— У них не было багажа.
— Вероятно, его украли.
— А как же голубые сумки? Вы вошли в туалет с «Пан-Ам», а вышли с «Юнайтед».
— Помыв руки, я случайно взял чужую сумку. И обнаружил это, только приехав на Семьдесят Четвертую улицу. Вы ошиблись, Франн, и напрасно потеряли выходной.
Его розовое лицо порозовело еще больше. Он встал и поставил на стол пустой стакан.
— Я проверю, кто этот Прокейн, и тогда мы посмотрим, кто из нас ошибся.
— Хотите совет?
— От вас?
— Не спешите с проверкой Прокейна. У него есть несколько миллионов, и вы можете представить, что произойдет, если он рассердится на вас.
— Деньги меня не пугают.
— Значит, с нервами у вас все в порядке.
Франн покачал головой и холодно улыбнулся.
— Я сказал вам еще не все, Сент-Айвес.
— И что же вы упустили?
— Пока я ждал у туалета, туда вошел человек с голубой дорожной сумкой с эмблемой «Юнайтед».
— И?
— Так уж получилось, что я его узнал.
— Но вы не собираетесь назвать мне его имя.
Он покачал головой.
— Нет. Я думаю, что для мистера Прокейна оно представляет несколько больший интерес.
Как только он ушел, я позвонил Прокейну и рассказал о встрече с Франном.
— И что вы думаете? — спросил он.
— Мне кажется, он попытается шантажировать вас, но я в этом не уверен. Я постараюсь, чтобы он не докучал вам хотя бы несколько последующих дней. Но за это мне придется кое-что пообещать.
— Что?
— Назвать имя моего клиента. То есть ваше.
— Когда?
— Не раньше пятницы или субботы.
— Хорошо, — ответил Прокейн. — Поступайте так, как считаете нужным.
Я позвонил в полицию.
— Детектив Дил слушает, — рявкнули на другом конце провода.
— Это Сент-Айвес.
— Что вы хотите?
— В вашем лесу появился браконьер.
— Кто?
— Вы помните молодого полицейского, который оказался в прачечной-автомате в ту ночь? Его зовут Франн.
— И чем он вас заинтересовал?
— Он тратит свое свободное время на расследование убийства Бобби Бойкинса.
— Ага, — в голосе Дила мелькнула искорка интереса. — Он приходил ко мне.
— Я не люблю, когда ко мне приходят полицейские.
— Мне остается только посочувствовать вам.
— Я-то ладно. Это может не понравиться моему клиенту.
— Если хотите, я пожалею и его. Кто бы он ни был.
— Остудите пыл Франна и я назову вам его имя.
— Вы меня удивляете, Сент-Айвес. Чем насолил вам этот Франн?
— Во-первых, он следил за мной.
— Когда?
— Сегодня утром… и днем.
Последовало короткое молчание.
— Когда вы хотите заглянуть к нам?
— Не раньше пятницы.
— Хорошо, пятница нам подходит.
— А как насчет Франна?
— Мы с Оллером позаботимся о нем.
Глава 15
Я, конечно, рисковал, обращаясь к Дилу, но человек, который принес сумку «Юнайтед», наверняка имел отношение к тем, кто убил Бобби Бойкинса, выбросил Джимми Пескоу из окна и теперь намеревался украсть миллион долларов у торговцев наркотиками, возложив вину на Прокейна. И я полагал, что, встретившись с Франном, Оллер и Дил узнают имя этого человека. Патрульный Франн не мог не назвать его детективам, расследующим убийство, если, конечно, не хотел нажить серьезные неприятности.
Узнав, кто принес сумку, Оллер и Дил могли бы перехватить его и помешать украсть миллион у торговцев наркотиками, освободив дорогу Прокейну.
Настроение у меня значительно улучшилось. Я похвалил себя за ловкость, с которой мне удалось помочь Прокейну. И даже набросал несколько строчек, которые могли бы войти в заказанный мне репортаж о краже миллиона.
Часов в семь зазвонил телефон.
— Вы заняты? — спросила Джанет Вистлер.
— Нет.
— Я внизу. В холле. И хочу есть.
— Поднимайтесь ко мне и мы что-нибудь придумаем.
— Я полагал, что вы готовите завтрашнюю операцию, — я помог Джанет снять пальто.
— Подготовка закончена, — ответила Джанет. — Прокейн считает, что в последний вечер надо расслабиться.
— И как он это делает?
— Беседует с доктором Констэблом, — заметив мой вопросительный взгляд, она добавила: — Доктор Джон Констэбл — психоаналитик мистера Прокейна.
Я прошел на кухню.
— Хотите что-нибудь выпить?
— Если можно, мартини.
Она опустилась на стул, где не так давно сидел Франн.
