— В этом нет ничего сложного, — цедил Малфой, достаточно громко, чтобы Гарри мог слышать его. — Я так и знал. Если уж Поттер справился… Бьюсь об заклад, ты не такой уж и страшный, а? — обратился он к гиппогрифу. — Не страшный, ты, уродина?
Сверкнули стальные когти; Малфой издал пронзительный вопль. В следующее мгновение Огрид уже впихивал шею Конькура в ошейник, оттаскивая его от Малфоя, который лежал на траве, сжавшись в комок. Громадное пятно крови расцветало на его робе.
— Умираю! — кричал Малфой. Все запаниковали. — Смотрите, я умираю! Он убил меня!
— Ничего ты не помираешь! — рявкнул совершенно побелевший Огрид. — Помогите, кто-нибудь — надо его унести…
Гермиона побежала открыть калитку. Огрид легко как пушинку поднял Малфоя. Когда они прошли мимо, Гарри увидел на руке у Малфоя длинную, глубокую рану; кровь лилась на траву. Огрид со своей ношей побежал вверх по склону в замок. Следом брели до глубины души потрясённые ребята. Слизеринцы наперебой ругали Огрида.
— Его надо сразу пристрелить! — рыдала Панси Паркинсон.
— Малфой сам виноват! — огрызнулся Дин Томас. Краббе и Гойл угрожающе напрягли мускулы. По каменным ступеням ребята взошли в пустынный вестибюль.
— Я пойду узнаю, как он там! — вскричала Панси и побежала вверх по мраморной лестнице.
Все проводили её глазами. Слизеринцы, продолжая осыпать Огрида проклятиями, отправились в подземелье в свою общую гостиную; Гарри, Рон и Гермиона стали подниматься по лестнице в гриффинддорскую башню.
— Как ты думаешь, он поправится? — взволнованно спросила Гермиона.
— А куда он денется. Мадам Помфри лечит порезы буквально в секунду, — отозвался Гарри, которому фельдшерица волшебным образом вылечивала куда более серьёзные раны.
— Трудно было придумать что-нибудь хуже для первого урока Огрида, правда? — заметил Рон.
У него тоже был обеспокоенный вид. — Малфой уж постарался всё испортить… Они были среди первых, кто пришёл в Большой зал ужинать и надеялись встретить Огрида, но тот не появился.
— Его ведь не уволят? — с тревогой спросила Гермиона, которая пока даже не прикоснулась к пудингу с почками.
— Пусть попробуют, — сказал Рон. Он тоже не ел. Гарри следил за слизеринским столом. Там собралась в кучу целая толпа, включавшая и Краббе с Гойлом. Все были погружены в жаркое обсуждение. Гарри не сомневался, что они готовят собственную версию произошедшего.
— М-да, нельзя назвать первый день этого года неинтересным, — мрачно заметил Рон.
После ужина они поднялись в переполненную общую гостиную и попытались приступить к выполнению домашнего задания по превращениям, но постоянно отвлекались и тупо смотрели в окно башни.
— У Огрида в окне свет, — объявил вдруг Гарри. Рон взглянул на часы.
— Если поторопимся, то успеем сходить повидать его. Ещё не поздно…
— Ну, я не знаю, — протянула Гермиона, и Гарри заметил, что она тайком поглядела в его сторону.
— Мне можно выходить во двор, — подчёркнуто сказал он. — Сириус Блэк пока ещё не проходил мимо дементоров, если помнишь.
Они отложили учебники, вылезли в отверстие за портретом и, к счастью, никого не встретили по пути к входным дверям — у них не было истинной уверенности, что им разрешили бы выходить за пределы замка. Всё ещё мокрая трава чернела в сумерках. Они дошли до хижины, постучали и услышали ворчание: «Войдите». Огрид, одетый в рубашку, сидел за струганным деревянным столом; немецкий дог, Клык, держал голову у него на коленях. С первого взгляда стало понятно, что Огрид много выпил; перед ним стояла кружка размером с ведро, и у него явно были трудности с фокусировкой зрения.
