Данинджер покинул ванную и, не обращая ни на кого внимания, вышел на улицу. Свежий осенний воздух пьянил. Данинджер сел на деревянные ступени и выбил из пачки «Данхила» сигарету. Покрутил в руках, сунул в рот, закурил. Шум в голове начал стихать.
– Уэл? – Даяна стояла за его спиной, бездумно разглядывая крохотные рыжие веснушки на его широких плечах. – Уэл, с тобой все в порядке?
Как-то раз, когда они еще жили вместе, Данинджер порезался кухонным ножом, пытаясь им закрутить разболтавшуюся ножку стула. Сталь скользнула по левой ладони, оставив глубокий рубец. Плоть разошлась, открывая взгляду обнажившиеся жилы. Данинджер зажал правой рукой левую кисть и не двигаясь смотрел на полученную рану, полость которой медленно начинала заполнять кровь. Ничего страшного в этом не было, но Данинджер бледнел на глазах, утрачивая связь с реальностью. На какое-то мгновение Даяне даже показалось, что он, возможно, просто задумался о чем-то касающемся работы – какой-нибудь эффектный ход, призванный произвести впечатление на присяжных. Но Данинджер ни о чем не думал. Не мог думать. Ноги его подогнулись, и если бы Даяна не успела подвинуть ему стул, то он бы, наверное, упал.
Этот внезапный ступор оказался настолько заразным, что Даяна простояла несколько минут, не в силах заставить свой мозг работать. Никогда прежде она бы не подумала, что Данинджер может испугаться своей крови. Данинджер, который при необходимости смог бы принять ее роды. Неважно, умел он это делать или нет. Главным было то, что Даяна не сомневалась, что он сделает все, что сможет. Экстренные ситуации придавали ему уверенности и заставляли принимать срочные решения, которые зачастую оказывались верными.
Как-то раз они вместе стали свидетелями аварии, и Данинджер, оставив свою беременную жену в «Кадиллаке» у обочины, метался между искореженными машинами, оказывая первую помощь. В старом «БМВ» находилась зажатая железом семья, и он, пытаясь освободить их детей, порезался о рваную металлическую крышу. Рана оказалась глубокой, и кровь залила весь его пиджак. Странно, но в тот день он даже не заметил этого, словно ситуация была выше того, чтобы замечать такую мелочь. Мальчик с открытым переломом обеих ног голосил так сильно, что закладывало уши, а Данинджер, выдернув из своих брюк ремень, накладывал ему жгут на левую ногу, где, скорее всего, была разорвана артерия. Выбравшись из «Кадиллака», Даяна, придерживая руками восьмимесячный живот, пересекла дорогу и занялась мальчиком. Данинджер наградил ее недовольным взглядом и понял без слов, что остановить ее не сможет. Тогда в этом взгляде было все, что объединяло их. Они были словно одним целым. Вспотевшие под раскаленным солнцем, залитые кровью мальчика, которая хлестала как из-под крана. Данинджер оставил Даяну с ребенком и поспешил обратно к «БМВ», чтобы освободить его родителей.
В тот день ему наложили на порезанное предплечье шесть швов. Он сидел в машине неотложки голый по пояс и торопил медсестру с ее работой, говоря, что другим пострадавшим ее помощь куда нужнее, чем ему. Даяна смотрела на него и спрашивала себя, почему же этого самоотверженного человека не взяли в ФБР? А потом появился тот странный порез на ладони, и сомнения Даяны развеялись, как утренний туман. Без стимула и необходимости действовать Данинджер превращался в плаксивого мальчишку, которого пугает вид собственной крови. Сейчас происходило нечто подобное.
Даяна смотрела на бывшего мужа и понимала, что не может ни жалеть его, ни презирать его слабость. Если бы сейчас нужно было спасать мир или хотя бы одного-двух человек, то он бы не заметил пореза на пальце, не заметил, если бы у него и вовсе оторвали палец, а так он был слаб и подавлен. Сидел на ступенях и нервно курил, пытаясь не потерять сознание.
