Тем временем на станцию выскакивает скорый пассажирский, платформы ожили, откуда ни возьмись появились торговки со своими лотками, бидонами и зычными голосами. Зашастали среди публики мелкие воришки, попрошайки и бомжи. Я еще не лег спать и с любопытством смотрел на эту картину. По платформе идут двое парней, они вдруг останавливаются и смотрят на наш состав. Что то знакомое мелькнуло в их лицах. Взгляд парней уперся в меня, они о чем то перекинулись словами и пошли в ближайший вагон.
- Колька, иди спать, не теряй ни минуты, - кричит мне с нар Юрка.
- Эй, проснись, - меня за плечо трясет старшой.
Я соскакиваю с нар. Мы стоим, почти в лесу. Юрка уже на земле и справляет свои дела. Васька, за столом режет хлеб и колбасу, перед ним бутылка вина.
- Мы где?
- На Чудовском разъезде.
- Долго стоять будем?
- А черт его знает. Я уже ходил на станцию. Там тоже ничего не ведают. Колька, ты поешь, потом сходи на тепловоз, свяжись с машинистом, у них своя радиостанция, узнай когда нас примет основная ветка. Юрка, пусть осмотрит эшелон.
- Ладно.
Я присаживаюсь к Ваське, жую колбасу с хлебом.
- Вина хочешь? - спрашивает он.
- Нет. Где то у меня в термосе холодный чай. Лучше его.
- Ты что, святой? Никогда не пил что ли?
- Почему, пью. Но не сейчас. Куда в такую жару напиваться.
Термос сунут в противогазную сумку, которая висит на гвозде, у самой двери. Я подхожу к нему и тут раздается выстрел.
- Ложись, - орет старшой.
Васька падает к нарам, я со страху вываливаюсь в дверь прямо в придорожные кусты. Тут начинается такое..., что не передать словами. Забили автоматы, рванул воздух взрыв, вздрогнул пульман и стальные двери вылетели из него, как перышки. Рядом со мной матерится какой то человек. Я оглядываюсь. Да это же Юрка, в его руке пистолет.
- Чего валяешься, мать твою...? - орет он. - Стреляй.
И тут я вспомнил, что у меня тоже есть пистолет, с которым я даже сплю. Судорожно выдергиваю его из кобуры и чуть приподнимаю голову. Несколько темных фигур перебежками несутся из леса к нам, стреляя на ходу из автоматов. Юрка уже палит по ним.
- Колька, смотри вдоль состава..., - оглядывается Юрка на меня.
Перемещаюсь в сторону рельсов. Действительно, с правой стороны вдоль состава бегут в мою сторону три человека. Поднимаю пистолет и начинаю по ним стрелять. Эти ребята сразу шарахнулись под вагоны и вскоре над моей головой запели и завыли невидимые жучки. Я уже расстрелял обойму и выдернул из кобуры вторую. Ко мне прижался Юрка.
- Колька, у меня больше нет патронов.
- У меня обойма осталась.
- Дай сюда. Сам дуй к станции, надо позвать на помощь, я тебя прикрою.
Передаю ему обойму и прыгаю на гравий прямо под колесо теплушки. Кругом по прежнему воют пули, иногда они резким звоном-щелчком рикошетят по колесам и стальным рамам. Быстро переползаю рельсы и выскакиваю на ту сторону железнодорожного полотна. Теперь бегом на станцию. Молоденькие березки, осины и кустарники прикрывают мне спину. Перепрыгиваю через несколько рельс и подбегаю к маленькой постройке станции и рывком открываю дверь.
- Где у вас...
В грудь мне смотрят стволы пистолетов. Три здоровых парня держат меня на мушке, четвертый сидит у окошка и, даже не обернувшись, смотрит в сторону нашего состава. Два испуганных железнодорожника прижались к стенке. Парень у окна оглянулся. Вообще то у него интеллигентная морда.
- Возьмите у него оружие.