— Эт-та ваще рекорд, — заявил он невнятно, когда признал гостей. — Наврят у их был учитель, к'трый протянул всего один день.
— Тебя не могли уволить, Огрид! — ужаснулась Гермиона.
— П'ка нет, — горестно икнул Огрид, мощно глотнув из кружки. — Но вы абажжите, ещё уволят, п'сле Малфоя…
— Как он, кстати? — спросил Рон, когда они расселись за столом. — Рана не серьёзная, нет?
— Мадам Помфри п'клдовала над им как п'ложено, — пробубнил Огрид, — тока он всё одно, грит, помираю… агония… весь в бинтах, стонет…
— Притворяется, — сразу же определил Гарри. — Мадам Помфри лечит всё. Она в прошлом году вырастила мне кости! Но уж Малфой постарается изобразить всё что надо!
— С'бщили в пр'вленье школы, яс'дело, — пожаловался Огрид. — Грят, я начал с трудного. Над'было гиппогрифов напопожже… Над'было брать скучечервей или чёньть т'кое… Я-то думал, так будет интересно… Сам виноват…
— Это Малфой виноват, а не ты! — серьёзно сказала Гермиона.
— Мы свидетели, — поддержал её Гарри. — Ты предупреждал, что гиппогрифы не терпят оскорблений и нападают. Малфой сам виноват, что не слушал. Мы расскажем Думбльдору, как всё было на самом деле.
— Ага, не волнуйся, Огрид, мы за тебя постоим, — сказал Рон.
Слёзы текли по морщинкам в уголках жукоподобных глаз Огрида. Он обхватил руками Гарри с Роном и сгрёб их в костодробительном объятии.
— По-моему, тебе хватит пить, Огрид, — твёрдо сказала Гермиона. Она взяла со стола кружку и вышла за дверь, чтобы вылить содержимое.
— А вить она пр'ва, — согласился Огрид, выпуская Гарри и Рона.
Они оба отшатнулись, потирая рёбра. Огрид тяжело поднялся со стула и нетвёрдой походкой последовал за Гермионой. Мальчики услышали громкий всплеск.
— Что он делает? — нервно спросил Гарри у Гермионы, которая только что вернулась с пустой кружкой.
— Мочит голову в бочке, — ответила Гермиона, пряча кружку. Вернулся Огрид. Ручьи стекали по длинным волосам и по бороде. Огрид утирал воду с глаз.
— Так-та лушше, — объявил он, встряхивая головой как собака и забрызгивая всех водой. — Слуште, вы молодцы, что пришли меня утешить, я вить… Он оборвал себя на полуслове и воззрился на Гарри, словно только что осознав, кого видит перед собой.
— ВЫ ЧЁ ТВОРИТЕ, А?! — загрохотал он, так внезапно, что ребята подскочили. — ТЕБЕ НЕЛЬЗЯ БРОДИТЬ ПО ТЕМНОТЕ, ПОНЯЛ, ГАРРИ?! А ВЫ ДВОЕ КУДА СМОТРЕЛИ? ПОЗВОЛЯЕТЕ ЕМУ! Огрид подошёл к Гарри, схватил его за руку и поволок к двери.
— Пошли! — сердито проворчал Огрид. — Отведу вас назад в школу. Нечего ко мне по темноте шастать, ясно? Я этого не стою!
Глава 7. Вризрак в шкафу
Малфой не появлялся на уроках вплоть до четверга, да и в четверг-то пришёл лишь в середине сдвоенного урока по снадобьям, на котором гриффиндорцы занимались вместе со слизеринцами. Малфой нетвёрдым шагом вошёл в подземелье, бережно неся перед собой на перевязи правую руку, всю в бинтах. Он держал себя героем, чудом уцелевшим в каком-то нечеловечески жестоком сражении.
— Ну что, Драко? — жеманно посочувствовала Панси Паркинсон. — Сильно болит?
— Да, — стоически ответил Малфой. Но Гарри заметил, как он подмигнул Краббе и Гойлу, дождавшись, когда Панси отвернётся.
— Устраивайся, устраивайся, — доброжелательно сказал профессор Злей.
