как Ли догадался про Шерлока?
– Если Вы так хотите, пусть будет Шерлок Холмс, – Соглашается Кэйт, – Итак. Вчера ранним вечером в Вашу хижину вбегает мистер Чен-старший. Куда конкретно он был ранен?
– В левое предплечье. Но рана была поверхностная. Я забинтовал, и кровь остановилась. Пришлось пожертвовать наволочкой.
– Я так и думала. Именно этим Вы и были заняты. Забинтовав рану, вы выглядываете из хижины, а Виктор Чен уже убегает по тропинке с заточенной отвёрткой в руках. Окликнуть его Вы не решились – чтобы не сбежались соседи. Чен-старший умоляет Вас помочь спрятать тело, чтобы спасти сына от обвинения в убийстве. Вы сначала не соглашаетесь, но когда видите, что это за тело, меняете своё мнение. Убитый одет в точности как Чен Те-Шенг, и одного с ним роста. Издалека – практически двойник.
– Поправка. Чен Те-Шенгу я верю безоговорочно. Мы близкие друзья, уже два года. Но вообще Вы правы. Когда я увидел двойника, я поверил ему ещё больше.
– Далее Вы и Чен перенесли тело в эту хижину. Вы принялись писать китайское изречение, чтобы предупредить Виктора не болтать. Тут приехал полицейский. Депьюти Тань. Покрутился, труп не обнаружил, и уехал. Вы повесили свиток в хижине у Ченов. Зачем замыли кровь на полу?
– Это была кровь Чена-старшего, а на отвёртке – кровь убитого.
– Вдруг бы группы не совпали? Вы и об этом подумали!
– У Вас поразительные способности, миссис Боуэн. Беру свои слова обратно. Вы не играете в Шерлока Холмса. Вы и есть Шерлок Холмс, только в другой инкарнации. Как Вы узнали, где я спрятал тело?
– Ну раз Вы сами вызвались искать труп. Честно говоря, я думала, что Вы выбирали место, чтобы спрятать тело сегодня ночью. Но раз сегодня трупа уже нет, значит, Вы его спрятали вчера. А в группу поиска вызвались, чтобы лично оказаться у той самой коряги, под которой и был спрятан труп. Далее, Вы дождались, когда рядом будет депьюти-следователь Воксман, и закричали, что нашли тело. Реакцию полицейского Вы посчитали великолепно. Я не знала, что Вы психиатр, но раз Вы мне сказали… Всё сходится! Психиатр – значит и психолог тоже. Когда Воксман сиганул в канаву, Вы показали ему корягу. Вокруг наверняка хохотали пацаны. И вымокший следователь не стал проверять, что там лежит несколько глубже.
– Больше всего я боялся Вас, депьюти Ким, – Улыбается Ли, – Как увидел, что Вы приехали в шортах и босиком, понял, что от Вас труп в канаве не спрячешь. К счастью, у Вас там с Воксманом какая-то размолвка случилась. Вот мне и повезло. Следователь не попросил Вас залезть в канаву и проверить, а сами Вы не стали перепроверять, чтобы не обострять и без того натянутые отношения. Одного не могу понять, миссис Боуэн. Как Вы догадались, что я прятал тело ровно в полночь?
Действительно, а как моя Шерлок-Холмс-на-колёсиках про полночь догадалась? Наверное, мне всю неделю придётся мыть посуду.
– Это был чистой воды блеф, – Говорит Кэйт, – Необоснованный импульс интуиции.
– Это вдвойне убеждает меня, что я общаюсь с великим сыщиком, – Кивает мистер Ли, – Раз Вы всё знаете…
– Не всё, – Прерывает его Кэйт, – Расскажите нам, какими такими сверхсекретными ядерно-космическими бомбами занимался Ваш сосед. Если он Вам про это рассказывал, конечно.
– Рассказывал, – Вздыхает Ли, – Но никакие это были не бомбы.
– А что? – Спрашиваю я.
– Имя Мартин Фляйшман вам знакомо?
– Нет, – Говорит Кэйт.
– А Винчензо Росси?
– Тоже нет, – Говорю я.
– В 1989 году британский химик Мартин Фляйшман придумал, что можно вызывать термоядерные реакции, пропуская через вещество электроток. Он заявил, что открыл новое явление: низкотемпературный термоядерный синтез.
– А их можно вызывать? Эти Ваши термоядерные реакции? – Спрашивает Кэйт.
– Оказалось, что вроде бы нельзя. Честно говоря, Мартин Фляйшман был, как говорят мои коллеги, «явно наш пациент». Жаль его не раскусили сразу. Случай навязчивой идеи был довольно типичный, но наложился на отличное образование и неплохой научный авторитет в области классической электрохимии. Он был доктор-профессор. Да ему и лет было – за шестой десяток. Паркинсонизм начинался. Сахарный диабет прогрессировал. В общем – под конец жизни начудил старикан. Хотел осчастливить человечество своим открытием. Он ничего не секретил, всё честно публиковал. Другие лаборатории попробовали повторить эксперимент, и ничего не вышло. Фляйшмана опровергли.
– И всё заглохло?
– Если бы! Фляйшман работал над холодным термоядерным синтезом до самой смерти в 2012 году. Ему давали гранты. Американский Военно-Морской Флот давал, и итальянский институт INFN. У Фляйшмана объявился гениальный последователь: Винчензо Росси, кстати, итальянец. Этот Росси сделал машинку под названием «Д-КAT» Объявил он об этом в незадолго до смерти Фляйшмана, в 2011 году.
– Ясно, отчего я про это не слышала, – Кивает Кэйт, – В одиннадцатом году мне был годик от роду. Машинки меня не интересовали. Даже куклу Барби мне было ещё рано давать.
– Ну и что делала эта машинка? – Спрашиваю я.
– Машинка была совершенно секретная. Росси заявлял, что превращает никель в медь. При этом, на одном килограмме никеля машинка может выдавать десять киловатт электричества в течение десяти тысяч часов.
– Десять киловатт электричества? Но это же… – Видно, как Кэйт шевелит губами, что-то прикидывает в уме, – Обалдеть! Вот, скажем, эта Ваша лампочка, заряжается от солнечных батарей – я знаю, два ватта. Десять киловатт – это же пять тысяч таких лампочек! Весь ТШГ можно осветить! В каждом доме лампочка будет гореть!
– Десять киловатт – это не так много, как Вам кажется, милая миссис Боуэн. Это сейчас, у нас в трущобах мы не видим такой энергии. А раньше электричество было куда доступнее. Чтобы элементарно вскипятить чайник, нужно полтора или два киловатта. Вы же помните электрические чайники?
– Ещё бы. Отлично помню! Мне было… Шесть лет. Или даже семь. А потом у нас вырубили электричество за неуплату, и с тех пор мы кипятили воду на чём придётся.
– Но если Росси эту машинку придумал, то почему случился Обвал? – Спрашиваю я.
– В 2015 году Росси исчез.
– Исчез?
– Ага. Поговаривали, что его убили. Нефтяные компании не хотели, чтобы у людей была дешёвая энергия.
– А его открытие? Ну, машинка? – Спрашивает Кэйт.
– Всё исчезло. Лабораторию кто-то разгромил и поджёг, бумаги и компьютеры выкрали.
– Грустно, – Говорю я, – Если бы у Росси получилось, пацанам в трущобах не нужно было бы собирать коровий навоз. Но какое отношение Росси имеет к нашему Чен Те-Шенгу?