Дом у них с мамой не самый большой, но для шести соток сто восемьдесят полноценных квадратов – очень даже неплохой задел. Ремонт в евростиле, мебель приличная, комфортно там, уютно, но Женя ничего этого пока не видит.
– А почему так темно? – спросила она.
И вдруг обняла его за руку, грудью прижавшись к его плечу. Грудь у нее маленькая, но даже самый крупный бюст не смог бы взволновать Кирилла больше, чем этот первый размер.
– Сейчас будет светло, – сказал он.
И щелкнул тумблером. Был в распределительной коробке холостой автомат, на который ничего не замыкалось, его-то он и включил. Разумеется, свет не зажегся.
– Черт!
– Что такое?
– Не знаю… Снова нечистая играется…
Он незаметно потянул за ручку входной двери, закрыв ее. И тут же сделал вид, будто пытается ее открыть, но, как и должно быть, это у него не получилось.
– Разыгралась нечистая.
– Что ты такое говоришь? – испуганно прошептала Женя.
Она отстранилась от его руки, но тут же обняла его спереди, прижав ладони к его лопаткам.
– Не хотел тебя пугать, но у нас тут мужика по соседству прошлой осенью прирезали. А сегодня пятница, – дрожащим от волнения голосом сказал Кирилл.
Шутка ли, с ним обнимается самая милая и желанная девушка на свете; энергия очарования вместе с теплом ее тела напрямую впитывается в кровь – немеют в страстном изнеможении руки, путаются мысли…
– Но не тринадцатое же.
– А Семенычу все равно. Для него любая пятница была святым днем. Напьется в пятницу и шатается по поселку, песни орет. И сейчас шастает…
– Страшно.
– А ты не бойся. Если я с тобой, то бояться нечего…
– Ты и сам боишься.
– С чего ты взяла?
– Ты сам весь дрожишь, – заметила она.
– Это не от страха.
– А от чего?
– От любви… Тихо! – подняв указательный палец, едва слышно прошептал он.
– Что такое?
– Семеныч идет.
Женя пугливо сжалась в комок, но Кирилл знал, как ее утешить. Он нащупал ртом ее губы, мягко и нежно сжал их поцелуем. И она с готовностью откликнулась на этот язык губ. А вскоре забыла о темноте и нечистой силе, что якобы шаталась поблизости.
Мамина спальня и его комната находились на втором этаже, но рядом гостевая, кровать там большая, мягкая. И Женя не попыталась вырваться, когда вдруг там оказалась.
Она, казалось, целиком была в его власти, ласковыми движениями он ощупал все, что было у нее под кофточкой, с той же нежностью обследовал изгибы и упругости ниже пояса, но когда попытался расстегнуть «молнию» на ее джинсах, получил по рукам. Но и вырываться она не стала. А он не отступался…
Торопиться некуда – вся ночь впереди. Да и полная победа над Женей не очень-то и прельщала Кирилла. Для остроты ощущений, казалось, хватало невинных в общем-то забав – поцелуи, ласки. А еще она позволила снять кофточку, и он смог попробовать на вкус ее соски, которые налились кровью, как вишня соком. И от этого вкуса голова шла кругом, и пьяная от сильных ощущений кровь шумела в голове…
Он не торопил события, но ее джинсы вдруг оказались на полу. На ней ничего не осталось из одежды, и, осознав это, Женя импульсивно сжала ноги.
– Не бойся, девочка моя. Не бойся, – ласково шептал он. – Я тебя не обижу.
– Не обидишь, – не открывая глаз, едва слышным эхом отозвалась она.
– И если ты не хочешь…
– Не хочу.
– Тогда не надо.
Он отстранился от нее, но Женя руками обвила его шею и привлекла к себе.
– Не уходи…
Он продолжал ее ласкать, ее тело дрожало, губы блуждали в ожидании поцелуя, но бедра по-прежнему были сжаты. А Кирилл не пытался форсировать события, он продолжал осаждать крепость нежностью и ласками в ожидании капитуляции. Но Женя не спешила выбрасывать белый флаг. Зато ее тело вдруг конвульсивно сжалось, живот содрогнулся, по спине волной прошла крупная дробь. Напряглась она и тут же разжалась, в блаженной улыбке растянув губы.