Один здоровяк подходит ко мне, выдергивает из руки пистолет и проверяет затвор.
- Все расстрелял, гаденыш. У... сволочуга.
Удар отбрасывает меня к старой круглой печке. За окном по прежнему пальба, стрекочут автоматы, хлопают пистолеты, где то ухнул взрыв гранаты.
- Чего они там застряли? - не выдерживает парень у окна.
В дверь врывается молодой парнишка с автоматом в руках.
- Сом, там в этом... железном вагоне один застрял. Не выкурить никак.
- А охрана?
- Охрана перебита.
Противно заныло сердце. Вот так..., не стало Юрки, шалого Васьки и старшого.
- Шуганите его из гранатомета.
- Так, Грек не велит. Говорит, добро испортим.
- Идиот, тогда мы еще пол часа просидим без дела. Катись к этому придурку, пусть быстрей его докончат.
- Ага...
Паренек убегает. По прежнему, в стороне эшелона идет стрельба. Вдруг ухнул взрыв и сразу все затихло.
- Кончили все таки, - говорит здоровяк, что двинул мне по морде.
- Тогда пошли, - отрывается от окна их вожак.
- А что с этими делать? - кивает на нас здоровяк.
- Свяжите их и бросьте на пол. Витек, - обращается вожак к белобрысому парню, держащему меня на мушке, - ты останешься здесь. Карауль эту всю падаль. Если телетайп заработает, вырви бумагу с текстом и сразу ко мне.
- Понятно. Ну-ка ты, засранец, повернись.
Это ко мне. Меня скручивают телефонным проводом и швыряют на пол почти под стойку. Слышен топот ног, часть бандитов уходит. Я не знаю сколько времени пролежал, но вдруг надо мной завякал и затрещал аппарат, он выбрасывает бумажную ленту и затихает. Тип, что нас охраняет, рванул этот кусок бумаги и... удрал из помещения.
- Ей парень, - слышу голос. Это один из железнодорожников, который лежит связанный недалеко от меня. - Давай я тебе попытаюсь развязать руки. Бежать тебе надо, ведь вернуться - убьют.
Я извиваясь телом, перекатываюсь к нему и подставляю руки. Чувствую на ладонях его дыхание и прикосновение лица. Мужик зубами пытается перегрызть провод. Наконец путы ослабли и я, раскачивая ладони, выдергиваю одну руку. С трудом снял с себя провода и поднялся на ноги. В окно видно, что от нашего состава в сторону станции идут человек шесть с оружием. Это за мной мелькнула мысль.
- Вот черт, уже идут гады...
- Парень, беги, - просит железнодорожник.
- Я вас развяжу.
- Время нет. Они сейчас вернуться. Нас может бог помилует, а тебе все рассказать нашим надо будет... Беги.
Я рванул двери, выскочил на дорогу и помчался в густой лес, как раз напротив станции.
Я далеко не ушел, спрятавшись среди деревьев следил за домиком, из которого только что удрал.
Вооруженные парни неожиданно появились из-за угла и ввалились в двери станции тут же двое вылетели обратно и стали оглядываться, без конца матерясь. Минут через пять, вся шестерка парней поспешно покинула станцию и направилась в сторону нашего эшелона. Еще подождал немного, но тут где-то далеко эхом отозвалось шумное движение груженого состава. Я рванул к домику станции и влетел внутрь. По прежнему на полу лежат связанные железнодорожники, на стенке уныло висит разбитый телефон, остатки искалеченного телетайпа раскиданы по помещению.
- Живы? - спрашиваю неподвижные тела.
Одна голова оторвалась от пола. Большой кровоподтек расплылся на половине лица.
- Это ты? - узнал меня железнодорожник.
- Эти ушли, а там эшелон идет.
- Ага. Вон на стенке сумка с флажками, останови состав, он скоростной, мимо пройти должен. Сообщи машинисту, то произошло. У них должна быть радиостанция.