— И о чем они говорят? — спросил я, передав ей полный бокал.
— О завтрашнем деле. Прокейну необходимо кому-то выговориться. Сейчас психоаналитик во многом заменяет духовника. Как говорится, тайна исповеди гарантируется.
— А где Уайдстейн?
— С женой и детьми.
— Я не знал, что у него есть семья.
— У него трое детей. Девочки-близнецы и мальчик. И жена — итальянка, которая считает его самым энергичным коммивояжером Нью-Йорка. Поэтому ему удается уходить из дома по вечерам.
Она оглядела мою комнату, будто попала сюда впервые.
— Вы тут неплохо устроились.
— Я получил этот номер благодаря алиментам.
— А что случилось?
— С алиментами? Я перестал их платить. Моя бывшая жена нашла себе богатого мужа.
— У вас есть дети?
— Мальчик. Ему шесть лет.
— И что ей не понравилось?
— Смена профессии. Быть женой журналиста — это одно, посредника — совсем другое. Она думала, что это шаг вниз.
— А как по-вашему?
— Я с ней полностью согласен.
— Но вы, тем не менее, сделали этот шаг?
— Я не страдаю избытком честолюбия.
— Я вам не верю. Мне кажется, что честолюбия у вас хватает.
— Может, мне пора обсудить этот вопрос с психоаналитиком Прокейна?
Она искоса взглянула на меня.
— Нет, для него вы слишком нормальны.
— Хотите еще выпить? — спросил я, заметив пустой бокал Джанет.
— Нет, — она покачала головой. — Я умираю от голода.
* * *Мы вышли из отеля и повернули налево. Джанет предложила пойти в маленький ресторанчик на Четырнадцатой улице, и мы решили прогуляться.
Я заметил его за рулем машины желтого «камаро», стоящей под знаком «Остановка запрещена». Он не посмотрел на меня, вероятно, полагая, что, будучи неподвижным, он станет невидимым. Я помахал ему рукой, но он не прореагировал на мое приветствие.
— Подождите, пожалуйста, — сказал я Джанет и попытался открыть дверцу «камаро», обращенную к тротуару. Она оказалась запертой, так же, как и дверца водителя. Ключ зажигания торчал из гнезда, ремень безопасности прижимал Франна к сиденью. Его открытые глаза уже ничего не видели.
— Он мертв? — прошептала Джанет.
— Да.
— Кто это?
— Полицейский по имени Френсис Х. Франн.
— Вы его знаете?
— Да, и боюсь, что нам придется обойтись без обеда.
Джанет кивнула.
— Он имеет отношение к нашему делу?
— Да. Я попрошу вас найти Прокейна и рассказать ему об этом.
— О чем?
— Скажите ему, что мы нашли Франна мертвым в машине, рядом с моим отелем. И теперь я должен позвонить в полицию, и Прокейну, возможно, придется объяснять, чем он занимался сегодня вечером.
— Что-нибудь еще?
— Хватит и этого.
Она вновь кивнула и быстро пошла вдоль Сорок Шестой улицы. Я обошел машину Франна и записал ее номер. Затем поднялся к себе и нашел в справочнике телефонный номер Дила. Трубку сняла женщина.
— Френк, это тебя — крикнула она, когда я осведомился, дома ли мистер Дил.
— Слушаю, — послышался знакомый голос.
— Это Сент-Айвес.
— Что там еще?
— Опять патрульный Франн.
— Мы с Оллером не смогли его найти. Оллер сейчас у меня. Франн все еще крутится вокруг вас?
— В некотором роде.
— Где он?
— В машине, напротив моего отеля.
— Ну ничего, он подождет до завтра.
— Он может ждать вечно.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я хочу сказать, что он мертв, — ответил я и положил трубку.
Глава 16
Полицейский тягач увез желтый «камаро», машина «скорой помощи» — тело патрульного Франна, а детективы Оллер и Дил поднялись ко мне.
— Его закололи, — сказал Дил. — Прямо в сердце, — они сидели за столиком для покера, а я бродил по комнате, поправляя картины, перекладывая книги, задергивая занавески.
— Почему бы вам не сесть, Сент-Айвес? — пробурчал Оллер. — От вашего бесконечного хождения у меня рябит в глазах.
— Выпейте что-нибудь, — предложил Дил. — Вам сразу полегчает.
— Пожалуй, вы правы, — я прошел на кухню и плеснул себе виски. — Вам налить?
— Мне не надо, — ответил Оллер.
— Мне тоже, — поддержал его Дил.
Я вернулся в комнату, поставил бокал на столик для покера и сел.
— О патрульном Франне я рассказал вам все, что знал.
— Похоже, он собирался шантажировать вашего клиента, — заметил Оллер.