Гарри с Роном обменялись хмурыми взглядами. Если бы опоздал один из них, Злей никогда бы не сказал «устраивайся», а назначил бы наказание. Однако, в классе профессора Злея Малфою всё сходило с рук; Злей был завучем «Слизерина» и во всём отдавал предпочтение учащимся своего колледжа. Заданием на сегодня было изготовление нового зелья, уваривающего уменьшателя. Малфой поставил свой котёл рядом с котлом Гарри и Рона, так что им пришлось готовить ингредиенты на одном столе.
— Сэр, — позвал Малфой, — сэр, мне нужна помощь, я не смогу нарезать корневища маргаритки; моя рука…
— Уэсли, нарежьте корневища для Малфоя, — не подняв глаз, приказал Злей. Рон стал кирпичного цвета.
— С твоей рукой ничего страшного, — прошипел он Малфою. Малфой осклабился.
— Уэсли, ты же слышал, что сказал профессор Злей; режь корни. Рон схватил нож, подтащил к себе корни и начал грубо рубить, так, что все кусочки получились разного размера.
— Профессор, — наябедничал Малфой, — Уэсли искромсал мои корневища, сэр.
Злей подошёл к столу, поверх крючковатого носа посмотрел на корневища, а затем, из-под завесы длинных, сальных прядей чёрных волос, одарил Рона неприятной улыбкой.
— Обменяйтесь корневищами с Малфоем, Уэсли.
— Но, сэр!.. Рон посвятил аккуратному шинкованию собственных корневищ добрых пятнадцать минут.
— Без разговоров, — процедил Злей самым что ни на есть угрожающим тоном. Рон пихнул созданную им красоту Малфою через весь стол и снова вытащил нож.
— Ах, да, сэр, мне ещё нужно очистить этот фигисмаслом, — «вспомнил» Малфой. В его голосе почти неприкрыто играл издевательский смех.
— Поттер, почистите фигисмаслом для Малфоя, — велел Злей, выразив взглядом глубочайшее отвращение, которое у него всегда имелось про запас специально для Гарри.
— Обменяйтесь корневищами с Малфоем, Уэсли.
— Но, сэр!.. Рон посвятил аккуратному шинкованию собственных корневищ добрых пятнадцать минут.
— Без разговоров, — процедил Злей самым что ни на есть угрожающим тоном. Рон пихнул созданную им красоту Малфою через весь стол и снова вытащил нож.
— Ах, да, сэр, мне ещё нужно очистить этот фигисмаслом, — «вспомнил» Малфой. В его голосе почти неприкрыто играл издевательский смех.
— Поттер, почистите фигисмаслом для Малфоя, — велел Злей, выразив взглядом глубочайшее отвращение, которое у него всегда имелось про запас специально для Гарри.
Гарри взял у Малфоя фигисмаслом, а Рон в это время пытался компенсировать ущерб, нанесённый корешкам, которые ему теперь предстояло использовать. Гарри постарался как можно скорее снять шкурку с фигисмаслома и, не глядя, запулил её по столу. Малфой скалился во весь рот.
— Давно видел своего дружка Огрида? — негромко спросил он.
— Тебя не касается, — огрызнулся Рон, не поднимая глаз.
— Боюсь, он не долго продержится в учителях, — протянул Малфой, имитируя глубокую печаль. — Папа вовсе не в восторге от моей раны…
— Поговори ещё, Малфой, и ты узнаешь, что такое рана, — грозно пообещал Рон.
— … он подал жалобу в правление школы. И в министерство магии тоже. У моего папы большое влияние, как вы знаете. У меня такая серьёзная рана, — он изобразил тяжкий, горестный вздох, — кто знает, смогу ли я вообще пользоваться этой рукой?
— Так вот зачем тебе понадобился этот театр, — сказал Гарри, случайно обезглавив мёртвую гусеницу — его рука дрожала от ярости, — хочешь, чтобы Огрида уволили.
— Хм, — Малфой понизил голос практически до шёпота, — частично, Поттер. Но есть и другие преимущества. Уэсли, нарежь мне гусеницу, будь любезен.
