После отъезда Джо Мэри заперла двери и подготовилась ко сну. День выдался беспокойным, но прошло немало времени, прежде чем она смогла заснуть. На следующее утро Мэри проснулась поздно, и весь день загружала себя делами, не оставляя времени на грезы по Вульфу Маккензи и тому, что не случились. Мэри мыла и натирала старый дом, пока он не засверкал. Затем она достала коробки с книгами, привезенными из Саванны. Книги всегда придавали дому обжитой вид. К ее разочарованию, в доме не нашлось ни одного места, куда можно было их поставить. Необходимо срочно купить книжные полки попроще, для сборки которых требовалась только отвертка, тогда она сможет повесить их самостоятельно. С привычной решительностью Мэри запланировала поиск полок в универсальном магазине на следующий день. Если не удастся найти ничего подходящего, то придется купить доски и нанять мастера.
***
В середине дня в понедельник Мэри позвонила в департамент образования штата, чтобы узнать об условиях, при которых занятия с Джо будут непременно учитываться для получения диплома. Она знала, что имеет достаточную квалификацию, но придется подготовить немало документов, прежде чем Джо получит разрешение на индивидуальное обучение. Мэри звонила с платного телефона-автомата в крошечной учительской комнате, которая никогда не использовалась. В школе насчитывалось всего три учителя, каждый из которых проводил занятия по своей четырехлетней ступени, поэтому времени на перерывы практически не оставалось. Однако в комнате имелись три стула и стол, маленький встроенный холодильник, автоматическая кофеварка и телефон-автомат. Использовать комнату было настолько необычно для любого из преподавателей, что Мэри не удивилась, когда открылась дверь и показалась голова Шэрон Уиклиф, преподавательницы в классах с первого по четвертый.
– Мэри, с вами все в порядке? Вы здоровы?
– Все хорошо. – Мэри поднялась и отряхнула руки. Трубку телефона покрывала серая пыль, свидетельство того, как часто им пользовались. – Я звонила.
– О, я просто так спросила. Вы здесь пробыли достаточно долго, и я подумала, вдруг вам не хорошо. Куда вы звонили?
Вопрос был задан без каких-либо колебаний. Шэрон родилась в Рате, окончила здесь школу, вышла замуж за местного молодого человека. Каждый горожанин знал любого из ста восьмидесяти жителей Рата. Они интересовались делами друг друга и не видели в этом ничего необычного. Все маленькие города напоминают большие семьи. Мэри не удивило открытое любопытство Шэрон, она уже с ним сталкивалась.
– В департамент образования. Мне нужна информация о требованиях к учителям.
Шэрон встревожилась.
– Вы считаете, что у вас недостаточная квалификация? Если возникнут неприятности, то школьный совет, вероятно, совершит массовое самоубийство. Вы не представляете, как трудно найти подходящего преподавателя, который пожелал бы приехать в такой маленький город как Рат. Совет был на грани отчаяния, пока не нашел вас. Иначе детям пришлось бы ездить в школу в шестидесяти милях отсюда.
– Нет, дело не в этом. Я подумала о частном обучении, если оно понадобится кому-то из детей.
Мэри не упомянула Джо Маккензи, потому что не забыла предупреждений Джо и его отца.
– Слава Богу, обошлось без плохих новостей, – обрадовалась Шэрон. – Мне лучше вернуться к детям, прежде чем начнутся неприятности.
Махнув рукой и улыбнувшись, она ушла. Любопытство было удовлетворено.
Мэри надеялась, что Шэрон не передаст разговор Дотти Ланкастер, преподавателю классов с пятого по восьмой, но догадывалась, что это безнадежно. В конечном счете, все в Рате становилось общеизвестным. Шэрон вела себя с учениками тепло и всегда имела хорошее настроение. Стиль обучения Мэри тоже можно было считать мягким. Но Дотти относилась к ученикам строго и резко. Она считала свою работу просто работой, которая необходима, но не приносит удовольствия. Ходили слухи, что Дотти, которой исполнилось пятьдесят пять, подумывала о досрочном выходе на пенсию. Это добавляло головную боль местному школьному совету, потому что, как упоминала Шэрон, оказалось почти невозможным делом уговорить учителя переехать в Рат. Город был не только слишком маленьким, но и слишком изолированным.
Во время уроков в старших классах Мэри посматривала на учениц и спрашивала себя, которая из них смело флиртовала с Джо Маккензи, а затем испугалась приглашения сходить на танцы. Некоторые девочки выглядели очень привлекательными и кокетливыми, хотя не переросли типичную для подростков худощавость. Кто из них мог привлечь Джо, который отличался крепостью тела и чьи глаза казались намного старше, чем у шестнадцатилетнего юноши? Высокая и изящная Натали Ульрих? Или Памела Херст с внешностью красавицы-блондинки, привыкшей проводить время на калифорнийских пляжах? Или это Джекки Бох с необычайно темными, знойными глазами. Ею могла оказаться любая из восьми ее учениц. Девочки привыкли к вниманию и успеху у превосходящей численностью мужской половины: девять мальчиков на восемь девочек. Все как одна кокетки. Итак, кто из них?