Я хватаю сумку и выскакиваю на деревянный настил перрона. С западной стороны видна приближающаяся глазастая махина тепловоза. Выдергиваю красный флажок и отчаянно размахиваю им.
Тепловоз чуть проскочил меня и, кончив визжать тормозами, остановился. Голова машиниста высунулась в окно.
- Что-нибудь на линии? Почему не передали по радио.
- Срочно свяжись с диспетчером. Пусть сюда присылают милицию. Бандиты напали на разъезд, разграбили поезд на запасной ветке и избили служащих. Есть убитые.
- Чего мне байки заливаешь? Какие бандиты?
- Я тебе сейчас приведу начальника разъезда. Если он конечно, еще жив... Подожди немного. Ему нужна медицинская помощь.
Вижу по глазам, что сомневается. Поэтому бросаюсь к станции... Тот что говорил со мной, лежит, закрыв глаза. Я переворачиваю его на живот и начинаю распутывать провода на его руках. С трудом сдергиваю путы с ног и поднимаю мужика.
- Пойдем. Там этот... не верит.
Почти на плече выношу его а перрон и бегу к тепловозу. У гудящей трясущейся машины сбрасываю тело на землю.
- Смотри, это первый, там в домике второй без движения, а на запасной ветке одни трупы, - кричу упрямому машинисту.
И вдруг мой мужик открыл глаза.
- Ваня...
Но машинист не заметил этого, он исчез в будке тепловоза и через минуты две высунулся в окошко. Он закричал мне.
- Я передал все. Жди милицию, а пока я пошел нагонять график.
Рявкнул гудок и тяжелый состав стал медленно набирать ход.
Милиция на дрезине прибыла только через четыре часа. Они сразу оцепили мертвый эшелон. Появились военные, потом затрещал вертолет и вскоре разъезд наполнился гражданскими и милицейскими начальниками.
Меня сопровождает двое гражданских, представителей ФСБ. Мы подходим к моей теплушке. Через отодвинутые двери, я вижу на полу неподвижное тело.
- Кто это? - спрашивает меня худощавый ФСБешник.
- Мой начальник. Старший стрелок.
- Залезай.
Я запрыгиваю в теплушку и вижу Ваську. Он неподвижно лежит на нарах, скрючившись в комок.
- А это кто?
- Тоже стрелок. Васька...
- Сколько вас было?
- Четверо. Мы с Юркой лежали вот здесь на насыпи, - я показываю пальцем место от куда мы стреляли по напавшим. - Но его здесь нет.
- Ты о чем?
- Юрки здесь нет. Он лежал со мной в этой канавке, когда я побежал на станцию.
- Ладно, пошли к пульману.
Я соскакиваю с теплушки и мы идем к соседнему вагону. Вид его ужасный, двери сорваны взрывом, железо покрыто вмятинами от пуль, по средине вагона разворочена дыра. У насыпи лежит на животе мертвый солдат.
- Его знаешь?
- Нет. Я из всего вагона видел только инкассатора. Он приходил к нам при стыковке пульмана.
- Зачем?
- Передал старшему телеграмму, о том, что вагон попадает под охрану стрелков.
- Опознать его можешь?
- Могу, а где?
- Там, - мой сопровождающий кивает на проем двери.
Я залезаю в пульман и тут же чуть не наступаю на второго охранника. Этот распластался в коридоре, обильно залив кровью чуть ли не метр квадратный пола. Перепрыгиваю его и...
- Юрка...
Мой товарищ растерзан в купе. Он лежит на койке, на спине со связанными руками С него содрана рубаха и из распоротого живота вывались кишки. Рот открыт от боли и широко распахнуты глаза.
- Это ваш стрелок?
- Да, это Юрка.
- Идите дальше.
Инкассатора трудно узнать, его тело чуть ли не разодрано от взрыва на куски. Голова еще более распухла и посинела.
- Вот он.
- А это кто?
ФСБешник кивает на остальные два трупа, лежащие недалеко.
- Этих я не знаю. Из всего вагона мы видели только его.