Всего в нескольких котлах от них, Невилль подвергался тяжёлым испытаниям. На уроках по снадобьям у Невилля вечно всё шло кувырком; для него это и так был самый худший предмет, а великий страх перед профессором Злеем только усугублял ситуацию. Вот и теперь, зелье, которое должно было принять ядовито-зелёный цвет, отчего-то сделалось…
— Оранжевое, Лонгботтом, — объявил Злей и, чтобы все посмотрели на неправильный цвет, зачерпнул немного зелья и выплеснул обратно в котёл. — Оранжевое. Скажите мне, юноша, что-нибудь когда-нибудь проникает под этот ваш непробиваемый череп? Разве вы не слышали, как я чётко и ясно сказал: «достаточно самой малости пиявкового сока»? Что я должен сделать, чтобы вы хоть что-то поняли? Невилль весь порозовел и трясся с головы до ног. Казалось, он вот-вот расплачется.
— Пожалуйста, сэр, — взмолилась Гермиона, — пожалуйста, позвольте, я помогу Невиллю всё исправить…
— Не помню, чтобы обращался к вам, мисс Грэнжер, — ледяным тоном отрезал Злей, и Гермиона сделалась такой же розовой, как и Невилль. — Лонгботтом, в конце урока мы дадим несколько капель этого зелья вашей жабе и посмотрим, что получится. Может быть, это вдохновит вас работать как полагается. Злей отошёл, оставив Невилля едва ли не бездыханным от страха.
— Помоги мне! — простонал он, обращаясь к Гермионе.
— Эй, Гарри, — позвал Симус Финниган, оборачиваясь, чтобы одолжить у Гарри медные весы, — ты слышал? В «Прорицательской газете» было, сегодня утром — говорят, Сириуса Блэка видели.
— Где? — хором спросили Гарри с Роном. На другом конце стола Малфой заинтересованно поднял глаза и прислушался.
— Не очень далеко отсюда, — с восторгом ответил Симус. — Какая-то муглянка. Она, конечно, не до конца поняла, в чём дело. Муглы ведь думают, что он обыкновенный преступник. Она позвонила по горячей линии. Вот только, пока представители министерства добрались до места, Блэк уже скрылся.
— Не очень далеко отсюда… — повторил Рон, многозначительно посмотрев на Гарри.
Он повернулся и заметил пристальный взгляд Малфоя. — Чего, Малфой? Шкурку снять?
Но Малфой не отрывал горящих злобным огнём глаз от Гарри. Он перегнулся через стол.
— Хочешь самостоятельно поймать Блэка, Поттер?
— Ага, точно, — небрежно бросил Гарри. Тонкогубый рот Малфоя изогнулся в зловещей улыбке.
— Между прочим, если бы дело касалось меня, — негромко произнёс он, — я бы давно начал действовать. Я бы не отсиживался в школе, как хороший мальчик, я бы уже искал его.
— О чём ты, Малфой? — грубо поинтересовался Рон.
— А ты разве не знаешь, Поттер? — едва выдохнул Малфой, и его бледные глаза сузились.
— Чего не знаю? Малфой издал тихий, презрительный смешок.
— Ты, наверное, не хочешь рисковать своей шкурой, — сказал он. — Хочешь предоставить дело дементорам? Если бы речь шла обо мне, я бы жаждал мести. Я бы выследил его сам.
— Что ты хочешь сказать? — сердито выпалил Гарри, но в этот момент Злей громко объявил:
— К этому времени вы должны положить уже все составные части; перед тем как пить, это зелье следует настоять, поэтому, пока оно будет кипеть на медленном огне, приберите на столах, а потом мы проверим, что нам приготовил Лонгботтом…
Краббе с Гойлом открыто заржали, глядя, как покрывшийся потом Невилль лихорадочно мешает зелье. Гермиона выдавала ему инструкции уголком рта, чтобы не заметил Злей. Гарри с Роном убрали непригодившиеся компоненты и пошли мыть руки и черпаки в каменной раковине в углу.
— Что хотел сказать Малфой? — задумчиво спросил Гарри у Рона, сунув ладони под ледяную струю, бьющую изо рта гаргульи. — За что я должен мстить Блэку? Он мне ничего не сделал — пока.