– Укрой меня, – попросила она.
Он отстранился от нее, накрыл пледом.
– Пойду, продукты занесу, – одеваясь, сказал он.
Он так и не добился полной победы над ней, но никогда еще не ощущал столько внутреннего торжества, как сейчас. Переспи он разом с двумя красивыми нимфоманками, и близко бы не было той остроты ощущений…
Кирилл включил свет, запустил холодильник, перенес из машины продукты, вещи. Дачный поселок у них старый, недалеко от города, поэтому не только свет здесь есть, но и газ. Вода из скважины, канализация автономная, и котел есть газовый, чтобы воду согреть, и душевая кабинка на втором этаже.
Он и воду нагрел, и омлет с ветчиной приготовил – мало ли, вдруг Женя проголодалась. Да и он сам не отказался бы от закуски. Под коньячок. В конце концов, завтра – выходной день.
Он раскладывал омлет по тарелкам, когда на кухне появилась Женя. Кофточка на ней, джинсы… Хотелось бы, чтобы она была без ничего, но всему свое время, а пока надо приглушить фитиль эротических фантазий. Хотя сделать это, честно говоря, будет непросто.
– Ты вовремя, – улыбнулся он.
– Есть хочется, – застенчиво улыбнулась она.
И в глаза не посмотрела. Стыдно ей за свое поведение. Смешная.
– А как насчет выпить?
– Ну, если ты нальешь…
– Можешь и сама налить, – серьезно сказал он. – Потому что ты здесь не официантка. Ты здесь хозяйка. Но наливать буду я…
Ей он налил вина, себя угостил коньячком.
Они разместились по разные стороны стола, но после первого бокала Женя подсела к нему, и он тут же обнял ее двумя руками, грудью прижавшись к ее плечу.
– Только ты не подумай, я не напилась, – закрывая от удовольствия глаза, улыбнулась она.
– Семеныча боишься?
– А разве он еще не ушел?
– Ну, если свет горит, значит, ушел.
– Жаль.
– Почему?
– Мне понравилось от него прятаться. – Она отвернула голову, чтобы он не увидел ее кокетливо-шаловливую улыбку.
– Ничего, сейчас мы хорошенько выпьем, и он обязательно к нам придет.
– И мы снова будем от него прятаться?
– А ты хочешь?
– Не хочу… Хотя мне понравилось… Вино вкусное.
Кирилл понял намек и снова наполнил ее бокал. И о себе не забыл.
– Знаешь, какая самая лучшая закуска к вину? – спросил он.
– Какая?
Он поцеловал ее в губы. Думал тут же оторваться, но не тут-то было. И Женя тянулась к нему, и сам он утопал в нежной и теплой трясине дурманящих ощущений. И неизвестно, как долго бы длился этот поцелуй, если бы Женя не отстранилась от него.
– Надеюсь, у вас в кафе такую закуску не подают? – шутливо улыбнулся он.
Но Женя восприняла все всерьез.
– Это ты о чем? – нахмурилась она. – Хочешь сказать, что я целуюсь с посетителями?
– Я же в шутку.
– Нет, я такую закуску никому не подавала…
– А Саше?
– Какому Саше?
– Ты говорила, что парень у тебя был, Саша его, сказала, зовут. Ты его выдумала, да?
– Почему выдумала? Мне уже двадцать два года, я давно взрослая, и у меня могли быть парни…
– Могли или были? – спросил он с надеждой на отрицательный ответ.
– Были… Только ничего… А если бы и было… Если было, ты что, бросишь меня? – пытливо посмотрела на него Женя.
– Нет, конечно.
Остаться до двадцати двух лет девственницами способны только никому не нужные «синие чулки». Хотя, конечно, бывают исключения и среди нормальных девчонок…
– Разочаруешься во мне?
– Нет.