– Рана глубокая? – спросила Даяна, стараясь не выдать в голосе пренебрежение к мужчине и материнскую заботу к ребенку.
– Не знаю, – Данинджер недовольно поморщился, выпустил к небу струю синего дыма.
– Может, отвезти тебя в больницу?
– В больницу? – он недовольно хмыкнул и покачал головой. – Возьми лучше того голубя и сделай вскрытие. Это ведь ненормально, что он единственный в этом городе. Верно?
– Верно, – Даяна развернулась, намереваясь уйти.
– Только не прикасайся к нему голыми руками, – напутствовал Данинджер. – Кто знает, какая зараза свела их с ума, – он снова жадно затянулся сигаретой.
Даяна кивнула, не заботясь о том, что Данинджер этого не увидит. Хэлстон вышел из номера и вопросительно посмотрел на нее, спрашивая без слов, действительно ли нужно брать мертвого голубя. Даяна снова кивнула. Каким бы ни был Данинджер, а в неспособности здраво мыслить его невозможно обвинить.
– Пойдем в наш номер, – сказала она Хэлстону. – Там у меня есть пара полиэтиленовых пакетов и перчатки.
Даяна прошла мимо открытой двери, за которой спешно одевалась Луиза Маккоун. Девушка была молодой и сочной. Что ж, кажется, у Данинджера сохранился хороший вкус. Подобная мысль не понравилась Даяне.
– Сделаешь это сам, хорошо? – спросила Даяна, подождав, пока Хэлстон не оденется.
– Конечно, – он наклонился и поцеловал ее в лоб. Его теплые губы и запах успокоили бушующие чувства. – У тебя все хорошо? – спросил он, осторожно прикасаясь к ее животу.
Даяна кивнула. Все ли у нее хорошо? Конечно, у нее все хорошо! Да она и не чувствует этого ребенка! Даже не успела привыкнуть, что снова беременна! Что-то необъяснимое поднялось откуда-то из глубин сознания, навеяв воспоминания о том, как она вынашивала свою первую дочь. Заботился ли о ней тогда Данинджер? Любил ли ее так же, как сейчас Хэлстон? Даяна вспомнила Луизу Маккоун и недовольно фыркнула. «Любил ли Данинджер вообще хоть кого-то в своей жизни кроме себя?» – подумала она и начала одеваться.
Когда Хэлстон вошел в номер Данинджера, Луиза уже была одета. Кремовый пуловер и шерстяная юбка накинули ей пару лет, но смогли скрыть застывший в глазах страх. Мокрое полотенце, которым она вытерла попавшую на нее кровь любовника, лежало на кровати.
Луиза вышла из номера, стараясь держаться как можно дальше от мертвого голубя, который, как ей казалось, мог ожить в любое мгновение. Данинджер сидел на ступенях, прикуривая очередную сигарету.
– Как ты? – спросила Луиза, садясь рядом. Она поборола желание обнять его и прижаться к его плечу. Странно, но случай с голубем сблизил их лучше, чем проведенная в одной кровати ночь. – Дашь сигарету?
– Не думал, что ты куришь, – Данинджер улыбнулся синими губами на бледном лице.
– Лишь иногда, – Луиза взяла прикуренную сигарету, затянулась.
Данинджер замерз и начал дрожать. Луиза вернулась в номер, взяла со стула его пиджак. Нацепив на руки белые латексные перчатки, Хэлстон неуклюже запихивал мертвого голубя в пакет.
– Вам помочь? – предложила ему Луиза. Он поднял на нее глаза, покачал головой. Луиза вышла из номера, подошла к Данинджеру и накинула пиджак ему на плечи. – Вот. Так будет лучше, – сказала она, снова садясь рядом, но на этот раз чуть ближе, чем прежде.
Данинджер отрешенно кивнул. За спиной послышались шаги Хэлстона.
