А еще через мгновение по ту сторону залязгали многочисленные засовы. И дверь приглашающе распахнулась перед нами.
Признаюсь честно, мне было очень интересно, кто же тот смельчак, отважно несущий свою вахту у калитки и осмелившийся спорить с королевским дознавателем. Я ожидала увидеть зрелого мужчину крепкого телосложения. А лицо у него непременно должно быть изрезано шрамами, доказывающими, сколько опасных приключений ему довелось пережить на своем веку. Но реальность оказалась совершенно иной. По ту сторону двери к городской стене испуганно жался совсем еще мальчишка. Лопоухий, веснушчатый, курносый и невысокий — ниже меня, наверное, на целую голову. По этой же причине форма городского стражника оказалась ему велика, а кольчуга предательски сползала с плеч, грозясь в любой момент упасть.
Я с трудом сдержала улыбку. Н-да, такое чувство, будто перед нами ребенок, стащивший одежду старшего брата и решивший таким образом произвести впечатление. Вон, даже перевязь с мечом настолько плохо подогнана, что этот горе-вояка в любой момент рискует остаться без оружия.
— Кто вы? — завороженно выдохнул юноша, глядя на Миколику круглыми от изумления глазами и не обращая на остальных ни малейшего внимания.
— Меня нет, — прошептала она и покровительственно потрепала его по щеке, от чего бедняга мгновенно раскраснелся от смущения, да так, что даже слезы на глазах выступили. А арахния продолжила его увещевать: — Ты никого не видел. Твое время караула прошло без малейших происшествий.
— Но… — попытался было возразить несчастный.
Миколика изумленно изогнула одну бровь. Затем опять облизнула губы, наклонилась и легонько чмокнула стражника в лоб.
В этот момент что-то произошло. Глаза паренька неожиданно стали совершенно пустыми, а из губ, трогательно сложенных для ответного поцелуя в трубочку, вдруг вылетело облачко пара. Это было странно. Да, ночь выдалась прохладной, но не до такой же степени. К тому же после этого облачко подлетело к Миколике и растаяло, словно арахния втянула его в себя.
Я на всякий случай огляделась, проверяя, как отреагировали на эту сцену мои друзья. Но, по всей видимости, никто ничего не заметил.
Миколика тем временем уже отстранилась от стражника. Снисходительно похлопала его по плечу, и он послушно шагнул в сторону, освободив нам путь.
— Господин дознаватель, на вашем месте я бы обратила внимание на этого мальчика, — прошелестела арахния. — У него имеется природный иммунитет к магии. Пока еще слабый, но это поправимо. Сами знаете, насколько это редкое и ценное качество.
— Вот как? — Седрик с нескрываемым интересом посмотрел на стражника. — И как тебя зовут?
— Рой, — ответил после краткой заминки тот. — Рой из Больших Выселок.
Седрик кивнул, показывая, что услышал его.
Когда наша компания удалилась от калитки на достаточное расстояние, я не выдержала и обернулась. Рой по-прежнему стоял и смотрел нам вслед. При этом он отчаянно чесал лоб, на котором красной отметиной выделялся след от поцелуя арахнии.
В один гигантский шаг я догнала Миколику, которая вновь спрятала свое лицо под капюшоном. Правда, я успела заметить, как после происшествия со стражником порозовели ее щеки.
— Ты выпила из него энергию? — злым свистящим шепотом спросила я.
— Мне надо питаться. — Миколика пожала плечами.
— Он не пострадает? — требовательно осведомилась я.
— Он молод, — мягко проговорила арахния. — А следовательно, быстро восстановится. Зато на некоторое время я перестану пить вашу энергию. Это непроизвольный процесс, который я не могу контролировать. Только моя сытость гарантирует то, что я не буду вытягивать силу.
Я тяжело вздохнула. Неужели я теперь такая же, как она? Но почему я пока не чувствую никаких изменений в себе? Ну, кроме голоса мрака, который отныне постоянно звучит в моих ушах. Однако я никак не могу разобрать, о чем он говорит со мной. Это подобно мерному убаюкивающему шуму прибоя.
И мне совершенно не хотелось, чтобы данное обстоятельство менялось.