— Похоже, он собирался шантажировать вашего клиента, — заметил Оллер.
— А вы так и не назвали нам его имя, — добавил Дил.
— И не сказали, что же вы выкупили для него.
— Личные бумаги, — ответил я.
— Мы хотим поговорить с ним.
Я кивнул.
— Я сказал ему об этом.
— И что он ответил? — спросил Дил.
— Ему это не понравилось.
— Но он согласился встретиться с нами?
— Да.
— Когда?
— Сегодня.
Дил взглянул на Оллера. Тот кивнул.
— Нам это подходит. Кто он?
Я неторопливо отпил виски.
— Прокейн, Абнер Прокейн.
Детективы переглянулись, и Дил картинно пожал плечами.
— Никогда о нем не слышал.
— Он богат? — спросил Оллер.
— Пара-тройка миллионов у него найдется.
— Если бы Франн попытался вытрясти из него несколько тысяч, мог бы он расстроиться до такой степени, чтобы ткнуть того ножом?
— Нет, — я покачал головой. — Подозревая его, вы только потеряете время.
— С вашего разрешения, мы сами решим, кого следует подозревать в убийстве, а кого — нет, — сухо улыбнулся Оллер.
— Разумеется, — согласился я.
— Вы, вероятно, сможете сказать нам, где вы были после двух часов дня?
— Здесь.
— Один?
— В основном, да.
— Кто еще был с вами?
— Во-первых, Франн.
— А во-вторых?
— Во-вторых, женщина.
— Мы хотели бы знать ее имя, — сказал Оллер.
— Я думаю, оно вам не потребуется.
— Примите к сведению, Сент-Айвес, нам наплевать на то, что вы думаете.
— Я рассказал вам все, что знал. Даже назвал имя моего клиента. И больше никого не буду впутывать в это дело. Даже если вы официально предъявите мне обвинение в убийстве.
— Он у нас настоящий джентльмен, не так ли, Френ, — хмыкнул Оллер. — Вам известен телефон Прокейна?
Я продиктовал номер.
— Он дома?
— Скорее всего, да.
Дил подошел к телефону.
— Инспектор Дил из отдела убийств, — представился он, когда на другом конце провода сняли трубку. — Мы хотим поговорить с вами, мистер Прокейн. Наверное, Сент-Айвес сказал вам, по какому поводу, — несколько секунд он внимательно слушал. — Мы будем у вас ровно в десять, — он положил трубку и повернулся ко мне.
— Мы занялись этим делом, Сент-Айвес, так как уверены в том, что оно связано с убийством Бойкинса. Но Франн не просто какой-то воришка. Он — полицейский. На этот раз у нас будет много помощников, потому что полицейские не любят, когда убивают кого-то из них. Вы понимаете, что я имею в виду?
— Конечно.
— Так вот, если вам известно что-нибудь о Франне или его возможном убийце и вы забыли упомянуть об этом, а потом выяснится, что вы рассказали нам не все, вас ждут неприятности. Серьезные неприятности.
На мгновение я задумался.
— Я рассказал вам все.
— Но вы по-прежнему не уверены в том, что он собирался шантажировать Прокейна?
— Он не говорил мне об этом. Но сказал, что Прокейн, по его мнению, хотел бы знать, кто принес дорожную сумку с эмблемой «Юнайтед» в мужской туалет аэровокзала. Мне показалось, что он намеревался содрать пару тысяч с этого парня. Но, может быть, он расследовал убийство Бойкинса совсем по другой причине.
Оллер и Дил остановились на полпути к двери и оглянулись.
— По какой же? — спросил Дил.
— Ему надоело ездить на мотоцикле.
Прокейн позвонил около полуночи.
— Как прошла встреча? — спросил я.
— Неплохо. Они вели себя очень тактично.
— Они спрашивали вас о Франне?
— Да. Знаю ли я его и говорил ли я с ним.
— И что вы ответили?
— Я сказал, что никогда о нем не слышал.
— Они вам поверили?
— Вроде бы, да.
— Вы рассказали им о журналах?
— Я сказал, что это личные документы, и я не хотел, чтобы они попали в чужие руки. Поэтому и выкупил их у вора.
— Они не просили разрешения взглянуть на них?
— Нет, но упрекнули меня в том, что я сразу не обратился в полицию. Тогда я бы смог сэкономить эти сто тысяч.
— Долго они были у вас?
— Почти два часа. Они только что ушли. Они осмотрели дом и сейф.
— Они собираются встретиться с вами еще раз?
— Да. Я предупредил их, что завтра меня не будет, но они не возражали, потому что завтра у них выходной. Или уже сегодня? В среду.
— И ваши планы остаются без изменений?