– Нужно отвезти Тони Макговерна к доктору Дэю, – напомнил ему Данинджер.
– Я знаю, – Хэлстон на мгновение остановился. – Поедешь с нами или останешься здесь?
– Поеду с вами, – Данинджер повернул голову и посмотрел на Луизу. – Нужно только сначала будет завезти ее домой.
– Дойду пешком, – сказала девушка и безрадостно улыбнулась. – Это же не Вашингтон, – она посмотрела на Хэлстона, пытаясь понять, согласен ли он с ней. Хэлстон кивнул.
– Тогда одевайся, – сказал он Данинджеру, направляясь в свой номер. – У нас мало времени.
– Я знаю, – Данинджер поднялся на ноги. Перед лицом Луизы промелькнул его указательный палец. Белые бинты окрасились в красный цвет. Кровь медленно капала на старые доски под его ногами.
– Уверен, что тебе не нужно в больницу? – спросила Луиза.
– Уверен, – Данинджер вошел в свой номер, но дверь закрывать не стал.
Повернув голову, Луиза наблюдала, как он одевается. Короткие, четкие, уверенные движения. Она подумала, что кроме белых зубов, наверное, еще ценит в мужчинах подобную уверенность и решительность. Они знают, что им нужно. Знают, что хотят делать, а что нет. Не тратят время на мелочи, не размениваются. Даже в кровати. Луиза поднялась на ноги, подошла к Данинджеру и предложила ему помочь завязать галстук.
Во время учебы она жила с парнем, который просто не представлял себя без галстука, не мог чувствовать себя свободным, если на его шее не красовался идеально завязанный узел. Теперь Луиза умела делать это так, что в пору было записывать на видео и продавать в качестве пособия по правильному завязыванию галстуков.
– Вот так-то лучше, – сказала она, отошла немного назад и полюбовалась своей работой. Бледное лицо Данинджера придало ему какое-то необъяснимое очарование, делая похожим на вампира из многочисленных фильмов, которые так любила Луиза в детстве. Хрупкий и тщедушный на вид, но уверенный и сильный внутри.
– Вот так-то лучше, – сказала она, отошла немного назад и полюбовалась своей работой. Бледное лицо Данинджера придало ему какое-то необъяснимое очарование, делая похожим на вампира из многочисленных фильмов, которые так любила Луиза в детстве. Хрупкий и тщедушный на вид, но уверенный и сильный внутри.
– Точно не хочешь, чтобы мы тебя подвезли? – спросил он.
Луиза качнула головой, продолжая изучать его внешний вид. Вчера он показался ей другим. Не таким открытым что ли. Сейчас же казалось, что она знает его всю жизнь.
– Если ты захочешь еще раз встретиться… – Луиза не договорила, решив, что не стоит набиваться.
Адвокату из Вашингтона и без нее хватает проблем. Если что, то он знает, где она живет. Возьмет машину и приедет, предложив поужинать. Хотя, наверное, его не будет в Форестривер уже через пару дней. Они разберутся с тем, что здесь происходит, и вернутся в Вашингтон. Так всегда бывает, когда влюбляешься в человека. Он улыбается тебе и блекнет заходящим за горизонт солнцем, оставляя воспоминания вместо надежды встретиться вновь… Луиза шагнула вперед и поправила и без того идеально завязанный галстук. Данинджер сдержанно улыбнулся ей.
– Закроешь дверь, когда будешь уходить, – сказал он, показывая на прикроватную тумбу, где лежал ключ.
Луиза кивнула. Данинджер вышел из номера. Стоя у окна, она видела, как он сел в машину, в которой его ожидали Даяна и Хэлстон. «Нужно было уйти вместе с ним», – подумала Луиза, посмотрела на незаправленную кровать и, сдернув залитые кровью простыни, свернула их в узел. Затем прошла в ванную и смыла оставшуюся в раковине кровь. В памяти снова встала картина случившегося. Разве может голубь сотворить подобное?