* * *Да, стоило признать, что Седрик не соврал, когда назвал свое столичное жилище запущенным. Я бы даже сказала, что это было слишком мягким определением для того ужасающего состояния, в котором находился дом некроманта. На полах лежал такой пласт пыли, что на нем спокойно можно было оставлять послания нерадивому хозяину и рисовать картины. Окна, по-моему, вообще никогда не мыли, поэтому яркий солнечный свет проникал через них с величайшим трудом. Из-за этого в доме, несмотря на раздвинутые гардины и открытые ставни, царил полумрак пасмурного вечера. В камине чернела зола, оставшаяся, по всей видимости, еще с прошлой зимы. И еще в доме были книги и они были повсюду. Создавалось такое впечатление, что господин королевский дознаватель презирал шкафы и стеллажи. Поэтому рукописи, старинные фолианты и обычные дешевые романы громоздились всюду, кроме тех мест, где им, собственно, и полагалось находиться. Диван в гостиной стоял не на ножках, а на стройных стопках книг. Книги заполняли подоконники, собрания сочинений неизвестных мне авторов ручейками отдельных томов растекались по полу, собираясь своеобразными лужами в самых необычных местах.
Это было странно, но объяснимо. Но я никак не могла понять полное отсутствие зеркал в доме. Их не было даже в прихожей, словно хозяин дома не нуждался в быстром взгляде перед уходом на свое отражение с целью убедиться, все ли в порядке, не надел ли он сюртук наизнанку и не измазал ли лицо чернилами или мелом.
— Ну и грязища же здесь! — с отвращением выдохнул Фрей, вынырнув из коридора в гостиную, где я мрачно обозревала столик с напитками, чьи очертания смутно угадывались под грудами все тех же неизменных книг.
Пока я изучала комнаты дома, он поспешил проверить кухню и погреб со всевозможными съестными припасами. Все равно Седрик оставил нас одних, гостеприимно предложив осмотреться, пока он доставит в надлежащее место Эдриана и Миколику.
Судя по всему, увиденное в подсобных помещениях Фрея отнюдь не обрадовало. Обычно жизнерадостный приятель погрустнел и то и дело печально поджимал губы.
— Что, горячий обед нам не грозит? — спросила я. Сделала шаг вперед и ловко выхватила одинокую бутылку вина, каким-то чудом затерявшуюся между рядами толстенных томов. Провела пальцем по пыльной этикетке и тут же со вздохом сожаления поставила находку обратно, убедившись, что она давно и безнадежно пуста.
— Нет, я могу, конечно, что-нибудь приготовить на скорую руку, — мрачно сказал Фрей. — Но вряд ли ты оценишь мои старания. Вяленое мясо пришлось весьма по вкусу крысам и мышам. В крупе я тоже заметил недвусмысленные доказательства пиршества грызунов. Хлеб… Ну, за время отсутствия нашего нового приятеля он превратился в плесневелые сухари, которые тоже хранят на себе отпечатки зубов мелких вредителей. Я уж промолчу про то, что готовить просто не в чем. Понятия не имею, что этот некромант варил в котлах и жарил на сковородках. Кстати, и не хочу узнавать, а то боюсь, что после этого навсегда лишусь аппетита. Но видок у утвари такой, будто… Будто…
Не в силах подобрать достойного определения, Фрей замолчал и беспомощно махнул рукой, тем самым оставив гигантский простор для моей нездоровой фантазии.
— Легче все это выкинуть и купить новое, чем пытаться отмыть, — подытожил он, и гримаса отвращения вновь исказила его лицо. — Желаешь сама убедиться?
— Нет, спасибо, — вежливо отказалась я, внутренне содрогнувшись.
— Как есть-то хочется, — проныл Фрей. — Со вчерашнего вечера ни маковой росинки во рту не было.
Мой желудок отозвался на это предательской руладой, напоминая, что я хоть и превратилась в арахнию, но по-прежнему нуждаюсь в обычной еде.
Так мы и стояли посередине грязной гостиной, беспомощно глядя друг на друга и не рискуя даже присесть, чтобы не испачкаться в пыли при этом.
— Ну как, освоились? — вдруг оборвал затянувшуюся паузу голос Ульрики.
Я аж подпрыгнула от неожиданности и недоуменно воззрилась на Фрея. Тот ответил мне таким же изумленным взглядом, доказывая, что я не стала жертвой наваждения. Но откуда тут взялась фея? Мы расстались с ней и с Морганом почти сразу после злополучной калитки. Стихийник обронил, что навестит нас ближе к вечеру, а на сегодня у него намечено много дел. Ульрике ничего не оставалось, как отправиться с ним.
— Что, удивились? — злорадно осведомился все тот же тонкий голосочек. И воздух посередине гостиной засеребрился, а через мгновение там материализовалась фея.
Ульрика подлетела было к дивану, намереваясь бухнуться на него, но в последний момент резко затормозила, увидев, в каком удручающем состоянии находится мебель: вся в подозрительных пятнах, в некоторых местах прожженная до деревянной основы.