Имеет ли это какое-то значение? Еще как имеет! Одна из этих девочек, пусть не разбила сердце Джо, но нанесла чувствительный удар, который мог разрушить его жизнь. Джо воспринял ее действия как последнее доказательство своей отверженности в мире белых людей. И бросил школу. Он может не вернуться, но, по крайней мере, согласился на индивидуальное обучение. Только бы не терял надежду!
***
Когда занятия закончились, Мэри быстро собрала учебные материалы для вечерних занятий, тетради на проверку и поспешила к машине. Путь к универсальному магазину был совсем коротким. Мистер Херст любезно указал направление к мебельному отделу.
Несколько минут спустя дверь открылась, чтобы впустить еще одного клиента. Мэри кожей почувствовала появление Вульфа, как только он вошел в магазин. Волоски на шее приподнялись, по рукам пробежали мурашки. Мэри обернулась. Он! В тот же миг ее тело содрогнулось, груди напряглись, а к лицу прилила кровь.
Краем глаза Мэри заметила, как насторожился мистер Херст, и впервые поверила тому, что Вульф рассказывал об отношении к нему жителей города. Ничего не было сделано, ничего не было сказано, но сразу бросилось в глаза, что мистер Херст не обрадовался появлению индейца в магазине.
Она быстро отвернулась и продолжила разглядывать полки. Как тяжело встретится с ним глазами! Ее лицо еще больше раскраснелось, когда она вспомнила о своем поведении. Практически, набросилась на него как изголодавшаяся по сексу старая дева. С определением «старая дева» не поспоришь, но что касается остального... До встречи с Вульфом ее никогда не беспокоила эта часть отношений мужчины и женщины. Когда она думала о том, что сделала…
Лицо пылало. Тело пылало. Нет, разговор с ним решительно невозможен. Что он подумал о ней? Сконцентрировавшись, Мэри уткнулась в инструкцию на коробке и притворилась, что не заметила его появления в магазине.
Она трижды прочитала инструкцию, прежде чем поняла, что действует точно так же, как рассказывал Вульф. Люди не желали с ним разговаривать, считая ниже своего достоинства признавать знакомство с индейцем. Обычно уравновешенную Мэри внезапно наполнил гнев. Гнев на саму себя. Что она за человек?!
Мэри потянула на себя коробку и пошатнулась от неожиданной тяжести. Как раз в то время, когда она повернулась, Вульф положил на прилавок около кассы коробку гвоздей и полез в карман за бумажником.
Мистер Херст мельком глянул на Вульфа. Потом его глаза переместились туда, где Мэри боролась с коробкой.
– Мисс Поттер, позвольте, я вам помогу, – воскликнул он, бросаясь в угол и хватая коробку. От веса коробки он даже крякнул. – Вам не стоит поднимать такую тяжесть, так недолго и надорваться.
Мэри про себя усмехнулась. Интересно, как, по его мнению, она дотащит коробку от машины до дома? Но воздержалась от вопроса и последовала за хозяином магазина к прилавку. По дороге Мэри распрямила плечи, глубоко вздохнула, посмотрела на Вульфа и отчетливо произнесла:
– Здравствуйте, мистер Маккензи. Как у вас дела?
Его темные глаза блеснули. Возможно предупреждая.
– Мисс Поттер, – кратко ответил он на приветствие, касаясь пальцами края шляпы, но на ее вежливый вопрос не ответил.
Мистер Херст бросил на Мэри острый взгляд.
– Вы знакомы, мисс Поттер?
– Да, знакомы. Мистер Маккензи помог мне в прошлую субботу, когда у меня сломалась машина.
Ее голос по-прежнему оставался ясным и сильным.
Мистер Херст бросил подозрительный взгляд на Вульфа.
– Хм, – ответил он и поставил коробку на прилавок, чтобы пробить покупку.
– Извините, – сказала Мэри. – Мистер Маккензи подошел первым.
Она услышала, как Вульф пробормотал под нос проклятие. По крайней мере, она думала, что это было проклятие. Мистер Херст покраснел.
Мистер Херст бросил на Мэри острый взгляд.
– Вы знакомы, мисс Поттер?
– Да, знакомы. Мистер Маккензи помог мне в прошлую субботу, когда у меня сломалась машина.
Ее голос по-прежнему оставался ясным и сильным.
Мистер Херст бросил подозрительный взгляд на Вульфа.