Луиза вышла на улицу, закрыла дверь и сунула ключ под плетеный коврик у входа. Они не договаривались об этом с Данинджером, но ей почему-то казалось, что он именно этого от нее и ждал. Не отдавать же ключ управляющему?! И уж тем более не забирать с собой, надеясь на новое свидание.
Луиза подумала, что было бы разумно поехать вместе с Данинджером к доктору Дэю. Как бы там ни было, но своим выздоровлением она была обязана именно доктору Дэю. Неважно, какими препаратами он пичкал ее, но результат был достигнут, и теперь от болезни не осталось и следа. Благодарность побудила Луизу принять решение навестить доктора Дэя. Прийти и сказать, что все будет хорошо. Неизвестно, почему, но ей казалось, что если не сделать этого, то доктору станет хуже…
Доктор Макговерн встретил агентов ФБР на проходной. Выглядел он усталым и невыспавшимся. Проведенная в лаборатории ночь состарила его на добрый десяток лет, но новая порция вакцины теперь лежала у него в медицинском саквояже.
– Вы в порядке? – спросила его Даяна. За это утро она спрашивала об этом уже второго человека, и подобная тенденция ей начинала не нравиться.
– Я-то? – Макговерн пожал плечами. – Я в порядке, – он сел на заднее сиденье «Шевроле» рядом с Данинджером. Острый взгляд доктора отметил забинтованный палец. – Что с рукой? – спросил он, отмечая, что повязка сделана неумело и, скорее всего, Данинджер накладывал ее сам, используя здоровую руку и зубы.
– С рукой? – Данинджер посмотрел на Даяну. Стоит ли рассказывать постороннему человеку о том, что он поймал единственную оставшеюся в живых птицу в этом городе? Да и посторонний ли он? – Голубь, – тихо сказал Данинджер.
– Голубь?! – глаза Макговерна полезли из орбит. – Здесь?! Как?!
– Как? – Данинджер посмотрел на затылок Даяны, не сомневаясь, что она вся превратилась в слух.
«Хороший ход, – подумала она, поражаясь тому, как же быстро работают у ее бывшего мужа извилины. – Рассказать то, что, по идее, они должны держать в секрете. Открыть тайну главному подозреваемому, заставив его либо паниковать и оправдываться, тем самым подписывая себе приговор, либо удивляться, снимая с себя подозрения. Если, конечно, Макговерн не был помимо доктора и вирусолога еще и хорошим актером».
– Разве мог голубь сделать такое? – спросил более спокойно Макговерн. – Судя по тому, как пропитался кровью бинт, рана весьма глубокая.
– Я и сам не верил, – Данинджер указал рукой на багажник. – Когда закончим с доктором Дэем, то вам с Даяной предстоит произвести вскрытие этой птицы. Заодно и узнаете, что у него там в клюве, благодаря чему он чуть не отхватил мне палец.
– Так вы поймали его? – спросил Макговерн, чувствуя, что возбуждение превращает его в мальчишку. Прежние исследования мертвых птиц, которых он подобрал во дворе фабрики, не дали ни одного ответа на вопрос об их странном поведение. А тут… – Он… Он живой? – с волнением спросил Макговерн, увидел, как покачал головой Данинджер, и помрачнел.
– Я был бы и рад сохранить ему жизнь, но палец, если честно, мне дороже, – Данинджер дружелюбно улыбнулся, но Макговерн не разделил его шутки. Улыбнулась и Даяна, пытаясь представить, как повела бы себя, если бы голубь вцепился своим крохотным клювом в ее палец. Или как бы повел себя Тони Макговерн? Она обернулась и посмотрела ему в глаза.
– А вы бы согласились пожертвовать своим пальцем, чтобы поймать этого голубя живым?
– Я? – Макговерн опешил. Вспомнил, как использовал себя для пробы действия вакцины вместо крысы, и обижено поджал губы. – Наверное, да, – он выдержал взгляд Даяны, но за мгновение до того, как она отвернется, сам отвел глаза, смутившись собственной дерзости.