– Не было ни с кем… Правда не было… Но ты мне не веришь, – грустно улыбнулась она.
– Почему не верю?
– Потому что я до шестнадцати лет воспитывалась в детдоме. А там нравы еще те… Так ты думаешь.
Действительно, были у него такие мысли.
– А как на самом деле было?
– Да, нравы у нас были неважные. Но, поверь, у меня ничего и ни с кем не было…
– Верю.
– Не веришь. Но это правда. Хотя… – она запнулась и, краснея, опустила голову.
– Что – хотя?
– Ничего… Да, был у меня парень. Но если тебе это неприятно, мы можем расстаться. Поверь, силком я тебя под венец тянуть не собираюсь… Но если…
Она вдруг ожесточенно посмотрела на него, но тут же опустила глаза, чтобы он не видел той бури, которая разыгралась в ней.
– Что – если?
– Ничего.
Буря улеглась, и голова опустилась еще ниже.
– Говори, если начала…
– Не обижай меня. Просто не обижай, и все.
– Я же сказал, что не обижу… Завтра я при маме попрошу тебя стать моей женой.
– Ты правда собираешься это сделать? – просияла она.
– Да, я и кольцо купил… Не хотел тебе показывать…
Кольцо он купил еще вчера. Красивое колечко, с маленьким бриллиантом, как раз такое, которое дарят, когда делают предложение.
– И не надо.
– Хорошо, завтра увидишь…
– Если ты шутишь, то лучше сразу скажи. Я не обижусь.
– Я не шучу, все предельно серьезно.
– Так не бывает, чтобы сразу и замуж…
– Сам знаю, что не бывает. Поэтому сам себе удивляюсь. Но это не шутка, это всерьез и надолго.
Женя хотела что-то сказать, но, похоже, у нее перехватило дыхание от сильных чувств. Но ничего, она смогла объясниться с ним на языке жестов – обвила руками его шею, нежно прижалась ухом к его груди. А он положил ладонь на ее спину. Быстро сердечко у нее колотится – сильно переживает девушка.
Женя хотела что-то сказать, но, похоже, у нее перехватило дыхание от сильных чувств. Но ничего, она смогла объясниться с ним на языке жестов – обвила руками его шею, нежно прижалась ухом к его груди. А он положил ладонь на ее спину. Быстро сердечко у нее колотится – сильно переживает девушка.
– Поверь, я тебя никогда не обижу.
– Не надо, – прошептала она.
Кто-то сильно обидел ее в этой жизни. Кирилл чувствовал, что боль от этой обиды до сих пор доставляет ей страдание. Потому и не хотела она, чтобы он ухаживал за ней. Не верила она в его любовь, боялась обмануться… А сейчас, похоже, верит. Хотя еще остались сомнения…
– Совсем не обязательно жениться на мне, – после долгой паузы сказала она. – Это совсем не главное… Главное, чтобы ты меня не бросал…
– Не брошу… Я женюсь на тебе. И дети будут…
– Да, дети – это хорошо, – с грустью кивнула она.
– Все у нас будет… Еще по чуть-чуть? – спросил он, кивком головы показав на бутылку.
– Споить меня хочешь? – без всякого упрека спросила она.
– Нет, просто выпьем. И потанцуем. Сейчас я все организую…
Он включил музыкальный центр, поставил медленную композицию из «Титаника», пригласил Женю на танец.
– Я тоже мог бы утонуть, чтобы спасти тебя, – в мягкой эйфории блаженства тихо сказал он.
– Не надо тонуть, – прошептала она.
– Ну, мало ли…
– Тогда лучше утонуть вместе… Только я не готова это сказать.
– Почему?
– Мне нужно время, чтобы тебя полюбить. Чтобы полюбить так сильно, как моя мама любила отца…
– Моя мама тоже очень любила отца.
– А где твой отец?
– Я разве не говорил?
– Нет.
– Погиб мой отец. Еще в девяностых. Бандитская пуля.
– И мой погиб от бандитской пули, – встрепенулась вдруг Женя.