– Хм, – ответил он и поставил коробку на прилавок, чтобы пробить покупку.
– Извините, – сказала Мэри. – Мистер Маккензи подошел первым.
Она услышала, как Вульф пробормотал под нос проклятие. По крайней мере, она думала, что это было проклятие. Мистер Херст покраснел.
– Я могу пождать, – без всякого выражения откликнулся Вульф.
– Я не хочу влезать без очереди. – Она не двигалась с места, положив ладони на талию и сжав губы. – Не желаю казаться грубой.
– Леди – вперед, – попытался улыбнуться мистер Херст.
Взгляд Мэри стал строгим.
– Леди не должны пользоваться преимуществами в таких случаях, мистер Херст. Это вопрос равных прав и справедливости. Мистер Маккензи был здесь первым, с него и нужно начинать.
Вульф покачал головой и недоверчиво посмотрел на Мэри.
– Вы – одна из тех эмансипированных женщин?
Мистер Херст впился в него взглядом.
– Не разговаривай с мисс Поттер таким тоном, индеец.
– Минуточку, – контролируя раздражение, она нацелилась пальцем на хозяина магазина, – это грубо и совершенно неуместно. Вашей матери было бы стыдно, мистер Херст. Разве так она вас воспитывала?
Он еще сильнее покраснел.
– Она прекрасно меня воспитывала, – пробормотал он, уставившись на ее палец.
Палец школьного учителя имел удивительную, мистическую власть. Он заставлял дрожать даже взрослых мужчин. Мэри давно заметила этот эффект и решила, что палец школьного учителя был продолжением пальца матери, имеющий у ребенка непререкаемый авторитет. Женщины не испытывали чувства вины и беспомощности перед пальцем, возможно потому, что большинство из них сами стали матерями и завели собственный могучий палец. Но только не мужчины. И мистер Херст не стал исключением. Он смотрел на палец так, словно хотел спрятаться под собственным прилавком.
– Тогда я уверена, что вы захотите сделать так, чтобы она вами гордилась, – сказала Мэри самым строгим голосом. – После вас, мистер Маккензи.
Вульф издал звук, который больше походил на рычание, но Мэри смотрела на него не отрываясь, пока он не достал деньги из бумажника и не бросил их на прилавок. Без единого слова, мистер Херст выбил покупку и вернул сдачу. Так же безмолвно Вульф подхватил коробку гвоздей, повернулся на каблуках и покинул магазин.
– Спасибо, – поблагодарила Мэри, смягчаясь и даря улыбку мистеру Херсту. – Я знала, что вы лучше других поймете важность правильных отношений с людьми. Не могу использовать положение учителя в своих интересах. – У нее это прозвучало так, словно учитель не менее влиятелен, чем королева, но мистер Херст только кивал от облегчения. Он взял деньги и покорно отнес коробку с полкой к ее машине и разместил в багажнике.
– Спасибо, – снова поблагодарила Мэри. – Кстати, Памела – ваша дочь, не так ли?
Мистер Херст заволновался.
– Да, младшая.
Пэм была его любимицей.
– Прекрасная девочка и прилежная ученица. Хочу вас обрадовать – она отлично успевает в школе.
Когда учительница отъезжала, на лице мистера Херста сияла счастливая улыбка.
***
Вульф стоял за углом, наблюдая в зеркало заднего вида и ожидая, когда Мэри выйдет из магазина. Он был зол. Так зол, что хотел бы трясти ее до тех пор, пока у нее не застучат зубы. Но Вульф знал, что не сделает ничего подобного, поэтому злился еще больше.
Проклятье! Он же ее предупреждал! Мало того, что однозначно дала понять об их знакомстве, так еще объяснила обстоятельства их встречи и попыталась защитить его права. Это не пройдет незамеченным.
Разве она не поняла, что он бывший заключенный? Или думала, что это шутка? Руки непроизвольно стиснули руль. Опять уложила волосы в дурацкий узел, а на нос взгромоздила здоровенные очки, скрывающие мягкие синие глаза. Но он не забыл, как Мэри выглядела с распущенными волосами, одетая в старые джинсы Джо, которые едва не сползали с бедер. Не забыл ее стройные ноги. Он помнил затуманенные страстью глаза после поцелуя. Помнил мягкость губ, хотя она сжимала их с уморительно чопорным видом.
Если бы у него хватило ума взять и уехать! Нужно держаться от нее подальше, чтобы людям нечего было сказать кроме того, что она занимается с Джо.
Но как она донесет коробку от машины до дома? Вероятно, покупка весила не меньше ее самой. Он только поможет отнести коробку и снимет с нее стружку за то, что не слушает предупреждений.