Хэлстон развернул «Шевроле», подъехал к преградившему дорогу дереву и свернул на обочину. Передвижения собравшихся у фабрики жителей города показались ему подозрительными еще когда они забирали Макговерна, теперь же он понял, что без объяснений им не удастся проехать. Десяток мужчин, которым давно следовало принять душ и побриться, преградили «Шевроле» дорогу. Дэйвид Маккоун заглянул в открытое окно со стороны водителя.
– Куда это вы собрались, ребята? – спросил он до отвращения фамильярным тоном, просунулся в салон еще дальше и вперил колкий взгляд в Макговерна. – Хотите забрать его?
– Я… – Макговерн нервно посмотрел на Данинджера.
– Вы понимаете, что сейчас делаете? – хмуро спросил Маккоуна Хэлстон.
– А что мы делаем? – Маккоун растянул губы в добродушной улыбке. – Разве мы что-то делаем? – он обернулся и задал тот же вопрос окружившим машину агентов людям. Все как один они улыбнулись ему в ответ. – Вот видите? – сказал Маккоун. – Мы уважаем ФБР. Мы любим ФБР. Но вот он! – его указательный палец, палец автомеханика с обломанным ногтем и въевшимся в кожу моторным маслом, указал на Макговерна. – Будьте так добры, объясните, что этот человек делает с вами? Куда вы его везете?
– Не нужно этого делать, – почти по слогам произнес Хэлстон.
– Делать что? – Маккоун удивлено хлопнул глазами, став похожим на ребенка, которого родители застали за чем-то постыдным. – Защищать свой город? Этого я не должен делать, да?
Обстановка накалялась. Жар витал в воздухе, и это невозможно было не замечать. Жители были на грани. Жители ждали, как ждет сухой лес случайно брошенной сигареты, чтобы вспыхнуть, превратившись в неконтролируемое бедствие.
– Послушай, Дэйвид, – Данинджер вышел из машины. Проведенная с Луизой ночь позволяла ему думать, что он знает ее брата, знает, как успокоить, как повлиять на его решение. – Не думаю, что сейчас самое время вставать на пути тех, кто, возможно, окажется на вашей стороне.
– С чего ты взял?
– С того, что мы везем доктора Макговерна к одному из вас, к человеку, который вылечил твою сестру, а сейчас нуждается в помощи Макговерна. Именно сейчас. Когда ты стоишь тут, отнимая наше время, он, возможно, умирает. Доктор Илай Дэй. Ты знаешь его? Вижу, что знаешь. Но хочешь ли ты, чтобы он умер? Умер по твоей вине? Потому что ты вбил себе в голову никого не выпускать с фабрики. Хочешь?
– Чушь! – скривился Маккоун, но окружившие машину люди явно утратили прежнюю решительность. Защита сделала свой ход, и присяжные, усомнившись в словах обвинителя, начали переглядываться, пытаясь понять, одни они в своем решение или же эта речь заставила задуматься большинство из них.
– Пропусти нас, Дэйвид, – сказал Данинджер. – Пропусти, иначе ты окажешься ничем не лучше людей за стенами фабрики. Только они убили птиц в твоем городе, а ты убьешь своего соседа. Живого человека.
– Да о чем ты говоришь?! – Маккоун затравленно оглядывался по сторонам. – Я просто хочу, чтобы закрыли фабрику, чтобы жизнь вошла в прежнее русло.
– Ну так и не мешай нам помогать тебе, – Данинджер огляделся. Присяжные были на его стороне. Они заколебались, и сейчас, именно сейчас, нужно было предпринимать следующий ход. Он сел в машину и тронул Хэлстона за плечо. – Трогай.
– Но… – Хэлстон смотрел на людей перед капотом.
– Доверься ему, – сказала Даяна. Волнение окрасило ее щеки в розовый цвет.
– Довериться? – Хэлстон осторожно отпустил тормоз.