— Он всё выдумал, — свирепо сказал Рон. — Он хочет, чтобы ты сделал какую-нибудь глупость… Приближался конец урока. Злей направился к Невиллю, склонённому над котлом.
— Все соберитесь вокруг, — сказал Злей, сверкая чёрными глазами, — и следите, что будет происходить с жабой Лонгботтома. Если ему удалось создать уваривающий уменьшитель, то жаба превратится в головастика. А если, в чём я не сомневаюсь, он сделал что-нибудь неправильно, то жаба, скорее всего, будет отравлена.
Гриффиндорцы глядели испуганно. Слизеринцы пришли в восторг. Злей взял жабу по кличке Тревор в левую руку и окунул маленькую ложечку в теперь уже позеленевшее зелье. Злей налил в горло Тревору несколько капель. Воцарилась напряжённая тишина; слышалось лишь, как глотает Тревор; затем раздалось тихое «пхх!», и вот уже на ладони у Злея извивался головастик Тревор. Гриффиндорцы бурно зааплодировали. Злей с кислым видом извлёк из кармана робы маленькую бутылочку, вылил на Тревора несколько капель, и тот снова стал полноценной взрослой жабой.
— Минус пять баллов с «Гриффиндора», — объявил Злей, и улыбки исчезли с лиц. — Я же велел не подсказывать ему, мисс Грэнжер. Занятия окончены.
Гарри, Рон и Гермиона вскарабкались по ступенькам в вестибюль. Гарри не мог забыть слов, сказанных Малфоем, а Рон исходил гневом по поводу Злея.
— Снять пять баллов с «Гриффиндора» только за то, что зелье получилось как надо! Почему ты не соврала, Гермиона? Сказала бы ему, что Невилль всё поправил сам! Гермиона не ответила. Рон осмотрелся.
— А где она? Гарри тоже осмотрелся. Они стояли на вершине лестницы и глядели, как мимо проходят остальные ученики из их класса, направляясь в Большой зал обедать.
— Она же шла прямо за нами, — нахмурился Рон. Мимо прошёл Малфой, с Краббе и Гойлом по бокам. Он ухмыльнулся Гарри и исчез.
— Вот она, — сказал Гарри. Гермиона немножко запыхалась, взбегая вверх по лестнице; одной рукой она прижимала к себе рюкзак, а другой запихивала что-то спереди под одежду.
— Как тебе это удаётся? — спросил Рон.
— Что? — спросила в свою очередь Гермиона, присоединяясь к мальчикам.
— Только что ты шла за нами по пятам, и вдруг раз! — ты уже опять поднимаешься по лестнице с самого низу.
— Что? — немного смешалась Гермиона. — А! Мне пришлось кое за чем вернуться. О, нет!..
Рюкзак Гермионы разошёлся по шву. Гарри это совсем не удивило; ведь из рюкзака вывалилось по меньшей мере дюжина больших и тяжёлых книг.
— Зачем ты повсюду их с собой таскаешь? — поинтересовался Рон.
— Ты же знаешь, сколько у меня занятий, — ответила почти бездыханная Гермиона. — Не подержишь?
— Но… — Рон переворачивал всученные ему книжки и читал заглавия. — У тебя же сегодня нет этих занятий. После обеда только защита от сил зла.
— Ах, да, — неопределённо ответила Гермиона, но тем не менее убрала в рюкзак все учебники. — Хорошо бы на обед было что-нибудь вкусненькое, я умираю с голоду, — добавила она и бодро направилась в Большой зал.
— Тебе не кажется, что Гермиона от нас что-то скрывает? — спросил Рон у Гарри.
Когда ребята пришли на первый урок по защите от сил зла, профессора Люпина ещё не было. Они сели, достали учебники, перья и пергаменты и принялись мирно болтать. Наконец учитель прибыл. Он неуверенно улыбнулся и положил на учительский стол старый потрёпанный портфель. Одет он был так же бедно, как и всегда, однако имел более здоровый вид, чем в поезде, похоже, школьная еда шла ему на пользу.