— Фу! — Фея выразительно передернула худенькими плечиками. Затем сделала стремительный круг по комнате и, наконец, зависла прямо над головой Фрея, щедро посыпая его волосы пыльцой со своих крылышек, после чего ехидно спросила у меня: — Не передумала еще наняться к некроманту? Сдается, подруженька, ты крупно влипла, когда решила пойти к нему помощницей.
— Не сыпь мне соль на рану, — хмуро отозвалась я. — И сама понимаю, что попала. А как ты здесь очутилась?
— Ну, Морган занят, — ответила Ульрика. — Умылся, переоделся — и сразу же побежал по делам. А мне стало скучно. Вот и решила проверить, как вы тут устроились. — Помолчала немного и добавила с еще большим ядом: — Ты даже не представляешь, как мне повезло! Дом большой, чистый, светлый. В отсутствие Моргана его постоянно убирали. А сколько всяких вкусняшек на кухне! Одной колбасы сортов десять, не меньше.
— А как ты нас нашла? — поинтересовался Фрей и усердно замотал головой из стороны в сторону, стряхивая с волос пыльцу.
— Между тобой и мной еще сохраняется связь, — сухо проговорила Ульрика, перепорхнув на спинку одного из кресел, которое, видимо, сочла чуть чище остальных. — Она очень слабая и с каждым днем истончается все сильнее, но тем не менее пока я могу найти тебя.
— Ясно, — пробурчал Фрей, явно не испытывая особой радости от этого обстоятельства.
В комнату, громко цокая когтями по полу, вошла Мышка, видимо, уже успев обследовать остальные комнаты. Надеюсь, что свои метки она там не оставила. Хотя, с другой стороны, вряд ли мы это заметим. Слишком грязно вокруг.
Собака широко зевнула и прыгнула на диван. Я от души позавидовала ее равнодушию. По-моему, это единственный участник нашей компании, которому искренне плевать на всякие пятна и прочие неудобства.
— Как есть-то хочется! — опять простонал Фрей, и на сей раз уже его живот неприлично забурчал, подтверждая слова хозяина.
— А почему бы нам не сходить в гости к Моргану? — предложила я. — Думаю, он не откажется приветить товарищей и накормить их.
— Ну, я не уверена, что это хорошая идея, — тут же заюлила фея, по какой-то причине совершенно не обрадовавшись перспективе перебраться в жилище стихийника. — А вдруг Морган будет против? Он устал после дороги, ему хочется отдохнуть и привести себя в порядок, а тут такая ватага нагрянет.
— Ты же сама сказала, что Морган ушел по делам, — простодушно удивился Фрей. — Да и потом, кто сказал, что мы ему мешать будем? Тихонечко посидим на кухне, попробуем все десять сортов колбасы, которыми ты хвалилась.
— Да, но это его дом и его еда, — продолжала упорно возражать Ульрика. — Вдруг у него свои планы на эту колбасу и прочее, что ты с Микой намерен сожрать.
— Не сожрать, а съесть, — обиженно исправил ее Фрей.
— Да хоть вкусить! — воскликнула Ульрика. — Просто это очень неприлично: так нагло напрашиваться в гости.
— Не беспокойся, если Морган начнет возмущаться, то скажешь, что была категорически против нашего визита, — подключилась я к разговору, несколько заинтригованная странным упорством Ульрики. — Думаю, он тебя простит.
— А если выгонит? — Ульрика покачала головой. — Нет, я не могу так рисковать! Если Морган разозлится на меня, то я лишусь крова над головой, а следовательно, погибну в скором времени. Фея не может жить без дома!
— Мы решим этот вопрос, — успокоительно пробасил Фрей. — Не волнуйся. Уж с Морганом я как-нибудь договорюсь.
— Да, но… — не желала сдаваться Ульрика.
Мышка, устав от наших пререканий, которые мешали ей спать, вдруг подняла голову и глухо зарычала, оскалив мелкие зубки.
— Ну ладно-ладно, — переполошилась Ульрика и заметалась по комнате, видимо, решив, что иначе с Фрея станется натравить на нее Мышку. — Коли так разговор повернулся, то идемте. Но если что — сами с Морганом разбираться будете! И моя смерть от холода и голода будет на вашей совести.
Ульрика жалобно всхлипнула, рассчитывая, что после ее прочувственной тирады мы устыдимся и откажется от визита. Но я посмотрела на Фрея, и мы согласно заулыбались, без проблем разгадав хитрость феи. Ох, что-то неспроста она темнит! Любопытство разбирает, что там не так с жилищем Моргана.
Как оказалось, Морган и Седрик были почти соседями. Дом стихийника располагался совсем неподалеку, поэтому идти до него пришлось не более пяти минут. Ульрика вновь воспользовалась чарами невидимости, после чего уселась на моем плече и давала указания злым свистящим шепотом. Благо, что хоть запутать не пыталась.