- Хорошо. Выходи от сюда и жди у своей теплушки. К тебе подойдет следователь, все ему расскажешь.
В голове невеселые мысли и тоска. ФСБешники отцепились от меня и остались в пульмана, я же выскочил наружу и побрел к своей теплушке. Мимо меня пронесся милиционер и закричал в выбитые двери тяжелого вагона.
- Там еще один живой.
- Кто? - тут же высунулся один из ФСБешников.
- Помощник машиниста. Он раненый в кустах лежал.
- Тащите его сюда.
- Уже несут.
Показалась группа милиционеров, они несли в шинели окровавленного человека. ФСБешник спустился с пульмана на гравий и подошел к ним.
- Положите его на землю.
Милиционеры послушно кладут тело. Парень склоняется к лежащему.
- Ты меня слышишь, кто нападал?
В ответ не звука.
- Срочно врача. Да найдите же врача, черт побери.
- Так, врача нету, - отвечает один из милиционеров. - Ежели и есть, то на ближайшей станции, к вечеру могет быть, если вызвать...
- Дьявол. Хоть кто-нибудь может оказать ему первую помощь?
- Так, я могу осмотреть, - продолжает разговорчивый милиционер, - моя тетка фельдшар, я у нее кой чему... смогу.
- Так смоги.
- Это мы сейчас.
Новоявленный лекарь становится на коленки и начинает снимать одежду раненого. Я не стал смотреть как приводят в порядок помощника машиниста и присел на гравий у дверей своей теплушки.
Следователь со своей группой прилетел на вертолете и очень долго находился в пульмане. Наконец все навалились на мою теплушку. Началась опись предметов и положение тел. Фотографы снимали Ваську и старшего с разных ракурсов. Меня дотошно допрашивали два пожилых мужика, заставляя показать места, где находился во время налета, что видел, как бежал и что произошло на станции.
Только к вечеру мы освободились. Следователи убрались, Ваську и Старшего солдаты замотали в одеяла и перенесли в пульман. Я остался один.
Проснулся от того, что кто то стучал в дверь теплушки. Я оттянул ее в сторону. Утро встретило солнечными лучами через ветви березок. Молодой солдатик дрожит от утренней прохлады.
- Там вас просят...
- Кто?
- Да этот, следователь.
- Куда идти?
- К тепловозу.
Соскакиваю на насыпь и иду в начало эшелона. Там уже собралась группа военных и гражданских, среди которых уже знакомые ФСБешники, следователь со своими помощниками и несколько солдат.
- Ну вот, пришел стрелок, - говорит следователь собравшимся, - давайте принимать эшелон.
Все скопились вокруг первого вагона.
- Он вскрыт, - сообщает один из солдат, - пломбы сорваны.
- Открывай, - кивает головой следователь, хотя открывать и не надо, дверь почти на половину оттащена в сторону.
Ее отодвигают до конца и все видят аккуратно сложенные картонные ящики. Сыщики осторожно забираются в вагон и тщательно осматривают груз.
- Похоже ничего не тронуто, - говорит кто то.
- Хорошо. Закрывайте двери. Печать есть? Зразу же опечатать.
Двери закрываются и их опечатывают с двух сторон. Вся группа идет к следующему вагону.
- Дверь открыта. Пломбы сорваны, - сообщает солдат.
- Открывай.
Все повторяется. Мы медленно передвигаемся от вагона к вагону. Доходим до моей теплушки. Следователь мельком взглянул внутрь, потом подозвал меня.
- После осмотра эшелона, собери вещи своих товарищей и все упакуй в мешок. Сдашь моим помощникам. Пошли дальше, товарищи.
Мы проходим исковерканный пульман и останавливаемся у следующего вагона. Опять начинается осмотр...
Все очень устали, обойдя весь состав, и на последнем вагоне с облегчением вздохнули, когда дверь опечатали. Следователь опять подзывает меня и заставляет расписаться в акте осмотра вагонов. После этого отпускает к теплушке.