– Ты же говорила, что он погиб в автокатастрофе, – вспомнил Кирилл.
– Просто не хотела говорить, как все было на самом деле… Так больно об этом вспоминать. Очень больно… Ой, мамочки! – вскрикнула вдруг Женя.
Она отскочила от Кирилла, с ужасом глядя в дверной проем, но тут же снова прижалась к нему.
А дверях стоял, пошатываясь, господин Портнов, друг Авдеева и босс Кирилла. И как его сюда занесло?
– Виктор Антонович, предупреждать надо!..
– Климкин, не бузи! – мотнул головой Портнов.
Рослый он мужик, широкогрудый, статный. Голова не совсем правильной формы, черты лица грубые, тяжеловесные, в глазах едва заметные признаки интеллекта; было в нем что-то от разбойника с большой дороги. Да и одевался он, как типичный гангстер – вроде бы и строгие костюмы носил, с галстуком, но ткань всегда с люрексом, в крупную или мелкую полосочку. И черные волосы фиксировались и закреплялись у него с помощью блестящего бриолина. Ему бы сейчас пальто нараспашку, шляпу и автомат «томпсон»…
Глава 9
Портнов был пьян и на Кирилла смотрел мутными глазами. Казалось, он пытался сосредоточиться на нем, но это плохо у него получалось.
– Жень, это не Семеныч. Это Виктор Антонович, начальник мой.
Как-то Кирилл имел неосторожность пригласить своего босса на дачу, и Портнов целую неделю провел здесь с какой-то бабой. Сказал Кириллу, что проблемы у него, спрятаться ему надо, а сам со своей шлюхой пил здесь, не просыхая.
– Какой Семеныч? Какой Женя?
И сейчас Портнов хорошо под градусом. Ищет взглядом Женю, но не может ее найти. Был бы трезвый, увидел бы, что она прячется за Кириллом.
– Не какой, а какая…
– Да?.. А то я уже подумал, что ты не мужик… – криво ухмыльнулся Портнов.
Его пьяный взгляд нашел и распознал то, что ему сейчас нужно было больше всего, подошел к столу, сел, взял Женин бокал, допил вино, а потом до краев наполнил его коньяком и в несколько глотков, не отрываясь, осушил.
– Виктор Антонович, а вы какими судьбами?
Портнов сначала срыгнул, потом икнул, затем долго жевал кусочек сыра. Наконец сказал, что женщину какую-то в городке снял, вспомнил, что Кирилл рядом живет, повез ее к нему.
– А где она?
– Да в машине сидит… Сходи, брат, за ней. Тебе же не трудно, нет?
Хотел бы Кирилл послать его далеко и надолго, но нельзя. Хоть он и бывший, но все-таки начальник. Да и с Авдеевым Портнов крепко связан – нельзя его обижать.
– Да нет, не трудно, – совсем не весело вздохнул Кирилл.
Он направился к дверям, и Женя устремилась за ним. Обогнув его, она шла впереди, чтобы Портнов ее не видел.
– Я с тобой!
– Я же сказал тебе, что не Семеныч это, – улыбнулся Кирилл.
– Все равно страшно!..
– Начальник это мой.
– А почему он на бандита похож? – шепотом спросила она.
– Потому что… Долго объяснять.
– Может, он и есть бандит?
– Да, приехал грабить нас и убивать… И насиловать. Свою шлюху, – скривился Кирилл.
Надо будет маме позвонить, сказать, чтобы не приезжала. Стыдно ему за своего начальника… Впрочем, мама не питала иллюзий насчет его работодателей. Она знала, кто такой Авдеев, и Кириллу приходилось врать ей, что работает он исключительно с бумагами и по своему прямому предназначению. Но, похоже, она догадывалась, что с ним не все чисто…
Черный «Кайен» Портнова стоял за оградой, посреди дороги, с включенными мотором и фарами. Климкин открыл ворота, сел в машину, не без интереса глянув на длинноногую блондинку в короткой юбке. Она курила, но пахло от нее не только табаком, а и крепкой выпивкой. И глазки шальные.