Новое обиталище нашего общего знакомого действительно на первый взгляд производило весьма приятное впечатление. Два этажа и мезонин, огромные окна, небольшой палисадник за высоким кованым забором. Правда, меня сразу же насторожило удручающее состояние этого самого палисадника. Крохотный неухоженный розарий боролся с нашествием сорных трав и, увы, проигрывал эту войну. Лишь один высокий колючий куст еще сопротивлялся, гордо алея среди пыльных лопухов и непритязательных одуванчиков. Другие его менее везучие сородичи уже засохли.
— Угу, — многозначительно буркнул себе под нос Фрей и крепче прижал к себе Мышку, которая с интересом глазела по сторонам, пугая своим необычным видом прохожих. — Светлый большой дом, стало быть.
— Палисадник — это еще не дом, — огрызнулась фея. Помолчала немного и неохотно добавила: — Но, если говорить откровенно… Там немного неубрано. Все-таки Морган приехал так неожиданно. Тяжело найти слугу, который даже при долгом отсутствии хозяина будет соблюдать надлежащий порядок.
— Сейчас увидим, — фыркнул себе под нос Фрей, открыл ворота и в несколько больших шагов достиг крыльца. Я почти бежала, пытаясь успеть за ним.
Ульрика шумно задышала мне на ухо, когда Фрей распахнул дверь, ведущую в темную прихожую.
— Почему ты не заперла дом? — удивленно спросила я. — А если бы сюда воры влезли?
— Да что тут брать! — с невольной досадой вырвалось у Ульрики.
— Ага, — язвительно буркнула на этот раз я, уже догадываясь, что мы увидим в доме.
Под потолком между тем медленно разгорался магический шар. Да, в прихожей имелись окна, но они оказались покрыты столь толстым слоем пыли, что солнечный свет через них почти не проникал. Даже в доме Седрика было светлее!
— Ну надо же! — изумленно воскликнул Фрей, оглядываясь по сторонам. — Не думал, что такое возможно. Но тут даже грязнее, чем у некроманта!
И мой друг оказался абсолютно прав в своей оценке. Да, жилище королевского дознавателя было запущенным и неубранным. Но все-таки там наблюдалось хоть какое-то подобие порядка, доказывающее, что в доме пусть и изредка, но живут люди. Здесь же царил такой кавардак, что мои глаза сами собой округлились.
Пол прихожей усеивал толстый слой всевозможной одежды, обуви и прочего барахла. Осторожно ступая, я подошла к арке, ведущей в гостиную, и прищелкнула пальцами. Тотчас же в комнате ожил еще один магический шар, и при его свете масштабы бедствия стали просто-таки угрожающими.
Было такое чувство, будто всю мебель в комнате порубил в щепки разгневанный великан. Прямо у порога валялось разломанное кресло, лишенное подлокотников и спинки. Диван стоял на своих ножках, но его обивку вспороли и растерзали нутро, раскидав внутренности по комнате. Бархатные гардины оборвали и разрезали на тысячи лоскутков. Даже каминная полка чем-то не угодила неведомым вандалам. С нее смели все фарфоровые статуэтки, и те хрупкими осколками разлетелись по всему помещению.
— О небо! — с настоящим ужасом прошептал Фрей, остановившись рядом со мной и неверяще уставившись на этот бардак. — Что это такое?
— В остальных комнатах такое же безобразие, — грустно призналась Ульрика. — Морган аж онемел от бешенства, когда все это увидел. Развернулся и ринулся прочь, не сказав мне ни слова. Наверное, помчался к поверенному, который должен был следить за состоянием дома. А я… Я испугалась тут оставаться. А вдруг тот, кто устроил все это, вернется?
— Такое чувство, будто тут что-то искали, — задумчиво проговорила я. Сделала шаг вперед и остановилась около внушительной дыры в полу. Неведомый злодей зачем-то выломал несколько половиц. И я продолжила: — Интересно, нашли ли?
— Да что тут могли искать? — раздраженно возразила Ульрика. — Насколько мне известно, Морган после смерти родителей был в столице лишь однажды: в восемнадцать лет, когда вступил в полные права наследства. Поверенный продемонстрировал ему дом, но Морган отказался жить в нем, опять вернувшись в замок рода Ульер. Если бы тут имелось что-нибудь ценное, то он бы забрал это с собой.
— Да, но он мог просто-напросто не знать об этом, — сказала я.
— Слушай, Моргану сейчас тридцать. — Ульрика взмыла с моего плеча и заметалась в воздухе. — То бишь, с той поры прошло целых двенадцать лет. А в доме учинили разгром совсем недавно. Тебе не кажется это странным?