Я собираю вещи Васьки, Юрки, Старшого. У Юрки рюкзак забит книгами и бельем. Разным барахлом набит мешок Васьки, особенно полно там съестных припасов. Чемодан Старшего предмет зависти всех стрелков, аккуратно сложены рубашки, брюки, полотенца, белье и бритвенные принадлежности в одном заграничном футляре. Ко мне приходит помощник следователя, он привешивает бирку к каждой вещи и, запихнув все в мешок, уносит. Мне осталось вино Васьки и мешок с провизией. Через два часа в теплушку заглядывает активный ФСБешник с ним четверо военнослужащих.
- Эй, стрелок. Для охраны эшелона прислали трех солдат и сержанта. Ты поедешь с ними до Омска.
- А потом?
- А потом... Солдаты вернуться в часть, а в Омске либо тебя заменят, либо присоединят к новому наряду. Это пусть ваши решат, как поступить с тобой. Сержант, залезайте в теплушку, вам стрелок объяснит ваши обязанности.
Четыре неуклюжие фигуры закидывают на пол вещь мешки, автоматы и залезают сами.
- Скажите, - обращаюсь я к собиравшемуся покинуть нас ФСБешнику, -а мне какое-нибудь оружие выдадут, мое то здесь пропало...
Он останавливается и задумчиво смотрит на меня.
- Зачем оно вам? С вами солдаты с автоматами... Впрочем, там чей то пистолет, похоже из вашей охраны, мы нашли. Я прикажу отдать его вам.
Солдаты разместились по нарам. Сержант присел а ящик рядом со мной.
- Давай знакомится. Я Максим. А это... старики Борька, Сашка и салажонок Мишка.
- Меня зовут Николаем.
- Давно катаешься по стране?
- Нет. Только пол года.
- А хорошо платят?
- Не очень.
- Ха... Тогда зачем мотаешься?
- У меня никакой специальности нет, вот и устроился стрелком.
- За такие деньги..., а рискуешь на все сто. Говорят, твоих всех дружков того..., а тебя самого здесь чуть не пристрелили.
- Правильно говорят.
- А что везли в том, железном вагоне?
- Откуда я знаю.
- Врешь. Те кто на вас напали, имели одну цель, ограбить только один вагон, в других только пломбы сломали и ничего не взяли, хотя брать то было что, я сам видел. Там японские телевизоры, видаки, магнитофоны и много чего другого, а эти только заглянули и ничего..., - сержант замолчал, долго чмокал губами, вздохнул и продолжил. - Наверно те... денег хапанули миллионы.
- Не знаю. Нам ничего не сообщили, что везли...
- Как вы здесь... распорядок имели?
- Двое отдыхают, двое дежурят. На каждой остановке, осмотр вагонов и пломб.
- А вино кому везете?
- Никому. Хозяина убили.
- Тогда это... бутылочку можно?
- Только одну и то, только после того как тронемся. Не хватало, чтобы вы еще здесь окосели и песни начали петь.
- Ладно, после того как тронемся...
В двери теплушки заглянул какой-то гражданский паренек.
- Стрелок, - позвал он меня рукой. - Тебе просили передать.
Парень протягивает мне пистолет. Я беру его и отсоединяю обойму. Она пуста.
- А где патроны?
- Нет патронов. Где мы их возьмем. Вы же их сами израсходовали...
- Но было же...
И тут я понял. Это один из пистолетов стрелков, на нем не мой номер. Наверно кто то из наших, а вероятней всего Юрка, его уронил, а пистолеты других охранников унесли бандиты. Сказал же ФСБешник - один нашли...
- Хорошо. Спасибо и на этом.
- Не спасибо, а распишись в акте, что получил оружие.
Парень протягивает блокнот и ручку, на листке уже заготовлен текст о передаче оружия, с пробелами для вставки фамилии. Я заполняю акт и расписываюсь. Парень получил блокнот обратно и, кивнув головой на прощание, ушел.