– Ой, а ты кто? – с распутным кокетством улыбнулась она, игриво тронув Кирилла за коленку.
– Дед Пихто!
– А где твой Пихто?
Блондинка снова попыталась тронуть его, но уже не за коленку. Но даже пьяным сознанием она поняла, что это явный перебор, и отдернула руку.
Климкин подогнал машину к своему джипу, закрыл ворота. Он надеялся, что блондинка сама покинет машину, но нет, ей потребовалось особое приглашение. Он открыл дверцу, подал ей руку, и она воспользовалась его поддержкой, навалившись крупнокалиберным бюстом на его плечо. Она пошатывалась на высоких каблуках, поэтому пришлось поддерживать ее до самого дома. Женя видела, как она жалась к нему, но промолчала. Ведь он же недоволен тем, что ему приходится делать, и это по нему видно.
– Ой, я такая пьяная! – хихикнула блондинка, когда зашла в дом.
Симпатичная она, но не красавица. Впрочем, недостатки своей внешности она компенсировала толстым слоем косметики, который придавал ей хоть и вульгарную, но все-таки сексуальность.
– А это кто? – возмущенно спросила она, глядя на Женю.
– Невеста моя, – начал злиться Кирилл.
– А я тогда кто?
– Ты ничего не попутала, девочка?
– Я не девочка! – капризно надула губки блондинка.
Подшофе она, да и натура у нее порочная, потому и вела себя непристойно, но в этих ее беспутных манерах улавливалась какая-то наигранность. Может, эта девица вовсе не та, за кого себя выдает.
– Да я это уже понял… Давай я за тобой поухаживаю.
Он помог ей снять белую летнюю курточку, повесил ее на крючок вешалки. И еще попытался забрать сумочку, но блондинка вцепилась в нее двумя руками. Хотелось бы Кириллу глянуть, что там внутри. Хорошо, если ничего более крамольного, чем презервативы…
Портнов сидел за столом, с пьяной мутью в глазах глядя куда-то перед собой. Заметив Климкина, посмотрел куда-то на его плечо – похоже, в глазах у него двоится. И на Женю посмотрел. Поманил ее к себе движением пальцев:
– Иди сюда!
Но Женю вдруг затрясло как в лихорадке, и глаза расширились от безумного какого-то ужаса. Что это с ней?
Кирилл шагнул в сторону, закрывая девушку спиной от дурных глаз босса. И Женя тут же плотно прижалась к нему, он чувствовал крупную дрожь, терзающую тело.
К Портнову подошла его подружка, села за стол, налила коньяка себе и ему. И выразительно посмотрела на Кирилла.
– Будешь?
– Да, только не сейчас…
Он вывел Женю из кухни, они вместе поднялись на второй этаж, зашли в мамину спальню. Он усадил ее на кровать, встал перед ней на колени, внимательно посмотрел в глаза. Не отошла еще Женя от ужаса, в который повергла ее бесцеремонность Портнова.
– Что с тобой? Ничего страшного нет. Это не Семеныч, это начальник мой. Он иногда ко мне заезжает.
– С этой проституткой? – Голос ее дрожал от внутреннего напряжения, хотя она и пыталась взять себя в руки.
– Нет, с этой проституткой он здесь в первый раз. Бабник он по жизни… Не нравится мне все это, – Кирилл озадаченно поскреб у себя за ухом.
– Что не нравится?
– Да то, что без охраны Портнов.
– Портнов?
– Фамилия у него такая.
– Ну да, обычная фамилия…
Женя уже успокоилась, но взгляд остановился. Она неистово смотрела куда-то вдаль.
– Что с тобой? Ау, ты где?
– Здесь я.
– А мне кажется, что ты где-то далеко.
– Страшно мне было. Это ты виноват. Зачем ты напугал меня Семенычем? – натянуто улыбнулась она.
– Не было никакого Семеныча. Придумал я его.
– А свет почему не включался?
– Ну, осечка вышла, – хитро улыбнулся он.