— У меня нет другого выхода, мистер Сент-Айвес, — в голосе Прокейна слышались стальные нотки.
— Вероятно, вы правы.
— Надеюсь, вы не передумали? — спросил он после короткой паузы.
— Мы должны встретиться у вас?
— Да, сегодня в полдень. Вы придете?
Я ответил не сразу, потому что мне пришлось перебрать три дюжины причин моего отказа, чтобы выбрать наиболее убедительную.
— Я буду у вас ровно в двенадцать, — услышал я голос, который, казалось, принадлежал не мне, а кому-то еще.
Глава 17
Я думал о том, чтобы завести себе кота и назвать его Осберг, когда серый рассвет прокрался в мою комнату. Часы показывали четверть восьмого, и самая длинная ночь в моей жизни подошла к концу. Самая длинная, потому что каждую ее секунду я пересчитал, как минимум, дважды.
Давно уже я не встречал зарю и, встав с кровати, подошел к окну. Тяжелые облака затянули небо, готовые разразиться холодным дождем, и я решил, что ничего не терял, просыпаясь не раньше десяти утра.
Выпив натощак чашечку кофе, я принял душ, побрился и плотно позавтракал. Затем надел темно-синий костюм, голубую рубашку, черный галстук и туфли того же цвета. Такой наряд выглядел пристойно и на похоронах, и при краже миллиона долларов.
В половине девятого я мог бы пойти куда угодно, даже на работу. Вместо этого я включил телевизор. Подремав на программе новостей, я с удовольствием посмотрел мультфильмы. Особенно мне понравился фильм с двумя тиграми и медведем, говорящим с бруклинским акцентом. Тигры, несомненно, приехали из южных штатов.
В одиннадцать часов я спустился в холл отеля. Увидев меня, Эдди удивленно поднял брови.
— О боже, вы сегодня рано.
— Уже одиннадцать, — возразил я.
— Для вас это рано. Или вы нашли себе работу?
— Еще нет.
— Ну, я думаю, что-нибудь подвернется.
— Будем надеяться, — ответил я и вышел на улицу.
К Прокейну я решил прогуляться пешком. Долгая прогулка, двадцать восемь кварталов, должна была, по всем литературным источникам, пойти мне на пользу.
На полпути я свернул в небольшой бар выпить шотландского с содовой. Я просидел там минут двадцать, потому что не хотел являться к Прокейну раньше условленного срока.
Пять минут первого я подошел к знакомому дому. Прокейн встретил меня у дверей и провел в кабинет. В камине весело потрескивали дрова.
— Вы пришли первым, — заметил он, когда я сел в кресло. Он стоял у окна, в сером костюме, белоснежной рубашке и полосатом, черно-белом галстуке. Казалось, он собрался идти на совет директоров крупной фирмы, чтобы сообщить коллегам приятные новости. Его глаза ярко блестели, а с лица не сходила улыбка. — Я как раз собирался что-нибудь выпить, мистер Сент-Айвес. Надеюсь, вы составите мне компанию?
— Не откажусь, — ответил я.
Он принес мне бокал и сел во второе кресло.
— Сегодня для вас большой день, — заметил я.
— Это точно, — он сиял, как начищенный самовар. — Я встал в шесть утра. А вы, я вижу, прекрасно выспались.
— Да, неплохо, — пробормотал я.
— Ну, — Прокейн поднял бокал, — выпьем за удачу. Разумеется, удача — далеко не самое главное в нашем деле, — добавил он, когда мы выпили.
— Подготовка, — кивнул я.
— Тщательная, всесторонняя подготовка, — подтвердил он. — Когда действия каждого расписаны по минутам.
— А что, если ваши… жертвы где-то задержатся или в чем-то поспешат?
— Мы учли и такую возможность, — Прокейн просто лучился счастьем. Его планы вот-вот должны были стать реальностью.
— Что вам больше нравится, подготовка операции или ее исполнение? — спросил я.
На мгновение он задумался.
— Пожалуй, что исполнение, но, право, мне трудно отдать предпочтение чему-то одному. Мне не хотелось бы сравнивать кражу с написанием картины, но это единственное, в чем я хоть немного понимаю. Я получаю огромное наслаждение, выбирая сюжет, всматриваясь в форму, цвет, игру света и тени, но все это ничто по сравнению с тем ощущением, которое я испытываю, когда моя кисть касается девственно чистого холста. Остальное уже пустяки. Я рисую очень быстро, мистер Сент-Айвес, — он улыбнулся. — Так же, как и ворую.
— А потом?
— Потом? — задумчиво повторил Прокейн. — Да, в обоих случаях потом приходит покой, этакая меланхолия.
— А вина?
— Только сожаление. После того, как картина завершена. После кражи — никогда.
— И о чем же вы сожалеете?