О, черт, кого он дурачит? Узнав ее вкус, он мечтает о большем. Да, Мэри – плохо одетая старая дева, но ее кожа белая и прозрачная, как у ребенка, а стройное тело – нежное и мягкое. Он хотел дотронуться до нее. После того поцелуя, того объятия, он не пошел к Джули Оукс, потому что не смог выкинуть из головы мисс Мэри Поттер. Его тело помнило и жаждало только ее. Если после одной встречи его мучает физическое неудовлетворение, то что же будет дальше?! Нет, мисс Мэри Поттер не для него!
Машина Мэри тронулась со стоянки перед магазином и проехала мимо. Сдерживая еще одно проклятие, он отпустил тормоз и медленно последовал за ней. Мэри поддерживала умеренную скорость, следуя из города по двухполосному шоссе, затем по узкой местной дороге, которая вела к дому. Она видела его пикап, но не показывала вида, что знает о сопровождении. Вместо этого Мэри подъехала к дому, осторожно объехала его по заснеженной узкой дороге и остановилась около заднего крыльца.
Вульф покачал головой, остановился позади ее машины и вышел из пикапа. Она тоже вышла из машины и, улыбнувшись, достала ключ из кошелька. Неужели не помнит, что он ей сказал? Невозможно поверить, что после его признания она улыбается так спокойно, как будто приветствует священника, хотя кроме них на несколько миль вокруг нет ни души.
– Черт побери, леди! – Рявкнул Вульф. Длинные ноги принесли его к Мэри за несколько шагов. – Разве вы не слышали, что я сказал в субботу?
– Конечно, слышала. Но это не означает, что я согласилась. – Она открыла дверь и улыбнулась еще раз. – Раз уж вы здесь, пожалуйста, внесите полку в дом. Вы меня очень обяжете.
– За этим и остановился, – проворчал Вульф, подхватывая коробку. – Я знал, что вы с ней не справитесь.
Его дурное настроение, казалось, не беспокоило Мэри. Она улыбнулась снова, когда Вульф поднял коробку на плечо, подошел к задней двери и открыл ее.
Первое, на что он обратил внимание, был свежий, сладкий запах вместо заплесневелого запаха старого дома, пустовавшего в течение долгого времени. Он поднял голову и вдохнул слабый аромат.
– Чем это пахнет?
Мэри остановилась и деликатно втянула воздух.
– Вы чувствуете какой-то запах?
– Сладкий. Пахнет цветами.
– Цветами? Это должно быть пакетики с засушенной сиренью. Я их кладу для свежести на все полки. Пакетики перебивают неприятные запахи, пусть лучше пахнет сиренью. Вы не согласны?
Вульф ничего не знал о пакетиках, какими бы они не были. Вульф ничего не знал о пакетиках, какими бы они не были. Если она клала их на все полки, то и ее белье, и простыни должны благоухать сиренью. Его тело так интенсивно ответило на мысли, что коробка с глухим стуком опустилась на пол. Хотя в доме был холодно, на лбу Вульфа выступила испарина.
– Сейчас я сделаю потеплее, – сказала Мэри, игнорируя его проклятия. – Печь у меня старая и шумная, но дрова для камина я не успела запасти, так что выбора нет. – Поддерживая разговор, она вышла из кухни и свернула в прихожую. Ее голос становился все тише. Мэри вскоре вернулась и снова ему улыбнулась. – Через минуту станет теплее. Не желаете чашечку чая? – Мэри посмотрела на него оценивающим взглядом и сказала: – Пойду лучше сварю кофе. Вы не похожи на мужчину, пьющего чай.
Ему уже было тепло. Он сгорал заживо. Вульф стянул перчатки и бросил их на кухонный стол.
– Неужели вы не понимаете, что теперь весь город будет говорить о вас? Леди, я – индеец и бывший уголовник.
– Мэри, – перебила она.
– Что?
– Меня зовут Мэри, а не «леди». Мэри Элизабет. – Она добавила второе имя по привычке. Тетя Ардит всегда звала ее двойным именем. – Уверены, что не хотите кофе? Мне обязательно нужно чем-то согреться.
Шляпа присоединилась к перчаткам. Вульф нетерпеливо провел пальцами по волосам.
– Хорошо. Пусть будет кофе.
Мэри отвернулась, чтобы налить воды и отмерить кофе, пытаясь рутинными действиями избавиться от румянца. Его волосы. Чувствуя себя чудачкой, она только сейчас заметила его волосы. То ли раньше помешало расстройство, а может внимание отвлекли невероятные темные глаза, но она не заметила длины его волос. Густые, черные, блестящие волосы касались широких плеч. Он выглядел таким великолепным язычником, что Мэри сразу представила его с обнаженной мощной грудью и неприкрытыми ногами, вернее, только в набедренной повязке. Ее пульс пустился вскачь.